Мини-саги (Смирнов)/Книга 4

Материал из Wikilivres.ru
Перейти к навигацииПерейти к поиску

Мини-саги/Книга 4
автор Д. Смирнов-Садовский
Источник: частные архивы


МИНИ-САГИ

Книга четвёртая

1 · 2 · 3 · 4 · 5 · 6 · 7 · 8 · 9 · 10 · 11 · 12 · 13 · 14 · 15 · 16 · 17 · 18 · 19 · 20 · 21 · 22 · 23 · 24 · 25 · 26 · 27 · 28 · 29 · 30 · 31 · 32 · 33 · 34 · 35 · 36 · 37 · 38 · 39 · 40 · 41 · 42 · 43 · 44 · 45 · 46 · 47 · 48 · 49 · 50

151.

— Я теперь сочиняю по-новому, — сказал по телефону Саша Вустин, но я чувствую, что тебе неинтересно.

— Что ты, совсем наоборот!

— Я не использую некоторых звуков.

— То есть?…

— Я пользуюсь системой Буцко/Пифагора или цепочками тетрахордов, в которых есть все звуки, но только в соответствующих регистрах. Это гамма уходящая в бесконечность. Она звучит божественно!

15.07.2000, Москва

152.

— Я живу не своей жизнью, — продолжал он, — всё куда-то езжу, мотаюсь по заграницам, а мне надо было бы сидеть в тихом углу и спокойно писать, писать… Я ужасно устал, совершенно истощился. Я слепну! Единственное о чём я мечтаю — месяца два не делать ничего!!!, а только отдыхать, и заниматься своим здоровьем.

15.07.2000

153.

N слишком много трудился: дни просиживал на работе, творя на компьютере товарные ярлыки, по вечерам учился на курсах компьютерного дизайна, а в промежутке давал уроки фортепьяно, заменяя жену, только что родившую второго ребёнка. И вдруг что-то с ним произошло. Он почувствовал, что кто-то им управляет, наделяя его какими-то необыкновенными способностями.

16.07.2000

154.

Он стал постоянно острить и к месту, чего раньше за ним не водилось. Мысли одна оригинальней другой приходили ему в голову и он едва успевал записывать свои афоризмы. Обычная раздражительность куда-то исчезла, сменившись небывалой любовью ко всем людям. Всё стало светлым и лёгким — ему даже казалось, что он может летать.

16.07.2000

155.

Он ещё больше утвердился в своей вере в Бога. Однако к этому примешивалось новое чувство — будто мир устроен специально для него, и все пытаются помочь ему, намекнуть, наставить, направить его, обращаясь прямо к нему с экрана телевизора, на улице, в троллейбусе или метро так, что это его даже начало обижать.

16.07.2000

156.

— Почему они так себя ведут? — с досадой думал он, глядя на окружающих. Лица людей стали менять свой облик, превращаясь одно в другое, он стал их путать. Мыслей стало так много, что ни одной из них невозможно стало ухватить, на чём-то сосредоточиться, остановиться, и он только метался из угла в угол…

16.07.2000

157.

Смирнов — ну что это за фамилия! Тихая, скромная, смирная, да ещё такая распространённая. Одна ассоциация — да и та с водкой. То ли дело: Чайковский, Мусоргский, Стравинский, Шостакович — пышные, сверкающие имена, или туда, подальше: Малер, Вагнер, Брамс, Шуберт, Бетховен, Моцарт — просто и со вкусом, или, наконец, Бах — бьёт прямо в цель.

22.07.2000

158.

Меня, наконец, оставили в покое и дали позаниматься. Момент, когда я с пачкой нотной бумаги и карандашом в руках подходил к пианино, был удивительно приятным. Дальше — хуже. Идеи не спешили ко мне шумною толпой. Короткий мотивчик из широко расставленных нот, да цепочка тихих аккордов — вот всё, что мне удалось высидеть

23.07.2000

159.

Леонардо рассказывает: вынули из воды большой камень и положили на живописном холме. Затосковал камень по своим братьям и скатился на широкую мостовую. Но худо стало ему под ногами прохожих, под копытами лошадей, под колёсами тяжёлых повозок. И тщетно мечтает он вернуться на своё прежнее место к спокойной и сосредоточенной жизни.

31.07.2000

160.

Ваня не исполнял, а как будто наигрывал, импровизируя наедине с собой, отправив ко всем чертям романтический пафос и воспроизводя только то, что могло быть интересно ему лично, именно сейчас, в данный момент, со всевозможными как бы случайными репликами и всплесками, словно только что пришедшими ему в голову — музыка рождалась прямо на глазах.

1.08.2000

161.

Зал заполнялся народом. Мимо, поблескивая очками, прошёл подтянутый седеющий человек, запахнутый в плащ.

— Это Ковасевич, — шепнул я Алисе.

— Правда?!!

— Я почти уверен!

— Не может быть — совсем другое лицо, сказала она, вглядываясь в фотографию в буклете. — Спорим на пять фунтов, что это не он?!

— Давай, — вздохнул я, — но мне тебя жалко.

24.08.2000, Dartington

162.

— А вдруг, это он? Здесь он совсем другой, но на CD c Бетховеном он похож… Он может стать моим учителем? Как с ним познакомиться? Ты понимаешь, как это важно?!! Это было бы замечательно!!!

— Подойди, и скажи, что обожаешь его игру.

— Может быть, — сказала Алиса и огонёк сверкнул в её глазах.

24.08.2000

163.

— Я проиграла тебе пять фунтов, с радостным разочарованием сообщила Алиса. — Смотри, он разговаривает с Гавином.

— Гавин, — окликнул я.

— А это… — Гавин представил меня.

— Моя дочь Ваша большая поклонница, — сказал я Стивену, указывая на Алису.

— Вы играете? Поиграйте в моём классе… не завтра — завтра у меня слишком много учеников, а послезавтра.

24.08.2000

164.

— Сегодня у меня нет класса. Всё перекладывается на завтра, так что у Вас впереди ещё день для беспокойства. А Вам, — обратился он ко мне, — придётся на день позже вернуться к своему компьютеру.

— Откуда вы знаете?

— Я знаю всё.

— От Лены? Тут она не права.

— Женщины всегда правы! — заключил Стивен улыбаясь.

24.08.2000

165.

Стивен долго готовился, старательно массажируя свои мускулистые волосатые руки, потом замер, и, наконец, заиграл — последняя Соната Шуберта. Но это было так не похоже на привычного романтического, эмоционального, певучего Шуберта. Стивен едва касался клавиш кончиками пальцев. Музыка звучала тихо и таинственно, будто всё уже позади, и жизнь — это прекрасное угасающее воспоминание.

24.08.2000

166.

— Я никогда не был в России, — сказал Стивен, — зато моя дочка жила там дважды по полгода. Ей двадцать пять лет. Это дочка от Марты Аргерих. Нет, она не пианистка, хотя играет недурно. Но мы решили, что двух пианистов в семье достаточно, так что она не получила от нас никакой поддержки.

24.08.2000

167.

— Быть женатым на пианистке? Нет, это вполне возможно. Мы были женаты двадцать пять лет назад. Её рояль стоял в другом конце дома, и она играла до четырёх ночи. Мое пианино было в нашей спальне. Я садился утром в шесть, а Марта тем временем… — тут Стивен изобразил громкий храп и рассмеялся.

24.08.2000

168.

Вода вздымалась волнами, переливаясь на солнце всеми лазурными оттенками — такая свежая, прозрачная, в неё хотелось сразу окунуться, напиться, зачерпнув полные горсти, а потом плыть и плыть в сторону пылающего горизонта.

Но что это? От лёгкого прикосновения она расступилась, разбежалась миллионами спугнутых чешуйчатых насекомых, как рану, обнажив кроваво-красное дно каменистой впадины.

25.08.2000, St Albans

169.

Пушкин в коричневом сюртуке расшагивал взад и вперёд по мостовой, поминутно восклицая:

— Ах, опять у неё визитёры!

Из подъезда, улыбаясь, вышел молодой человек и, завидев Пушкина, решил блеснуть своей осведомлённостью:

— А я знаю кто Вы — я читал Вашу сказку о мёртвой рыбе…

Он ненадодго задумался и затем выпалил:

— Вы — Лермонтов!

07.09.2000, St Albans

170.

— К большим людям надо приходить с большими идеями. Скажи ей, что собираешься написать «Реквием» для её мамы, и он будет не хуже чем у Моцарта.

— Ну, нет! Я не хочу думать, как Моцарт, что пишу «Реквием» для самой себя.

— Какое это имеет значение? Вся наша музыка — это «Реквием» для себя!

20.04.2001, St Albans

171.

Случайно я нажал на кнопку, и из радиоприёмника зажурчал тихий дрожащий голос, напевающий простую мелодию, но с затейливым орнаментом, окружающим каждую ноту тонкой вязью микроинтервальных глиссандирующих извивов. Потом голос произнёс гениальную фразу, — лучшего определения музыки я не знаю, — он сказал, что музыка для него — «это поток любви из глубины души».

20.04.2001, St Albans

172.

Позвонил Шнитке и стал приглашать в гости.

— Как Вы себя чувствуете? — спросил я.

— Хорошо! — засмеялся Альфред.

— Да, — продолжал он, — я посмотрел Ваш «ГУЛАГ» — великолепная работа.

— Спасибо, — промямлил я, и в голове вдруг пронеслось: «Да ведь он… неужели он… умер?!!» — но сразу же отбросил эту неудобную мысль, переходя к следующему сну.

20.04.2001, St Albans

173.

Умер Коля Корндорф и я как-то скис. Пошло косить наше поколение: Шахбагян, Беринский, Корндорф… Кто следующий? Может быть я? Но даже не в этом дело — слишком уж это произошло неожиданно. Я ведь и не знал про его опухоль мозга, правда, благополучно удалённую полгода назад. Не знал и про его менингит.

4.06.2001, St Albans

174.

Говорят, он совершенно излечился, только похудел очень. Я так и вижу его: длинный, тощий, с развевающейся по ветру чёрной седеющей бородой, бегущий по полю вслед за футбольным мячом. Какой восторг! Удар, и… Он умер на руках у старшего сына — врача по специальности. Хорошая смерть, если смерть и вправду бывает хорошей.

4.06.2001, St Albans

175.

Он никогда не был моим близким другом — он был приятелем, сверстником, коллегой, в котором что-то привлекало, и что-то отталкивало, с которым хотелось сблизиться, потолковать о вещах нас обоих одинаково интересующих, но вместо этого получалась полная ерунда — какой-то чёртик вставал между нами и всё кончалось утомительными выяснениями отношений и взаимными обвинениями.

4.06.2001, St Albans

176.

Он всех постоянно учил, увещевал, критиковал, но из его критики трудно было извлечь какую-то пользу, поскольку делал он это, как правило, не вполне деликатно, и легко обижал окружающих. Так наше знакомство началось с подобной обиды, и потом мы с Леной то и дело натыкались на острые углы его неуживчивого характера.

4.06.2001, St Albans

177.

Только однажды в апреле 1985 я видел, как его лицо осветилось добротой — когда мы неожиданно столкнулись в подземном переходе на Смоленской площади, он по дружески меня обнял и сердечно поздравил с рождением сына Филиппа. Меня это невероятно тронуло, но ещё больше удивило — от него я не ожидал подобных проявлений чувств.

4.06.2001, St Albans

178.

Гленн Гульд — грезящий гуру, гурман гармонии, гнусавящий гомункулус, гукающий губошлёп, гримасничающий гадкий гусёныш, горбящийся гутаперчивым гимнастом, гарцующий гарнизоном гикающих гайдамаков, гордо громоздящий гомерические гаммы, голенастые группетто, гладкоствольные глиссандо, гребущий горстями горы гальванизирующего G-dur’а, грызущий гранитную глыбу «Гольдберга» — готическую громаду германского гения, грохочущий гроссбух галлюцинирующего Голиафа, грозящий глубинным гулом гибнущих галактик.

25.07.2001, St Albans

179.

— Как, ты уже позавтракал? — спросила Леночка, продирая глазки.

— Ну, конечно: для кого-то — утро, для кого-то — день, для кого-то — вечер, для кого-то ночь… Смотри, настоящее стихотворение получилось!

— «Для кого-то ветер веет…», — начала цитировать Ахматову Лена.

— Нет, не могу слушать твои стихи, — закричала Алиса.

— А мои можешь? — спросил я.

— Могу, они интересные.

25.07.2001, St Albans

180.

Нагнувшись, я поднял с пола бумажку и прочёл: «Ещё раз прошу меня простить за то, что так давно не возвращал. Большое спасибо. Корндорф.»

— Откуда это? — спросила Лена.

— Не понимаю!

— Не помню, чтобы ты когда-нибудь что-нибудь давал Корндорфу, — сказала Лена.

— Я тоже. Что он такое брал, чтобы теперь вернуть — после смерти?

11.09.2001, St Albans

181.

Пошарив рукой вокруг того места, где нашлась бумажка, я неожиданно для нас обоих вытащил партитуру «Реквиема» Денисова, которую мы не могли найти уже третий месяц, а вчера потратили на её поиски весь вечер, и уж, конечно, смотрели в этом самом месте.

— Это какая-то мистика! — воскликнула Лена.

Я только развёл руками.

11.09.2001, St Albans

182.

— Все мы стоим в очереди за смертью.

— Абсолютная правда! Но почему так торжественно? Вещь-то самая обыкновенная.

— Да так, просто — поэтическое настроение. Вдруг, представилась длиннющая очередь — все стоят и ждут; хотят отвлечься, подумать о другом, но мысли постоянно возвращаются к одному и тому же; пытаются разговаривать, но разговор как-то не клеится.

04.10.2001, St Albans

183.

Всё в мире — иллюзия. Одно реальность — эта очередь. Все стоят в ней, хотя никто не хочет. Никому из неё не выбраться, хотя все хотят. А в окошечке очкастая дама взвешивает на весах и выдаёт что-то: одному в серенькой обёртке, другому в розовенькой, третьему… да, неважно — упаковка разная, а продукт-то один!

04.10.2001

184.

Подзывают по одному, но каждый не верит своим ушам, надеясь, что это не его и, оттягивая время, вглядывается в номерок, который всё время сжимал в руке. Конечно, ослышался! Но голос в репродукторе опять называет твой номер, и — ничего не поделаешь, приходится подыматься и на одеревеневших ногах двигаться к заветному окошечку.

04.10.2001

185.

— Надо любить каждую ноту, которую ты играешь, — сказал Саймон Алисе. И в её руках простое упражнение, гоняющее гаммы из октавы в октаву, вдруг перестало быть скучным.

— Какой он молодец! Настоящий музыкант! — воскликнул я. — Но я тебе даже больше скажу: люби каждую ноту, которую ты пишешь — композиторы часто забывают об этом!

26.10.2001

186.

G женится уже в пятый раз на девушке, которая почти в три раза моложе его, с которой, как он признался сам, у него практически нет общих интересов, но «с которой ему хорошо» — точно так же он говорил и про прежнюю, пока не женился, и не выяснил, что она немного сумасшедшая.

8.12.2001, St Albans

187.

Вчера он написал мне почему-то по-английски: "Iam absolutely sure that I am doing a right thing", — на что я тут же сказал: «Если бы он был уверен, он бы такое не писал». — «Да, это совершенно ясно!» — согласилась Лена. «Он просто хочет себя убедить, что он прав» — мудро заметил Филипп.

8.12.2001, St Albans

188.

В свой первый приезд в Англию в разговоре с Лизой Уилсон об опере Лены «Пир во время чумы», мы упомянули, что Пушкин заимствовал этот фрагмент из пьесы какого-то английского драматурга, и говорят, что перевод превзошёл оригинал.

— Как же его фамилия? — спросила Лиза и полезла в энциклопедию, — Ах, это Джон Уилсон!

15.12.2001, St Albans

189.

— А помнишь, — спросил Филипп, — когда-то ты видел кошмарный сон, как я развалился на куски и ты пытаешься меня собрать из лего? И ты был в ужасе, оттого что не можешь найти нужных деталей.

— Нет, совсем не помню. Когда это было?

— Лет пять назад, ещё в Киле. Напиши об этом мини-сагу!

16.12.2001, St Albans

140.

Меня разбудили звуки — кто-то играл на рояле, тихо-тихо перебирая клавиши в верхней октаве: ля, си-бемоль, си, соль, ля, ля-бемоль… Неужели Алиса встала так рано и сочиняет музыку? Нет, это же капли воды! Может быть там дождь… Какая красивая музыка! Хорошо бы так начать сочинение: капли воды, звуки рояля, пиццикато струнных…

22.12.2001, St Albans

191.

Дом в конце переулка весь пылал разноцветными лампочками, двигающимися гирляндами, целлулоидными санта-клаусами, мики-маусами, снеговиками…

Сияя от удовольствия, Лена сказала:

— Когда я вижу такое, я чувствую себя, как в сказке: жили были Дима и Лена, и были у них дети Филипп и Алиса. Жили они в маленьком домике и были счастливы…

24.12.2001, St Albans

192.

— Не знаю, наверное кто-то это уже сказал, но мне только сейчас пришло в голову, что музыка — это организованная тишина. И это довольно точное её определение — это кажется совершенно очевидным.

— Да, — согласилась со мной Лена, — но это должна быть хорошо организованная тишина, и если она плохо организована, то её невозможно слушать.

11.01.2002, St Albans

193.

— Славка весь оброс, одичал и стал похож на Диогена в бочке, — сказала Ирка.

На Диогена? До сих пор помнят о нём — какова личность! Обросший косматой бородой и множеством анекдотов, ставших непомерно бородатыми за 2400 лет, он, не шутя, так напоминал Славку, что им бы в пору стать героями сравнительных жизнеописаний.

18.01.2002, St Albans

194.

Чуть забрежжит заря, Диоген запаливает фитиль и выходит на дорогу — а там уж и Гераклит со своим фонарём, и Демокрит, и Архилох и сам Эзоп.

— Куда ты, дедуль — тебе уж за 2600 перевалило!

— Цыц салаги! Пока не найдём…

И так идут они век за веком, светя фонарями в лица прохожих.

19.01.2002, St Albans

195.

— Эврика! Нашёл! — вдруг завопили они хором.

На распутье двух дорог между Англией и Россией в большой глиняной бочке, сладко улыбаясь и мурлыча в бороду вдохновенную мелодию своего фаготного соло, похрапывал композитор Владислав Шуть

— Собака! — зарычал Аристотель.

— Сам ты! — вскричал Диоген, влепив ему в зубы свой главный философский аргумент. — Се Человек!

21.01.2002, St Albans
РОСТРОПОВИЧ

196.

Мы вошли в зал во время музыки. На стуле сидел бледный старик с тонким ртом, сложенным как у покойника, наклонив виолончель и устало свесив смычок. Другой, помоложе, стоял к нам спиной и тряс косматой седой гривой, обрамлявшей блестящую бордовую лысину, жонглируя палочкой, перелетавшей из одной руки в другую. Оркестр гремел.

27.01.2002, St Albans

197.

Вдруг старик ожил, взмахнул смычком и виолончель, сдерживая рыдания, запела, заголосила, закричала на весь зал, а затем, внезапно стихнув, перешла на легко постанывающий вкрадчивый шёпоток, едва слышный, но всё же перекрывавший шуршание вынужденного угомониться оркестра. Старик не играл, а словно рассказывал свою историю и каждое слово проникало в самое сердце.

28.01.2002, St Albans

198.

Внезапно музыка прервалась. Слава повернулся к Рождественскому и стал ему объяснять:

— Здесь смотри на меня — каждый смычок равен одному такту!

Геннадий Николаевич пожал плечами и повторил кусок. Ростропович снова остановился и, выговаривая, как мальчишке, посоветовал прежде, чем махать, посмотреть в партитуру. Тот покраснел, и, с грехом пополам, доиграл до конца.

28.01.2002, St Albans

199.

Увидев нас, Слава расплылся в улыбке:

— Вот кто пришёл! Я сейчас вам что-то покажу!

Он вытащил из кармана и развернул бумажку, где большими красными буквами было написано: «Позвонить Смирнову!»

— А это кто? Ваша дочка? Вот это опус! На, подержи виолончель!

И я, замирая от страха, обхватил пальцами это бесценное чудо.

28.01.2002, St Albans

200.

— Я должен вас расцеловать!

И он проделал это, задержавшись на Алискином личике с видимым удовольствием. Затем взял из моих рук виолончель и просверлил меня глазами:

— Учу концерт! Очень увлечён твоим произведением. Обязательно сыграю этой весной.

Речь шла о «Concerto Piccolo» на темы четырёх русских гимнов, написанном для него год назад.

28.01.2002, St Albans


Примечания

Оглавление

© Д. Смирнов-Садовский