А8/Сто восьмистиший ста поэтов/51-60

← 41-50

Сто восьмистиший ста поэтов/51-60 Антология восьмистиший

61-70 →

51. Аполлон Николаевич Майков (1821—1897)

Аполлон Николаевич Майков в 1850-x годах. Фотограф Сергей Левицкий (1819—1998)

ОКТАВА

Гармонии стиха божественные тайны
Не думай разгадать по книгам мудрецов:
У брега сонных вод, один бродя, случайно,
Прислушайся душой к шептанью тростников,
Дубравы говору; их звук необычайный
Прочувствуй и пойми… В созвучии стихов
Невольно с уст твоих размерные октавы
Польются, звучные, как музыка дубравы.

1841

Аполлон Николаевич Майков написал это, едва ли не самое прекрасное из своих стихотворений, когда ему было 20 лет. Его расхвалил Виссарион Григорьевич Белинский, признавший в молодом поэте «замечательное, выходящее за черту обыкновенности, дарование» и заметивший, что в этих стихах всё «так полно, так определенно; прекрасное содержание выразилось в них в прекрасных формах, отличающихся виртуозностию отделки. Что же до содержания — оно здесь представляет собою основное положение, основное начало эстетики автора, что природа есть наставница и вдохновительница поэта; что у ней он прежде всего начал брать уроки в искусстве слагать сладкие песни; что есть соотношение, есть родственность между звучною октавою, гармоническим гекзаметром — и шептаньем тростников, говором дубрав... Глубоко жизненное, поэтически верное начало! Поэзия принадлежит к числу таких предметов, уразумение которых должно начинаться с ощущения, а не с рефлексии: последняя должна быть результатом первого, при нормальном развитии. Симпатия к природе есть первый момент духа, начинающего развиваться. Каждый человек начинает с того, что непосредственно поражает его ум формою, краскою, звуком; а природа полна форм, красок и звуков. Поэт — существо, которое наиболее испытывает на себе непосредственное влияние явлений природы: он по преимуществу её сын, её любимец, наперсник тайн её». (Белинский «Стихотворения Аполлона Майкова», «Отечественные записки», 1842, от 28 февр., вып. 1 марта. Статья вышла без подписи).

См. также:

1. Поэзия («Люби, люби камея, кури им фимиам!..»), 1840
2. «Мирта Киприды мне дай!..», 1840
3. Октава («Гармонии стиха божественные тайны…»), 1841 (октава) ♥
4. Минутная мысль («Когда всеобщая настанет тишина…»), 1842 ♥
5. Гомеру («Твоих экзаметров великое паденье...»), 1843 (октава)
6. И. И. Л. в 1850-м году, 1850
7. «Уйди от нас! Язык твой нас пугает!..», 1852
8. «Ещё я полн, о друг мой милый…», 1852
9. Филантропы («Они обедали отлично…»), 1853
10. «Весна! Выставляется первая рама…», 1854 ♥
11. П. А. Плетнёву («За стаею орлов двенадцатого года…»), 1855 ♥
12. «Бездарных несколько семей…», 1855 или 1856
13. Весна («Голубенький, чистый…»), 1857 ♥
14. «Когда, гоним тоской неутолимой…», 1857
15. В альбом («Жизнь ещё передо мною…»), 1857 (белый стих) ♥
16. «Сердце, сердце! что ты плачешь?..», 1857 → Гейне, 1823—24
17. «Не теряй, мой друг, терпенья…», 1857 → Гейне, 1823—24
18. «Плачу я, в лесу блуждая…», 1857 → Гейне, 1823—24
19. «Меня ты не смутила…», 1857 → Гейне, 1844
20. «На мольбы мои упорно…», 1857 → Гейне, 1844
21. «Окончена война. Подписан подлый мир…», 1856
22. «В толпе опять я слышу песню…» 1858 → Гейне, 1822—23
23. «Из моей великой скорби…», 1858 → Гейне, 1822—23
24. К мисс Мери («Перед тобой синеет море…»), 1858—59
25. Ещё из народной песни («Не хочу я смерти ждать…»), 1858—59
26. «Всем ты жалуешься вечно…», 1858—59 ♥
27. «Фердинанд-король был рыцарь…», 1858—59
28. «Мисс! не бойтесь легкой шутки!..», 1858—59
29. «Говорят, со всех соборов…», 1858—59
30. «Блестит салон княгини Зины…», 1858—59
31. Е. А. Шеншиной («Как резвым нимфам, спутницам Дианы…»), 1859
32. «Светлый праздник будет скоро…», 1860
33. Певец («Некрасив я, знаю сам…»), 1860
34. «Тихо море голубое!..», 1862
35. В степях 2. Рассвет («Вот — полосой зеленоватой…»), 1862
36. «Осенние листья по ветру кружат…», 1863 ♥
37. «С трудом читая по складам…», 1864
38. «Пред материнской этой скорбью…», 1866
39. «Давно задумчивый твой образ…», 1866 → Гейне, 1822—23
40. «Сколько яду в этих песнях!..», 1866 → Гейне, 1822—23
41. «Здесь место есть… Самоубийц…», 1866 → Гейне, 1822—23
42. «Маститые, ветвистые дубы…», 1869 ♥
43. «О трепещущая птичка…», 1872
44. После выставки художников («Я видел Бога в Аполлоне…»), вторая половина 1870-х годов
45. Из испанской антологии 2. «Против глаз твоих ничуть», 1878
46. Из испанской антологии 3. «Я — король. Ты — королева…», 1878
47. Из испанской антологии 4. «Эти очи — свет со тьмою…», 1878
48. Из испанской антологии 6. «В тихой думе, на кладбище…», 1878
49. «Один, без сил, в пустыне знойной…», конец 70-х — начале 80-х годов
50. «Смерти нет! Вчера Адонис…», конец 70-х — начале 80-х годов
51. «Так!.. Добрым делом был отмечен…», 1883
52. «Окончен труд — уж он мне труд постылый…», 1887 ♥
53. Перечитывая Пушкина («Его стихи читая — точно я…»), 1887 ♥
54. Жанна д’Арк («Бой кипел… Она скакала…»), 1887
55. «Уж побелели неба своды…», 1887
56. У Мраморного моря. 1. «Всё — горы, острова — всё утреннего пара…», 1887 ♥
57. «Почётным членом избирает…», 1888
58. «Вдохновенье — дуновенье…», 1889 ♥
59. «Гони их прочь, твои мучительные думы!..», 1890

---

52. Лев Александрович Мей (1822—1862)

Лев Александрович Мей в 1862 году или раньше. Опубл. Адольфом Фёдоровичем Марксом в Полном собрании сочинений Мея, Санкт-Петербург, 1911 г.

ГРЁЗА

Спал тяжело я, как будто в оковах, но в вещем во сне
Синее, звёздное небо пригрезилось мне:
Каждою яркой звездою, сопутницей ночи,
Жгло мне сквозь веки оно отягченные очи;
Но терпелив был я, силен и крепок тогда...
Вдруг, в полуночи, на север скатилась звезда,
И услыхал я: «Внемлите глас Божий: для Божья народа
Царственно с неба, падучей звездою, слетает Свобода!..»

(Апрель 1860 г.)

Юлий Исаевич Айхенвальд находит для поэзии Льва Александровича Мея немало тёплых и красочных слов: «...в тех пределах, которые Мею только и доступны, он доставляет большую радость. Его любовь к языку, к русскому языку, превратила некоторые его страницы в звучные каскады, и вольно разливаются его широкие речи-реки. Фонетическое богатство его стиха — раздолье и пир для слуха. Он и в прялке раньше всего то подмечает, что она — "говорливая". Он и сам говорлив, он даже не довольствуется уже готовыми словами и сочиняет новые — "окоралить, окорниться". < … > У него много великолепного, литературной роскоши; у него красочные и возвышенные сюжеты; Библия, Евангелие, античная история и мифология — всё это под его искусной рукою претворяется в цветистые ткани, в прекрасные узоры, в камеи, блещет праздничной декоративностью. А те его многие пьесы, которые задуманы в народном стиле, — они даже слишком нарядны, и у него стихотворения — точно финифтяные. < … > У него — задушевность, элегия, доброе и печальное прощание с жизнью, и так естественно звучит его трогательное обращение:

Будто живётся опять мне, как смолоду жилося; Будто мне на сердце веет бывалыми вёснами: Просекой, дачкой, подснежником, хмурыми соснами, Талыми зорьками, пеночкой, Невкой, берёзами, Нашими детскими... нет, уж не детскими грёзами! Нет!., уже что-то тревожно в груди колотилося... Знаешь ли, Юленька?., глупо!.. А все же приснилося...

У Мея есть лиризм и теплота, но только он не навязывает себя, скромен и деликатен; он не придает себе особого значения, не хочет занимать собою. Одним лишь близким, вот этой нежной Юленьке или "моему милому Сашеньке", расскажет он тихие жалобы своего сердца…» (Ю. И. Айхенвальд. Мей (1913). В книге «Силуэты русских писателей» (Вып. 1, 1906))

Заслуживают внимания также два цикла Мея под названием «Октавы» («Мечтой любимой, думою избранной…» и «В альбомы пишут все обыкновенно…»), где есть, например, такие строки:

Италия, любимица богов, Владычица развенчанная мира! Замолк победный крик твоих орлов, И с плеч твоих скатилася порфира, И не гремят мечи твоих сынов; Но всё тебя поёт и славит лира, Всё рвется в небеса твоя душа, Всё хороша ты, дивно хороша!

См. также:

1. Октавы («Мечтой любимой, думою избранной…»), 1844 (цикл) ♦
2. Октавы («В альбомы пишут все обыкновенно…»), 1844 (цикл) ♦
3. «Хоть делят горы нас и реки...», 1851
4. Вафиллу («Ляжем здесь, Вафилл, под тенью…»), 1855 → Анакреон
5. Должно пить. Песня XIX («Пьёт земля сырая…»), 1855 или 1856 → Анакреон ♥
6. «Отравой полны мои песни…», 1858 → Гейне, 1822—23
7. «Погребён на перекрёстке…», 1858 → Гейне, 1822—23
8. «Рано утром я гадаю…», 1860 → Гейне, 1822
9. «По лесу брожу я и плачу…», 17 марта 1859 → Гейне, 1822—23
10. Памяти Гейне («Певец! Недолго прожил ты…»), 1860
11. Николаю Степановичу Курочкину («Я люблю в вас не врача…»), 1860
12. Знаешь ли, Юленька («Знаешь ли, Юленька, что мне недавно приснилося?..»), 1860 ♥
13. Грёза («Спал тяжело я, как будто в оковах, но в вещем во сне…»), 1860 ♠
14. Камеи. 1. Юлий Кесарь и Сервилия («Когда перед него, диктатора избранного…»), 1861
15. Ау-ау! («Ау-ау! Ты, молодость моя!..»), 1861 ♥

---

53. Аполлон Александрович Григорьев (1822—1864)

Аполлон Александрович Григорьев в 1846 г. Рисунок подписан: Бруни

ОТПЕТАЯ (I, № 50)

О поцелуй!.. тебя давно не пели
Поэты наши… Злобой и тоской
Железные стихи их нам звенели —
Но стих давно уж не звучал тобой…
На Божий мир так сумрачно глядели
Избранники, нам данные судьбой,
И Лермонтов и Гоголь… так уныло,
Так без тебя нам пусто в мире было!

1847

Восьмистишие не было излюбленной формой Аполлона Александровича Григорьева, и то весьма скромное количество примеров, которое можно у него найти, не принадлежит к его лучшим поэтическим достижениям, какие мы находим в его произведениях более крупных жанров, начиная от сонета и кончая поэмой, и даже романом в стихах. Здесь приведён весьма выразительный и вполне самостоятельный фрагмент из такого романа, изложенного, в основном, октавами, «Отпетая» (Глава первая, № 50) и продолжающего линию пушкинского «Домика в Коломне». Таких самостоятельных фрагментов в первой опубликованной главе романа предостаточно (см., например, октавы №№ 1, 5, 6, 11, 15, 19, 25, 26, 27, 42, 49, 50, 53, 58). Тема поцелуя так интересно заявленная в этой октаве не менее эффектно развивается в последующих. Возьмём, для примера, октаву № 53, где Уильям Шекспир описан, ни более ни менее, как кровожадный и «безжалостный вампир», погубитель Ромео и Юлии:

О Ро́мео и Юлия! Вы были Так молоды, так чисты: целый мир Вы в поцелуе первом позабыли… За что же вас и люди, и Шекспир, Насмешник старый, злобно так сгубили За этот поцелуй?.. Безжалостный вампир Был автор ваш… наполнил вас любовью, Чтобы вкусней упиться вашей кровью.

Александр Александрович Блок писал об Аполлоне Григорьеве: «Чем сильнее лирический поэт, тем полнее судьба его отражается в стихах. Стихи Григорьева отражают судьбу его с такою полнотой, что все главные полосы его жизни отпечатлелись в них ярко и смело. Даже большинство переводов Григорьева созвучно с его душою, несмотря на то, что он часто работал по заказу: ещё один признак истинного художника. < … > Я приложил бы к описанию этой жизни картинку: сумерки; крайняя деревенская изба одним подгнившим углом уходит в землю; на смятом жнивье — худая лошадь, хвост треплется по ветру; высоко из прясла торчит конец жерди; и всё это величаво и торжественно до слёз: это — наше, русское». (А. А. Блок: «Судьба Аполлона Григорьева», журнал «Золотое руно», 1916.)

См. также:

1. «Ядовиты мои песни…», 1842 → Гейне, 1822—23
2. Первая глава из романа «Отпетая», 1847 (поэма в октавах) ♦
   1. «Отпетая» (I, № 1) «О мой читатель… вы москвич прямой…», 1847 ♦
   2. «Отпетая» (I, № 2) «В Коломне той вы, верно, не бывали…», 1847
   3. «Отпетая» (I, № 3) «Но, может быть, вы в северную ночь…», 1847
   4. «Отпетая» (I, № 4) «Тогда, быть может, память вас влекла…», 1847
   5. «Отпетая» (I, № 5) «О том певце с младенческой душою…», 1847 ♦
   6. «Отпетая» (I, № 6) «Иль нет — простите, я совсем забыл…», 1847 ♦
   7. «Отпетая» (I, № 7) «А может быть, и вовсе не бродили…», 1847
   8. «Отпетая» (I, № 8) «Зимой, конечно, было это; нос…», 1847
   9. «Отпетая» (I, № 9) «В Коломне я искать решился героини…», 1847
   10. «Отпетая» (I, № 10) «А героиня очень мне нужна…», 1847
   11. «Отпетая» (I, № 11) «По-старому над грешною землёй…», 1847 ♦
   12. «Отпетая» (I, № 15) «Болезненно-прозрачные черты…», 1847 ♦
   13. «Отпетая» (I, № 19) «Гони же прочь бессоницу, молю я…», 1847 ♦
   14. «Отпетая» (I, № 25) «Жуанов и Ловласов племя ныне…», 1847 ♦
   15. «Отпетая» (I, № 26) «Вперед, Жуана… путь перед тобой…», 1847 ♦
   16. «Отпетая» (I, № 27) «Светлеет небо… близок час рассвета…», 1847 ♦
   17. «Отпетая» (I, № 42) «Он дерзостью какой-то начал с нею…», 1847 ♦
   18. «Отпетая» (I, № 49) «И вот в окошко свесилась она…», 1847 ♦
   19. «Отпетая» (I, № 50) «О поцелуй!.. тебя давно не пели…», 1847 ♥
   20. «Отпетая» (I, № 53) «О Ро́мео и Юлия! Вы были…», 1847 ♥
   21. «Отпетая» (I, № 58) «И снова день, бесплодно-глупый день…», 1847 ♥
3. Кто со слезами свой хлеб не едал, 1852 → Гёте, 1795-96
4. «За Вами я слежу давно…», первая половина 1850-х годов

---

54. Алексей Николаевич Плещеев (1825—1893)

Алексей Николаевич Плещеев, фото 1840—50-х годов

* * *

После грома, после бури,
После тяжких, мрачных дней
Прояснился свод лазури,
Сердцу стало веселей.

Но надолго ль?.. Вот над морем
Тучки новые бегут...
Солнце с тучей, радость с горем
Неразлучно, знать, живут!

<1844>

Написано в 1840 годах и впервые напечатано в журнале «Современник», 1844, № 7, стр. 104, с датой «184…». Здесь сразу же бросается в глаза аллюзия на стихотворение Пушкина «Зимний вечер» — тот же размер (четырёхстопный хорей), те же образы, не говоря уже о квази-цитате: «Сердцу стало веселей» (у Пушкина: «Сердцу будет веселей»):

...Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя. Выпьем, добрая подружка Бедной юности моей, Выпьем с горя; где же кружка? Сердцу будет веселей.

Стихотворение производит яркое впечатление благодаря своей простоте, стройности и ясности. Это одно из очень немногих оригинальных восьмистиший Плещеева, основное наследие которого составляют переводы с немецкого, английского, французского, итальянского, а также украинского языков, в которых также есть прекрасные достижения, как, например восьмистишие Морица Гартмана «Молчание» (1861), положенное на музыку Петром Ильичом Чайковским:

МОЛЧАНИЕ Ни слова, о друг мой, ни вздоха… Мы будем с тобой молчаливы… Ведь молча над камнем могильным Склоняются грустные ивы… И только, склонившись, читают, Как я в твоём взоре усталом, Что были дни ясного счастья, Что этого счастья — не стало!

См. также:

1. Могила («Листья шумели уныло…»), 1844
2. «После грома, после бури…», 1844 ♥
3. Тишь на море, 1844 → Гёте, 1795
4. «Дитя! как цветок ты прекрасна…», 1845 → Гейне, 1823—24
5. «Речная лилея, головку…», 1845 → Гейне, 1828—30
6. «О! не будь нетерпелива…», 1858 → Гейне, 1823—24
7. «Как дрожит ночной порою…», 1861 → Гейне, 1828—30
8. «Письмо, что ты мне написала…», 1861 → Гейне, 1828—30
9. «И у меня был край родной…», 1861 → Гейне, 1844
10. Lazarus («Если много ты имеешь…»), 1861 → Гейне, 1846—51
11. «Капля дождевая…», 1861 → Гартман, 1860
12. Молчание («Ни слова, о друг мой, ни вздоха…»), 1861 → Гартман, 1860 ♥
13. Весенний привет «Солнышком весенним снова мир согрет…», 1861 → Ленау
14. Из песен о природе 1. «Деревья весело шумели…», 1871 → Шультс
15. Из песен о природе 2. «На волны небо грустное смотрело…», 1871 → Шультс
16. Из песен о природе 4. «Скажи, фиалка, отчего…», 1871 → Шультс
17. «Как цветы, расцветают желанья…», 1872 → Гейне, 1828—30

---

55. Василий Степанович Курочкин (1831—1875)

Василий Степанович Курочкин Гравюра подписана: Борель (Пётр Фёдорович Борель, 1829—1898)

В РАЗЛУКЕ

Расстались гордо мы; ни словом, ни слезою
Я грусти признака тебе не подала.
Мы разошлись навек... но если бы с тобою
‎ Я встретиться могла!

Без слёз, без жалоб я склонилась пред судьбою.
Не знаю: сделав мне так много в жизни зла,
Любил ли ты меня... но если бы с тобою
‎Я встретиться могла!

<1856>

Поэт-сатирик, основатель журнала «Искра» Василий Степанович Курочкин прославился, благодаря своим исключительно успешным переводам стихов Беранже. Его оригинальная поэзия известна значительно меньше. Вышеприведённое восьмистишие знаменательно уже тем, что оно было положено на музыку такими композитороми, как Александр Сергеевич Даргомыжский и Модест Петрович Мусоргский. Вот начало романса последнего:

Мусоргский: Но если бы с тобою я встретиться могла, романс из цикла «Юные годы» № 9, 1863

См. также:

1. В разлуке («Расстались гордо мы; ни словом, ни слезою…»), 1856 ♥
2. Казацкие стихотворения. 1. «Отуманилась „Основа“…», 1862
3. Казацкие стихотворения. 3. «Если „День“ тебя обманет…», 1862
4. «Юмористическим чутьём...», 1862

---

56. Николай Александрович Добролюбов (1836—1861)

Николай Александрович Добролюбов. Портрет подписан: «Печ. со стали Ф. А. Брокгауза в Лейпциге»

ТИХИЙ АНГЕЛ

‎Кипел меж нами спор ужасный,
И бурно речь гостей текла,
Когда ты к нам, с улыбкой ясной,
С приветным взором подошла.

‎Вдруг спор замолк. Прервать молчанья
Никто как будто бы не смел;
Никто не сделал замечанья:
Что «тихий ангел пролетел!»

опубл. 1862

Критик, публицист и революционный демократ Николай Александрович Добролюбов увлекался поэзией с 13-ти лет, и хотя в своих остро-сатирических стихах, по словам И. С. Тургенева, с «сердечной сухостью и с нахальством глумился над поэзией», сам тайком сочинял достаточно серьёзные стихи, опубликованные уже после того, как их автор умер от туберкулёза в возрасте 25 лет. Выше приведён один такой пример. Другое восьмистишие «Милый друг, я умираю…», написанное в 1861 году перед самой смертью, принадлежит к числу наиболее известных образцов его поэзии:

Милый друг, я умираю Оттого, что был я честен; Но зато родному краю Верно буду я известен. Милый друг, я умираю, Но спокоен я душою... И тебя благословляю: Шествуй тою же стезёю.

См. также:

1. «Из слёз моих родится много…», 1856 → Гейне, 1822-23
2. «От нас выступают гусары…», 1857 → Гейне, 1823-24
3. «Поутру встаю я с мыслью…», 1857 → Гейне, 1817-21
4. «Живые чувства расцветают…», (опубл. 1862) → Гейне, 1828-30
5. «Будто в самом деле ты так рассердилась?..», (опубл. 1862) → Гейне
6. «Песни мои ядовиты…», (опубл. 1862) → Гейне
7. «О, перестань, моё сердце, крушиться…», (опубл. 1862) → Гейне
8. «Как горестный Атлант, я должен мир носить…», (опубл. 1862) → Гейне
9. «Подождите терпеливо…», (опубл. 1862) → Гейне
10. «Солнце уже поднялось над горами…», (опубл. 1862) → Гейне
11. «Друг любезный! Ты влюбился…», (опубл. 1862) → Гейне
12. «Милый друг, я умираю…», 1861 ♥
13. «Средь Волги, реченьки глубокой…», 1861
14. Тихий ангел («Кипел меж нами спор ужасный…»), опубл. 1862 ♥

50px

---

57. Константин Константинович Случевский (1837—1904)

Константин Константинович Случевский в 1880-х годах. Фотография (Пушкинский дом).

* * *

Летят по небу журавли,
Свои меняя корабли,
Летят над талою землёю,
Блистая крыльев белизною;

То строят длинные черты.
То мчатся острыми углами...
За ними следуя очами,
В весну не веришь ли и ты?

опубл. 1890

Это внешне простое, но поразительное по красоте восьмистишие Константина Константиновича Случевского из сборника «Черноземная полоса» было опубликовано впервые — в изд. «Стихотворения К. Случевского», 4-я книжка. СПб., 1890, с. 41. Дата написания неизвестна — поэт не имел привычки датировать свои стихи, а сборники составлял не по хронологии, а по темам. Семён Афанасьевич Венгеров, отчасти критически относясь к поэзии Случевского, находит, однако, в ней и «незаурядные достоинства»: «Первое место в ряду их занимает полная самостоятельность. У С<лучевского> почти нет перепевов; все, что он пишет, носит отпечаток собственной его душевной жизни. Стихотворением, поставленным во главе собрания его сочинений, он сам называет себя поэтом „неуловимого“, которое „порою уловимо“. В этом отношении он в наиболее удачных из своих „дум“ напоминает Тютчева. Он ищет в „земном творении“ „облики незримые, глазу незаметные, чудеса творящие“; он убежден, что „не всё в природе цифры и паи, мир чувств не раб законов тяготенья, и у мечты законы есть свои“. Это дает ему в лучшие моменты творчества истинную внутреннюю свободу и поднимает на большую высоту его лирическое настроение». (См. статью «Случевский, Константин Константинович» из «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона»).

См. также:

1. Девятая симфония «Слушаю, слушаю долго,— и образы встали…», 1857? ♥
2. Риму («Далека ты от нас, недвижима…»), 1857?
3. «Рано, рано! Глаза свои снова закрой…» опубл. 1876
4. «Где бы ни упало подле ручейка…», опубл. 1880
5. «Я люблю тебя, люблю неудержимо…», опубл. 1880
6. «Мне её подарили во сне…», опубл. 1880
7. «Отдохните, глаза, закрываясь в ночи…» опубл. 1880
8. «Он охранял твой сон, когда ребенком малым…» опубл. 1880
9. Зёрнышко («Зёрнышко овсяное искренно обрадовалось…»), опубл. 1881
10. «Да, я устал, устал, и сердце стеснено!», опубл. 1883
11. «В костюме светлом Коломбины…», 1883 ♥
12. «Последние из грёз, и те теперь разбились!..» опубл. 1883
13. «Как красных маков раскидало…» опубл. 1883 ♥
14. «Да, нынче нравятся „Записки“, „Дневники“!..», опубл. 1883 ♥
15. «Вся земля — одно лицо! От века…», опубл. 1883
16. «Еду по улице: люди зевают…», опубл. 1883
17. «Фавн краснолицый! По возрасту ты не старик!..», опубл. 1883
18. «Вот новый год нам святцы принесли…», опубл. 1883
19. «О, если б мне хоть только отраженье…», опубл. 1884
20. «Устал в полях, засну солидно…», опубл. 1884
21. «Будто месяц с шатра голубого…», опубл. 1885
22. «Стоит народ за молотьбою…», 1887, опубл. 1890
23. «Летят по небу журавли…», опубл. 1890
24. «Из твоего глубокого паденья…» опубл. 1889
25. «Когда на краткий срок здесь ясен горизонт…», опубл. 1889
26. «Погас заката золотистый трепет…», опубл. 1890
27. «Часто с тобою мы спорили…», опубл. 1898
28. «Если б всё, что упадает…», опубл. 1898 ♥
29. «Вы побелели, кладбища граниты…», 1898
30. «Воды немного, несолько солей…», опубл. 1899 ♥
31. «Какое дело им до горя моего?..», 1899
32. «Как ты чиста в покое ясном…», опубл. 1899
33. «О, будь в сознаньи правды смел…», 1899
34. «Как робки вы и как ничтожны…», 1899
35. «Меня здесь нет. Я там, далёко…», опубл. 1899
36. «Что тут писано, писал совсем не я…», опубл. 1899 ♥
37. «Летят по небу журавли…», 1900 ♠
38. «А! Ты не верила в любовь! Так хороша…», 1900
39. «Любо мне, чуть с вечерней зарёй…», опубл. 1901
40. «Смотрит тучка в вешний лёд…», опубл. 1901
41. «Упала молния в ручей», 1901
42. «Смотрите: после свистопляски…», 1902
43. «Учит день меня…», опубл. 1962
44. «Ты, красавица лесная…», опубл. 1962
45. «Сегодня день, когда идут толпами…», опубл. 1962
46. «Топчутся волны на месте…», опубл. 1962
47. «В этой внимательной администрации…»
48. «Что нам считаться заслугами партии…»
49. «О, в моей ли любви не глубоко…»

---

58. Алексей Николаевич Апухтин (1840—1893)

Алексей Николаевич Апухтин около 1860 года. Фотография.

* * *

Ни отзыва, ни слова, ни привета, —
Пустынею меж нами мир лежит,
И мысль моя с вопросом без ответа
Испуганно над сердцем тяготит:

Ужель среди часов тоски и гнева
Прошедшее исчезнет без следа,
Как лёгкий звук забытого напева,
Как в мрак ночной упавшая звезда?

1867

Это восьмистишие Алексея Николаевича Апухтина датируется 1867 годом и напечатано в издании: «Album de madam Olga Kozlow”. M., 1883, под заглавием «Романс» с датой записи: 12 нояб. 1869 г. Но уже в 1875 оно стало широко известно, благодаря романсу Петра Ильича Чайковского, написанному на эти стихи:

Страница 1. Cм. также ноты романса полностью: Чайковский, «Ни отзыва, ни слова, ни привета» Op. 28, №. 5.

Также положено на музыку Ц. А. Кюи, Е. Ф. Аленевым, Ф. Ф. Багрецовым, Н. Н. Броневским, С. Г. Горстгофом, В. А. Данилевской, С. И. Донауровым, С. А. Зыбиной, С. В. Кузнецовым, С. Лялиным, А. М. Миклашевским, Н. В. Пиликиным, З. А. Рейснер-Куманиной. Переведено на немецкий язык и положено на музыку Ю. И. Иогансоном.

См. также:

1. «Сидим мы тесною семьёй…», 1850-е годы ♥
2. Пародия («Пьяные уланы…»), 1854 ♥
3. Из Гейне. Пародия («Вечер длится тих и ясен…»), 1855
4. Из Байрона. Пародия («Пускай свой путь земной пройду я…»), 1855 ♥
5. Экспромт. «Ч<айковско>му» («Не пиши в воде чернилом…»), 1857 ♥
6. Расчёт («Я так тебя любил, как ты любить не можешь…»), 1858
7. «Для вас так много мы трудились...», 1859
8. В альбом Е. Е. А. («Вчера на чудном, светлом бале…»), 1860
9. Астрам («Поздние гости отцветшего лета…»), начало 1860-х ♥
10. «Ни отзыва, ни слова, ни привета…», 1867 ♥
11. «Осенней ночи тень густая…», 1868
12. Будущему читателю. В альбом О. А. Козловой («Хоть стих наш устарел, но преклони свой слух…»), конец 1860-х годов
13. В. А. Вилламову. Ответ на послание («Напрасно дружеским обухом…»), 1870
14. Умирающая мать (С французского «“Что, умерла, жива? Потише говорите…»), 1871
15. К. Д. Нилову («Ты нас покидаешь, пловец беспокойный…»), 1880-е годы
16. Год в монастыре. 15 ноября («О, наконец! Из вражеского стана…»), 1883

---

59. Иван Захарович Суриков (1841—1880)

Иван Захарович Суриков. Гравюра на стали с фотографии Эгерта 1870—1880-х годов.

* * *

Не проси от меня
Светлых песен любви;
Грустны песни мои,
Как осенние дни!

Звуки их — шум дождя,
За окном ветра вой;
То рыданья души,
Стоны груди больной.

1869

Стихотворение, полное душевной боли и тоски, как и многие другие заунывные песни Ивана Захаровича Сурикова ставшие народными: «Что шумишь, качаясь...», «Сиротой я росла...», В степи, Дубинушка и др. Его стихи также привлекали внимание профессиональных композиторов: см. романсы А. С. Даргомыжского («Лихорадушка»), П. И. Чайковского («Я ли в поле да не травушка была», «Солнце утомилось», «Ласточка», «Рассвет», «В огороде, возле броду»), Ц. А. Кюи («Засветилась вдали, загорелась заря»), А. П. Бородина («Не грусти, что листья с дерева валятся»), Н. А. Римского-Корсакова, А. Г. Гречанинова («В зареве огнистом»), и др.

См. также:

1. «Не проси от меня…», 1869 ♥
2. «Засветилась вдали, загорелась заря…», 1869
3. «Мне доставались не легко…», 1875

---

60. Арсений Аркадьевич Голенищев-Кутузов (1848—1913)

Арсений Аркадьевич Голенищев-Кутузов. Фотография 1870-годов

В ЧЕТЫРЁХ СТЕНАХ

Комнатка тесная, тихая, милая;
Тень непроглядная, тень безответная;
Дума глубокая, песня унылая;
В бьющемся сердце надежда заветная;

Тайный полёт за мгновеньем мгновения;
Взор неподвижный на счастье далекое;
Много сомнения, много терпения…
Вот она, ночь моя — ночь одинокая!

1872

Сочиняя тексты для вокальных произведений Модеста Петровича Мусоргского, поэт и граф Арсений Аркадьевич Голенищев-Кутузов считал, что он подражает своим старшим современникам Афанасию Фету и Аполлону Майкову, но на деле он создавал свою собственную самобытную, тонкую, глубокую и невероятно сильную поэзию, и Мусоргскому удалось в своей музыке не только выявить и передать, но поднять все эти качества на недосягаемую высоту. Приводимое здесь восьмистишие открывает цикл «Без солнца. Альбом стихотворений А. А. Голенищева-Кутузова. Музыка М. Мусоргского», СПб., 1874.

См. также:

1. В четырёх стенах («Комнатка тесная, тихая, милая…»), 1872 ♠
2. «Меня ты в толпе не узнала…», 1872 ♥
3. «Бушует буря, ночь темна…», 1877 ♥
4. А. А. Фету («Словно голос листвы, словно лепет ручья…»), 1887 ♥

---

© Д. Смирнов-Садовский. Составление. Комментарии. Дизайн.