Введение в систему Леонардо да Винчи (Валери/Козовой)

Введение в систему Леонардо да Винчи ~ Wikilivres:Introduction à la méthode de Léonard de Vinci автор Поль Валери

Введение в систему Леонардо 1 →

Опубл. в 1895. Перевод и комментарий Вадима Марковича Козового. Источник: Библиотека Мошкова.

Введение в систему Леонардо да Винчи

Содержание

• Введение в систему Леонардо да Винчи - 1
• Введение в систему Леонардо да Винчи - 2
• Введение в систему Леонардо да Винчи - 3
• Введение в систему Леонардо да Винчи - 4
• Введение в систему Леонардо да Винчи - 5

Комментарий

Работу над «Введением в систему Леонардо да Винчи» Валери начал летом 1894 г., после того как ему было предложено напи­сать статью о великом итальянце для журнала «Нувель ревю». Опубликовано в августе 1895 г.

В этой работе Валери сумел выразить в полном объеме самую сущность своих исканий и сформулировать или наметить почти все проблемы, которыми занимался всю жизнь. Задачи, которые поста­вил перед собой молодой человек двадцати трех лет и которым он отдавался в своих тетрадных записях, нашли свое гипотетиче­ское разрешение в фигуре Леонардо, созданной им в этом труде. Это скорее не историческая фигура, а образ, построенный Валери как «идея-сумма, идея-предел» некоей мыслимой и реализуемой твор­ческой системы. Не гений сам по себе в его человеческом облике и судьбе занимает автора, но скрытая его система. Представить ее мы сумеем не по результатам (они служат лишь вехами для инту­иции), не по биографическим фактам и не по индивидуальным чертам (личность всякого «Я», полагает Валери, случайна, обуслов­лена тем, «что с ним происходит»), а только по отношениям и свя­зям ее возможностей. Эти отношения и связи вне зависимости от того, что связуют они, составляют ее первооснову, ибо эта система в своей универсальности структурно едина. Все сферы ее проявле­ния, в сущности, тождественны. Единство в ней науки и искусства, равно как и их операций, является одним из краеугольных камней мысли Валери и данной работы в частности.

Исходя из того, что «всякий смысл зиждется на эффективности уподобления (Cahiers, t. V, p. 30), Валери впервые рассматривает здесь систему образных уподоблений как систему единого языка внутри целостной мыслительной структуры. В своем анализе автор пользуется в равной степени понятиями науки (математики, термо­динамики) и искусств (прежде всего живописи и архитектуры). Одно не только дополняет другое, но и имеет общую основу. Ва­лери убежден, что «между Искусством и Наукой нет разницы по существу, есть лишь разница в уровне, поскольку и в том и в другом случае речь идет о большем или меньшем числе «перемен­ных». Разум, более могущественный, нежели наш, способный улав­ливать и комбинировать достаточнее число этих «переменных», со­вершил бы, конечно же, весьма свободно это преобразование Ис­кусства в Науку» (M. Bémol, Variations sur Valéry, Sarrebruck, 1952, p. 69). Системе поэтому должен быть внутренне присущ закон «непрерывности».

Но то, что Валери воплощает здесь в образе Леонардо свой идеал, то, что, исповедуя всемогущество универсального разума, он исходит из своих личных посылок и личных задач, отнюдь еще не значит, что он совершенно забывает реального Леонардо.

Великий итальянец был именно той фигурой, которая во многих отношениях почти идеально отвечала построениям Валери. Леонар­до, который видел в живописи науку наук, был одним из тех, кто больше всего способствовал в эпоху Возрождения разрушению средневековых «перегородок» между умственной и практической деятельностью, между наукой и искусством (см.: E. Panofsky, L'oeuvre d'art et ses significations, Paris, 1969, pp. 103-- 134). Гений Леонардо многими своими сторонами был необычайно близок Вале­ри. Достаточно вспомнить его слова: «Жалок тот, чьё произведение вы­ше его разумения, но приближается к совершенству в искусстве тот, чьё разумение выше его произведения» (цит. по сб. «Флорентийские чтения. Леонардо да Винчи», М., 1914, стр. 248). Валери мог бы подписаться здесь под каждым словом. Потому-то и занимают его почти исключительно творческая потенция, истоки творения, систе­ма и метод, его рождающие.

«Лёгкость», изобилие набросков и поисков в сочетании с «труд­ностью» картины, с видимой малопродуктивностью (см. особенно: А. Эфрос, Леонардо-художник. — Избранные произведения Леонар­до да Винчи в 2-х томах, т. II, М. — Л., 1935, стр. 24 — 28, а также: М. В г i o n, Lйonard de Vinci, Paris, 1965; С. L u p o r i n i, La mente di Leonardo, Firenze, 1953) — то, в чем Леонардо столь мно­гие упрекали, — составляет не только иллюстрацию к одной из центральных мыслей Валери, но и прямую параллель к его соб­ственному творческому пути.

Универсальность и всемогущество потенциальных возможностей больше всего привлекают автора в Леонардо. Отнюдь не случайно записи Леонардо говорят главным образом «не о том, что он соз­давал в своих произведениях, а о том, чего он искал, к чему жад­но стремился, чего ему по разным мотивам так и не удалось осу­ществить в своем творчестве. <...>. В «Трактате» он выступает в качестве художника, для которого в реальном мире не существует никаких пределов» (М. В. Алпатов, Этюды по истории западно­европейского искусства, М., 1963, стр. 70).

Во «Введении в систему Леонардо да Винчи» Валери попы­тался ответить на вопрос, больше всего одолевавший его в ту пору и сформулированный год спустя: «Что в силах человеческих?». Он провозглашает предельное развитие универсальных способностей разума высшим назначением человека. Но в этой работе уже про­явился в полную силу основной изъян его мировосприятия. Хотя он поет настоящий гимн творческому дерзанию человека и про­славляет творческий акт «конструирования», их объект восприни­мается им лишь как средоточие возможностей, а их источник — лишь как мыслимая система. Этот акт, как и всякое действие вовне, повисает в небытии или же, выражаясь точнее, в некоем пред-бытии, в его вероятии. Пренебрежение воплотившимся и культ воз­можного присутствуют здесь в самих исходных посылках и знаме­нуют определенную ущербность у Валери чувства бытия. Можно лишь добавить, что в этом противопоставлении творчески мысляще­го интеллекта объектному реальному миру он в какой-то степени унаследовал и обособил одну из сторон аналитического гения Лео­нардо и всей связанной с ним традиции.

Вадим Маркович Козовой

Примечания

© Vadim Kozovoi. Translation. Commentary. Can be reproduced if non commercial. / © Вадим Маркович Козовой. Перевод. Комментарий.