Сага о «Хронике» (Терновский)/6
| ← Разорванная петля | Сага о «Хронике» () Как это делалось |
«Хроникеры» → |
Что надо было для того, чтобы выпускать «Хронику»?
Разумеется, надо было располагать информацией. Но как ее получить? Ждать корреспонденции от читателей? Увы, ни почтового адреса, ни имен своих редакторов бюллетень объявить не мог. «Тем не менее, каждый …легко может передать известную ему информацию в распоряжение „Хроники“. Расскажите ее тому, у кого вы взяли „Хронику“, а он расскажет тому, у кого он взял „Хронику“ и т. д. Только не пытайтесь единолично пройти всю цепочку, чтобы вас не приняли за стукача», — написано в редакционном извещении, заключавшем 5-й выпуск бюллетеня. На деле все обстояло не так просто.
Изустно передаваемый рассказ, как «испорченный телефон», порождает и множит ошибки и неточности. Поэтому сообщения надо было записывать. Надо было отсеять и перепроверить все сомнительное. Как? Путем сопоставления с рассказами других людей о тех же событиях. Иногда подобные сообщения показывали «экспертам» (напр., бывшим полит\з\к) и спрашивали их, — возможно ли такое? Все недостоверное откладывали для перепроверки и не включали в выпуск. Информацию надо было искать. Надо было опросить родственников политзаключенных, присутствовавших на их судах или вернувшихся со свиданий с ними.
Ошибки все равно случались. Например, из-за трудностей расшифровки «мелкописи» — сообщений из лагерей. Т.Великанова рассказывала об «ошибке века»: в списке заключенных пермских лагерей, помещенном в 33-м выпуске, про ингуша Юсупа Тачиева было написано, что он был председателем колхоза. В 35-м выпуске помещена поправка: не «был председателем колхоза», а «убил председателя колхоза». В постоянном разделе «поправки и дополнения» «Хроника» всегда аккуратно исправляла все обнаруженные ошибки.
И надо было «не засветить», уберечь от КГБ собирателей информации, выпускающих редакторов, перепечатчиков. Именно поэтому эти группы делателей «Хроники» были отделены друг от друга. И отсюда же наше всегда подразумеваемое правило: не спрашивать — кто? — как? — откуда? — и не рассказывать — даже самым близким и доверенным людям — ничего лишнего, если это не требуется интересами дела. Например, — от кого получил «Хронику» или кто причастен к ней.
Но вот информация собрана. Наступал самый ответственный этап, — составление и редактирование текста. Для этого старались подыскать «чистую», то есть не находящуюся «под колпаком» КГБ, квартиру. И в этой отгороженной от мира «келье» 3-4 «хроникера» возможно быстро составляли рукопись номера. Затем другие люди в другом месте печатали «нулевую закладку». И уничтожали, наконец, все черновики, испещренные рукописными пометами.
Все? Нет. Теперь надо было, чтобы «Хроника» разлетелась по стране. И попала бы за границу, в чалидзевское издательство в Нью-Йорке. Только это гарантировало, что весь предыдущий труд не окажется напрасным, что собранная информация не сгинет в архивах КГБ и станет доступной отечественной и мировой общественности. Т.Великанова упоминала, что лично знала о шести каналах, по которым бюллетень расходился по Советскому Союзу, но что на деле их было намного больше. Что же касается попадания за рубеж… письма, адресованные за границу, не только подвергались негласному просмотру, но попросту задерживались, если власти находили это нужным. Электронной почты в те времена не было. Передавать выпуски западным корреспондентам? Лишь недавно я узнал, что это был не единственный и даже не главный путь. Но может быть и сегодня еще рано об этом…
Что нужно было еще? — «Какая-то техническая база, — подсказывает мне сегодняшний молодой читатель. — Персональных компьютеров в ваши допотопные времена еще не было, но уже были, кажется, ксероксы. Невозможно же раз за разом перестукивать тексты на машинке. И еще нужны гранты, — ну, на те же пишущие машинки, на бумагу, на оплату перепечатки». —
Что ответить этому современному молодому человеку? Ксероксы тогда имелись только в «секретных» отделах и под замком; попытка воспользоваться ими была бы верной дорогой к провалу. Никакой помощи из-за границы (ни тем более неслыханных в наше время «грантов») никто из правозащитников не получал. Да мы и сами не хотели этого. Не только потому, что нас немедленно объявили бы «платными агентами империализма». Но мы сами ощущали свою правозащитную деятельность частным и внутренним делом. Так что на машинки, бумагу, перепечатку мы тратили лишь собственные средства и время. Впрочем, «гонорары» мы все равно получали. Только выражались они в щедрых тюремных и лагерных сроках или даже в помещении в «психушку».
…Рассказывают, что «советологи» на Западе считали, что для выпуска такого издания как «Хроника» необходим целый институт. В действительности у каждого номера бюллетеня было чаще всего лишь 3-4 выпускающих редактора; за все время существования бюллетеня их было, вероятно, чуть больше полутора десятков. И своей «хроникерской» деятельностью они занимались сверхурочно, в свободное от основной работы время. Если же считать всех так или иначе причастных к «Хронике» людей, то таких оказалось бы, наверное, на целый порядок больше.
И самое главное, самое необходимое, что нужно было для многолетнего существования «Хроники», это — чтобы нашлись самоотверженные и муже-ственные люди, готовые безвозмездно, с риском для себя, сообщать обществу правдивую информацию и вопреки всем угрозам выполнять то, что они считали своим гражданским долгом.
