Стетоскоп № 7
Насекомые в терминах библиографии
Читать Стетоскоп № 7 в pdf ЗДЕСЬ (открывать в новой вкладке)
Список вывешенных на wikilivres выпусков
- La revue « Stéthoscope ». Колонка редактора - Olga Platonova - Стетоскоп № 1, 1993
- Стетоскоп № 2, 1993 - Стетоскоп № 3, 1993 - Стетоскоп № 4, 1993 - Стетоскоп № 5, 1993
- Стетоскоп № 6, 1994 - Стетоскоп № 7, 1994 - Стетоскоп № 8, 1994 - Стетоскоп № 9, 1995
- Стетоскоп № 10 , 1994 («Книга 7» в редакции 2008 года) - Стетоскоп № 11, 1995 - Стетоскоп № 12, 1996
- Стетоскоп № 13, 1996 - Стетоскоп № 14, 1996 - Стетоскоп № 15, 1997 - Стетоскоп № 16, 1997
- Стетоскоп № 41, 2008 - Стетоскоп № 42, 2009
Лицевая сторона обложки (илл.: Митрич)
«Стетоскоп» N°7 позиционирован как «журнал хаотической речи»; тема выпуска: «Насекомые в терминах библиографии».
В течение двух лет (1993-95 гг.) Михаил Богатырёв выпустил одиннадцать книжечек «Стетоскопа», размещая в них свои собственные произведения под разными именами[1]; в оформлении текстов принимала участие Ольга Платонова (под псевд. Митрич).
Безумие, согласно концепции раннего «Стетоскопа», провозглашалось основным компонентом русской духовности и культуры — не только медийной, но и корневой. Соответственно, сами создатели журнала воспринимали его как «рупор поэтики диссоциативных расстройств», в нем культивировались различные формы делириозных изъяснений (преимущественно в рукописной подаче, т. наз. "спонтанная каллиграфия") и бреда ("афазическая поэзия"). Некоторые из материалов были выполнены в виде рецензий на книги вымышленных авторов, при этом упор делался на намеренное неразличение экспрессивного и аналитического моментов (т. е., собственно, поэтики и критики).
Во второй половине 1990-х годов (начиная с 12-го выпуска) идеология «маленького журнала уничтожения речи» существенно изменилась, к списку из двадцати воображаемых авторов добавились более двухсот реальных имен – поэтов, художников, критиков и философов, среди которых — Ж. Бодрийяр, Т. Горичева, П. Рак, А. Хвостенко, А. Путов, В. Самарин, В. Iванів, Ю. Титов, К. Чалаев, И. Карпинская, А. Лебедев, А. Козлов, С. Бирюков, И. Лощилов, Е. Симонова, Ю. Гуголев, В. Амурский, А. Мирзаев, А. Батусов, А. Зайцев и многие другие. С 12-го по 41-ый номер редакционную работу над «Стетоскопом» координировала Ольга Платонова (Митрич), а сетевую версию редактировал петербуржец А. Елеуков (вплоть до 2014 года).
Неоценимую помощь раннему «Стетоскопу» оказала М. В. Розанова, безвозмездно предоставившая в распоряжение редакторов-энтузиастов резаки и прессы издательства «Синтаксис», а нью-йоркский поэт и теоретик авангарда А. Очеретянский вдохновлял их личным примером. Под эгидой «Стетоскопа» регулярно устраивались концерты, литературные и философские чтения.
Содержание |
«Памятники народного бортничества» (фрагмент)
Душа, изболевшаяся в современности, крест избранничества Тибора Честны, странный символ, изваянный из прополиса… Всё, что вошло в эту книгу, воспринимается как документ изнурительного погружения в бездны безумия.
В первом разделе «Памятников...» Тибор Честны выражает недоверие к предмету своего исследования. «Я начисто лишен даже самого отдалённого представления о так называемых лесных фармацевтах, – заявляет автор. – Формы цветов я бы квалифицировал как архивы неискреннего своего раздражения». Затем авторская речь расщепляется, и создается видимость полемики с воображаемой аудиторией. Стиль высказываний при этом не претерпевает никаких изменений: аудитория изъясняется в точности так же бесшабашно-метафористически, как и сам автор. Вот как это выглядит в тексте:
«Собирательный образ! – воскликнете вы. – Перепалка чужих впечатлений о чем-то цветном и зеленом! Экспорт зудящих теней из дупла, затененного дымом!»
«...Но моё отношение к данному промыслу сугубо нейтрально, – говорит Тибор Честны. – Ведь я же не бортник!»
Обратимся ко второму разделу «Памятников народного бортничества». «Солдат в сказке Андерсена прельстился старухой, – сообщает автор. – Он слазил в дупло и достал огниво. Это – развёртка обратного направления времени. О пчёлах сказано как о собаках. Солдат получает могущество и… обманывает старуху. "Тут есть чему поучиться!" – восклицает читатель, этот новообращённый Петроний. Что же касается огнива, то оно не ассоциируется ни с огнём, ни с дымом – как же тогда наш солдат выкуривал пчёл? Тема бортнияества здесь совсем не раскрыта...»
На этом месте Тибор Честны словно бы сбивается с мысли. Он просит читателя: «Постарайся отвлечься от вышеизложенного, мой юный друг! Выбрось всё это из головы!»
Обвинение в плоской смерти (фрагмент)
импровизация на темы Ницше и Белого (фрагмент)
§1. «И ты умрёшь» – начертал Мухобойщик на всех пяти направлениях Адсоновской биталки, предназначенной для уничтожения «лизоблюдов стрекочущих», как окрестил их Раблезиус…
§5. И вот: с потолка, мезозойски усеянного отпластованьями мухи, спляшут вниз дрозофилловы нити во множестве, переплетясь на манер проводков коммутатора.
§9. «Шермума сыт!» – это значит: «Ты сам умрёшь!» – вдруг подскажет сновидцу зеркало сновидения.
§10. Доктор Адсон, Аветик Абессалям Кукки изобрёл пять «континентов» мушиного битала, а сам был шестым континентом, ибо всегда почитал за благо измыслить орудие против себя самого прежде, чем это сделают другие.
§11. И пока опахало, москитная сетка да жгут, дихлофосы и прочие прелести вашего арсенала составляют предмет попечения со стороны, так сказать, страдательной, доктор Адсон, вы уж поверьте мне на слово, среди мух может быть распознан только благодаря тому, что все они служат как бы «прикрытием» для его полулегальных прогулок.
§14. Кошмааар! Мезозой облепихиных, то есть, Музей вобло-лапых на потолке выпустил сообщения-нити из оболочки каждой своей скрижало-зануды!
§18. Перегорай, почерневшая пробка – электрический предохранитель на сердце, Возгорайся стрекочущим пламенем, жила, чтоб прядало ушами как Ганнибал; Парикмахерским жестом встряхнув аорту, ротозей смерти, давай, сверби Обёрнутое губами ничто – обвинение в плоской смерти, сделанное второпях, м-мм, поспешно…
Визуальная поэзия
IV. В. Никитин
Маленькие рассказы (фрагмент)
Читать Стетоскоп № 7 в pdf ЗДЕСЬ (открывать в новой вкладке)
«Стетоскоп» показался мне сугубо личным журналом, как бывают личными дневники, чековые книжки и зубочистки. Пытаясь определить метод редакторского обращения с устоявшимися эстетическими смыслами и значениями, я запутался в диметрально-противоположных оценках и перестал понимать различие между «отчуждением» и безоговорочным присвоением».[2] Впрочем, все это время меня не покидало впечатление, что от плагиатора и от культуртрегера создатель «Стетоскопа» отличается примерно так же, как Робин Гуд отличается от обыкновенного грабителя… Хочется отметить одержимость культурой, реализующуюся вне общепринятой (и общедоступной!) модели культурного становления индивида» - Алексей Зайцев, август 1996, Bussy-en-Othe, см. публикацию в «Стетоскопе N° 15».
- ↑ Cобственно, содержание выпуска и есть список псевдонимов М. Богатырёва (за исключением графических работ, подписанных "Митрич").
- ↑ Очевидно, в раннем «Стетоскопе» культурная информация была деформирована и лишена контекста. Зрительный образ, слово, язык, да и сам субъект и его свойства представали как сущности, утратившие свою значимость и не имеющие веса в понимании смысла высказывания. – прим. М. Б. vs ИИ /copy-pasta фрагментов FB поста N. Reznik от 10.04.2024/.
Copyright © Михаил Богатырев