© Давид Самойлов:
Лучафэрул
В стране за тридевять морей
Как в сказках говорится,
Жила, наследница царей,
Красавица девица.
Она росла в кругу родных
Всех лучше и прекрасней,
Как богоматерь средь святых,
Как в небе месяц ясный.
В том зале, где высокий свод,
Среди вечерней тиши
Она Лучафэра восход
Ждала в оконной нише.
Глядит в пространство, где звезда
Сверкает и восходит
И трепетной тропой суда
От берегов уводит.
Проходит день, проходят дни -
Глядит не наглядится.
И сам Лучафэр с вышины
Влюбляется в девицу.
Она мечтает, чуть дыша,
Вечернею порою,
И сердце девы и душа
Исполнены тоскою.
А он - влюблённая звезда -
Не устает светиться
Над темным замком в час, когда
Она должна явиться.
И пронизав стекло окна,
Скользит за ней по залу,
Соткав из льдистого огня
Сквозное покрывало.
А как утихнет всё вокруг
И спать идёт царевна,
Касается скрещённых рук
И век её смиренно.
Зеркал тревожа глубину.
Летит волной кипящей
На обращенные к нему
Глаза и губы спящей.
Трепещет он во льду зеркал
Мерцающим виденьем.
И в сердце девы он запал,
Войдя со сновиденьем.
Он слышит сонный звук речей,
Склоняясь к ней всё ниже:
- О, властелин моих ночей!
Приди ко мне! Приди же!
Лучафэр, по лучу скользни
Приди в мои мечтанья,
Проникни в дом и осени
Мое существованье.
Он ей внимает, трепеща,
Пылая и ликуя,
И вдруг, как молния блеща,
Уходит в глубь морскую.
И там, среди морских равнин,
Расходятся буруны,
Там из таинственных глубин
Выходит витязь юный.
Через окно вступает он
Неслышною стопою,
Он держит жезл, что оплетен
Кругом травой морскою.
Он словно воин при мече,
Кудряв и ясноглаз он,
И синий саван на плече
Тугим узлом завязан.
А тени бледного лица -
Прозрачно-восковые.
На этом лике мертвеца
Одни глаза - живые.
- К тебе из сфер, где я парил
В неведомом просторе,
Сошел я, сын стихийных сил,
Дитя небес и моря.
Чтобы узреть твои черты.
Войти к тебе в покои,
Сошёл я с горней высоты,
Покинул дно морское.
Пойдём со мною в дальний путь,
Оставь свой мир беспечный.
Лучафэр я, и ты пребудь
Моей невестой вечной.
В моем коралловом дому
Жить будешь, ка царица,
Вся глубь морская твоему
Веленью покорится.
- О. как ты ангельски хорош!
И я тебя не стою!
Но в путь, в который ты зовешь,
Я не пущусь с тобою.
Твой мертвен блеск, чужды слова,
И странен ты нарядом.
Ведь ты мертвец, а я жива,
И взор твой веет хладом.
.....
Минует день, минуют три,
Четвертый день приходит,
Едва тускнеет свет зари,
Лучафэр вновь восходит.
И дева памятью своей
Во сне его взыскует,
И по властителю морей
Душа ее тоскует.
- Лучафэр, по лучу скользни,
Приди в мои мечтанья,
Проникни в дом и осени
Мое существованье!
И слышит это сын небес,
И гаснет, болью мучим,
И небо, там, где он исчез,
Вскипело вихрем жгучим.
И пламя лижет небосвод,
Бушует в глуби пенной,
И дивный образ восстает
Из хаоса вселенной.
Сияет пламя над челом
Пылающей короной,
Он приближается, огнём
Светила обагрённый.
Под сенью темного плаща
Белы, как мрамор, руки,
Лицо белее, чем свеча,
И взор исполнен муки.
Лишь роковая глубь очей
Таит огонь желанья,
Как ненасытных двух страстей
Угрюмое пыланье.
- Из сфер моих, где я парил
Печально и уныло,
Сошёл я, сын стихийных сил,
Сын ночи и светила.
Пойдём со мною в дальний путь,
Оставь свой мир беспечный.
Лучафэр я, и ты пребудь
Моей невестой вечной.
Я кудри светлые твои
Венками звезд покрою,
Войдёшь ты в звёздные рои
Ярчайшею сестрою.
- О, словно демон, ты хорош!
Ты можешь только сниться!
но в путь, в который ты зовёшь,
Я не решусь пуститься!
Ведь так твоя жестока страсть,
Что струнам сердца больно,
И взгляда пламенного власть
Томит меня невольно!
- Зачем же ты, любовь моя,
К себе меня призвала?
Что смертна ты, бессмертен я,
Ужели ты не знала?
Не нахожу я слов, мой друг,
Что были бы ответом.
Твоих речей мне внятен звук,
Но тёмен смысл при этом.
Но если впрямь моей любви
Ты жаждешь, витязь светлый,
Спустись на землю и живи
Меж смертными, как смертный.
- Сложить бессмертие у ног
Любимой - мне отрада!
Бессмертие - любви залог,
А мне его не надо.
Хочу принять другой закон
И во грехе родиться.
От хладной вечности пелён
Хочу освободиться!
И удалился, и исчез,
Своей любви покорный,
Сорвался с высоты небес,
Растаял в бездне чёрной...
.....
В ту пору юный Кэтэлин,
Паж, выросший в приволье,
Лукавый разливатель вин
При гостевом застолье,
Что за царицей шлейф носил,
Ступая шаг за шагом,
И весел был, и дерзок был,
Подобно всем бродягам.
Чьи щеки яблочка алей -
Вокруг царевны ходит,
И к ней крадётся, лиходей,
И глаз с нее не сводит.
"Ну и красавица! Огонь!
Дивится всяк, кто видит.
Эй, Кэтэлин, не проворонь!
А может, что и выйдет!"
И он настиг её, один
Оставшись с ней в покое
- Чего ты хочешь, Кэтэлин?
Оставь меня в покое.
- Хочу? Чтоб грустью не томясь
В окне пустого зала.
Ты б засмеялась и хоть раз
Меня поцеловала.
Не слишком речь твоя скромна.
Ступай своей дорогой.
Ведь я Лучафэру верна,
И ты меня не трогай.
- Когда поймешь, о чем здесь речь,
Не будешь равнодушной.
И ты мне только не перечь,
Будь смирной и послушной.
Представь: следит ловец в лесу
За птицею несмелой.
Вот так я руку занесу,
И ты вот так же сделай.
Лицо приближу к твоему.
Теперь гляди мне в очи.
Теперь тебя приподниму
Нежней, чем птицу ловчий.
Когда склонюсь - лицо приблизь,
Прекрасная подруга.
И так вот будем мы всю жизнь
Глядеть в глаза друг другу.
Теперь дыханье затаим
В пленительной тревоге,
Чтоб поцелуи - мой с твоим -
Слились на полдороге.
Лукавцу юному она
Рассеянно внимает,
То отстранится, смущена,
То робко уступает.
И тихо молвит: - С детских пор
Мы рядом возрастали.
Ты легок, на язык востер.
И я не такова ли?..
А он, Лучафэр, в этот мир
Вошёл из бездн забвенья.
Он океану дарит ширь.
Безбрежность и волненье.
И тайно я склоняю взор,
Слезами муки полный,
Когда к нему, в немой простор,
Спеша, стремятся волны.
Чтоб утолить мою печаль.
Он светит ярким светом,
Но от меня уходит вдаль
К неведомым планетам.
И так печально-холодны
Лучи его сиянья!
И мы навек обречены
томиться без свиданья...
И потому подобны дни
Пустыне неподвижной,
А ночи красоты полны
И тайны непостижной.
- Забудь, дитя, твой дивный бред!
Оставим замок тесный,
Бежим, чтоб затерялся след,
Чтоб стали мы безвестны.
И будем славно жить вдвоём,
Весельем дни заполня,
Ни о Лучафэре твоем,
Ни о родных не помня...
.....
Летит Лучафэр. Пара крыл
Растёт огромной тенью.
Тысячелетний путь покрыл
За тысячу мгновений.
Под ним созвездия горят,
Над ним - шатёр небесный.
А он, как молнии разряд,
Меж той и этой бездной.
И с тех высот, где он парит,
Он видит звёзд рожденье,
И первозданный хаос зрит,
Как в первый день творенья.
Вокруг него мерцает высь,
Бескрайняя, как море.
Любовью движимая мысль,
Он тает в том просторе.
Ведь там, куда стремится он, -
Ни мысли, ни границы,
Там тщетно хочет ток времен
Из ничего родиться.
Лишь он летит сквозь темноту,
Не ведая покоя,
Летит сквозь бездну, немоту,
Забвение слепое.
- Отец, разрушь мой вечный плен
Во имя жизни тленной,
И будешь ты благословен
В пределах всей вселенной.
О, дай мне смертного черты,
Судьбу иную, Боже!
Ведь жизнь творить умеешь ты
И смерть даруешь тоже.
Венец бессмертья отними
И огненные очи
И дай один лишь час любви
Взамен за это, отче.
И ввергни в хаос древних лон
Меня своей рукою.
Я в час покоя сотворен,
И жажду я покоя.
- Гиперион, дитя небес,
Зачатый в звёздных лонах,
Не требуй таинств и чудес,
Во мне запечатлённых.
Ты человеком хочешь стать,
Со смертными сравняться.
Но суждено им умирать,
И суждено рождаться.
Творить никчемный идеал
Им суждено впустую.
Но волны, умерев у скал,
Родят волну другую.
Их ждет счастливая звезда
Или удары рока.
Нам плыть в ничто и в никуда.
Без времени и срока.
Жизнь, что явилась из вчера,
Назавтра умирает.
Угаснет солнце, но с утра
Другое воссияет.
Пусть перед смертью все равно
И все - добыча тленья.
Но всё, что ей обречено,
Достойно и рожденья.
Лишь ты, пылая и скорбя,
Живёшь, конца не чая.
Вели - и мудростью тебя
Бессмертной увенчаю.
Проси - и голос обретёшь,
Поющий глас стихии,
За песней горы поведёшь
И острова морские.
А если хочешь мощь явить
И власть тебе по нраву,
Мир расколю, чтобы слепить
Ты мог себе державу.
Тебе вручу я паруса,
Оружье войск несметных.
Пройдёшь всю землю. Но нельзя
Стать смертным из бессмертных.
Зачем же ты не хочешь жить?
Вернись к своей планете,
Взгляни на землю и увидь,
Что ждёт тебя на свете.
.....
И вновь Лучафэр в небеса
Взошёл, как изначально.
И свет в зените залился
Угрюмо и печально.
Смеркается, и небосвод
Темнеет постепенно,
Встает из отдаленных вод
Дрожащая Селена.
Она восходит, свет излив
На кроны чащ зеленых,
Туда, где тень высоких лип
Укрыла двух влюблённых.
- Дай голову к тебе прижать
В покое безмятежном
И очи медленно смежать
Под этим взглядом нежным.
Лучом холодным просветли
Мой разум беспокойный,
Покоем вечным утоли
Мятежность страсти знойной.
Уйми бушующую боль
Любовного страданья.
Ты - первая моя любовь,
Последнее желанье.
Глядит Лучафэр на их лиц
Немое выраженье,
Он видит - руки их сплелись
Как бы в изнеможенье.
И пали лепестки с ветвей,
Как капли дождевые,
На головы земных детей,
На кудри их льняные.
И, нежностью опьянена,
Она возводит очи,
И вновь к Лучафэру она
Взывет среди ночи:
- Лучафэр, по лучу скользни
Ко мне с высот бесстрастья,
Проникни в лес и осени
Мою любовь и счастье!
А он трепещет в вышине
Над долами, над пущей,
Указывая путь волне,
В немую даль бегущей.
Но уж не падает в моря
Из выси беспредельной.
- Не все ль равно - другой иль я
Тебе, сосуд скудельный.
Живите вы в своем кругу
Со счастьем человечьим.
А я иным быть не могу -
Я холоден и вечен.
|
|
Mihai Eminescu:
Luceafărul
A fost odată ca-n poveşti,
A fost ca niciodaţă,
Din rude mari, impărăteşti,
O prea frumoasă fată.
Şi era una la părinţi
Şi mîndră-n toate cele,
Cum e fecioara între sfinţi
Şi luna între stele.
Din umbra falnicelor bolţi
Ea pasul şi-l îndreaptă
Lingă fereastră, unde-n colţ
Luceafărul aşteaptă.
Privea in zare cum pe mări
Răsare şi străluсe.
Pe mişcătoarele cărări
Corăbii negre duce.
Îl vede azi, il vede mîni,
Astfel dorinţa-i gata:
El iar, privind de săptămîni.
Îi cade dragă fata.
Cum ea pe coate-şi răzima
Visînd, ale ei tîmple,
De dorul lui şi inima,
Şi sufletu-i se împle.
Şi cît de viu s-aprinde el
În orişicare seară,
Spre umbra negrului castel
Cînd ea o să-i apară.
Şi pas cu pas pe urma ei
Alunecă-n odaie.
Țesînd cu recile-i scîntei
O mreajă de văpaie.
Şi cind în pat se-ntinde drept
Copila să se culce,
I-atinge mînile pe piept,
I-nchide geana dulce:
Şi din oglindă luminiş
Pe trupu-i se revarsă,
Pe ochii mari, bătând închişi
Pe faţa ei întoarsă.
Ea îl privea cu un surâs,
El tremura-n oglindă,
Căci o urma adânc în vis
De suflet să se prindă.
Iar ea, vorbind cu el în somn,
Oftînd din greu suspină:
- O, dulсe-al nopţii mele domn,
De ce nu vii tu? Vină!
Cobori în jos, luceafăr blînd,
Alunecînd pe-o rază,
Pătrunde-n casă şi în gînd
Şi viaţa-mi luminează!
El asculta tremurător,
Se aprindea mai tare
Şi s-arunca fulgerător,
Se cufunda în mare:
Şi apa unde-au fost căzut
În cercuri se roteşte,
Şi din adînc necunoscut
Un mîndru tînăr creşte.
Uşor el trece ca pe prag
Pe marginea ferestei
Şi ţine-n mînă un toiag
Încununat cu trestii.
Părea un tînăr voievod
Cu păr de aur moale,
Un vînăt giulgi se-ncheie nod
Pe umerele goale.
Iar umbra feţei străvezii
E albă ca de ceară -
Un mort frumos cu ochii vii
Ce scînteie-n afară.
- Din sfera mea venii cu greu
Ca să-ţi urmez chemarea,
Iar cerul este tatăl meu
Şi mumă-mea e marea.
Ca în cămara ta să vin,
Să te priverc de-aproape,
Am coborît cu-al meu senin
Şi m-am născut din ape.
O, vin! odorul meu nespus,
Şi lumea ta o lasă:
Eu sunt luceafărul de sus,
Iar tu să-mi fii mireasă.
Colo-n palate de mărgean
Te-oi duce veacuri multe,
Şi toată lumea-n ocean
De tine o s-asculte.
- O, eşti frumos, cum numa-n vis
Un înger se arată,
Dară pe calea ce-ai deschis
N-oi merge niciodată;
Străin la vorba şi la port,
Luceşti fără de viaţă,
Căci eu sunt vie, tu eşti mort,
Şi ochiul tău mă-ngheaţa.
.....
Trecu o zi, trecură trei
Şi iarăşi, noaptea, vine
Luceafărul deasupra ei
Cu razele-i senine.
Ea trebui de el în somn
Aminte să-şi aducă
Şi dor de-al valurilor domn
De inim-o apucă:
- Cobori în jos, luceafăr blînd,
Alunecînd pe-o rază,
Pătrunde-n casă şi în gind
Şi viaţa-mi liminează!
Cum el din cer o auzi,
Se stinse cu durere.
Iar ceru-ncepe a roti
În locul unde piere;
În aer rumeme văpăi
Se-ntind pe lumea-ntreagă,
Şi din a chaosului văi
Un mîndru chip se-ncheagă;
Pe negre viţele-i de păr
Coroana-i arde pare,
Venea plutind în adevăr
Scăldat în foc de soare.
Din negru giulgi se desfaşor
Marmoreele braţe,
El vine trist şi ginditor
Şi palid e la faţă;
Dar ochii mari şi minunaţi
Lucesc adînc himeric,
Ca două patimi fără saţ
Şi pline de-ntuneric.
- Dun sfera mea venii cu greu
Ca să te-ascult ş-acuma,
Şi soarele e tatăl meu,
Iar noaptea-mi este muma;
O, vin, odorul meu nespus,
Şi lumea ta o lasă;
Eu sunt luceafărul de sus,
Iar tu să-mi fii mireasă.
- O, vin, în părul tău bălai
S-anin cununi de stele,
Pe-a mele ceruri să răsai
Mai mîndră decît ele.
- O, eşti frumos, cum numa-n vis
Un demon se arată,
Dară pe calea ce-ai deschis
N-oi merge niciodată!
Mă dor de crudul tău amor
A pieptului meu coarde,
Şi ochii mari şi grei mă dor,
Privirea ta mă arde.
- Dar cum ai vrea să mă cobor?
Au nu-nţelegi tu oare,
Cum că eu sunt nemuritor,
Şi tu eşti muritoare?
- Nu caut vorde pe ales,
Nici ştiu cum aş începe -
Deşi vorbeşti pe înţeles,
Eu nu te pot pricepe;
Dar dacă vrei cu crezămînt
Şa te-ndrăgesc pe tine.
Tu te coboară pe pămînt,
Fii muritor ca mine.
- Tu-mi cei chiar nemurirea mea
În schimb pe-o sărutare;
Dar voi să ştii asemenea
Cît te iubesc de tare;
Da, mă voi naşte din păcat,
Primind o altă lege;
Cu vecinicia sunt legat,
Ci voi să mă dezlege.
Şi se tot duce... S-a tot dus.
De dragu-unei copile,
S-a rupt din locul lui de sus,
Pierind mai multe zile.
.....
În vremea asta Cătălin,
Viclean copil de casă,
Ce împle cupele cu vin
Mesenilor la masă,
Un paj ce poartă pas cu pas
A-mpărătesei rochii,
Băiat din flori şi de pripas,
Dar îndrăzneţ cu ochii,,,,
Cu obrăjei ca doi bujori
De rumeni, bată-i vina,
Se furişează pînditor
Privind la Cătălina.
Dar ce frumoasă se făcu
Şi mîndră, arz-o focul;
Ei Cătălin, acu-i acu
Ca să-ţi încerci norocul.
Si-n treacăt o cuprinse lin
Într-un ungher degrabă.
- Da ce vrei, mări Cătălin?
Ia du-t de-ţi vezi de treabă.
- Ce voi? Aş vrea să nu mai stai
Pe gînduri totdeuna,
Să rîzi mai bine şi să-mi dai
O gură, numai una.
- Dar nici nu ştiu măcar ce-mi ceri.
Dă-mi pace, fugi departe -
O, de luceafărul din cer
M-a prins un dor de moarte.
- Dacă nu ştii, ţi-aş arăta.
Din bob în bob amorul,
Ci numai nu te mînia,
Ci stai cu binişorul.
Cum vînătoru-ntinde-n crîng
La păsărele laţul,
Cînd ţi-oi întinde braţul stîng
Să mă cuprinzi cu braţul;
Şi ochii tăi nemişcători
Sub ochii mei rămîie...
De te înalţ de subsuori
Te-nalţă din călcîie;
Cînd faţa mea se pleacă-n jos,
În sus rămii cu faţa,
Să ne privim nesăţios
Şi ducle toată viaţa;
Şi ca să-ți fie pe deplin
Iubirea cunoscută.
Cînd sărutindu-te mă-nclin,
Tu iarăşi mă sărută.
Ea-l asculta pe copilaş
Uîmită şi distrasă,
Şi rruşinos şi drăgălaş,
Mai nu vrea, mai se lasă,
Şi-i zise-ncet: - Încă de mic
Te cunoşteam pe tine,
Şi guraliv şi de nimic,
Te-ai potrivi cu mine...
Dar un luceafăr, răsărit
Din liniştea uităril,
Dă orizon nemaărginit
Singurătăţii mării;
Şi tainic genele le plec,
Căci mi le împle plînsul
Cînd ale apei valuri trec
Călătorind spre dînsul;
Luceşte c-un amor nespus,
Durerea să-mi alunge,
Dar se înalţă tot mai sus,
Ca să nu-l pot ajunge.
Pătrunde trist cu raze reci
Din lumea ce-l desparte...
În veci în voi iubi şi-n veci
Va rămînea deharte...
De-accea zilele îmi sunt
Pustii ca nişte stepe,
Dar nopţile-s de-un farmec sfînt
Ce nu-l mai pot pricepe.
- Tu eşti copilă, asta e...
Hai ş-om fugi în lume,
Doar ni s-or pierde urmele
Şi nu ne-or şti de nume,
Căci amîndoi vom fi cuminţi,
Vom fi voioşi ţi teferi,
Vei pierde dorul de părinţi
Şi visul de luceferi.
.....
Porni luceafărul. Creşteau
În cer a lui aripe,
Şi căi de mii de ani treceau
În tot atîtea clipe.
Un cer de stele dedesupt,
Deasupra-i cer de stele -
Părea un fulger nentrerupt
Rătăcitor prin ele.
Şi din a chaosului văi,
Jur împrejur de sine,
Vedea, ca-n ziua cea dintîi,
Cum izvorau lumine:
Cum izvorînd îl încojor
Ca nişte mări, de-a-notul...
El zboară, gînd purtat de dor,
Pîn piere totul, totul;
Căci unde-ajunge nu-i hotar,
Nici ochi spre a cunoaşte,
Şi vremea-ncearcă în zadar
Din goluri a se naşte.
Nu e nimic şi totuşi e
O sete care-l soarde,
E un adîne asemene
Uitării celei oarde.
- De greul negrei vecinicii,
Părinte, mă dezleagă
Şi lăudat pe veci să fii
Pe-a lumii scară-ntreagă;
O cere-mi, Doamne, orice preţ,
Dar dă-mi o altă soarte,
Căci tu izvor eşti de vieţi
Şi dătător de moarte;
Reia-mi al nemuririi nimb
Şi focul din privire,
Şi pentru toate dă-mi în schimb
O oră de iubire...
Din chaos, Doamne-am apărut
Şi m-as întoarce-n chaos...
Şi din repaos m-am născut,
Mi-e sete de repaos.
- Hyperion, ce din genuni
Răsai c-o-ntreagă lume,
Nu cere semne şi minuni
Care n-au chip şi nume;
Tu vrei un om să te socoţi,
Cu ei să te asameni?
Dar piară oamenii cu toţi,
S-ar naşte iarăşi oameni.
Ei numai doar durează-n vînt
Deşerte idealuri -
Cînd valuri află un mormînt,
Răsar în urmă valuri;
Ei doar au stele cu noroc
Şi prigoniri de soarte,
Noi nu avem nici timp, nici loc,
Şi nu cunoaştem moarte.
Din sînul vecinicului ieri
Trăiește azi ce moare,
Un soare de s-ar stinge-n cer
S-aprinde iarăşi soare;
Părînd pe veci a răsări,
Din urmă moartea-l paşte,
Căci toţi se nasc spre a muri
Şi mor spre a se naşte.
Iar tu, Hyperion, rămîi
Oriunde ai apune...
Cere-mi cuvîntul meu dintîi -
Să-ţi dau înţelepciune?
Vrei şă dau glas acelei guri,
Ca dup-a ei cîntare
Să se ia munţii cu păduri
Şi insulele-n mare?
Vrei poate-n faptă să arăţi
Dreptate ţi tărie?
Ti-aş da pămîntul în bucăţi
Să-l faci împărăţie.
Îţi dau catarg lîngă catarg,
Oştiri spre a străbate
Pămîntu-n lung şi marea-n larg,
Dar moartea nu se poate...
Şi pentru cine vrei să mori?
Întoarce-te, te-ndreaptă
Spre-acel pămînt rătăcitor
Şi vezi ce te aşteaptă.
.....
În locul lui menit din cer
Hyperion se-ntoarse
Şi, ca şi-n ziua cea de ieri,
Lumina şi-o revarsă.
Căci este seara-n asfinţit
Şi noaptea o să-nceapă;
Răsare luna liniştit
Şi tremurind din apă.
Şi împle cu-ale ei scîntei
Cărările din crînguri.
Sub şirul lung de mîndri tei
Şedeau doi tineri singuri:
- O, lasă-mi capul meu pe sîn,
Iubito, sț se culce,
Sub raza ochiului senin
Şi negrăit de ducle;
Cu farmecul luminii reci
Gîndirile străbate-mi,
Revarsă linişte de veci
Pe noaptea mea de patimi.
Şi de asupra mea rămîi
Durerea mea de-o curmă,
Căci eşti iubirea mea dintîi
Şi visul meu din urmă.
Hyperion vedea de sus
Uimirea-n a lor faţă;
Abia un braţ pe gît i-a pus
Şi ea l-a prins în braţe...
Miroase florile-argintii
Şi cad, o ducle ploaie,
Pe creştetele-a doi copii
Cu plete lungi, bălaie.
Ea, îmbătată de amor,
Ridică ochii. Vede
Luceafărul. Şi-ncetişor
Dorinţele-i încrede:
- Cobori în jos, luceafăr blînd,
Alunecînd pe-o rază,
Pătrunde-n codru şi în gînd,
Norocu-mi luminează!
El tremură ca-n alte dăţi
În codri şi pe dealuri,
Călăuzind singurătăţi
De mişcătoare valuri;
Dar nu mai cade ca-n trecut
În mări din tot înaltul:
- Ce-ţi pasă ţie, chip de lut,
Dac-oi fi eu sau altul?
Trăind în cercul vostru strîmt
Norocul vă petrece,
Ci eu în lumea mea mă simt
Nemuritor şi rece.
| 1883
|
