|
Моцарт
Итальянка в плену у баварского князя,
вся в истоме, а князь, пригласив её в сад,
прижимает к груди и безумно ей рад,
источает восторг и целует в экстазе.
5 Всей немецкой душой — до последнего вздоха! —
будет он упоён, оттого что любим.
Только руки дрожат — держат пленницу плохо.
В сердце страх потерять обретённое им.
Керубино не годен пример Дон Жуана.
10 Аромат, что идёт от растоптанных роз,
ветер будет нести, вместе с влажностью слёз,
к андалузским садам и до кладбищ Тосканы.
Пусть немало причин, чтоб туманились очи.
Этой пленнице быть здесь Царицею Ночи!
15 С нею рядом весь свет станет домом чудес.
Здесь Любовь ! Раздалась вдруг Волшебная Флейта —
и весь мир стал родным. Он весь — свой, а не чей-то!
Будут сладкий шербет и лобзанье небес.
| 1895, перевод: 2013
|
|
MOZART
Italienne aux bras d'un Prince de Bavière
Dont l'œil triste et glacé s'enchante à sa langueur!
Dans ses jardins frileux il tient contre son cœur
Ses seins mûris à l'ombre, où téter la lumière.
5 Sa tendre âme allemande, — un si profond soupir! —
Goûte enfin la paresse ardente d'être aimée,
Il livre aux mains trop faibles pour le retenir
Le rayonnant espoir de sa tête charmée.
Chérubin, Don Juan! loin de l’oubli qui fane
10 Debout dans les parfums tant il foula de fleurs
Que le vent dispersa sans en sécher les pleurs
Des jardins andalous aux tombes de Toscane!
Dans le parc allemand où brument les ennuis,
L’Italienne encore est reine de la nuit.
15 Son haleine y fait l’air doux et spirituel
Et sa Flûte enchantée égoutte avec amour
Dans l’ombre chaude encor des adieux d’un beau jour
La fraicheur des sorbets, des baisers et du ciel.
| “Les plaisirs et les jours”, 1896
|
|
© Vladimir Korman. Translation. / © Владимир Михайлович Корман. Перевод
