Александр Леонидович Величанский: различия между версиями

Материал из Wikilivres.ru
Перейти к навигацииПерейти к поиску
Строка 129: Строка 129:
 
# [[Пылающее очертанье (Величанский)#«Безумен утверждавший…» ∞|«Безумен утверждавший…» ∞]]
 
# [[Пылающее очертанье (Величанский)#«Безумен утверждавший…» ∞|«Безумен утверждавший…» ∞]]
 
# [[Пылающее очертанье (Величанский)#«Безоглядна мысли гладь…» ∞|«Безоглядна мысли гладь…» ∞]]
 
# [[Пылающее очертанье (Величанский)#«Безоглядна мысли гладь…» ∞|«Безоглядна мысли гладь…» ∞]]
 
+
* '''Из книги «[[Речитатив (Величанский)|Речитатив ]]» 1974–1975'''
 +
# [[Речитатив (Величанский)#ПОСВЯЩЕНИЕ ∞|Посвящение ∞]]
 +
# [[Речитатив (Величанский)#37. «Не рыдайте, спутники…» ∞|37. «Не рыдайте, спутники…» ∞]]
 +
# [[Речитатив (Величанский)#72. «Сизой весною…» ∞|72. «Сизой весною…» ∞]]
 +
# [[Речитатив (Величанский)#105. «Бесплотно время, говорят…»|105. «Бесплотно время, говорят…»]]
 
====Восьмистишия====  
 
====Восьмистишия====  
 
:: '''Из книги «Удел» 1968'''
 
:: '''Из книги «Удел» 1968'''
Строка 181: Строка 185:
 
# [[Пылающее очертанье (Величанский)#Ноктюрн ∞|Ноктюрн]]
 
# [[Пылающее очертанье (Величанский)#Ноктюрн ∞|Ноктюрн]]
 
# [[Пылающее очертанье (Величанский)#«Безумен утверждавший…» ∞|«Безумен утверждавший…»]]
 
# [[Пылающее очертанье (Величанский)#«Безумен утверждавший…» ∞|«Безумен утверждавший…»]]
# [[Пылающее очертанье (Величанский)#«Безоглядна мысли гладь…» ∞|«Безоглядна мысли гладь…»]]<br/>'''Из книги «Баста» 1973-1975'''
+
# [[Пылающее очертанье (Величанский)#«Безоглядна мысли гладь…» ∞|«Безоглядна мысли гладь…»]]<br/>'''Из книги [[Мне кажется, душа (Величанский)|«Мне кажется, душа»]], 1972-1973'''
 +
# [[Мне кажется, душа (Величанский)#«Для трагика невидима…» ∞|«Для трагика невидима…» ∞]]
 +
# [[Мне кажется, душа (Величанский)#«Бывает всякое: сентябрь бывает, май…» ∞|«Бывает всякое: сентябрь бывает, май…»]]
 +
# [[Мне кажется, душа (Величанский)#«Звёзды в море упадая…» ∞|«Звёзды в море упадая…»]]
 +
# [[Мне кажется, душа (Величанский)#«Гитары шум грудной…» ∞|«Гитары шум грудной…»]]<br/>'''Из книги «Баста» 1973-1975'''
 
# [[Съезд (Величанский)|Съезд]]
 
# [[Съезд (Величанский)|Съезд]]
 
# [[Эпизод (Величанский)|Эпизод]]
 
# [[Эпизод (Величанский)|Эпизод]]
Строка 187: Строка 195:
 
# [[Такая ясность (Величанский)|Такая ясность]]
 
# [[Такая ясность (Величанский)|Такая ясность]]
 
# [[День базарный бел, как мельник (Величанский)|День базарный бел, как мельник]]
 
# [[День базарный бел, как мельник (Величанский)|День базарный бел, как мельник]]
# [[Ах, от худа кроме худа (Величанский)|Ах, от худа кроме худа]] <br/>'''Из книги «Речитатив» 1974–1975'''
+
# [[Ах, от худа кроме худа (Величанский)|Ах, от худа кроме худа]] <br/>'''Из книги «[[Речитатив (Величанский)|Речитатив ]]» 1974–1975'''
 
# [[Речитатив (Величанский)#ПОСВЯЩЕНИЕ ∞|Посвящение]]
 
# [[Речитатив (Величанский)#ПОСВЯЩЕНИЕ ∞|Посвящение]]
 
# [[Речитатив (Величанский)#37. «Не рыдайте, спутники…» ∞|37. «Не рыдайте, спутники…»]]
 
# [[Речитатив (Величанский)#37. «Не рыдайте, спутники…» ∞|37. «Не рыдайте, спутники…»]]
Строка 213: Строка 221:
 
# [[Удаляясь по аллее (Величанский)|Удаляясь по аллее]]
 
# [[Удаляясь по аллее (Величанский)|Удаляясь по аллее]]
 
# [[Как далеки края (Величанский)|Как далеки края]]
 
# [[Как далеки края (Величанский)|Как далеки края]]
 
<!--
 
# [[Речитатив (Величанский)#ПОСВЯЩЕНИЕ ∞|Посвящение]]
 
# [[Речитатив (Величанский)#37. «Не рыдайте, спутники…» ∞|37. «Не рыдайте, спутники…»]]
 
# [[Речитатив (Величанский)#72. «Сизой весною…» ∞
 
# [[Речитатив (Величанский)#105. «Бесплотно время, говорят…»|105. «Бесплотно время, говорят…»]]
 
 
 
 
 
 
*  *  *
 
Нет, лучше уж октябрь —
 
отчаявшийся, грязный:
 
он горевал хотя б
 
над жизнью безобразной,
 
 
 
пустую глину ел
 
и воду пил из лужи.
 
А снег уж слишком бел,
 
жесток и равнодушен,
 
 
 
как будто из забвения он к людям прилетел.
 
(1969)
 
 
 
*  *  *
 
К чему, и сам я толком не пойму,
 
но только вот о чем ты мне напомни:
 
три дня лил дождь, и нынче потому
 
луна явилась в свет почти что полной,
 
зеленоватой, но видать,
 
и ей желтеть и увядать.
 
(1972—1973)
 
 
*  *  *
 
Во всех землях все по зeґмну —
 
всё в Русее — по небесну:
 
в небе — солнце, в Руси — солнце,
 
в небе — месяц, в Руси — месяц,
 
в небе — звезды, в Руси — избы,
 
в небе — тучи, в Руси — вечер:
 
то-то диво русским людям,
 
то-то диво русским птицам,
 
то-то диво русским зверям,
 
то-то диво русским гадам!
 
(1979—1980)
 
 
*  *  *
 
Музыка, ты родилась не подобно Киприде из пены
 
постепенных морей — не из безмолвия волн, —
 
нет, как Зевесова дочь, из его волосатого уха
 
грозно возникла в душе во всеоружии вдруг.
 
 
*  *  *
 
В жизни у каждого есть такое десятилетье —
 
то не начнется никак, то вдруг оно позади.
 
 
*  *  *
 
Нежилые леса, за лесами — поля, перелески,
 
скатертью стелется степь до нагороженных гор,
 
безнадежно пусты окружные моря и пустыни —
 
сколько же правды уйдет на всероссийскую ложь?
 
 
*  *  *
 
После смерти само время длится, как волосы, ногти
 
на покойном... Нагой время невнятно душе.
 
 
*  *  *
 
В космосе — хаос. Комет летают какие-то камни.
 
Дикий доныне тунгус верует в метеорит.
 
1980—1981
 
 
 
 
 
 
 
 
 
НАТЮРМОРТ
 
 
   
 
Наставник наш боролся с эстетизмом.
 
Мы малевали под его эгидой
 
картофель, что отечественной почвой
 
обмазан был, как печь; селедку с синим
 
отливом иль ломоть ржаного хлеба —
 
чтоб передать его съестную ноздреватость,
 
мы собирались с нюхом...
 
                              “Натюрморт
 
есть вспышка жизни, — говорил учитель, —
 
которая, на первый взгляд, мертва, как
 
вот эта кружка из ничтожной жести,
 
но, дети, сколько цвета в ней одной:
 
в ней вся зима, все тесное ненастье
 
осенних дней, все серебро застолья
 
изысканного, царского... Да что там! —
 
все серебро безвкусного Ватто”.
 
Тут принимались мы за акварели
 
и с колонковой неуклонной кисти —
 
роскошный дар китайских рикш и кули —
 
поспешно сглатывали цвет или оттенок,
 
чтоб в ту же сырость жизни и бумаги
 
внести другой и дать смешаться им
 
естественно...
 
                              В застенке тусклом класса
 
всевластно пахло масляною краской
 
и растворителем настырным. За окном —
 
обшиты пышным снегом — театрально
 
краснели третьяковские хоромы,
 
очерченные грязной желтизною
 
Замоскворечья. Как купец, был скуп
 
декабрьский сумрак по утрам, но все ж он
 
сгущался в крыши, трубы, колокольни,
 
в деревья, что росли на кровлях храмов,
 
и, наконец, устало разрастался
 
в непоправимый кистью натюрморт
 
Москвы пятьдесят первого...
 
                              Учитель,
 
не впрок пошел мне ваш урок предметный —
 
чугун копченой утвари и глина
 
всех кринок треснувших, и патоки потеки
 
на булках с марципаном, хоть и вкусных,
 
но приторно бликующих... Вещей
 
не ощущаю я средь вещей жизни,
 
а ощущаю, разве, ощущенья
 
да бьюсь, как в каземате, в тесной мысли,
 
хотя бы в той — пустой, бездарной, косной,
 
в которой стыл, как самовар, аморфный
 
тех лет непроходимый натюрморт.
 
 
*  *  *
 
Из леса вышел человек,
 
он вышел по-людски.
 
Лежали плеч его поверх
 
иголки и листки.
 
Он был непоправимо сед,
 
непоправимо рус.
 
И лес глядел ему вослед
 
насмешливо, боюсь.
 
 
 
Из леса вышел человек
 
печальный, как ручей.
 
В карманах, окромя прорех,
 
ни денег, ни ключей,
 
ни паспорта, ни адресов,
 
ни пропуска — на кой? —
 
он сам был замкнут на засов
 
улыбочкой такой.
 
Из леса вышел человек,
 
веселый... абы как.
 
В его котомке — смех и грех —
 
краюха и табак,
 
бутылка липкого вина
 
и книжица о том,
 
как мы из леса, старина,
 
и снова в лес идем.
 
 
 
 
 
 
 
 
*  *  *
 
 
 
 
 
 
 
 
 
*  *  *
 
Взрыв грозового дыма.
 
Как паровик, гроза
 
прогрохотала мимо,
 
пустивши пыль в глаза —
 
земную и из влаги...
 
Вкруг ветра-сорванца
 
деревья, как собаки,
 
отряхиваются.
 
 
 
*  *  *
 
Мужчины, женщины и дети
 
в прибое, засучив штаны
 
иль подобрав подол, — при свете
 
заката как они видны? —
 
сначала полусилуэты,
 
а после — вовсе силуэты,
 
а после недо-силуэты
 
опять — уже на фоне тьмы
 
сгущающейся — полудымки,
 
а после — вовсе невидимки —
 
теперь они идут домой,
 
став окончательною тьмой.
 
 
 
*  *  *
 
Морей раскинутые сети,
 
вершины храмов, гор прибой —
 
как много, Господи, на свете
 
еще не виданного мной...
 
 
 
Но разве невидали эти
 
сравнятся с невидалью ТОЙ?
 
 
 
 
 
Из книги «Помолвка» 1976–1977
 
 
201.
 
Найти успокоенье
 
в бореньи, в покаяньи,
 
найти успокоенье
 
в обмане окаянном,
 
найти успокоенье
 
в отчаяньи чужом,
 
найти успокоенье,
 
которого, наверно,
 
ты всё же не нашёл,
 
найти успокоенье,
 
найти успокоенье,
 
бросаясь на колени,
 
бросаясь на рожон.
 
 
 
 
 
 
Август
 
 
День стоял, расставив вилы.
 
Вся трава, как лошадь, пала.
 
И лежала, как попало,
 
позабыв хотя бы хруст.
 
Как над куполом могилы
 
коршун образует крест.
 
Рожь ржавела и являла
 
сухомятку сельских крыш.
 
Шмель забыл, что он – как улей,
 
жук забыл, что он – как пуля.
 
Коршун окружает поле.
 
Этот коршун съел бы мышь.
 
 
 
Мёртвое озеро Байкал
 
 
Сдохли омули в Байкале,
 
проданные наперёд
 
чехам. И вода такая,
 
будто морщится, а пьёт.
 
 
Берега. На сопках – гарь и
 
худосочная тайга.
 
Вот Байкал. Вода икает,
 
задевая берега
 
 
каменистые. Олифой
 
кроет озеро закат.
 
Реки катят, как Сизифы,
 
камни круглые. Бурят,
 
 
злой бурят – начальник края –
 
через щели толстых глаз
 
с пика Черского взирает
 
на воды большой запас.
 
 
 
 
 
 
 
Детство
 
 
Нагревается белый кафель.
 
Там за кафелем – наш картофель
 
зашипел... На зелёной стене –
 
наши трещины в старой краске:
 
горы, головы, войны, сказки...
 
И окно начинает синеть –
 
становиться всё гуще, гуще...
 
занавески слипаются... Вмиг
 
исчезает из печки пища,
 
исчезают из комнаты вещи –
 
вещь за вещью... и даже спящий
 
навсегда исчезает в них.
 
 
 
 
Страшен город Ленинград:
 
он походит на трактат,
 
что переведён с латыни
 
на российский невпопад.
 
К людям улицы стоят
 
корешками золотыми.
 
 
Там летают снег и гарь.
 
Там гарцует медный царь
 
псевдо-первенец великий
 
с головою многоликой
 
над жестянкой невских вод
 
серых, как водопровод.
 
 
В Ленинграде моря нет –
 
только камни да каналы,
 
да болот полуподвалы,
 
да дворцы без эполет –
 
на ближайших триста лет
 
море спрятано в анналы.
 
 
Но на Невский, как бывало,
 
вывел даму удалой её валет.
 
 
 
 
Спускалось солнце в просеку.
 
С небес свисала ель.
 
Стоял солдатик простенький,
 
похожий на шинель,
 
глядел он виновато
 
на жёлтые снега –
 
с ножом и с автоматом
 
похожий на врага.
 
 
Снега валились с дерева
 
сквозь веток канитель.
 
Стоял солдатик серенький,
 
похожий на шинель,
 
и видел: на закате,
 
судьбу свою кляня,
 
стоит другой солдатик,
 
похожий на меня.
 
 
 
Белое платье Эмили Дикинсон
 
 
Пчёлы, бабочки, шмели
 
улетучились вдали.
 
Потускнела вся трава,
 
и деревья – как дрова,
 
и цветы завяли;
 
и цвели едва ли.
 
 
Ствол осины бел и сух.
 
Изваяния старух
 
на порогах клонит в сон
 
под постриженный газон.
 
Не глядит в жилища
 
небо-пепелище.
 
 
Вот опять, опять, опять
 
медленно – за пядью пядь –
 
Эмили идёт сюда
 
в белом платье, как всегда,
 
в роще пропадая,
 
и совсем седая.
 
 
Двадцать, тридцать, сорок лет
 
белый цвет на ней одет.
 
Времена – какой пустяк:
 
в пальцах стебель не иссяк,
 
обрываясь астрой –
 
старой, но прекрасной.
 
 
Нет ни бабочек, ни пчёл.
 
Ей известно – что почём –
 
правды смертная цена –
 
чёрных прядей седина:
 
и холмы и поле –
 
изваянье боли.
 
 
 
 
Я бы жил совсем иначе.
 
Я бы жил не так,
 
не бежал бы, сжав в комочек
 
проездной пятак.
 
 
Не толкался бы в вагоне,
 
стоя бы не спал.
 
На меня б двумя ногами
 
гражданин не встал.
 
 
Я бы жил в лесу усатом,
 
в наливном саду
 
этак в тыща восьмисотом
 
с хвостиком году.
 
 
И ко мне бы ездил в гости
 
через жнивь и гать
 
представитель старой власти
 
в карты поиграть.
 
 
 
 
 
Когда на вас навалится зима
 
всей беспросветною декабрьскою тьмою,
 
возьмите чёрный том Карамзина:
 
что в нём заложено кровавою тесьмою? –
 
всё те ж снега с прорехой зорь,
 
дымок жилья у волка на примете,
 
всея равнины самодержец – ветер
 
да слёз морозных кристаллическая соль.
 
 
Быть может, вам пригрезится тогда:
 
декабрь и есть декабрь – и никогда не минет
 
его незрячий ветер на равнине
 
да золотая зорь его орда.
 
 
 
 
Мы мстим и мстим и мстим кому-нивесть:
 
отмщенья ярость зверская – людям большая честь! –
 
веками вечными одно лишь мщенье длилось.
 
 
Но если справедливость только месть,
 
и если в зверстве добродетель есть –
 
будь они прокляты – добро и справедливость.
 
 
 
Как ныне сбирается вещий Олег
 
 
Как ныне сбирается вещий Олег
 
пройти через рощи развилистых рек,
 
соседей ограбить и славы найти –
 
кудесник встаёт у него на пути.
 
 
«Кудесник старинный, кудесник седой,
 
когда дорожишь ты своей бородой,
 
поведай, что видят слепые белки,
 
грядущее князю правдиво реки!»
 
 
Над степью широкие встали орлы.
 
И топчутся кони, ретивы и злы.
 
Старик навалился на посох сухой,
 
и степь огласилася речью такой:
 
 
«Смешны мне живые, пока не умрут,
 
смешны их сраженья и тягостный труд –
 
иссякнут и слава, и злоба, и месть –
 
в забвении ложь неизбежная есть
 
 
по имени память... Великий Олег,
 
добычу несёт тебе новый набег,
 
и за море дальнее вольный поход
 
дружине несёт небывалый доход.
 
 
Куда ни примчит тебя верный твой конь,
 
встаёт на дыбы неизбежный огонь,
 
куда ни причалит твой княжеский чёлн –
 
река кровяная к нему притечёт.
 
 
Сожжённые нивы, обугленный кров,
 
заморского хмеля горячая кровь,
 
рабы и рабыни, восточный булат
 
и злато для киевских будет палат.
 
 
Над падшими в прахе – Олегова длань –
 
такая Олегу по жребию дань:
 
велик ты и славен... Не знаешь ты лишь,
 
какою кончиною жизнь утолишь.
 
 
И верно: мы смертны, отважнейший князь,
 
да только не помним того отродясь.
 
Но гибели сколько по свету ни сей,
 
а смерти случайность тревожит князей.
 
 
Ну что же, ты волен как самая смерть –
 
вольна и она в твоём сердце коснеть
 
проклятьем над далью оставшихся лет:
 
олегова гибель вольней, чем Олег!
 
 
Она не откроет свой срок никому –
 
ни вещей душе, ни слепому уму –
 
она ведь сама не решила пока,
 
когда тебе, князю, свалять дурака –
 
 
в бою ль просчитаться иль пьяным упасть
 
о камень – твоя непомерная власть
 
её забавляет и даже смешит,
 
покончить с тобою она не спешит.
 
 
Но всласть полежав у тебя на душе,
 
кровавых потомков плодила уже:
 
коварства и ярости смрадный ручей
 
течёт уж по жилам у Ольговичей.
 
 
Посмертный покой – это жалкая ложь:
 
ты жизни достоин и ты не умрёшь:
 
останешься мучить, останешься жечь –
 
устанет рука и источится меч –
 
 
устанешь от вопля, от пепла в кострах,
 
запросишь забвенья, запросишься в прах...
 
Но смерть постоянна. И будешь палим
 
проклятьями новыми, купно с моим».
 
 
устанешь от вопля, от пепла в кострах,
 
запросишь забвенья, запросишься в прах...
 
Но смерть постоянна. И будешь палим
 
проклятьями новыми, купно с моим».
 
 
...Старик поднимает слепое лицо.
 
Стучатся цикады, как сбруи кольцо.
 
Мешают свой запах степные ростки
 
с дыханием конским и потом людским.
 
 
«Вещун! – восклицает разгневанный князь, –
 
ты, нищий, дерзнул ли Олега проклясть?
 
Мой рок под моею трепещет стопой –
 
предвидишь ли, отче, что будет с тобой?
 
 
Для бредней пещеры с чащобами есть –
 
пристала кудесникам лживая лесть:
 
варягу сражаться, кудеснику – лгать.
 
Кого ты посмел своим страхом пугать?
 
 
Для правды – бесправный, для света – слепой,
 
ты в жизни нашёл лишь посмертный покой,
 
и в смерти найдёшь только пустошь да ночь –
 
бессилием истину да не порочь!»
 
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
 
Уходит дружина Олегу вослед.
 
Столп пыли остался спокоен и сед.
 
Исчезла дорога в невидимый лес.
 
И ворон кудесника видит с небес.
 
 
 
 
-->
 
  
 
==Переводы==
 
==Переводы==

Версия 00:50, 15 сентября 2014


Александр Леонидович Величанский
Александр Леонидович Величанский
* 08.08.1940 г., Москва
† 10.08.1990 г., Москва
русский поэт и переводчик.

« Что звучит парадоксальнее и революционнее в наших краях, чем восьмистишие Александра Величанского?

Ах, от худа кроме худа
ничего не жди.
Если предает Иуда
и никто не верит в чудо –
посреди вражды,
среди пьянства, среди блуда –
ты от худа кроме худа
ничего не жди.

Эти стихи написаны в 70-е годы, во времена позднего социализма, которые Н. Трауберг назвала «временем абсолютной аномии». Они звучали тогда как песня протеста: они остаются песней протеста и в наши дни.

»

Стихи

  1. «Эту серую сирень…» ∞
  2. «Научусь тебе, мгновенье…» ∞
  3. «Ты прости моим словам…» ∞
  4. «Почернеют звёзды…» ∞
  5. «Вдали вдоль погоды…» ∞
  6. «О, этот миг пропащий…» ∞
  7. «Время небывалое…» ∞
  8. «Потянулись минуты…»
  9. «Ты не плачь, моя прекрасная…» ∞
  10. «По чужим октябрям…» ∞
  11. «И вдруг она покинула меня…» ∞
  12. «Не заходите в березняк…» ∞
  13. Столько нежности сжалось во мне
  14. «Осени плачевной…»
  15. «А если вправду только грусть…» ∞
  16. «Твоё дыхание всё призрачней и тише…» ∞
  17. «Мы долго искали…»
  18. «Есть тишь царскосельского чуда…»
  19. «Тяжёлый снежный лес…»
  20. Под музыку Вивальди
  21. «Быстро блекнут зим покровы…» ∞
  22. «Если все открылось разом…»
  23. «Темнота предместий…» ∞
  24. «Да знаешь ли, о чем она молчит…»
  25. «Твой город укромный…» ∞
  26. «В ней спокойствие есть молодое…» ∞
  27. «Ты умеешь чувство придержать…»
  28. «Мне хочется не красоты пустячной…» ∞
  29. «Что больней — расставанье?..» ∞
  30. «А в женской мысли, нежной и незрячей…» ∞
  31. Есть мученье душ холодных ∞
  32. (Комарово)
  33. «С каждым днём для меня всё ясней твоё имя…» ∞
  34. «Ничего, ничего, ещё будет в чести…»
  35. «Кто уничтожит волю злую…» ∞
  36. «Случись со мною сказка…» ∞
  37. «А если станет тяжелей…»
  1. «Только летом, только летом…»
  2. «Летом из холодной печки…» ∞
  3. «Деревьев новые овины…»
  4. «Вот у нас какие маки…»
  5. «Мы растворяемся в погоде…»
  6. «Был день от зноя лиловатый…»
  7. «Май на одуванчик дунет…»
  8. «Мы поедем без билета…» ∞
  9. «Был ли каждый Божий миг…» ∞
  1. «Гасите верхний свет и со стекла…»
  2. «В декабре не рассветает вовсе…»
  3. «Глотайте зимний дым!..»
  4. «Заполночь. Захвачены такси…»
  5. «Зажглось окошек решето…» ∞
  6. Сумерки
  7. «Замело метелью перепутья…»
  8. В метро
  9. Окраина
  10. «Правда ли, что Дельвиг спился…»
  11. «Декабрьский снег — напоминание…» ∞
  1. «Все на свете мне помеха…»
  2. «Что надобно для красоты?..» ∞
  3. «Что горше горя?..» ∞
  4. «Когда цветут деревья…» ∞
  5. «Когда приходит ясность…»
  6. «Сольчей, чем соль, печаль твоя…» ∞
  7. «Может быть, всего мудрее…» ∞
  8. «Наш город картонажный…»
  9. «Во время оно…»
  10. «Уважаемая мисс Дикинсон…»
  11. «Не глупая игра в лото…» ∞
  12. «Пускай за горечь прорицаний…» ∞
  13. «Сгорела ветвь дотла…» ∞
  14. «Это легкость паденья…» ∞
  15. «Выходи на воздух вешний…»
  16. В ранних сумерках под утро ∞
  17. «За одиночество, мой друг…»
  18. Говорящий скворец
  19. 1. «Окурки. Книги. Водки…»
  20. 2. «Скворец говорливый…» ∞
  21. «Что за странный предвечерний…»
  22. «Люблю их всех — красивых и дурных…»
  23. Ноктюрн ∞
  1. Арлекин, Пьеро и Коломбина
  2. Выходцы
  3. «Безумен утверждавший…» ∞
  4. «Безоглядна мысли гладь…» ∞
  1. Посвящение ∞
  2. 37. «Не рыдайте, спутники…» ∞
  3. 72. «Сизой весною…» ∞
  4. 105. «Бесплотно время, говорят…»

Восьмистишия

Из книги «Удел» 1968
  1. «На дне воды лежал песок…»
    Из книги «Времени невидимая твердь» 1968—1969
  2. Ели
  3. Коль суждено вам утонуть
    Из книги "Воспоминания о смерти", 1969
  4. «Когда Россия всё была Россией…»
  5. Смерть в том, что Пушкин Блока не прочёл
    Из книги «Воспоминания о сущем» 1969–1970
  6. «Эту серую сирень…»
  7. «Научусь тебе, мгновенье…»
  8. «Ты прости моим словам…»
  9. «Почернеют звёзды…»
  10. «Вдали вдоль погоды…»
  11. «О, этот миг пропащий…»
  12. «Время небывалое…»
  13. «Ты не плачь, моя прекрасная…»
  14. «По чужим октябрям…»
  15. «И вдруг она покинула меня…»
  16. «Не заходите в березняк…»
  17. «А если вправду только грусть…» ∞
  18. «Твоё дыхание всё призрачней и тише…» ∞
  19. «Быстро блекнут зим покровы…»
  20. «Темнота предместий…»
  21. «Твой город укромный…»
  22. «В ней спокойствие есть молодое…»
  23. «Мне хочется не красоты пустячной…»
  24. «Что больней — расставанье?..»
  25. «А в женской мысли, нежной и незрячей…» ∞
  26. Есть мученье душ холодных ∞
  27. «С каждым днём для меня всё ясней твоё имя…»
  28. «Кто уничтожит волю злую…»
  29. «Случись со мною сказка…»
    Из книги «Солцестоянье», 1970
  30. «Летом из холодной печки…»
  31. «Мы поедем без билета…»
  32. «Был ли каждый Божий миг…»
    Из книги «Пылающее очертанье», 1970-1971
  33. «Зажглось окошек решето…»
  34. «Декабрьский снег — напоминание…»
  35. «Что надобно для красоты?..»
  36. «Что горше горя?..»
  37. «Когда цветут деревья…»
  38. «Сольчей, чем соль, печаль твоя…»
  39. «Может быть, всего мудрее…»
  40. «Не глупая игра в лото…»
  41. «Пускай за горечь прорицаний…»
  42. «Сгорела ветвь дотла…»
  43. «Это легкость паденья…»
  44. «Выходи на воздух вешний…»
  45. В ранних сумерках под утро
  46. «За одиночество, мой друг…»
  47. Говорящий скворец. 2. «Скворец говорливый…»
  48. Ноктюрн
  49. «Безумен утверждавший…»
  50. «Безоглядна мысли гладь…»
    Из книги «Мне кажется, душа», 1972-1973
  51. «Для трагика невидима…» ∞
  52. «Бывает всякое: сентябрь бывает, май…»
  53. «Звёзды в море упадая…»
  54. «Гитары шум грудной…»
    Из книги «Баста» 1973-1975
  55. Съезд
  56. Эпизод
  57. Всех ли погубил потоп
  58. Такая ясность
  59. День базарный бел, как мельник
  60. Ах, от худа кроме худа
    Из книги «Речитатив » 1974–1975
  61. Посвящение
  62. 37. «Не рыдайте, спутники…»
  63. 72. «Сизой весною…»
    Из книги «Помолвка» 1976–1977
  64. Не стоны агоний
  65. Музыка, больше знай
  66. Средь брёвен медовых
  67. Первый осенний снег
  68. Не может ливень
  69. Прибрежные сосны
  70. Чтоб славою меня манил
  71. Несчастнейший
    Из книги «Инверсии», 1980
  72. Отвлекаясь от бумаги
  73. Изваяние из звука
  74. За окном — холмы, холмы и
  75. Криво в горнице и гнило
    Из книги «Бездонный чёлн», 1981—1983
  76. Дачи заколочены
  77. Уж коли из смерти в мир мы
  78. Обладают ли душой
    Из книги «Мгновение ока», 1983—1985
  79. Вот Дантов, как в призме
  80. Надворных бликов пляска
  81. Серая иль синяя
  82. Из золотой волны волос
    Из книги «Вплоть» 1984—1989
  83. Удел двоих
  84. Удаляясь по аллее
  85. Как далеки края

Переводы

Из Эмили Дикинсон

Ссылки