Похвала мореходству (Вондел/Витковский)

← Вечерняя молитва гёзов

Похвала мореходству автор Йост ван ден Вондел (1587-1679), пер. Евгений Владимирович Витковский (р. 1950)

Новая песня Рейнтье-лиса →

Язык оригинала: нидерландский. Название в оригинале: Het lof der zee-vaert.. — Дата создания: 1620 (перевод), опубл.: 1620 (перевод). Источник: Йост Ван Ден Вондел Трагедии, Издание подготовили: Е. Витковский, В. Ошис, Ю. Шичалин http://lib.ru/NEWPROZA/WITKOWSKIJ/ Серия "Литературные памятники" М., "Наука", 1988

ПОХВАЛА МОРЕХОДСТВУ

посвященная благородному, премногоува-                                       жаемому, строгому, мужественному, муд-                                       рому и прозорливому господину Лаврен-                                       тию Реалу, попечителю и единовластному                                       повелителю Ост-Индии.                 Все те, кто облечен уменьем чрезвычайным                 С кошачьей ловкостью карабкаться по райнам {1};                 Морские призраки, кому покорна снасть,                 Тефидой сызмальства {2} баюкаемы всласть;                 Честная гильдия при колпаке и робе,                 Чьей лишь приливный дух пользителен утробе;                 Седые кормчие, из коих ни один                 Тугому ложу волн не предпочтет перин,                 Но отдыхает кто, пассат впивая свежий,              10 Заякориваясь у чуждых побережий;                 Вы, кто за много лет просолены рапой,                 Ведущие суда испытанной тропой, -                 Над парусом моим примите руководство,                 Над замыслом воспеть благое Мореходство!                 И пусть Лаврентий {3} нам напутствие пошлет                 (Не тот, что древле был изжарен, - нет, но тот,                 Что в Индии теперь наместником), - и силу                 Ветрам попутным даст, и прочность даст кормилу,                 Благословением в пути поможет нам              20 Счастливо проскользить по хлябям и волнам.                      Кого древнейшими почесть из мореходов -                 Об этом длится спор средь множества народов,                 Однако истина в веках сокрыта мглой:                 Сугубо Греция гордится похвалой                 Язону, Тифию {4} - всем аргонавтам славным,                 Что обессмертились походом мореплавным                 За золотым руном; но также Тир давно                 В морях использовал долбленое бревно;                 Египет вступит в спор, доказывая жарко,              30 Что камышовая всего древнее барка;                 Британец правоту докажет нам свою -                 Мол, прежде всех пошил из козьих шкур ладью;                 Этруски говорят, что якорь отковали,                 А финикийцы - те, не первыми едва ли,                 Уменье обрели, с Уранией в ладу {5},                 Плывя, держать в виду Полярную Звезду;                 И славу древнюю доносят отголоски,                 Сколь гордо по морям шли корабли родосски;                 Кефисом {6} первый был прият весла удар,              40 Шпринтов {7} срубил Дедал, а парус - сшил Икар,                 Тот - создал галеас, сей - выстроил караку {8},                 За первенство любой готов пуститься в драку,                 На каждый аргумент имеется ответ,                 И цель у всех одна: урвать приоритет.                      Но некоторый дух мне шепчет, с ними споря,                 Что первый Мореход рожден из пены моря,                 Где близ Энкхейзена {9} ведет на юг пролив,                 И ток соленых вод особенно бурлив.                 Влагорожденный сей Моряк столь баснословен              50 На суше скорбью был, что плот связал из бревен                 И жил на нем, пока через пролив впервой                 Его не отнесло волною штормовой.                 И с той поры, прельщен достатком постоянным,                 Он стал паромщиком, полезным поселянам;                 Он звался ван дер Скуп {10} - скупился на деньгу;                 Но, перед гильдией решив не быть в долгу,                 Со смертного одра уже спеша ко гробу,                 Ей завещал колпак, а купно с ним и робу,                 Что стали с той поры одеждой моряков              60 И будут таковой служить вовек веков.                 Как бы то ни было - оставим тему эту,                 Ко главному пора нам перейти предмету.                 Легко ли описать, сколь с мифом схожа быль,                 Когда, придя на верфь, узришь: заложен киль,                 Вокруг воздвигнуты леса высокорослы,                 Здесь топоры стучат, а там грохочут теслы,                 И вверх, где до сих пор зияла пустота,                 Шпангоуты {11} растут, как ребра из хребта,                 Чтоб разойтись, и вновь, с изящностью разумной,              70 Сомкнувшись, довершить охват громады трюмной.                 Вот корпус корабля почти уже готов,                 Сверкают медь и сталь изогнутых бортов,                 И доски корабля впитать не могут боле,                 Чем впитано уже смолы и канифоли.                      Быстрей, чем я пишу, корабль, чаруя взор,                 Растет, как цитадель, вернее - как собор,                 Противостав богам {12}, страшащимся, что ныне                 Титаны новые, творимые твердыни,                 От семени людей возросшие враги,              80 Вот-вот с Юпитера потребуют долги                 За кровь давнишнюю, придавленную Этной,                 За то, что трон отца поверг древнезаветный.                 Спрошу однако же: а исполины где,                 Что возмогли б сию махину свесть к воде?                 В деянии таком предполагать победу                 Еще уместно бы, пожалуй, Архимеду.                 Здесь нужен бы Атлант, иль новый Геркулес,                 Кто на плечах держать способен свод небес!                 Утишься, род людской! Смирись, признайся проще:              90 На действие сие тебе не хватит мощи!                 Однако нет! Народ, не слушая меня,                 Титана катит, как Троянского коня,                 Громада движется, и вот, творцам в утеху,                 Со стапелей летит, в воде прорвав прореху.                 Встревожен бог морской: со дна, изглубока,                 Качает тростником густого парика,                 И в синеве бурчит: Ничтожные людишки!                 Вам покажу ужо, как богу ставить шишки!                 За Схевелинг ваш флот {13} пусть выплывет скорей,             100 Дорида там живет {14} средь юных дочерей,                 А я засну пока в тиши, в придонном иле,                 Куда меня, увы, плотины оттеснили.                 Корабль на воду встал, и совершенства в нем,                 Творимые людьми, все краше день за днем:                 Сперва рангоуту черед, а следом - вантам {15},                 Растет над марсом марс {16}, как будто над гигантом                 Встал колоколен ряд, как будто род людской                 С них мыслит обозреть подвластный край морской,                 Вдали сыскать Олимп, слывущий необорным, -             110 Да вострепещет Марс пред марсом рукотворным!                      Вот - исполин готов. Так встань на рейд смелей                 Пред анфиладою могучих кораблей!                 О сколько флагов здесь глядит с высоких стенег {17}!                 Расцветок фейерверк узри, иноплеменник:                 Здесь пурпур, киноварь, лазурь и серебро,                 Здесь весело очам, отрадно и пестро,                 Гербы и вымпелы овеществили грезу:                 Да, здесь геральдика пришла к апофеозу!                 На синем - Саламандр. Льву - придан красный фон,             120 Здесь - воспарил Орел, там - возлетел Грифон,                 Златоочитый хвост Павлин Юноны вскинул,                 И Белый Голубь здесь, - когда потоп отхлынул,                 Он ветвь масличную доставил на ковчег,                 И с ней на вымпеле запечатлен навек.                 Я зрю Меркурия, Персея и Пегаса,                 Морского чудища вон там грозит гримаса,                 Что деву сторожит, скорбящую в плену;                 Зрю полный Зодиак, зрю Солнце и Луну,                 Сплетаются ветра над синею равниной,             130 И, беззаботствуя, полощут парусиной.                 С каким изяществом - корабль возьми любой -                 Обшивка галерей {18} украшена резьбой!                 Но, корабельщики! Бы что ж, не христиане?                 Иль спьяну сей красой кичитесь в океане?                 Пусть море вас дарит богатством чересчур,                 Так нужно ль, чтоб его растратил самодур?                 За нечто сходное был древле Тир наказан.                 Но - проповедовать пиита не обязан.                 Творенье дивное! Меня к тебе влечет!             140 Невеста сей страны, княгиня наших вод!                 Пленясь красой твоей бесценной диадимы,                 Почуял сам Нептун страданья нестерпимы;                 Киприда, мнится мне, в тебе воплощена -                 На створке устричной когда спешит она                 К себе на Кипр, - скользит, прещедро брызги мещет,                 Любовью пламеня все то, что в море плещет.                      Тот, кто взойдет на борт, с восторгом там узрит                 Бизань, и фок, и грот, и битенг {19}, и бугшприт,                 И клюзы в палубе - просветы для отдачи             150 Каната с якорем, коль их назвать иначе;                 Баталерский отсек; поварню, где всегда {20}                 На весь дубовый дом готовится еда;                 Вот - готлинги {21}, а вот - чудовищное дуло                 Страшилища войны, литого картаула {22};                 Вот - ядра тяжкие, вот - склад пороховой,                 Что мог бы Цербера вогнать в предсмертный вой;                 Вот - кубрик, шканцы - вот; а далее - каюта,                 В которой рулевой живет не без уюта;                 Вот, наконец, и трюм. Воскликнешь ты: Моряк!             160 Безумец, как нырнешь ты в сей стигийский мрак {23}?                 Там вечной ночи край, в котором все незримо,                 Там легче заплутать, чем в катакомбах Рима,                 Там - полюс северный! Ты просто глуп и слеп,                 Коль хочешь лезть туда, в подводный сей вертеп!                 Все жито герцогства сюда сгрузи - неполным                 Сей трюм окажется. Скупец вручает волнам                 Свое имущество, - пусть весел, пусть угрюм,                 Он дома - плотию, но духом - втиснут в трюм.                      Вот - выстроились в ряд ответственные лица,             170 Те, с кем к венцу сия отбудет молодица:                 Вот - полномочный клерк {24}, он фрахта главный страж;                 Вот - шкипер, штурман - вот; в рассчете на примаж {25}                 Усердные вдвойне; баталер, боцман, плотник,                 Цирюльник, каноyир, пригитерсный работник {26},                 Парусовщик, профос {27} (при надобе - палач),                 Блюститель бренных тел, а проще молвить - врач,                 И, наконец, назвать необходимо кока,                 Что стряпает на всех, не нарушая срока.                 Матросов сотня здесь, и даже не одна,             180 Штандарт - другой солдат, коль в них нужда видна;                 Поварня ломится от всякого припаса;                 Тут лабардан, крупа и вяленое мясо;                 Гороха, сухарей довольно взято впрок;                 Все боцман уплетет, что ни сготовит кок.                 И не чета ему столичные обжоры,                 Что до еды блюдут три дня голодной форы.                 Обычай заведен на судне испокон                 Порядку следовать и уважать закон;                 Тому, кто совершит поступок непотребный -             190 Покражу, драку, брань, - грозит устав судебный,                 И виноватому воздастся по делам:                 Накажут поркою, присудят к кандалам,                 Привесят на нок-рей, насильственно купая {28},                 Под килем проведут {29}, лишат в добыче пая.                 У всех, кто трудится, - законный кров и стол.                 Еда - четырежды. На шестерых - котел.                 Здесь время вахтами и звоном склянок числят.                 Глупец, кто сей уклад несовершенным мыслит.                 Так что напомнит нам - мы спросим наконец -             200 Могучий сей корабль? - Лишь княжеский дворец,                 Воздвигнутый на страх надменным супостатам,                 Сверкающий резьбой, и мрамором, и златом,                 Где на любом шагу - ступени, тайники,                 Чьи погреба темны, чьи залы высоки,                 Чьи балки в росписях, а вид дозорных башен                 Для ока пришлеца и радостен, и страшен,                 Где ни один слуга не смеет встать с колен,                 Завидя, что грядет владыка сюзерен,                 Из чьих высоких стен взирают сквозь бойницы             210 Тяжелых кулеврин {30} ужасные зеницы;                 Где спорные дела решаются всегда                 По справедливости законного суда.                 Как птица на заре ширяет без усилья,                 Готовясь в воздух взмыть, распластанные крылья,                 Вот так и мой корабль, чаруя очеса,                 На раины высоко возносит паруса,                 Дубовый исполин неспешно снасти травит                 И поперек валов к далекой цели правит;                 Так точно, как пловец, раздетый донага,             220 Едва оглянется назад, на берега,                 Всю мощь и ног и рук тугим даруя водам, -                 Так в плаванье корабль стремится полный ходом.                 Вот голубь, кажется, восщебетал вдали;                 Трикраты слышен клик: "Салют, констапель {31}! Пли!"                 Далекий зов рожка - и раздается эхом                 Глухих рыданий звук, смешавшийся со смехом.                      Нет, в море никакой не высветит Фарос {32}                 Всех тех опасностей, которые матрос                 В минуту грозную обязан грудью встретить,             230 Чтоб их преодолеть, чтоб доблестно ответить                 На бешенство стихий. Он говорит не зря,                 Что знает наизусть все звезды, все моря                 И все прибрежия. Сколь много саг изустных                 Возможно бы собрать о кормщиках искусных, -                 Как тот или иной счастливый путь сыскал                 Средь грозных отмелей и смертоносных скал.                 Все ужасы Харибд, все Сцилл водовороты,                 Пучины жуткие, в которых тонут лоты,                 Буруны пенные - дурных вестей гонцы,             240 Слепые отмели, надводные гольцы,                 Ветра, сулящие в пути одно лишь худо,                 Чрезмерная жара и тягостная студа,                 Мгла, непрозрачная для самых зорких глаз,                 Тоска полночная - "собачьей вахты" час {33},                 Шуршанье тяжких волн среди пустой равнины,                 Их вечный переплеск - и хрупкость древесины,                 Которой моряки вручили жизнь свою;                 Томление по тем, кто ждет в родном краю,                 С детьми и женами прискорбная разлука,             250 Рутина странствия, безмерная докука,                 Подгнивший такелаж, подпорченность харчей,                 Болезни, множество нежданных мелочей,                 Тайфуны, наконец, угроза флибустьеров -                 Все, что растет в умах до сказочных размеров.                      Однако - небосклон уже все мене хмур,                 И роздых нам сулит учтивый Палинур {34}:                 Встречает ныне тех, кто морю бросил вызов,                 Страна смиренных волн и благодатных бризов.                 Убавя паруса, ослабив грота-шкот {35},             260 Отрадно созерцать форштевня гордый взлет,                 Покуда Гелиос, сверкнув прощальным взглядом,                 Уступит Небеса блистательным Плеядам.                 Весь небосклон - в звездах. Бездействует штурвал.                 Обвисли паруса. Корабль заштилевал.                 Но буря, зародясь у скал, в прибрежной пене,                 Уже приблизилась, и в небе звезд все мене.                 И шорохи опять плодятся над водой;                 Весь океан укрыт туманною грядой,                 Неся и шторм, и хлад, и град, и дождь, и вьюгу,             270 Востоку - Запад враг, враждебен Север - Югу,                 Зефира Эвр на бой, безумствуя, зовет,                 Точит слезу Борей. Рыдает грозный Нот {36}.                 Прибой, обрушившись на Сирты {37} и на мели,                 Язвит прибрежия чем доле, тем тяжеле;                 Эола истерзав {38}, первичный Хаос путь                 Изыскивает, чтоб весь мир в себя вернуть,                 Но тою же Эол ему монетой платит;                 С приливом спорит вихрь, и волн громады катит.                 Но какова судьба, скажите, корабля,             280 Что ввергнут смерти в пасть, разверстую, бурля?                 Он сбережен сухим: стараньями матросов,                 Уборкой парусов, работою насосов;                 Корабль в опасности уже со всех сторон,                 И мнится - сам Нерей {39} вот-вот утратит трон;                 Вот - мачтою корабль прокалывает тучи,                 Тотчас же - прямо в ад несется с водной кручи,                 Страх перед бездною людей объял сейчас;                 Лжет рулевому руль, а штурману - компас.                 Смолкают музы здесь. Вот так во гневе яром             290 Случается восстать турецким янычарам,                 Вскипеть, взреветь, взроптать, возжаждать всей душой                 Кровавый самосуд устроить над пашой.                 Но гнев морских богов смирить, спасенья ради,                 Умеет Тифий мой {40}, простившись с частью клади;                 Он мачт не пощадит, когда велит нужда;                 Все лишнее пожрет пусть алчная вода.                 В снастях он слышит вой ветров, лихих и шалых,                 Ни солнца он не зрит, ни маяка на скалах,                 Лишь изредка ему, как грозный знак, блеснет             300 Перун Юпитера чрез темный небосвод;                 Вот утро, наконец, невзрачное настало,                 И тот, кто уцелел, глядит вокруг устало.                 Безжалостна судьба: разгул ночных часов                 Не уберег ни рей, ни мачт, ни парусов;                 На скалах, на песке спасенные созданья                 Дрожат в отчаянье и страждут состраданья;                 В волнах скользит доска, лежат вповал на ней                 Кто мертвый, кто живой - полуживой, точней;                 Другие, обретя последнюю отвагу,             310 Из шлюпки яростно вычерпывают влагу,                 И тщетным выстрелом доносит вдаль мушкет                 Мольбу о помощи - спасенья в море нет.                 Не чудо ли, Протей {41}, что эти люди ныне                 Еще не сгинули в разгневанной пучине?                      Не меньше ужасов, коль скоро мой пинас                 То к небу, то к земле свершает страшный пляс,                 Готовит якоря, но стать на них не может;                 Скалистый брег, явясь, гребцов обезнадежит,                 И Кавр {42} безжалостный, воспряв из глубины,             320 Их в пене погребет вспружиненной волны.                 И день, и два, в три пучины полны гнева,                 Измученная снасть дымит от перегрева {43},                 И загорается, и рвется, будто нить:                 Не сплеснить бедную, и нечем заменить.                 Чтоб упредить сию беду хотя отчасти,                 Потребно отдых дать переслужившей снасти:                 По палубе разнесть, терпя любой ценой                 Опасность гибели, влекомую волной.                      Вот эти одолеть стихий недоброхотства -             330 И есть важнейшая заслуга Мореходства:                 Уместно доблестных ее побед венцу                 Пенфесилее {44} бы самой пойти к лицу,                 Кто, войска во главе, своим одним лишь видом                 Внушала должный страх властительным Атридам {45},                 Кто луновидному щиту благодаря,                 Существенный урон дорийцам сотворя,                 Доподлинную всем свою явила силу -                 Дерзнула бросить клич всемощному Ахиллу!                      Но знает Океан и отдыха часы,             340 Позволив дочерям себе чесать власы.                 На корабле - досуг: затеи, песни, шутки,                 Сердца возвеселит игра моряцкой дудки,                 И солнцем ублажить теперь пора себя,                 Тому подобно, как, по Кеику скорбя,                 У Алкионы {46} есть на берегу забота                 Почистить перышки, готовясь для полета,                 И вдаль к супругу мчать: так повелось с тех пор,                 Как им отчизною воздушный стал простор.                 Владеет множеством искусств моряк бывалый,             350 К примеру, тяжкий рей брасопить {47} силой малой,                 Иль сделать должный галс, иль фордевинд кормой                 Умело уловить, - а под ночною тьмой,                 От коей, кажется, никто не сыщет спасу, -                 Свой курс препоручить надежному компасу.                 Лилея целится {48}, Арктур держа в виду,                 С мечтой облобызать Полярную звезду.                 О привлекательность чудесного магнита!                 Божественная власть в тебе и тайна скрыта:                 Поведай мне, прибор, почто стрела твой             360 Всегда устремлена в полночные края,                 Томима сотни лет соблазном неизвестным,                 Влекома лишь к одним Медведицам Небесный!                 Колени преклоним пред истой лепотой                 Счисления светил, наукою златой,                 Что позволяет путь среди коварных хлябей                 Исчислить с помощью прекрасных астролябий,                 Доподлинно узнать, несколько небосвод {49}                 Своей срединою восстал из дольних вод,                 Иль, небольшую дань пожертвовав старанью,             370 Павлина отыскать над неба южной гранью,                 Там, где Возничего столь высоко взнесло,                 Что он язвит главой лебяжее крыло {50}.                 При вспоможеньи сих созвездий путеводных                 Курс проложить легко во всех просторах водных.                 Гиппарх, Анаксимандр {51} - вас ныне восхвалю:                 Вы словно маяки, что светят кораблю,                 Атланты, кем ответ охотно подается                 На всякий правильный ответ морепроходца;                 Здесь Тихо помяну {52}, который возродил,             380 Сатурна огорчив, счисление светил,                 Шлифовкой огранил свой несравненный разум                 И дал нам звезд чертеж, порой чуть зримых глазом,                 Чтоб ныне Кастор {53} мой, средь моря путь держа,                 Провел его прямым, как лезвие ножа.                 Вот - ученик его {54}, кто, правда, не пирожных                 Творец, но дивных карт, орудий всевозможных,                 Средь коих - глобусы, чудесные шары,                 Столь верные, что нам никто до сей поры                 Подобных не давал, - а также лоций темы,             390 В которых с точностью неслыханной рекомы                 Морские отмели, скалистые брега -                 Все то, что в моряке зрит вечного врага.                 Дубовый замок мой, на Пафосе загружен {55}                 (Чтоб фрахт его свезти - большой обоз бы нужен),                 Сегодня якоря подняв из кипрских вод,                 До устья нильского назавтра досягнет,                 В Партенопейский край {56} придет, заверить смею,                 Где пели некогда сирены Одиссею,                 И беспрепятственно могли бы корабли,             400 Восход узрев сто раз, пройти вокруг Земли {57}.                 Так мчится мой Пегас, вовеки не устанет,                 Где птицы прочие лишь крыльями табанят {58}!                      Но слышу жалобу: покуда плыл ковчег,                 Иссяк и затонул златой, счастливый век,                 Железный век настал. Явилась Алчность миру,                 Ввела "мое", "твое" и вознесла секиру,                 И кинула полям, плодя кровавый гнев,                 Драконовых зубов чудовищный посев.                 Урок невозместим попранным Правосудьем,             410 Защиты у него искать невместно людям,                 Всяк ладит свой забор, доверья нет ни в ком,                 Над живорыбным всяк своим дрожит садком.                 Да, выкинуть за борт, пожалуй бы, не худо                 Исчадье оного всемерзостного блуда:                 Да сгинет навсегда сей выродок презлой!                 Нет места жалости! Долой его, долой!                 Скитайтесь по любым, известным вам, просторам,                 Но будьте верными делам и уговорам,                 Блюдя Христов закон, искореняйте лжу,             420 Ничем потворствовать не смойте грабежу,                 Прославьтесь честностью! Не зря Эол-владыка,                 Чтоб каждому пришлась известная толика,                 Народу ниву дал любому под косьбу,                 Чтоб людям не вступать в ненужную борьбу,                 И чтобы всем и вся был ясный принцип ведом:                 Сколь неудобно жить, рассорившись с соседом,                 И что любой надел - всех прочих только часть,                 Что тела член, решив от всех иных отпасть,                 Чинит себе же вред. Но, если цели благи,             430 К которым корабли спешат по синей влаге,                 Благословение, о Господи, низлей                 На них, как на браду священника елей {59};                 По слову моему прославься, Мореходство!                 Пусть будет образ твой символом превосходства                 Поставлен в море, там, где в Тессел {60} бьют валы,                 И штевни где всегда от пены волн белы.                 Там да воздвигнется осьмое чудо света!                 Пусть будет статуя по-княжески одета,                 В короне пусть брильянт пылает, как свеща,             440 На золото не след скупиться для плаща,                 Корсаж из бархата, в кораллах и рубинах,                 Зеленым будет пусть, как цвет воды в глубинах,                 Пусть, будто Флотовождь, стоит сей образ так:                 Зажав в деснице жезл, а в шуйце - флотский флаг.                 Воззрятся на пего, воспряв со дна со вздохом,                 Морские божества, поросши древним мохом,                 Се - покровители саморазличных стран,                 Кому прибрежный край, иль выход к морю дан.                 Там - зрю Венецию, помолвлену с волнами,             450 Престольный Лондон зрю, соседствующий с нами,                 И гордый Лиссабон, и занятой Марсель,                 И Амстердам, чей блеск неоспорим досель,                 И хлебный Данциг зрю, - а вот, по воле Божьей,                 Грядут и мавры к нам, сверкая черной кожей,                 Кумиру моему воздать по праву честь,                 На паруса его глаза горе возвесть.                      Земля - поблизости {61}. Вот - лоцманские боты                 Спешат избавить нас от страха и заботы,                 Умело в порт введя, - и вот, как всякий раз,             460 Тритоны вод морских сопровождают нас.                 Вот - крепость Мейдена {62}, очам уже открыта, -                 Всем главам таи глава - наш Хофт-архипиита,                 И бог залива, Главк {63}, средь волн необорим,                 На танец нимф зовет. Беседку Моря зрим {64},                 Сей рынок христиан, край роскоши уместной,                 Где Биржа славная взнеслась в простор небесный, -                 И вот уже причал, желанный столь, и вот                 Нас амстердамских дев встречает хоровод,                 В нагрудных кружевах, без головных уборов,             470 Танцуют и поют, даря сияньем взоров.                 Двух девочек сюда счастливый рок привел {65}                 Нас танцем усладить и музыкой виол,                 Ведь каждая из них - Дианы светлой жрица.                 Что ж, якорь отдадим. Пора остановиться.                 Здесь должно обрести конец морской тропы,                 Здесь к дому Румера ведут меня стопы,                 Истерли славный чей порог за многи леты                 Ваятели, певцы, художники, поэты.

Примечания

ПОХВАЛА МОРЕХОДСТВУ

Ода написана Вонделом в 1620 г. и тогда же издана отдельной книгой. Издателем был известнейший картограф В. Я. Блау (о нем см. ниже). Ода посвящена другу Вондела, Лауренеу Реалу (1583-1637). Помимо упоминаемого в посвящении назначения Реала губернатором Ост-Индии (1611), Лауренс Реал оставил заметный след в литературе; его стихотворения по сей день включаются в антологии нидерландской поэзии; один из первых русских историков нидерландской литературы, В. Р. Зотов, отмечал, что "Лоренц Реал писал веселые песни, отличавшиеся блестящим языком" (История всемирной литературы, т. IV, 1881). Реалу посвящено еще несколько поэтических произведений Вондела, в частности, стихотворное прошение к Фердинанду II об освобождении Реала из тюрьмы, куда тот попал в конце 1620-х гг.). Пост генерал-губернатора Ост-Индии Реал занимал до 1618 г., в 1620 г. он возвратился в Нидерланды.

Круг мифологии, затрагиваемый одой, весьма узок и за малыми исключениями восходит к мифам древней Греции, - хотя имена богов Вондел употребляет римские.

1 ... карабкаться по райнам... - Райны - реи.

2 Тефидой сызмальства... - Тефида - сестра и супруга "Морского старца" Нерея, мать трех тысяч океанид, из которых одна, Дорида, также упомянута в оде.

3 И пусть Лаврентий... - Св. Лаврентий, христианский мученик, казненный в 258 г. в Риме, "патрон" Лауренса Реала по имени.

4 Язону, Тифию - Вондел упоминает из всех аргонавтов лишь предводителя похода, Язона, и кормчего "Арго" - Тифия.

5 ...с Уранией в ладу... - Урания - муза астрономии.

6 Кефис - река в Фокиде, в Греции. Упоминается в "Метаморфозах" Овидия, в рассказе о Девкалионе, широко использованном в драме "Ной".

7 Шпринтов - косой брус для растягивания паруса.

8 Тот - создал галеас, сей - выстроил караку... - Галеас - название нескольких типов двух- и трехмачтовых кораблей; карака - грузовое (изредка военное) парусное судно.

9 Энкхейзен - стоит возле узкого пролива, ныне перекрытого дамбой, ведущего во "внутреннее море" Нидерландов, т. е. залив Зейдерзе.

10 Он звался ван дер Скуп... - Вся история паромщика ван дер Скупа целиком вымышлена Вонделом.

11 Шпангоуты - поперечные ребра корпуса судна.

12 Противостав богам... - Согласно мифам, после битвы с титанами Зевс (Юпитер) сверг титанов в Тартар и придавил их Этной - действующим вулканом в Сицилии.

11 За Схевелинг ваш флот.., - Схевелинг (совр. Схевенинген) приморское предместье Гааги. "За Схевелинг" - букв, "в открытое море".

14 Дорида там живет... - См. выше, примеч. 2.

15 Сперва рангоуту черед, а следом - вантам... - Рангоут - мачты, реи, стеньги, т. е. всякое дерево на корабле, служащее для постановки паруса; ванты - снасти судового стоячего такелажа, раскрепляющие к бортам мачты, стеньги и т. д.

16 Растет над марсом марс... - марсы - площадки, накладываемые на продольные брусы, прикрепляемые к мачтам и стеньгам.

17 ...глядит с высоких стенег! - Стеньги - верхние продолжения мачт.

18 Галерея - кормовая надстройка парусного корабля.

19 Битенг - тумба для намотки якорной цепи.

20 Баталерский отсек; поварню, где всегда... - Баталер - заведующий раздачей продовольствия на корабле. Поварня - именно так, а не голландским словом "камбуз", называли корабельную кухню в русском флоте времен Петра I, - именно благодаря Петру решительно вся русская морская терминология заимствована из нидерландского языка.

21 Готлинг - легкая литая пушка.

22 Картаул - тяжелое сорокавосьмифунтовое орудие.

23 Безумец как нырнешь... и далее до ст. 164 - ср. описание корабельного трюма в репликах Хама в IV акте драмы "Ной".

24 Вот - полномочный клерк... - т. е. представитель Нидерландской Ост-индской компании.

25 Примаж - специальная доплата за заботу о сохранности груза.

26 ...пригитерсный работник... - т. е. юнга, в обязанности которого входит обращение с гитерсом - специальной лейкой для увлажнения паруса (главным образом на шлюпках).

27 Профос - офицер военной полиции, надзиратель и одновременно экзекутор, при необходимости - палач (отсюда русское "прохвост").

28 Привесят на нок-рей, насильственно купая... - Вид наказания, при котором пытаемого привязывали к рее на канате, подтягивали вверх, отпуская, сбрасывали в воду, потом процедуру повторяли до назначенного количества раз; во флоте Петра I, к примеру, применялось как наказание к тем, "кто на вахте спящим найден будет".

29 Под килем проведут... - Другой вид, наказания, более жестокий и часто смертельный (подробно описан в романе С. В. Шервинского "Ост-Индия". М, 1934).

30 Кулеврины - самые длинные орудия среднего калибра.

31 Констапель - унтер-офицер морской артиллерии.

32 ...не высветит Фарос... - Фаросский маяк возле Александрии, одно из "семи чудес света".

33 ..."собачьей вахты" час... - Матросское название вахты с 0 до 4 часов пополуночи.

34 Палинур - кормчий Энея.

35 ...ослабив грота-шкот... - шкоты - снасти, которыми растягиваются нижние утлы паруса.

36 Зефира Эвр на бой, безумствуя, зовет, / Точит слезу Борей, Рыдает грозный Нот. - Здесь поименно названы четыре главных ветра греческой розы ветров.

37 Прибой, обрушившись на Сирты... - Собственно Сиртов существует два, Большой и Малый, заливы у берегов Ливии. Здесь - просто синонимы залива. В описании бури Вондел во многом использует то, которое содержится в первой песни "Энеиды" Вергилия; напомним также, что именно ко времени написания "Похвалы мореходству" Вондел закончил изучение латыни.

38 Эола, истерзав... - Эол - отец всех ветров, в том числе и перечисленных выше; просто - бог ветров.

39 И мнится - сам Нерей... - См. выше, примеч. 2.

40 Умеет Тифий мой... - см. выше, примеч. 4.

41 Протей - морское божество, подобное Нерею, "морскому старцу", главным атрибутом его считается способность принимать любой облик и скрывать свой истинный.

42 Каяр - севере западный ветер, сравнительно редко упоминаемый; греческий эквивалент имени не сохранился ("Кавр", он же "Кор" - имя римское).

43 Измученная снасть дымит от перегрева... - и далее до ст. 328. - Надо полагать, здесь перед нами единственный в европейской поэзии образец изложенной александринамн... противопожарной инструкции, точнее, инструкции по невозгоранию снасти.

44 Пенфесилея - убитая Ахиллом царица Амазонок,

45 Атриды - Менелай и Агамемнон.

46 ... по Кепку скорбя, / У Алкионы... - Кеик и Алкиона - фессалийский царь и его жена, превращенные богами в чаек.

47 Брасопить - поворачивать рей в горизонтальном положении.

48 Лилея целится... - Стрелка компаса имела в XVII в. форму лилии.

49 ...насколько небосвод... - Здесь подробно описывается современный Вонделу способ измерения географической широты с помощью астролябии.

50 Павлина отыскать... лебяжее крыло. - Павлин, Возничий, Лебедь - созвездия Южного полушария.

51 Гиппарх, Анаксимандр - великие астрономы древности.

52 Здесь Тихо помяну... - Тихо де Браге (1546-1601) - знаменитый датский астроном.

53 Кастор - один из Диоскуров и одновременно один из аргонавтов, но здесь скорее всего - одна из звезд созвездия Близнецов, т. е. опять-таки еще один "кормчий", указующий дорогу мореходам.

54 Вот ученик его... - Здесь имеется в виду не названный по имени Виляем Янсзон Блау (1571-1638), амстердамский картограф и издатель, кстати, непосредственный издатель "Похвалы мореходству".

55 ...на Пафосе загружен. - Пафос - древний порт на Кипре.

56 В Партенопейский край... - Партенопея - район современного Неаполя.

57 Восход узрев сто раз, пройти вокруг земли. - Вондел предвосхищает идею романа Жюля Верна "Вокруг света в 80 дней".

58 ...лишь крыльями табанят! - табанить - грести назад.

59 На них, как на браду... - Псалтирь, CXXXII, 2.

60 Тессел (Тексел) - крупнейший остров Западно-Фризского архипелага.

61 Земля - поблизости... - Обращаем внимание читателя на чисто барочное построение Вонделовой оды: однажды отплыв, корабль никуда не приплывает, он лишь возвращается из плавания, каковым была сама ода.

62 Вот - крепость Мейдена... - Хофт из следующей строки (нид. "голова", отчего Вондел постоянно обыгрывает фамилию Хофта как "главы" нидерландской поэзии) - собственно П. К. Хофт, глава Мейденского поэтического кружка.

63 Главк - морское божество, которое Вонделом почитается в качестве бога залива Эй (или в качестве бога Зейдерзе).

64 Беседку Моря зрим. - Беседка Моря - аллегорическое название Амстердама.

65 Двух девочек сюда счастливый рок привел... - Две девочки - дочери упоминаемого в последних строках оды нидерландского поэта Румера Виссхера (1547-1620), ставшие впоследствии известными поэтессами "Золотого века": Анна Румер Виссхер и Мария Тесселсхаде.

---

© Evgeny Witkowsky. Translation.

---

Данное произведение является собственностью своего правообладателя и представлено здесь исключительно в ознакомительных целях. Если правообладатель не согласен с публикацией, она будет удалена по первому требованию. / This work belongs to its legal owner and presented here for informational purposes only. If the owner does not agree with the publication, it will be removed upon request.