Михаил Богатырев
Архимандрит Евфимий и Казанский храм
Содержание
- Часть I. Кануны - Часть II. Биография - Часть III. Софиология - Часть IV. Атласы
- Часть V. Казанский храм - Часть VI. Фрески о. Григория (Круга). Иконы с. Иоанны (Рейтлингер)
- Часть VII. Букварь. На стыке богословия и лингвистического авангарда - Часть VIII. Святые Престолы
- Часть IX. Философские источники и параллели трактата
- Часть X. История изучения трактата - Часть XI. Дополнения - Часть XII. Приложение I: В.П. Троицкий. Архимандрит Евфимий (Вендт) и философия имени в Париже - Часть XIII. Приложение II: Вестник РСХД N1 (107) 1973 (Г. Эйкалович. Развернутый иероглиф. Памяти архимандрита Евфимия; стр. 91-113) - Часть XIV. Приложение III: Archimandrite Euthyme. Simple temoignage. Mémoire du père Gregoire Krug (trad. moine Barsonophe)
Часть I. КАНУНЫ
1.
Когда пробили кануны третьего тысячелетия, мы с женой как-то вдруг осознали, что живем во Франции уже добрый десяток лет и что наша обособленность русским культурным полем, а вместе с тем и невнимательность к ингредиентам здешней реальности, принимает очертания едва ли не катастрофические. Вот тогда-то, сорвавшись с места, мы отправились в паломничество по французским православным обителям. Отправным пунктом наших поездок был женский Покровский монастырь в Бюсси-ан-От (Бургундия). Мать Анна, духовно окормлявшая в ту пору многочисленных гостей и приезжих, с любовью напутствовала и нас. И вот сегодня, оглядываясь назад по прошествии еще одного десятилетия, можно, пожалуй, подвести некоторые итоги. Самым большим подводным камнем в этой познавательной паломнической затее явилась наша неосознанная богоизбранническая установка, перекликавшаяся с образом «Святой Руси» и значительно затруднявшая понимание простой истины, выраженной в словах «под небом единым» (или, как сказал апостол, «несть для Бога ни еллина, ни иудея»). Глаза и уши наши, словно бы прикрытые двоякого рода шорами, отказывались воспринимать иноязычную литургию. Установка эта усиливалась из-за особого рода застенчивости, связанной с непреодолимым лингвистическим барьером. Но мы упорно продолжали свои поиски в намеченном направлении.
Очевидно, что франкофонное православие – относительно молодая духовная поросль. По нашим скромным подсчетам, отдельные представители ее стали появляться лишь в начале XX века. Их стало больше в тридцатые годы, когда в Париже был основан Свято-Сергиевский богословский институт, и чтобы понять, почему такого не было раньше, следует мысленно перенестись на тысячелетие назад, вспомнить Великую Схизму 1054 года. Христианский мир раскололся на два фрагмента: Константинополь сделался центром восточного христианства, а Рим утвердился как столп католицизма. Концепция литургии в общих чертах осталась схожей, но каждая из двух традиций стала развиваться особенным образом, по-своему уточняя детали литургического ритуала и богослужебную эстетику. Это расхождение не замедлило сказаться и на психологических контурах религиозных сообществ. Так, при захвате Константинополя крестоносцами в 1204 году, в сознании воинов христовых произошел сдвиг, и они уже не воспринимали представителей греческого обряда как единоверцев. Ужасающие личины христиан, оскверняющих и собственными руками разрушающих храмы Божьи, навеки запечатлелись в истории. Впоследствии обесчещенные архитектурные каркасы константинопольских храмов были переоборудованы турками и использовались как мечети. Освальд Шпенглер назвал это состояние «историческим псевдоморфозом»[1]. На современной фотографии Софийского собора мы видим изображение Богородицы в обрамлении круглых кожаных щитов, на которых написаны имена первых халифов.
В записных книжках Сергия Булгакова есть запись «В Айа–Софии», датированная 9(22) января 1923 года: «Вчера я впервые имел счастье видеть св. Софию. <...> Душе открылась св. София как нечто абсолютное, непререкаемое и самоочевидное. Из всех ведомых мне доселе дивных храмов это есть Храм безусловный, Храм вселенский. <...> Это Платон, окрещенный эллинским гением Византии, это — его мир, его горняя область, куда возносятся души для созерцания идей. Языческая София Платона смотрится и постигает себя в христианской Софии, Премудрости Божией, и поистине храм св. Софии есть художественное, нагляд–нейшее доказательство и оказательство, явление св. Софии, софийности мира и космичности Софии» [Булгаков 2014].
После кровавой константинопольской сумятицы многие бесценные реликвии были вывезены во Францию, в частности, Святая Усекновенная Глава Иоанна Крестителя[2], пребывающая ныне в кафедральном соборе города Амьена.
К заполошной истине богоизбранничества каждая нация приходит своим собственным путем: еврейство – через гонимость и рассредоточение, а французы – с мечом в руках, завоевывая святыни как воинские регалии. Этот воинственный рыцарский дух откликался на вызовы, исходящие из других конфессий, полагая, что победа усилит самоопределение в вере. В разные исторические периоды его подстегивали сначала мусульмане (битва при Пуатье), затем протестанты (достаточно вспомнить английские военные экспансии), затем вновь мусульмане. Но православие не участвовало в сложной череде духовных и институциональных поединков. Парижане впервые увидели открытое православное богослужение в 1814 году, когда, под занавес блистательной карьеры Наполеона Бонапарта, русский император Александр Первый расположился в захваченной французской столице.
Духовный запрос к православию со стороны французов возник лишь в XX веке, чему немало способствовали экуменическая открытость РСХД и учреждение Западноевропейского экзархата русских приходов.
Посвятив несколько лет импровизированным паломническим поездкам, в 2005 году мы неожиданно открыли для себя Казанский скит в местечке Муазне под Парижем. На тот момент это уникальное учреждение только-только начинало оживляться после затяжного периода бедственной заброшенности, и мы с энтузиазмом вступили в новообразовавшийся певческий клирос. Собирались на службы раз в неделю: священник, отец диакон и несколько певчих (а других никого и не было), зажигали лампады среди паутин и потемневших от сырости ликов, пели нестройно, но вдохновенно, и благодать на всех снисходила совершенно особая, раннехристианская. Маленький храм Казанского скита был собственноручно построен в 1950-е годы архимандритом Евфимием и расписан иконописцем Григорием Кругом[3].
Первое знакомство с храмом произошло при следующих обстоятельствах. Переехав в 2004 году в городок Мелён, я решил исследовать его окрестности. И вот как-то вечером, проездая на автомобиле через деревню Муазне, расположенную километрах в 10-ти от дома, я заметил необычную усадьбу. Представьте себе окраину деревни. По одну сторону дороги — лес, по другую — заросшее бурьяном поле. Поле подступает к невысокой и ветхой каменной стене, за которой среди зеленых зарослей виднеется странная постройка: изломанные, «сложносочлененные» стены, ветхая крыша и маленький луковичный купол.
Заинтересовавшись, я постучался в ворота. Никто не открыл, но калитка оказалась незапертой, и я самовольно проник на территорию усадьбы, ведомый неким шестым чувством. В глубине двора виднелись покосившиеся бараки, явно нежилые (впоследствии оказалось, что это кельи матери Бландины, матери Дорофеи и других монахинь, скончавшихся много лет тому назад). На всем лежала печать глубокого запустения.
Воочию убедившись в том, что строение с куполом — это действительно храм, а не плод разгоряченного краеведческого воображения, я, преодолевая робость, потянул на себя дверную ручку и прошел внутрь. Геометрическая мистерия сразу же врезалась в душу иероглифом ломаных линий, причудливой скошенностью стен по направлению к алтарю. В этом диковинном священном чулане не было ни одного прямого угла, и даже окна, прорезанные в потолке, имели треугольную форму. Со стен смотрели святые, чьи строгие лики, траченные сыростью, никак не хотели растворяться в вечернем сумраке. Эти фрески современного письма, скупые, почти эскизные, были статичны, но в них сразу же чувствовалась связь с каким-то необъяснимым числовым порядком, приводящим в движение всю церковь. У правого клироса раскинул крылья Огненный Ангел. Так в XVII веке изображалась София Премудрость Божья на иконах новгородского извода.
Вскорости стало совсем темно. Направившись к выходу, я споткнулся о могильную плиту у левой стены, почти под дверью. Зажигая спички одну за другой, прочел: «Архимандрит Евфимий (Вендт), строитель этого храма. 1894-1973».
Забегая вперед, добавлю, что годом позже на деревенском кладбище, километрах в трех от Казанского храма, я набрел на вторую (sic!) могилу архимандрита и долго еще потом ломал голову над этой загадкой. А разрешилась она довольно просто: Ольга Соломко, провожавшая о. Евфимия в последний путь, вспомнила, что прах архимандрита через две недели решено было перезахоронить в построенной им церкви, но и крест на кладбище убирать не стали.
Из документальных свидетельств удалось отыскать только указ от 26.04.1973 о вечном поминовении архимандрита Евфимия, подписанный архиепископом Георгием.
Но самой заманчивой находкой на фоне практически полного отсутствия какой бы то ни было информации о жизни и деятельности архимандрита Евфимия оказалась библиографическая карточка [1], в которой упоминалось о созданном им трактате. Вероятно, звезды на небе сложились таким образом, что эта карточка на много лет предопределила мою собственную писательскую судьбу.
Библиография
[Булгаков 2014] – Булгаков Сергий. Автобиографические заметки. Сетевая публикация, 2014. http://litresp.ru/chitat/ru/%D0%91/bulgakov-sergij/avtobiograficheskie-zametki/9.
[Сигеберт 2015] – Сигеберт из Жамблу. Хроника. Часть I (Chronica Sigeberti Gemblacensis. MGH, SS. Bd. VI. Hannover. 1844). Пер. Дьяконов И. В. – Cетевая версия – Тhietmar, 2008-2015. – http://www.vostlit.info/Texts/rus16/Sigibert_Gemblasensis/frametext1.htm. (дата обращения: 22.02.2017).
[Шпенглер 2] – Шпенглер О. Закат Европы, т. 2. – http://rumagic.com/ru_zar/sci_philosophy/shpengler/1/j10.html.
[Эйкалович 1973] – Эйкалович Г. Развёрнутый иероглиф. Памяти архимандрита Евфимия Вендта. Вестник РСХД, №107 (1), 1973.
Примечания
- ↑ Во втором томе «Заката Европы» он объясняет происхождение этого термина: «В слой скальной породы включены кристаллы минерала. Но вот появляются расколы и трещины; сюда просачивается вода и постепенно вымывает кристалл, так что остается одна пустая его форма. Позднее происходят вулканические явления, которые разламывают гору; сюда проникает раскаленная масса, которая затвердевает и также кристаллизуется. Однако она не может сделать это в своей собственной, присущей именно ей форме, но приходится заполнить ту пустоту, что уже имеется, и так возникают поддельные формы, кристаллы, чья внутренняя структура противоречит внешнему строению, род каменной породы, являющийся в чужом обличье. Минералоги называют это псевдоморфозом. Историческими псевдоморфозами я называю случаи, когда чуждая древняя культура довлеет над краем (страной – М. Б.) с такой силой, что культура юная, для которой край этот — ее родной, не в состоянии задышать полной грудью и не только что не доходит до складывания чистых, собственных форм, но не достигает даже полного развития своего самосознания. <...> Таков случай арабской культуры» [Шпенглер 2: 193]. Ср. с дневниковой записью С. Булгакова: «Они, пленив Храм, его обарабили, внесли в него свое лицо и свою душу. Они, конечно, и не заметили Храма, они не знают св. Софию, превратив ее, Храм мира, в султанскую мечеть, — детская наивность, которая, однако, длится века» [Булгаков 2014].
- ↑ В Хронике, составленной в начале XII века бенедиктинцем Сигебертом из Жамблу содержатся следующие сведения о мощах св. Иоанна Предтечи: «392 год. Голова Иоанна Крестителя была перенесена в Константинополь императором Феодосием. Некогда её хотел перенести туда император Валент, но повозку, на которой собирались везти святую голову, так и не смогли сдвинуть с места. 393 год. На небе появился страшный знак колонны, везде одинаковый. 394 год. <...> В Александрии по приказу Феодосия епископом Феофилом были разрушены языческие святилища; разрушен был и знаменитый храм Сераписа, а на его месте освящена часовня, в которой были захоронены кости Иоанна Крестителя. Они были доставлены в Александрию следующим образом. Когда правил Юлиан Отступник и свирепствовал против Христа, язычники, взломав могилу Иоанна Крестителя в городе Самарии, вытащили его кости и разбросали их по полям; затем, вновь собрав, они сожгли их в огне и, смешав священный пепел с пылью, опять рассеяли его по полям. Но некие монахи из Иерусалима, смешавшись с этими бесновавшимися язычниками, собрали сколько могли костей и принесли их своему аббату Филиппу в Иерусалим. А Филипп отослал их Афанасию, епископу Александрии» ([Сигеберт 2015]).
- ↑ Инок Григорий Круг (1906—1969) — иконописец парижской школы, представитель направления «богословия иконы». Учился в художественных школах Таллина и Тарту. С 1931 г. — во Франции, сблизился с представителями русского символизма и авангарда (Сомов, Милиоти, Гончарова). Искусство иконописи воспринял у П. А. Федорова и инокини Иоанны (Рейтлингер). В 1948 г. пострижен в монахи. Расписывал Трехсвятительский храм в Париже, церковь детского дома в Монжероне, церковь дома Н. А. Бердяева в Кламаре, Казанский храм в Муазне (по просьбе архимандрита Евфимия) и др. Более подробную биографию см. в части VI.
Copyright © Михаил Богатырев
|
Данное произведение является собственностью своего правообладателя и представлено здесь исключительно в ознакомительных целях. Если правообладатель не согласен с публикацией, она будет удалена по первому требованию. / This work belongs to its legal owner and presented here for informational purposes only. If the owner does not agree with the publication, it will be removed upon request. |
