«Только летом, только летом…»
Только летом, только летом
есть в году такой пробел:
перед зеленью и светом
слабый сумрак оробел.
В эту пору, в эту пору
свет всеобщий, мрак – ничей.
Это тот пробел, в котором
катятся черемух горы
в прорубь черную ночей.
«Летом из холодной печки…» ∞
Летом из холодной печки
пахнет стужею и сажей.
На плите неразогретой —
полстакана молока,
пачка соли, нож и спички
и еще комок бумажный
из засаленной газеты
от январского денька.
«Деревьев новые овины…»
Деревьев новые овины
прикрыли день наполовину.
Вблизи от зарослей малины,
явившись призрачно и вдруг,
стоят огромные люпины
и озираются вокруг.
«Вот у нас какие маки…»
Вот у нас какие маки:
восклицательные знаки! —
поглядят на них и, глядь —
начинают восклицать
все окрестные соседи и зеваки.
«Мы растворяемся в погоде…»
Мы растворяемся в погоде,
прозрачной, словно благодать.
Хоть дни подобны длинной оде —
солнцестоянье на исходе —
и что-то надо предпринять.
«Был день от зноя лиловатый…»
Был день от зноя лиловатый.
Шиповник цвел аляповатый.
Кричали малые ребята.
И лаял пёс.
И лаял пёс.
По рытвинам между берёз
тащился облачный обоз
и нас с тобою вез да вёз
куда-то.
«Май на одуванчик дунет…»
Май на одуванчик дунет —
целый месяц улетит.
Что прозрачнее июня
зорька узкая глядит.
А в июле
нам вернули
года пыльный монолит.
«Мы поедем без билета…» ∞
Мы поедем без билета
в убывающее лето.
Пассажиров сквозь газеты,
как сквозь сито протрясло.
Оттого в пустом вагоне
никого сегодня нету:
на платформе, как в июне,
пусто: пусто и светло.
«Был ли каждый Божий миг…» ∞
Был ли каждый Божий миг
мал, как мотылёк?
Иль, как небо, был велик
и, как даль, далёк?
Уместился в коробке
спичечном моём —
иль, как камушек в реке,
мир исчезнет в нём?
