Материал из Wikilivres.ru
Перейти к навигацииПерейти к поиску
* * *
Послушай, как в саду, где жимолость цветет,
Снегирь на персике заливисто поет!
Как трель его с водою схожа чистой,
В которой воздух преломлен лучистый!
Мне грустно до смерти, хотя меня
Дарили многие любовью, а одна и нынче влюблена.
Скончалась первая. Скончалась и вторая.
Что сталось с третьей — я не знаю.
Однако есть еще одна.
Она — как нежная луна.
В послеобеденную пору
Мы с ней пойдем гулять по городу —
Быть может, по кварталам богачей,
Вдоль вилл и парков, где не счесть затей.
Решетки, розы, лавры и ворота
Сплошь на запоре, словно знают что-то.
Ах, будь я тоже богачом,
Мы с Амарильей жили б здесь вдвоем.
Ее зову я Амарильей. Это
Звучит смешно? Ничуть — в устах поэта.
Ты полагаешь, в двадцать восемь лет
Приятно сознавать, что ты поэт?
Имея десять франков в кошельке,
Я в страшной нахожусь тоске.
Но Амарилье, заключаю я,
Нужны не деньги, а любовь моя.
Пусть мне не платят гонорара даже
В «Меркюре», даже в «Эрмитаже» —
Что ж? Амарилья кроткая моя
Умна и рассудительна, как я.
Полсотни франков нам бы надобно всего.
Но можно ль все иметь — и сердце сверх того?
Да если б Ротшильд ей сказал: «Идем ко мне…»
Она ему ответила бы: «Нет!
Я к платью моему не дам вам прикоснуться:
Ведь у меня есть друг, которого люблю я…»
И если б Ротшильд ей сказал: «А как же имя
Того… ну, словом, этого… поэта?»
Она б ответила: «Франсисом Жаммом
Его зовут». Но, думаю, беда
Была бы в том, что Ротшильд о таком
Поэте и не слышал никогда.
