Шаблон:А8/Мандельштам

Материал из Wikilivres.ru
Перейти к навигацииПерейти к поиску
PD-RusEmpire
Flag of Russia.svg


* * *


Образ твой, мучительный и зыбкий,
Я не мог в тумане осязать.
«Господи!» — сказал я по ошибке,
Сам того не думая сказать.

Божье имя, как большая птица,
Вылетело из моей груди!
Впереди густой туман клубится,
И пустая клетка позади…


Апрель 1912, опубл. 1912

Осип Эмильевич Мандельштам создал в жанре восьмистиший ряд подлинных шедевров, непревзойдённых образцов глубочайшей философской лирики. Самые прекрасные из них объединены в цикл «Восьмистишия», 1933—1935 годы, Москва — Воронеж. Однако и среди ранних его стихов, опубликованных ещё до октябрьского переворота, есть прекрасные примеры этого жанра. И среди них особо выделяется «Образ твой, мучительный и зыбкий…» — стихотворение, сочинённое в апреле 1912 и опубликованное тогда же в журнале «Гиперборей», 1912, № 1 (октябрь), с. 21. Восьмистишие вошло во все издания сборника «Камень», в коллекцию «88 современных стихотворений, избранных 3. Н. Гиппиус». Пг., 1917, с. 13, а также другие собрания начала 1920-х годов. В этом стихотворении поэт, отказывавший себе в праве вслух произносить имя того, чей мучительный и зыбкий образ он «не мог в тумане осязать», вдруг проговаривается, и по ошибке произносит его. И тут проиходит что-то необыкновенное — большая птица вылетает из его груди, оставляя позади себя пустую клетку — понятно, что грудную клетку, но поэт этого не уточняет, создавая тем самым некую двусмысленность. А впереди — «густой туман клубится»… Вот такая необычная история, есть о чём поразмыслить. И не случайно, эти восемь строк послужили предметом многочисленных комментариев, диссертаций и научных статей. Сергей Сергеевич Аверинцев, например, называет это стихотворение «странным». И пишет дальше:

«Перед нами не „религиозное“ стихотворение — ни по традиционной мерке, ни по расширительным критериям символистской поры. В нём нет ни мифологических образов, ни метафизических абстракций. У него есть сюжет, и сюжет этот очень прост. Обстановка — одинокая прогулка (годом раньше: „Лёгкий крест одиноких прогулок…“). Зачин описывает негативно характеризуемое психологическое состояние, какие так часто служат у раннего Мандельштама исходной точкой: неназванный образ мучает своим отсутствием, своей неосязаемостью, он забыт, утрачен. „Образ твой“ — такие слова могли бы составлять обычное до банальности, как в романсе, начало стихотворения о любви; но нас ждет совсем иное. Вполне возможно, хотя совершенно не важно, что образ — женский. Во всяком случае, в нём самом не предполагается ничего сакрального, иначе „твой“ имело бы написание с большой буквы. Но по решающему негативному признаку — по признаку недоступности для воображения — он сопоставим с образом Бога; это как бы образ образа Бога. Одна неназванность — зеркало другой неназванности; и соответствие тому и другому — „туман“, симметрически упоминаемый во 2-й строке от начала и во 2-й строке от конца: характерная тусклость мандельштамовского ландшафта. Но вот происходит катастрофа: в напряжении поисков утраченного образа, в оторопи, „по ошибке“ человек восклицает: „Господи!“ В русском разговорном обиходе это слово — не больше чем междометие. Но одновременно именно оно — субститут самого главного, неизрекаемого библейского имени Бога, так называемого Тетраграмматона. „Господи!“ — сказал я по ошибке, // Сам того не думая сказать», — это две строки, легко приближающиеся в читательском восприятии к грани комического: тем резче действует неожиданная серьёзность, к которой принуждает читателя поэт. Имя Божие оказывается реальным, живым, как птица, — именно в своей вещественности, в соединении с дыханием говорящего. Но это причина не для умиления и не для эйфории, а для страха: неизреченного не надо было изрекать. Бездумным, случайным выговариванием Имени человек наносит себе урон и убыль: Имя вылетает, улетает, опыт его реальности — одновременно опыт безвозвратного прощания с ним. Этот вывод подсказан и скреплён последней строкой, тяжкая плотность которой возникает из характерного для техники Мандельштама наложения двух семантических характеристик на одно слово — метафорическая „клетка“, из которой вылетает „птица“, и „клетка“ из словосочетания „грудная клетка“». (С. Аверинцев. Судьба и весть Осипа Мандельштама. Вступительная статья: О. Э. Мандельштам. Собр. соч. в 2 томах, М. Художественная литература. 1990)

См. также:

  1. «Сусальным золотом горят…», 1908
  2. «Ни о чём не нужно говорить…», 1909
  3. «В морозном воздухе растаял легкий дым…», 1909
  4. «Образ твой, мучительный и зыбкий…», Апрель 1912, опубл. 1912
  5. «В спокойных пригородах снег…», 1913
  6. Валкирии («Летают Валкирии, поют смычки…»), 1914, 1913?, опубл. 1916
  7. Ахматова («В пол-оборота, о печаль…»), 9 января 1914, опубл. 1913 [1914]
  8. Равноденствие («Есть иволги в лесах, и гласных долгота…»), Лето 1914, опубл. 1916 [1915]
    ОД во всём мире, кроме Российской Федерации* и Украины
    cм. на сайте Викиливр (Канада):
  9. «Здесь отвратительные жабы…», 1909
  10. Пилигрим («Слишком легким плащом одетый…»), 1909?
  11. «Дыханье вещее в стихах моих…», <Не позднее 12 ноября> 1909
  12. «Плоть опечалена, и книги надоели…», 1909-10? → Малларме (фрагмент)
  13. «Где вырывается из плена…», 1910
  14. «И глагольных окончаний колокол…», 1912
  15. «Заснула чернь. Зияет площадь аркой…», 1913
  16. Автопортрет («В поднятьи головы крылатый…»), 1914 <1913?>
  17. «Как овцы жалкою толпой...», 1914
  18. «Природа — тот же Рим и отразилась в нём…», 1914, опубл. 1922
  19. «Пусть имена цветущих городов…», 1914, опубл. 1918
  20. «Когда держался Рим в союзе с естеством...», 1914
  21. «Немецкая каска — священный трофей...», 1914
  22. «От вторника и до субботы…», 1915, опубл. 1923
  23. Мадригал («Дочь Андроника Комнена...»), 1916
  24. Петрополь. III. «В Петрополе прозрачном мы умрём…», Май 1916, опубл. 1918
  25. «Кто знает, может быть, не хватит мне свечи…», Ноябрь 1917
  26. «Когда городская выходит на стогны луна...», <Ноябрь> 1920
  27. Примус 1. «Чтобы вылечить и вымыть…», 1924—1926
  28. Примус 3. «Мне, сырому, неучёному…», 1924—1926
  29. Примус 4. «В самоваре, и в стакан…», 1924—1926
  30. Примус 7. «Плачет телефон в квартире…», 1924—1926
  31. Примус 9. «Бушевала синица…», 1924—1926
  32. Примус 12. «Рассыпаются горохом…», 1924—1926
  33. Примус 13. «Что ты прячешься, фотограф…», 1924—1926
  34. Шары. 2. Чистильщик («Подойди ко мне поближе…»), 1924—1926
  35. Шары. 4. Полотеры («Полотер руками машет…»), 1924—1926
  36. Шары. 5. Калоша («Для резиновой калоши…»), 1924—1926
  37. Шары. 6. Рояль («Мы сегодня увидали…»), 1924—1926
  38. Шары. 7. Кооператив («В нашем кооперативе…»), 1924—1926
  39. Из книги «Трамваи». Буквы («— Я писать умею: отчего же…»), 1924—1926
  40. «Это есть художник Альтман…», без даты <1925?>
  41. Моргулеты. 7. «Старик Моргулис под сурдинку...», <1930-е годы>
  42. Армения. 1. «Ты розу Гафиза колышешь…», Октябрь 1930
  43. Армения. 2а. «Ломается мел, и крошится...», 1930
  44. Армения. 4. «Закутав рот, как влажную розу…», Тифлис 25 октября 1930
  45. Армения. 6. «Орущих камней государство…», 1930
  46. Армения. 9. «О порфирные цокая граниты…», 1930
  47. Армения. 10. «Какая роскошь в нищенском селенье…», 1930
  48. Армения. 11. «Я тебя никогда не увижу…», 1930
  49. «Как люб мне натугой живущий…» Октябрь 1930
  50. «Колючая речь араратской долины…», Октябрь 1930
  51. «На полицейской бумаге верже…», Октябрь 1930
  52. «Зане в cадах Халатова-халифа...», ‹1930›
  53. «Мы с тобой на кухне посидим…», Январь 1931
  54. «После полуночи сердце ворует…», Март 1931
  55. «Ночь на дворе. Барская лжа…» Март 1931
  56. «Колют ресницы. В груди прикипела слеза…» 2 марта 1931
  57. «Я пью за военные астры…» 11 апреля 1931
  58. ‹Стихи к Ю. Вермелю›. ‹4›. «Как поехал Вермель в Дмитров...», Весна 1931 — октябрь 1932
  59. ‹Стихи к Ю. Вермелю›. ‹5›. «Спит безмятежно...», Весна 1931 — октябрь 1932
  60. ‹Стихи к Ю. Вермелю›. ‹6›. «Вермель в Канте был подкован...», Весна 1931 — октябрь 1932
  61. «Вы помните, как бегуны…», Москва Май 1932 — Воронеж , сентябрь 1935
  62. «Не средиземною волной…», 1932
  63. «У нашей святой молодёжи…», Ноябрь 1933
  64. «Татары, узбеки и ненцы…», Ноябрь 1933
  65. «Марья Сергеевна, мне ужасно хочется...», ‹1933—1934›
  66. Восьмистишия. I. «Люблю появление ткани…» (1), Ноябрь 1933, Москва. Июль 1935, Воронеж
  67. Восьмистишия. II. «Люблю появление ткани…» (2), Ноябрь 1933 — январь 1934
  68. Восьмистишия. II. «О бабочка, о мусульманка...», Ноябрь 1933 — январь 1934
  69. Восьмистишия. IV. «Шестого чувства крошечный придаток...», Май 1932 — февраль 1934
  70. Восьмистишия. V. «Преодолев затверженность природы...», Январь — февраль 1934
  71. Восьмистишия. VI. «Когда, уничтожив набросок…», Ноябрь 1933 — январь 1934
  72. Восьмистишия. VII. «И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме...», Ноябрь 1933 — январь 1934
  73. Восьмистишия. VIII. «И клёна зубчатая лапа…», Ноябрь 1933 — январь 1934, Москва
  74. Восьмистишия. IX. «Скажи мне, чертёжник пустыни...», Ноябрь 1933 — январь 1934
  75. Восьмистишия. X. «В игольчатых чумных бокалах...», Ноябрь 1933, июль 1935
  76. Восьмистишия. XI. «И я выхожу из пространства...», Ноябрь 1933, июль 1935
  77. «Он дирижировал кавказскими горами…», Январь 1934
  78. «А посреди толпы, задумчивый, брадатый…», Январь 1934
  79. «Твоим узким плечам под бичами краснеть…», Февраль 1934
  80. «Наушники, наушнички мои!..», Апрель 1935, Воронеж
  81. Кама. 3. «Я смотрел, отдаляясь, на хвойный восток…», Апрель—май 1935, Воронеж
  82. «Мне кажется, мы говорить должны...», Апрель — май 1935, Воронеж
  83. «Мир начинался страшен и велик...», Апрель — май 1935, Воронеж
  84. «Да, я лежу в земле, губами шевеля...», Май 1935, Воронеж
  85. Железо («Идут года железными полками...»), 22 мая 1935, Воронеж
  86. «Ты должен мной повелевать...», Май (?) 1935
  87. «Исполню дымчатый обряд…», Июль 1935, Воронеж
  88. «Нынче день какой-то желторотый...», 9—28 декабря 1936, Воронеж
  89. «Улыбнись, ягненок гневный с Рафаэлева холста…», 9 января 1937, Воронеж
  90. «В лицо морозу я гляжу один…», 16 января 1937, Воронеж
  91. «Что делать нам с убитостью равнин…», 16 января 1937, Воронеж
  92. «Я скажу это начерно, шопотом…», 9 марта 1937, Воронеж
  93. Кувшин («Длинной жажды должник виноватый…»), 21 марта 1937, Воронеж
  94. «Украшался отборной собачиной…», Март 1937, Воронеж
  95. «На меня нацелилась груша да черемуха…», 4 мая 1937, Воронеж
  96. ‹Из повести «Автобиография бродяги»› «Отец был конокрадом — ему не повезло…», без даты → Талли
  97. ‹Из повести «Автобиография бродяги»› «Мы увидимся на рейде…», без даты → Талли
  98. ‹Из повести «Автобиография бродяги»› «Соберемся поскорее…», без даты → Талли
  99. ‹Из повести «Автобиография бродяги»› «О «завтра» думать очень странно!…», без даты → Талли
  100. Прогулка («Вот вечер с лунным светом и шелковый дымок…»), без даты → Лихтенштейн


* В соответствии со статьёй 1281 ГК РФ произведения Осипа Эмильевича Мандельштама, изданные после 7 ноября 1917 года, перейдут в общественное достояние 1 января 2058 года.

Osip Mandelstam signature.jpg