Божественная комедия/Чистилище/Песнь VII

← Песнь VI

Божественная комедия/Чистилище/Песнь VII автор Данте Алигьери (1265—1321), пер. Михаил Леонидович Лозинский (1886—1955)

Песнь VIII →

Язык оригинала: итальянский. Название в оригинале: "Divina Commedia"/"Purgatorio". — Дата создания: 1307—1321, опубл.: 1472. Источник: lib.ru • Долина земных властителей.

ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ 1  И трижды, и четырежды успело         Приветствие возникнуть на устах,         Пока не молвил, отступив, Сорделло: 4  «Вы кто?» — «Когда на этих высотах         Достойные спастись ещё не жили,         Октавиан похоронил мой прах. 7  Без правой веры был и я, Вергилий,         И лишь за то утратил вечный свет».         Так на вопрос слова вождя гласили. 10  Как тот, кто сам не знает — явь иль бред         То дивное, что перед ним предстало,         И, сомневаясь, говорит: «Есть… Нет…» — 13  Таков был этот; изумясь сначала,         Он взор потупил и ступил вперёд         Обнять его, как низшему пристало. 16  «О свет латинян,— молвил он,— о тот,         Кто нашу речь вознес до полной власти,         Кто город мой почтил из рода в род, 19  Награда мне иль милость в этом счастье?         И если просьбы мне разрешены,         Скажи: ты был в Аду? в которой части?» 22  «Сквозь все круги отверженной страны,—         Ответил вождь мой,— я сюда явился;         От неба силы были мне даны. 25  Не делом, а неделаньем лишился         Я Солнца, к чьим лучам стремишься ты;         Его я поздно ведать научился. 28  Есть край внизу, где скорбь — от темноты,         А не от мук, и в сумраках бездонных         Не возгласы, а вздохи разлиты. 31  Там я,— среди младенцев, уязвлённых         Зубами смерти в свете их зари,         Но от людской вины не отрешённых; 34  Там я,— средь тех, кто не облекся в три         Святые добродетели и строго         Блюл остальные, их нося внутри. 37  Но как дойти скорее до порога         Чистилища? Не можешь ли ты нам         Дать указанье, где лежит дорога?» 40  И он: «Скитаться здесь по всем местам,         Вверх и вокруг, я не стеснён нимало.         Насколько в силах, буду спутник вам. 43  Но видишь — время позднее настало,         А ночью вверх уже нельзя идти;         Пора наметить место для привала. 46  Здесь души есть направо по пути,         Которые тебе утешат очи,         И я готов тебя туда свести». 49  «Как так?— ответ был.— Если кто средь ночи         Пойдёт наверх, ему не даст другой?         Иль просто самому не станет мочи?» 52  Сорделло по земле черкнул рукой,         Сказав: «Ты видишь? Стоит солнцу скрыться,         И ты замрёшь пред этою чертой; 55  Причём тебе не даст наверх стремиться         Не что другое, как ночная тень;         Во тьме бессильем воля истребится. 58  Но книзу, со ступени на ступень,         И вкруг горы идти легко повсюду,         Пока укрыт за горизонтом день». 61  Мой вождь внимал его словам, как чуду,         И отвечал: «Веди же нас туда,         Где ты сказал, что я утешен буду». 64  Мы двинулись в дорогу, и тогда         В горе открылась выемка, такая,         Как здесь в горах бывает иногда. 67  «Войдем туда,— сказала тень благая,—         Где горный склон как бы раскрыл врата,         И там пробудем, утра ожидая». 70  Тропинка, не ровна и не крута,         Виясь, на край долины приводила,         Где меньше половины высота. 73  Сребро и злато, червлень и белила,         Отколотый недавно изумруд,         Лазурь и дуб-светляк превосходило 76  Сияние произраставших тут         Трав и цветов и верх над ними брало,         Как бо́льшие над меньшими берут. 79  Природа здесь не только расцвечала,         Но как бы некий непостижный сплав         Из сотен ароматов создавала. 82  «Salve, Regina»,— меж цветов и трав         Толпа теней, внизу сидевших, пела,         Незримое убежище избрав. 85  «Покуда солнце всё ещё не село,—         Наш мантуанский спутник нам сказал,—         Здесь обождать мы с вами можем смело. 88  Вы разглядите, став на этот вал,         Отчётливей их лица и движенья,         Чем если бы их сонм вас окружал. 91  Сидящий выше, с видом сокрушенья         О том, что он призваньем пренебрёг,         И губ не раскрывающий для пенья,— 94  Был кесарем Рудольфом, и он мог         Помочь Италии воскреснуть вскоре,         А ныне этот час опять далёк. 97  Тот, кто его ободрить хочет в горе,         Царил в земле, где воды вдоль дубрав         Молдава в Лабу льёт, а Лаба в море. 100  То Оттокар; он из пелён не встав,         Был доблестней, чем бороду наживший         Его сынок, беспутный Венцеслав. 103  И тот курносый, в разговор вступивший         С таким вот благодушным добряком,         Пал, как беглец, честь лилий омрачивший. 106  И как он в грудь колотит кулаком!         А этот, щёку на руке лелея,         Как на постели, вздохи шлёт тайком. 109  Отец и тесть французского злодея,         Они о мерзости его скорбят,         И боль язвит их, в сердце пламенея. 112  А этот кряжистый, поющий в лад         С тем носачом, смотрящим величаво,         Был опоясан всем, что люди чтят. 115  И если бы в руках была держава         У юноши, сидящего за ним,         Из чаши в чашу перешла бы слава, 118  Которой не хватило остальным:         Хоть воцарились Яков с Федериком,         Всё то, что лучше, не досталось им. 121  Не часто доблесть, данная владыкам,         Восходит в ветви; тот её дарит,         Кто может всё в могуществе великом. 124  Носач изведал так же этот стыд,         Как с ним поющий Педро знаменитый:         Прованс и Пулья стонут от обид. 127  Он выше был, чем отпрыск, им отвитый,         Как и Костанца мужем пославней,         Чем были Беатриче с Маргеритой. 130  А вот смиреннейший из королей,         Английский Генрих, севший одиноко;         Счастливее был рост его ветвей. 133  Там, ниже всех, где дол лежит глубоко,         Маркиз Гульельмо подымает взгляд;         Алессандрия за него жестоко 136  Казнила Канавез и Монферрат».

Примечания

ЧИСТИЛИЩЕ

ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ

Долина земных властителей

6. Октавиан — император Август (см. прим. Ч., III, 25–27).

25. Не делом, а неделаньем лишился…— Вергилий лишён лицезрения Бога (Солнца) не потому, что грешил, а потому, что не знал христианской веры.

27. Его я поздно ведать научился — уже после смерти, когда Христос сошёл в Ад (А., IV, 52–54).

28. Есть край внизу — Лимб (А., IV, 25–151).

34–36. Три святые добродетели — так называемые «богословские» — вера, надежда и любовь. Остальные — это четыре «основные» или «естественные» (см. прим. Ч., I, 23–27).

72. Где меньше половины высота — меньше половины самого высокого края стены, окаймляющей долину.

82. «Salve, Regina» (лат.)— «Славься, царица», церковный гимн.

83. Толпа теней, сидящих в уединённой долине,— души земных властителей, которые были поглощены мирскими делами.

91–95. Рудольф Габсбургский — император так называемой «Священной Римской империи» (с 1273 по 1291 г.). Он «пренебрёг своим призваньем», то есть не пошёл в Италию, чтобы подчинить её своей власти.

96. А ныне этот час опять далёк — потому что итальянский поход германского императора Генриха VII в 1310–1313 гг. кончится неудачей.

97–102. Рудольфа утешает его заклятый враг, чешский король Прже́мысл — Оттокар II, павший в битве с ним в 1278 г.

103–111. Курносый — французский король Филипп III Смелый, потерпел поражение в войне против Педро III Арагонского и умер в 1285 г., во время отступления, «омрачив честь лилий» своего герба. Его собеседник, только по виду благодушный добряк,— Генрих Толстый, король наваррский (умер в 1274 г.), выдавший свою дочь за сына Филиппа Смелого, Филиппа IV Красивого (царствовал в 1285–1314 гг.). Отец и тесть скорбят о «мерзости» Филиппа IV, «французского злодея», которого Данте клеймит не раз.

112–114. Ещё два врага «поют в лад»: кряжистый, Педро III Арагонский, и носач, Карл I Анжуйский.

Карл, граф Анжуйский (ок. 1226–1285), брат Людовика IX Французского, был призван папами для борьбы против Манфреда (см. прим. Ч., III, 112–113) и в 1268 г. овладел Неаполем и Сицилией. В 1282 г. в Палермо вспыхнуло восстание против французов («Сицилийская вечерня»), и королём Сицилии был избран Педро III Арагонский (умер в 1285 г.). За Карлом осталось Неаполитанское королевство.

116. Юноша — старший сын Педро III, Альфонсо III (умер в 1291 г.).

119–120. Яков II Арагонский (умер в 1327 г.) и Федериго (Федерик) II Сицилийский (умер в 1337 г.) — второй и третий сыновья Педро. «Всё то, что лучше», то есть отцовскую доблесть, они не унаследовали.

124–126. Носач, Карл I Анжуйский, тоже несчастен в своем потомстве: Прованс (Ч., XX, 61 и прим.) и Пулья (Неаполитанское королевство) стонут под властью его сына Карла II.

127–129. Карл I настолько же превосходит своего сына, Карла II, насколько Костанца, вдова Педро III (см. прим. Ч., III, 115–116), имеет больше оснований гордиться своим мужем, чем первая и вторая жёны Карла I, Беатриче и Маргерита.

130–132. Генрих III Английский (умер в 1272 г.) — отец Эдуарда I.

133–136. Гульельмо Спадалунга, маркиз Монферратский и Канавезский.— Восставшие против него жители города Алессандрии взяли его в плен и посадили в железную клетку, где он и умер (1292 г.). Неудачная война его сына против Алессандрии ещё долго разоряла страну.

На других языках

• The Divine Comedy/Purgatorio/Canto VII (en)
• Divina Commedia/Purgatorio/Canto VII (it)
• A Divina Comédia/Purgatório/VII (pt)