Мама (+ 02.05.2023)[2]
только бьет по мозгам пиво
ударяет в набат вино
шелестят космы плакучей ивы
плавает а полумраке окно
надломился кувшин глиняный
подоконник течет с утра
мама, мама, твоим именем
я спасался еще вчера
это имя я знал сызмальства
а теперь оно в том краю,
там, откуда нельзя вывести
на свободу голубку мою
а недавно - когда именно? -
вышел поезд на воркуту
мама, милая, ты прости меня
(пересохший кусок во рту)
В вагоне поезда «Москва-Воркута», 2012
Максим[3] у двери вокзального медпункта
- ↑
- Малочувствительный глазок фотокамеры мобильного телефона регистрирует пасмурную явь вокзалов вполне адекватно. Амальгама времени, пыльное стекло вагона. Ну, какие могут быть претензии к качеству изображения? Есть своя, сермяжная правда в том, чтобы фиксировать дискомфорт дискомфортными средствами. Да и зачем заниматься лакировкой пресловутого исчерпания норм человеческого общежития, о котором древнекитайский философ Мо Ди сказал, что оно-то и составляет сокровенный смысл человеческой жизни?
- ↑
- В 2012 году мама моя пребывала в очень тяжелом состоянии, у нее случился перелом бедра, и мы с Максимом, экипировавшись носилками и инвалидным креслом вывозили её из Печоры в Париж с пересадками в Петербурге и Москве.
- ↑
- Это Максим, мой помощник... Однажды в церкви отец Николай подошёл к Максиму и сказал: «Знаешь, что страшнее всего? Страшно, когда люди видят грязь, но не замечают её». С тех пор Максим постоянно переживает о своей погрязшей во всяческих нечистотах душе, хотя и понимает, что со стороны о. Николая это было всего лишь невнятно выраженное распоряжение подмести пол в алтаре.
<пассажиры>[1]
раскатали ночь
как рулон бумаги
за окном – территория печорлага[2]
плацкарты — нары
и за окном нарьян-марь
серая беспородная хмарь
буровики, оттрубившие вахту
гудят — дымят — бают — глаголят
и нужен здесь, пожалуй что, трактор
чтоб подмять их и успокоить
пролетели Кожву
и зуд по коже
пролетели Канин –
зудит в стакане
ложка
тамбур — застолье — лёжка
а потом пролетели Подчерье
только ветки спутались в почерке
лесной массив — это бесконечная сказка
зелени…
— Ну так вот, а сели они
на станции Сивая Маска, —
объяснил проводник кому-то в просвет, —
больше-то здесь остановок нет.
Старик в тамбуре[3]
Вокзал Княж-Погост, вид из окна поезда
- ↑
- Cкрежетал суставами поезд «Воркута-Ленинград», словно бы перемалывая в труху экзотические наименования станций: Сивая Маска, Тобысь, Чикшино, Подчерье, Нарьян-Мар, Канин Нос, Кожва.
- В плацкартном вагоне, куда я загрузился в шестом часу утра, лежали мертвецки пьяные буровики; те же, кто еще не дошёл до кондиции, слонялись по коридору, а один периодически орал блажным голосом: «Малиновое вино! Малиновое вино!» (так продолжалось до тех пор, пока наряд милиции не снял его с поезда на станции Котлас).
- ↑
- Печорлаг (Печорский исправительно-трудовой лагерь) — подразделение, входившее в структуру ГУЛАГа ОГПУ.
- ↑
- Дверь в тамбур не закрывалась, и там, в сизых клубах табачного дыма, маячила фигура старика. Когда я проходил мимо, он многозначительно изрёк: «Много всякого, но мало всего».
Пассажиры на вокзале (Княж-Погост), вид из окна поезда
Промелькнули головы патруля,
Полицейский в люльке дал круголя,
И, подброшенный на ухабе,
Улетел в холодные хляби!
Мы стоим на станции Княж-Погост.
Облака и трубы выходят в рост.
До Межога два перегона.
Только пыль на стекле вагона.
Нас встречают. С нами больная мать.
Нас, похоже, с поезда будут снимать.
Переправят в село, в больницу.
Или, может быть, это снится?[2]
Посадка в поезд со Скорой помощи на станции Синдор
Купе международного поезда (мама)
- ↑
- Княж-Погост I. Княж-Погост и Межог — названия населённых пунктов в Республике Коми. Селение Княж-Погост известно с 1490 года, и, вероятно, здесь была резиденция зырянского князя. В 1941 году на другом берегу реки Вымь (на коми она называется Емва) был основан поселок Железнодорожный, к 1985 году разросшийся настолько, что получил статус города. Станция Княж-Погост (Северная ж. д.) ныне находится в центре города Емва. Княж-Погост часто упоминается в книге А. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ».
- ↑
- Шесть утра. Проводница отказывается открывать нерабочий тамбур. Некий газосварщик Серёга, пассажир воркутинского поезда, заносит мать в вагон на своей спине, как раненого солдата. Это невыполнимый манёвр даже для нескольких человек; при том, что ни я, ни Максим его ни о чём не просили, он сам предложил свою помощь, увидев, что мы не справляемся. Протискиваясь в вагон с причитающей от страха мамой на спине, Серёга покраснел, на лбу у него вздулись вены, а он только приговаривал как заклинание: «Нормальная схема… Нормальная схема».
Максим фотографирует памятник Ленину в Княж-Погосте
Княж-Погост II (2011)[1] <doubl. "8"; re-made: Проекты песен>
К непогоде болели колени,
Дребезжал в темноте водосток,
А на площади гипсовый Ленин
Целил пальцем на Дальний Восток.
На платформе кричали солдаты...
Часовой расстегнул кобуру...
И в преддверии памятной даты
Полыхнула душа на ветру.
Конвоирование заключенных на станции Княж-Погост
(фото: Verendei)
Вооруженные охранники ФСИН на платформе
- ↑
- Княж-Погост II. Cтанция Княж-Погост — перевалочный пункт, на котором человеческое сырьё распределяется по окрестным зонам.
- В тот день резко потеплело, а снег посерел и скукожился от дождя. Картину дополнял автозак, подходивший к нашему поезду на каждой станции — видимо, в составе был вагон с заключенными. Но здесь творилось что-то из ряда вон выходящее: военные бегали по платформе с оружием, вероятно, кто-то сбежал. Выстрелов я не слышал, потом они как-то сами собой домыслились в восьмистишии.
- Чуть позже, чтобы скоротать время, я пытаюсь завязать разговор с Максимом. «Слушай, друг! Ты хотел бы родиться заново? Представь, что у тебя появилась уникальная возможность прожить жизнь заново». Максим отрицательно мотает головой: «Нет, не хотел бы» — «Почему?!» — «Боюсь, как бы хуже не было».
Памятник Ленину (Печора), 2019
Княж-Погост. Вокзал. Сугробы.
Ленин в гипсе. Фикус в кадке.
Твердокаменная злоба.
Одиночество. Припадки.
Княж-Погост. Темно и жутко.
Под колесами вагона
Закружились промежутки,
Пальцы, волосы, погоны.
Но страшней любых останков
Был момент утраты зренья:
Перекрестки, полустанки,
Одномерные строенья.
Здесь всегда одно и то же:
Княж-Погост. Припадок. Злоба.
Ленин с выкрашенной рожей
Смотрит в небо из сугроба.
Микунь. Рубка кровли на станционном киоске
Микунь (2011)[2] <doubl. "8">
Cтарики на платформе лучились добром.
Кто-то ветхую кровлю рубил топором,
Полицейский крутил на окне шпингалет,
Проводница по буквам читала билет.
Территория выживания — Микунь.
Жизнь такая, что вынь да выкинь.
Только песня звучит про берёзовый лес,
Да бумаги строчит в темноте райсобес.
Микунь, вокзал
- ↑
- ↑
- Микунь. Опубл. в Consonantia poenitentiae. Vol. II, c. 64. Город Микунь (в часе езды от Княж-Погоста) с населением 10939 жителей был основан в 1939 г., когда строилась печорская железнодорожная ветка. Cтанция Микунь – южные ворота Республики Коми. В состав Южной Коми входят Сыктывкар, Усть-Вымь, Выльгорт, Ыб...
- В поезде мать читает Максиму изречения карпатского мудреца Андрея Ворона, дожившего до 104 лет. Один из афоризмов: «Туда-сюда, и дню конец». Мама читает его ровным, назидательным голосом. Максим смеется. Мама недовольна. Тогда Максим, чтобы как-то оправдать свой смех, выдает собственную версию: «Туда-сюда, и жизни конец».
Пассажир поезда пререкается с продавцами (Микунь)
Продажа календарей на станции Микунь
В станционном ларьке – календарь грибника,
Вот он: на металлическом диске
Чья-то знающая начертала рука
Солнце, тучи и облака,
«Минус», «плюс», деления, риски...
Рост грибов расписан на годы вперёд.
Ну так, слава тебе, компетентный народ!
Сосногорский вокзал
Раскрашенные покрышки от трактора "Кировец"
используются на севере в качестве лавок (Печора)
Cосногорск[1]
Cосногорский комбинат,
Терпкий запах древесины.
На покрышках из резины
Заключенные сидят.
Голубые небеса –
Словно брюки на подтяжках:
Брюхом выползла гроза
К голубым одноэтажкам.
Вдоль платформы голубой
В синеву ползут цистерны,
Краски не было другой
В этом городе, наверно.
Сосногорский вокзал. Девушка опаздывает на поезд
Вид из окна поезда на сосногорскую зону
- ↑
- Пригород Ухты Сосногорск (27 тыс. жителей) стоит уже на Ижме, в устье реки Ухта. Собственно, он и вырос из основанной в 1939 году станции Ижма. Отсюда ответвляется ус на Троицко-Печорск, но главное не это: для автомобильной дороги Сосногорск – это Край Земли. Дальше есть зимник на Печору, а в летнее время это тупик. Грузы перегружают с машин на поезда, а сами автомобили возят на железнодорожных платформах.
- За железной дорогой – высокие и очень крутые холмы Тиманского кряжа. Гору Ветлосян венчает Электрический Ленин... точнее, давно уже не электрический, но остающийся одним из символов Ухты. Сосногорское отделение ГУЛАГа, официально закрытое в 1959 г., насчитывало 59 000 узников. Но в действительности лагеря существуют и по сей день, замаскированные под деревообрабатывающие комбинаты.
Профиль Ленина на горе Ветлосян (Ухта)
А над станцией Ухта
Профиль ленинский контужен –
Без усов, без глаз, без рта,
Никому теперь не нужен,
На отхожие места
Он всё щурится сквозь стужу.
Там внизу, среди болот
Человек звероуловлен,
Тем не менее, народ
Жив и дух его не сломлен.
ГУЛИТУ (2024)[2]
Гугутка плачет на ветке.
Снегирь клюёт пустоту.
За ваши шалости, детки,
Вас упекут в ГУЛИТУ.
У вас отнимут шубейки,
Заставят кушать бурду.
На рукаве телогрейки
Вам намалюют звезду.
Попы расскажут про бога
И сатанинскую рать.
Вы подрастёте немного,
И вас пошлют воевать.
Нет большей радости, детки,
Чем умирать за других.
Гугутки плачут на ветках,
Но вы не слышите их.
Ухта (ж. д. вокзал)
- ↑
- В современной Коми Ухта – второй по величине город (117 тыс. жителей), за последние 20 лет почти вдвое опередивший опустевшую Воркуту. Основана в 1929 году как посёлок Чибью, с 1933 года ставший центром Ухтпечлага (Ухтинско-Печорский лагерь), особенно мрачную славу которому создали "Кашкетинские расстрелы" – в 1937-38 годах, при подавлении волнений среди з/к, было расстреляно более 2500 человек. Начальник лагеря Ефим Кашкетин использовал весьма эффективный метод: смертников вели через тайгу якобы в другой лагерь, а в определенном месте без предупреждения расстреливали из пулемета – в то время как оставшиеся в лагере об этом даже не знали... Со временем расположенный в центре республики посёлок разросся и в 1938 году был выведен из ГУЛага, получив статус ПГТ и название Ухта.
- ↑
- ГУЛИТУ — Главное управление лесными исправительно трудовыми учреждениями в МВД СССР (с 1992 г - МВД РФ).
Вид из окна поезда на станцию Ефимовская
Вид с холма на реку Печора со стороны сосновой аллеи
наш кумир – сибирский кедр
под его ветвистой кроной
обнимал зазнобу шкет
пели песни салабоны
может быть еще вчера
мы под деревом гуляли
пили пиво всей семьёй
и детишек целовали
а сегодня наш кумир
развалился рыхлой грудой
под ударами секир
он шуметь уже не будет
целлюлозный комбинат
древеса на обработке
заголяются лежат
словно голени солдат
застучали топоры
волокно ползет в коробку
нет ни сучьев, ни коры
стружка падает неловко
древоточец не проест
годовых колец осины
будут проданы на вес
сто вагонов древесины
Инверсивное написание слова "сонм" на ж. д. цистернах
Цистерны с маркировкой МНОС (ООО "МагистральНефтеОргСинтез")
Коробейник в толпе на вокзале (подсчитывает выручку)
Котлас.[1] Продажа снеди на станции
Тридцать евро – как тысяча двести рублей.
На вокзале сушеных дают снегирей.
Жидким дымом окрашен янтарный балык.
«Рекламаций не будет!» - смеется старик.
Станция Котлас-Южный
- ↑
- Котлас — город (с 1917) в Архангельской области, с населением 60 тыс. чел. Город расположен в районе впадения Вычегды в Северную Двину, в 600 км от Архангельска. В переводе с зырянского языка Котлас (Кодлас) означает «вход». Это действительно ворота на Север, в Сибирь, в Чудь Заволоцкую. Первоначально вблизи современного Котласа находилось финно-угорское поселение Пырас. На языке разных народностей (шорцы, кеты, самодийцы, коми и др.) топоним Пырас переводится как «кедровая река», «желтая река», «вход». В 1677 году в Амстердаме вышла в свет книга Бальтазара Койэтта — богатого нидерландского купца из дворян в которой описывается путь от Архангельска до Вологды по рекам Северной Двине и Сухоне. В ней упоминается Пырас. «Когда мы проехали мимо Комарицы и Туровецкой 11 октября 1675 года, здесь нам подул сносный ветер, который помог нам через большую часть мелей у Пыраса, некоего места, лежащего верстах 30 или 40, то есть 7 миль от Устюга…». В 1674 году ничем не примечательный на тот момент Котлас попадает на карту Московии и обозначается как «Kotlas». Эту карту начертил французский картограф Гийом Сансон. Факт сам по себе интересный для истории, несмотря на то, что карта изобилует географическими ошибками. До постройки железной дороги это место имело малое экономическое значение. Здесь не было пароходной пристани, а находилась она на противоположном берегу, у деревни Усть-Курья. В 1957 году в Котласе был построен новый железнодорожный вокзал.
Коробейник исполняет частушки
- Частушки. Для привлечения покупателей коробейник на вокзале Котлас-Узловой горланил незамысловатые частушки, которые скорее отпугивали пассажиров, нежели способствовали коммерции:
Ярославские ребята
Захотели молока.
Думали поймать корову,
А нарвались на быка.
Тянут быче за попыче:
"Дай нам, быче, молока!"
А из бычиной попычи
Льётся жёлтая вода...
etc.
|
Печора. Улица Социалистическая (зима, 2019)
Печора. Вид на больницу N1, где мама лежала в травматологии
после второго перелома бедра (2019)
Печора. Причудливая архитектура травматологического отделения
Волшебный светильник, топос уюта, навсегда оставшийся в детстве
Печора. Дом времени (1997/2006)[1]
он все ходит и ходит
ходит
и не может остановиться
холод дикий
ходики тихо
выстукивают на столе
кто-то тут - где-то тут
вот упал умывальник, мыло[2]
выпрыгнуло раз, другой, третий
и опять и опять «где мы?»
где-то там
коридор
коридор
...коридор (не путать с корридой)...
двое в комнате, у нее, курят;
он: стучит крыльцом об каблук
приказывает: только быстро, быстро
сигареты в окно
стоп
на посту застряла фигура
там, в комнате, есть еще кое-кто
эти ходят, и не желают скрываться
вот один, с родимым лицом в-полпятна
и двое с квашней .......h....h..........необъятной
of, of, - - вскричала собака
яма
автобуснЫЙ останов, ветер,
«магазин в яме[3]
закрыт, товарищи»
магазин в яме закрыт
товарищи магазин в яме
закрыт товарищи
магазин
в яме закрыт
товарищи магазин
в яме
прощай ... здравствуй
здравствуй
прощай
здравствуй
прощай-здравствуй-прощай
прощай
свиделись, значит
да неужели...
в комнатах жизнь какая-то не такая[4]
в комнатах
жизнь какая-то
нет ака явк
ом нат ах да
нуна
х
Фонетическая заумь под стать концовке стихотворения "Дом времени" (на заднем плане - Электрический Ленин, г. Ухта).
Абревиатура на ж. д. цистернах: ООО "ТЭК ННЭ": Общество с ограниченной ответственностью "Транспортно-Экспедиторская Компания Нижегородский Экспресс"
- ↑
- Печо́ра (коми Печӧра) — город с населением 50 тыс. чел. , расположенный в северо-восточной части Республики Коми, в 588-ми километрах к северо-востоку от Сыктывкара, на правом берегу реки Печоры, в месте её пересечения с Северной железной дорогой.
- В 1903 г. известный исследователь Севера В. А. Русанов предпринял крупную экспедицию по реке Печоре. Краеведы утверждают, что проплывая мимо живописных крутых берегов, он записал в своём путевом дневнике пророческую фразу: «Придет ли время, когда на том берегу Печоры будет построен город, а здесь разбит парк?». Русанов насмерть замерз в здешних снегах, а город и впрямь возник: через 40 лет. Летом 1940 года, в связи со строительством Северо-Печорской железной дороги (1937—1942), в районе нынешнего депо и вокзала железнодорожной станции Печора начал работу строительный отряд, состоящий в основном из заключённых ГУЛАГа. Первые временные жилища (землянки и бараки) стали называть посёлком железнодорожной станции Печора.
Печора. Магазин на улице Социалистической
- Этим же летом 1940 года на реке Печоре была построена пристань Канин Нос, её первым начальником был назначен Н. А. Богатырёв. В конце 1942 года Северо-Печорская магистраль была сдана в постоянную эксплуатацию. А 18 января 1949 года разросшиеся посёлки железнодорожной станции Печора и пристани Канин Нос были объединены и получили статус города. Этот день считается официальной датой основания Печоры.
- ↑
- Внутреннее убранство северных квартир:
Самодельный рукомойник
- ↑
- «Магазином в яме» в прежние годы в Печоре называли торговую точку
в цокольном этаже дома на улице Ленинградской.
«Магазин в яме»
Печорский проспект, школа N°2 (вид из автобуса)
- ↑
- «Жизнь в комнатах», или внутреннее убранство северных квартир. На заднем плане – динозавр отечественной ламповой электроники, чудом сохранившийся в мерзлоте телевизор «Taurus». С тех пор, как предприятие «Волна» подключило Печору к кабельному телевидению и широкополосное вещание исчезло как феномен, «Taurus» больше не осеняет комнату голубыми всполохами с экрана, однако антенна его до сих пор выискивает в пустоте эфира исчезнувшие сигналы…
Обстановка в одной из комнат маминой квартиры.
Телевизор «Taurus»
«Жизнь в комнатах». Мама (2019)
Водонапорная башня (вид из окна маминой квартиры)
Шуга (ледяное крошево) на реке Печоре
Печора. Воспоминание о безымянном некрополе doubl.Песни (1999-2015)[1]
"Посмотри как я крепну и слепну!"
Над Печорой повисла петля.
Запусти в меня пригоршней пепла,
Люм'нисцентная матерь-земля!
Ох, как плохо-то мне, как мне плохо!
Что-то стал я совсем никакой...
Бесконечные ахи и охи
Поплывут над застывшей рекой.
Расползается комьями местность...
Я и мыслю ещё и дышу,
Потому что вселенскую бездну
Cловно торбу по свету ношу.
- ↑
- Я всегда подозревал, что наш дом, наша стандартная северная трехэтажка, в которую мать въехала в 1970 году, стоит на кладбищенской земле. В детстве, играя в индейцев мы с ребятами часто находили на пустыре, простиравшемся от дома до водонапорной башни, человеческие кости и черепа. В те годы никто из нас не задумывался о происхождении этих останков, о том, что мы попраем ногами безымянный некрополь. А государство тем временем продолжало планомерно искоренять самых беззащитных своих подданных – женщин, детей, стариков и уничтожать их могилы, дабы скрыть следы чудовищных преступлений.
Вид на исчезнувший некрополь со стороны дома №15 по Печорскому проспекту.
Территория кладбища при лазарете №5 Печжелдорлага заканчивалась где-то здесь, у дороги
Водонапорная башня, постороенная инженером Каревым в 1954 году
на костях узников и детей. Прямо под башнй находится безымянный некрополь
- Площадь лагерного кладбища, на месте которого возник городской микрорайон (собственно, вся территория между домами №№ 9 и 15 по Печорскому проспекту), составляла 9750 квадратных метров. В 1940–1942 годах здесь хоронили заключенных, умерших в лазарете №5 САНО Печжелдорлага; с 1942 по 1946 гг. здесь было детское кладбище.
Лагерное кладбище, Инта (архивное фото)
- «В архивах ЗАГСа встречаются данные о лицах, не имеющих адреса - тогда аббревиатура БОМЖ не употреблялась, про таких писали "живет бродячей жизнью". Это были, в основном, женщины, недавно освободившиеся и родившие детей уже на воле, когда отцы их детей еще оставались в заключении. Понятно, что найти работу, а, следовательно, и ведомственное жилье женщинам на поздних сроках беременности было почти невозможно. Их детей, как и детей заключенных "мамок" устраивали в Дом ребенка, расположенном на берегу в районе здания Печорлесосплава. Детская смертность в те годы была очень высокой, малышей хоронили возле нынешнего дома №9 по Печорскому проспекту…» (З.А. Чикова. "Первые адреса Печоры").
Станция Ираэль, водонапорная башня
Станция Ираэль, вид из окна поезда
Поселок Ираэль[1]
Люди с впалыми глазами,
Яйца с белыми желтками.
Ираэль, Ираэль,
Бриолином пахнет ель.
Две избёнки да погост,
Вышка, просека, блок-пост.
Утомлённые путейцы
То и дело морщат лбы:
Поезда идут в Освенцим
Вдоль по линии судьбы.
Эти строки, Ираэль,
Далеки от реализма.
Солнце, рыжее как клизма
Закатилось на постель.
- ↑
- Ираэль – поселок городского типа и одноименная станция, в 130 км от Ухты на северо-восток. Поезд на станции стоит всего несколько минут, а автобусы съезжаются со всех направлений (Ижма, Усть-Ижма, Усть-Цильма, Пижма), ведь Ираэль – это связующее звено между тремя районами: Сосногорским, Ижемским и Усть-Цилемским. Ижма населена сплоченным субэтносом коми, а поморскую старообрядческую Усть-Цильму принято считать одним из последних оплотов заповедного Русского Севера. Облезлая бетонная водонапорка напоминает о Северной Коми – таких много на тундровых полустанках. Сегодня в поселке Ираэль проживает чуть больше 1000 жителей. Здесь тихо и спокойно. И если судить по архитектуре и оформлению зданий, по манере общения людей, по их одежде, то складывается впечатление, что время тут застыло где-то в 50-х годах ХХ века (автор: Gek Finn).
Вокзал Бабаево (source — wiki)
Станция Бабаево из окна вагона
Бабаево.[1] Откровения попутчика, записанные почти дословно[2]
«Щас до Бабаева доеду,
И сразу к вдовушке пойду,
Я с ней созванивался в среду,
Сказала: «Приезжай, я жду».
Денек-другой там погуляю,
Вернусь в семью, в Череповец»[3]...
И поезд скрежетом скрепляет
Союз обманутых сердец.
- ↑
- Бабаево — город в Вологодской области, расположенный на берегах реки Колпь (бассейн Волги), в 300 км к западу от Вологды. Население: 11600 чел. Пространство между современными Устюжной, Череповцом и Бабаевом в летописях называлось Железным полем, потому что крестьяне окрестных деревень занимались добычей болотной руды и выплавкой из неё железа.
- «Дело Ленина». В 2010 году в Бабаеве попытались похоронить памятник В. И. Ленину, который стоял у железнодорожной станции. По официальной версии, ночью к памятнику приехала подвыпившая свадьба, а нетрезвые гости и молодожёны, решив сделать фото в обнимку с Лениным, полезли на памятник, после чего он упал и разрушился. Утром станционные работники, посчитав что памятник «не представляет архитектурной ценности», вырыли траншею и начали закапывать части скульптуры и постамента. После этого происшествия в Бабаеве остался только один из трёх когда-то существовавших памятников Ленину (source — wiki).
Статуя барабанцика в заброшенном пионерском лагере
Переславский философ П. Литовко вглядывается в лик разрушенной статуи
- ↑
- Когда поезд миновал Вологду, один из буровиков (накануне я без спросу фотографировал его на вокзале) незаметно подкрался ко мне со спины в коридоре, заглянул в тетрадь и оторопел, увидев свои собственные излияния, переложенные в стихотворную форму.
- ↑
- Череповец — крупнейший город Вологодской области с населением 313 000 человек. Порт на реке Шексне, левом притоке Волги, на берегу Рыбинского водохранилища. Расстояние от Череповца до Москвы - 620 км, до Санкт-Петербурга - 460 км по железной дороге.
- Выбросы загрязняющих атмосферу веществ по городу Череповцу за 2009 год – 304,5 тысяч тонн, или около 1 тонны на 1 чел./год. Сброс загрязнённых сточных вод в поверхностные водные объекты — 29,7 миллионов кубических метров.
Вокзал в Череповце
- Среди почетных граждан Череповца – граф Александр Аркадьевич Суворов-Рымникский (1881) и граф Сергей Юльевич Витте (1899). В Череповце родились и жили: Николай Михайлович Амосов (советский и украинский кардиохирург), Александр Башлачёв (один из ярких представителей русского рока; родился 27.05.1960), а также художник-баталист Василий Верещагин (род. 26.10. 1842).
Что за станция такая?
Едет поезд в никуда.
На краю земного рая
Возникают города.
Общежития, казармы
Вознеслися до небес.
В темноте строчит бумаги
Придорожный райсобес.
Я до Вологды доеду,
Сразу к вдовушке пойду,
С ней созванивался в среду,
Приезжай, сказала, жду.
День-другой там погуляю,
И вернусь в Череповец...
Стук колёс перебивает
Плач обманутых сердец.
Аж до питерской платформы
Мысли чёрные летят.
Не хватает хлороформа,
Чтоб забыть весь этот ад.
Прокатись со мной, чудило,
На плечах кариатид.
И никто уже не в силах
Этот праздник прекратить!
- ↑ Авторское исполнение можно послушать здесь:
- Вот и близится конец путешествия по Северной железной дороге, впереди – Петербург, Ладожский вокзал. Контраст с северными станциями неописуемый. Нижеследующие строки написаны от лица человека, слабо понимающего, куда он попал и чего он хочет.
Санкт-Петербург[1]
окунулась в dolce vita
путеводная звезда
на земле неплодовитой
колосятся города
общежития казармы
исполкомы и сенат
по приказу командарма
всюду стражники стоят
только я, подняв забрало,
прохожу сквозь этот строй
изумленные капралы
мне кивают головой
я качаюсь днем и ночью
на хвостах кариатид
вряд ли кто-нибудь захочет
этот праздник прекратить
ленинградские рассветы
как реакция пирке
скоро скоро канет в лету
весь фольклор о ямщике
гужевые магистрали
вознеслися до небес
ленинград, купель печали
петроград петродворец
- ↑
впереди – Петербург, от которого тянутся другие железные дороги, исторически более древние, но также возведенные на безымянных костях. Помните, у Некрасова в стихотворении «Железная дорога»? –
Прямо дороженька: насыпи узкие,
Столбики, рельсы, мосты.
А по бокам-то всё косточки русские...
Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?
Чу! восклицанья послышались грозные!
Топот и скрежет зубов;
Тень набежала на стекла морозные...
Что там? Толпа мертвецов!
То обгоняют дорогу чугунную,
То сторонами бегут.
Слышишь ты пение?.. "В ночь эту лунную
Любо нам видеть свой труд!
Мы надрывались под зноем, под холодом,
С вечно согнутой спиной,
Жили в землянках, боролися с голодом,
Мерзли и мокли, болели цингой.
Грабили нас грамотеи-десятники,
Секло начальство, давила нужда...
Всё претерпели мы, божии ратники,
Мирные дети труда!
Братья! Вы наши плоды пожинаете!
Нам же в земле истлевать суждено...
Всё ли нас, бедных, добром поминаете
Или забыли давно?.."
Не ужасайся их пения дикого!
С Волхова, с матушки Волги, с Оки,
С разных концов государства великого -
Это всё братья твои - мужики!
Стыдно робеть, закрываться перчаткою,
Ты уж не маленький!.. Волосом рус,
Видишь, стоит, изможден лихорадкою,
Высокорослый больной белорус:
Губы бескровные, веки упавшие,
Язвы на тощих руках,
Вечно в воде по колено стоявшие
Ноги опухли; колтун в волосах;
Ямою грудь, что на заступ старательно
Изо дня в день налегала весь век...
Ты приглядись к нему, Ваня, внимательно:
Трудно свой хлеб добывал человек!
Не разогнул свою спину горбатую
Он и теперь еще: тупо молчит
И механически ржавой лопатою
Мерзлую землю долбит!
|
<ленинград-солнечное>
[контуры] этих станций
вдвигаются в рамки
сувальдного механизма
благодаря чему
ключ проворачивается в сердечнике
но ничто не способно
расшевелить
закушенный намертво
зубчик дверной щеколды
<...>
и [в прошлое] вход заказан
и нет такой силы
что сдвинула бы [поезда] с мертвой точки
единственный способ покинуть тупик
геометрической перспективы –
сузить лицо и раздаться в спине
но если по мере движения вглубь-и-вперёд
позволить себе уменьшаться в размерах
то можно и вовсе исчезнуть
«ведь рельсы-то как водится
за горизонтом сходятся
где ж вы мои весенние [года]»
<...>
теперь
припоминание остается
[снаружи]
где жд вагоны
тернопiль-радонеж
зализаны нелепицей снегопада
..................
где
пуанты семафорных огней
[куда и зачем]
на которых разведены и проторены
оттенки вселенской мглы
..................
да ещё пустота в рукаве тоннеля
откуда шулерская колода окон
..................
со свистом перелетала по воздуху
<...>
[встречная мысль]
ворвавшись
в дремотную недосказанность яви
обозначает лишь точку
где я разминулся со временем
нить Ариадны – разрыв –
оцепенелый зевок валторн
<...>
[может быть] я выразился бы яснее
если бы воспроизвел здесь слова
оброненные тобою однажды:
«милый мой
мы сидим в одной лодке
но каждый гребет в свою сторону»
<...>
впрочем
никто [уже] не придаст значения
нашим именам
процарапанным на штукатурке
разве возможно прочесть
надписи на маршрутных досках вагонов
<...>
черновая канва событий
угадывается наощупь
если
зажать в кулаке этих двух светлячков
[может быть] и [уже]
но они всего лишь
грамматические пережитки
будущего и настоящего
к тому же при наборе
вероятно
использовалась
устаревшая клавиатура
<...>
каково это
знать
что
ничего уже нет и быть не может
ну наконец-то
на расстоянии приличном
запели дачные огни
солнечное
оказалось не так близко
<...>
28.12.2019
<спальный вагон>
после того как
оползень путешествующих
распределился по ипостасям
этот вагон-колыбель
слегка позвякивая в бубенцы подстаканников
увлекает его туда
где плеяды огней
стерегут сиротливую нишу
сторонних обыкновений
и где спрятан клубок темноты
изредка (со стороны полустанков)
поддеваемый люминесцентными озарениями
цепкими и неотвратимыми
как сама жизнь
<...>
а если из забытья
душа высказывается воздушным путём
то модуляции этой апноидной исповеди
и её резкие неровные рулады
образуют надёжный покров от чужих ушей
чтобы никто не прочёл силлогизмов храпа
созревающих в тайниках бессознательного
<...>
слишком многое можно узнать
вслушиваясь
в стеснённое носовое дыхание спящих
затихающее лишь тогда
когда
невидимые ладони
врасплох ударяют по стёклам
и встречный поезд
предупреждённый нечеловеческим свистом
выхватывается из тоннеля
вместе со свитком
остаточной турбулентности
<...>
но вот и вокзал
в плацкартах зашевелились
название станции
щель-яюр
густо залеплено снегом
но мы его помним
по радио проводник объявил
осталось лишь
вынести вещи
переместить свой багаж
свою кладь
груз бесценный
свидетельство прожитой жизни
15.12.2019
<ленинград-воркута>
динамик вагонного радио
источал хрипотцу
«кырзэ дорья юоряс»
«чёрниэ сыктывкар»[1]
<...>
на станции котлас[2]
задержка на два часа
сцепка вагонов
потом
обход обыск
<...>
дверь в тамбур не закрывалась
и какой-то старик
в клобуке табачного дыма
многозначительно изрек
«много всякого но мало всего»
малочувствительный глазок
мобильного телефона
выхватил эту секунду
из общего хода времени
микунь (щелчок)
княж-погост (взвод затвора)
подчерье[3]
<...>
дверь поминутно захлопывалась
а когда я заснул
в коридоре прорезалось
маленькое слуховое окно
<...>
брат за мной смотрел в щель
между коряжмой и щелья-юром[4]
потом вдруг хлопнул себя по лбу
и заявил:
"карта местности
совсем истерлась на сгибах".
<...>
утром брат разбудил меня
и прочитал свой экспромт
«проложи дорогу в микунь»
«или сельдь в окошко выкинь»
«тебе что, не смешно»
«здесь надо смеяться»
<...>
снег идет в этой местности
как пьеса с аншлагом
толпа подростков
вываливается из клуба речников
после вечернего сеанса
из снега торчит водокачка
и магазин хозтоваров
весной после снега
здесь остаются
лишь мерзлые комья земли коми
2012
- ↑ «Здравствуйте дорогие радиослушатели, говорит Сыктывкар».
- ↑ Котлас – город в Архангельской области.
- ↑ Микунь, Княж-Погост, Подчерье – населенные пункты.
- ↑ Коряжма – город в Архангельской области, Щелья-Юр – город в республике Коми.
<на закрытие границ>
как будто занавес железный
на ось земную
вчерне
нахлобучен
панически вращаются ветрила
внутри поёт червячный механизм
помилуйте
так может быть я сам
задел ногой
пружину всех суггестий?
2016 - red. 17.03.2020
Отмена рейса
С первой ласточкой весны
Дверь захлопнулась в прихожей.
Люди спят и видят сны,
Покрываясь птичьей кожей.
Утро. Поезд бьет хвостом
Возле здания вокзала.
Небо свернуто холстом,
И земля блестит как сало.
А весна уже гудит,
Словно роща Вифлеема.
И на ниточке висит
Остановленное время.
2015 - red.: 08.03.2020
<Навигационные карты>
В прежние годы
от Ярославля до Кожвы
рыболовы-охотники
поднимались на катере
к устью Печоры;
вот здесь (карта местности
истерлась на сгибах)
и здесь
раз в неделю причаливал «Метеор»,
а в прочие дни – как получится:
может быть, баржа подберет
или на моторках, на перекладных,
с пересадками,
но добирались, однако же,
еще как добирались.[небольшая вставка, см. здесь[1]]
<Прямой маршрут>
Речники слушают, не перебивая, –
они не слишком вникают в смысл сказанного.
«С пересадками» – повторяет один;
другие, посмеиваясь, смотрят прямо перед собой.
<Переправа>
Они сидели на корточках
на каменном парапете возле затона;
никто не курил, все трезвые;
одеты просто: фуфайки поверх тельников,
их лиц я не разглядел
или, лучше сказать, не запомнил.
<Чужая рука>
"Ну что, хлопцы, по кОням?" –
и все встают и направляются к судну.
Кто-то хозяйской рукой
поднимает с земли мой рюкзак.
Здесь я ощущаю укол беспокойства:
в рюкзаке ведь мой паспорт, мои сбережения, словом, все,
что накоплено за прошедшие годы.
Внешне никак не реагируя
на это вопиющее нарушение правил,
я больше не доверяю своим провожатым.
<Палуба>
Плоская палуба без бортов
покачиваясь, огибает излучины;
береговая линия петляет в тумане;
кое-где ширина реки
составляет десять локтей,
а в иных местах
и того меньше.
<Пустота>
Оглядываюсь, а на палубе пусто;
речников – всех, до единого –
словно корова языком слизнула,
да и сам я уже ни здесь и ни там:
подошва одной ноги задевает за скользкий пологий берег,
другая нога все еще на борту,
а вокруг -
сучковатый массив лесосплава.
<Декламация стихов>
опять на палубе, уже
и за-ды-ха'-[юсь я]
дверной пролом на этаже
на лезвии ручья
что происходит наверху
весна со всех сторон
а я по лестнице бегу
(какой нелепый сон)
жильцы шагают вкривь и вкось
внутри пустых квартир
сейчас корабль пройдет насквозь
и дом, и этот мир
<Неожиданное препятствие>
Через проем, отгороженный мраморными столпами,
река вливается в дом и вытекает на улицу
....................откуда-то из подвала,
где нет ни ступеней, ни перегородок,
вообще ничего нет, а................
из окон верхнего этажа
беззвучно сеются капли воды.
Я, задыхаясь, бегу мимо распластанных стен.
<Рассказ женщины>
Речная волна, перекрыв горизонт,
ниспадает откуда-то сверху.
Меня подхватывает словно щепку:
сопротивляться бессмысленно.
Через какое-то время
под ногами означились камни
мостовой, а река отошла влево.
Впереди по ступеням
поднимается женщина!
Я ее догоняю
и спрашиваю:
«Как вы здесь живете?»
Она оборачивается, у нее
плоское, невыразительное лицо.
«Ну, не то, чтобы очень... Не то, чтобы мы здесь жили...»
«Как же вы здесь оказались?»
«А вот этого, если честно, не помню.
Но уходить нам отсюда не хочется».
<Рюкзак> [более раннюю версию см. здесь[2]]
Опять я на палубе,
и речники стоят рядом:
склонились над рюкзаком, смотрят.
«А здесь что?» Из целлофанового пакета
извлекаются……………………………...
Паспорт...
Справка...
Свидетельство…
Перочинный нож...
Перетянутая резинкой
пачка десятирублевок…
Кому и зачем понадобилось
перебирать мои вещи?
<Разговор>
«Это все, что у меня есть, –
говорю я в сердцах, – это
деньги моей матери».
«И что теперь», – скучным голосом
спрашивает перевозчик.
«У матери переломаны кости.
Я должен быть рядом».
<Пальцы>
И палуба вновь опустела (возможно,
это был грубо сколоченный плот,
а вовсе не судно –
в тумане не разглядишь).
Мне захотелось нащупать свое лицо,
да только пальцы совсем истерлись,
будто их и не было вовсе.
15.09.2020
|
