Терроризм с человеческим лицом
1981
Предуведомительная беседа
Террорист Что есть истина?
Милицанер Истина в человеческом к ней приближении есть правда.
Террорист А что есть правда?
Милицанер Правда есть то, перед лицом чего мы чувствуем долг приятия, утверждения и отстаивания ее.
Террорист А что есть долг?
Милицанер Долг во внешнем и объективированном виде есть закон.
Террорист А что есть закон?
Милицанер Сейчас и здесь закон есть Я!
Террорист А что же есть я?
Милицанер А ты есть некритериальное, недефинированное и непросветленное все это вместе.
Склонясь у гробового входа
Не то, что мните вы — язык
Не слепок, не бездушный лик
В нем есть душа, в нем есть свобода
В нем есть любовь, в нем есть язык
Гады!
Вот бронзовый, Пушкин, и глупый стоишь
А был уж как хитрый ты очень
А я вот живой, между прочим
А я вот по улице Горького
Гуляю и думаю: Ишь!
Забрался на цоколь гранитный
Поэзией руководишь!
А вот как ужасную бомбу
На город Москву опустить
Погибнут тут все до единого
И некем руководить
На Западе террористы убивают людей
Либо из-за денег, либо из-за возвышенных идей
А у нас если и склонятся к такому —
Так по простой человеческой обиде или по злопамятству какому
Без всяких там денег, не прикидываясь борцом
И это будет терроризм с человеческим лицом
Посредине мирозданья
Среди маленькой Москвы
Я страдаю от страданья
Сам к тому ж ничтожно мал
Ну, а если 6 я страдал
Видя это или это
То страдания предметы
Принимали б мой размер
Но страданьем же страданья
Я объемлю мирозданье
Превышая и Москву
Что ж ты, пёс, кусаешь-лаешь
Что ж ты, пёс, кусаешь-лаешь
Ну, положим, я не твой
Не возлюбленный хозяин
Но ведь все-тки я живой
Я имею тоже право
А ты пес — поган, нечист
Ты есть чистый террорист
Рейган недобитый
В созерцании пусть отвлечённом, но чистом
В созерцании пусть отвлеченном, но чистом
Мне открылось, что Милицанеру под стать
В полной мере у нас еще нет Террориста
Чтоб обоим в величье пред небом предстать
Что сходились они на российском просторе
Как мужское и женское, пламень и лед
А не то порождаются вредные жизни химеры
И стоишь ты, мой Милицанер, вроде как Дон Кихот
Ну что за чудовище эта природа
В сравненьи с делами такого народа
Чьи планы разумности мощной такой
Что нет им в свершеньи нужды никакой
Природа ж — она не архитектонична
А даже напротив — темна и хтонична
Блестящая с виду — ну в общем, как змей
Что у государства уводит людей
И тянет под землю и с ними живет
Постой же, развратная матерь-природа
Придет государство и вспорет живот
И станет отцом неземного народа
Женщина в метро меня лягнула
Женщина в метро меня лягнула
Ну, пихаться — там куда ни шло
Здесь же она явно перегнула
Палку, и все дело перешло
В ранг ненужно-личных отношений
Я, естественно, в ответ лягнул
Но и тут же попросил прощенья —
Просто я как личность выше был
Что значит лепетанье их
Что значит лепетанье их
Перед идеей устроенья
Души всемирной построенья
Среди еще вполне живых
Среди детей еще народных
Пред этим замыслом — всяк жид!
Грудь общей страстию дрожит
И общим страхом благородным
Американцы в космос запустили
Сверхновый свои космический корабль
Чтобы оттуда, уже с места Бога
Нас изничтожить лазером — во бля!
Ну хорошо там шашкой иль в упор
Из-под земли, из-под воды, из танка
Но с космоса, где только Бог и звезды!
Ну просто ничего святого нет! —
Во, бля!
Наша жизнь кончается
Вон у того столба
А ваша где кончается?
Ах, ваша не кончается!
Ах, ваша навсегда!
Поздравляем с вашей жизнью!
Как прекрасна ваша жизнь!
А как прекрасна — мы не знаем
Поскольку наша кончилась уже
Человек сначала белый
Человек сначала белый
Но под солнцем моментально —
Красный, после вовсе — черный
То же в плане социальном
Так законы человечьи
И природные законы
Вовсе не в противоречьи
А в согласии законном
Уже в старухе жизни нет
Уже в старухе жизни нет
А смерти нет — бледна старуха
Она живет уж столько лет
Для просто так, за ради духа
Но молодой растущий класс:
Старуха, прочь! — сказать боится
Поскольку должен в тот же час
На ее месте очутиться
Я бросил пить, курить пытаюсь бросить
Я бросил пить, курить пытаюсь бросить
Кофий не пью, да и не ем почти
Я воспитаю из себя для пользы
Советский и неприхотливый тип
Который будет жить здесь чем — не знамо
Всех злонамеренных сводя с ума
Которому Спартак что, что Динамо
Которому что воля, что тюрьма
Вот стоит патруль военный
С некой мыслью сокровенной
Для иных любимцев Бога
Вроде мысль его убога
Но если армия есть тело
Многолюдного порядка
Он порядок есть порядка
То есть — чистая идея
Воплощенная живьем
А мы рядышком живем
Когда пройдут года и ныне дикий
Народ забудет многие дела
Страх обо мне пройдет по всей Руси великой
Ведь что писал! — Но правда ведь была!
То, что писал
Черт-те что писал
И страх какой
И правда ведь была
И страх пройдет по всей Руси великой
Вот говорят, что наши люди
Вот говорят, что наши люди
Хотели Папу подстрелить
Так этого ж не может быть —
Они мертвы для нас заране
Священнослужители, стало быть
Хотя вот их и подстрелить
Не преступленье, стало быть
В этом узком смысле --------------------------------------------------------------------------------
