Сага о «Хронике» (Терновский)/12
| ← Судебные расправы | Сага о «Хронике» — Крымские татары |
Национальные движения → |
Пора познакомить читателя с рядом типичных персонажей «Хроники». Расскажу для начала о движении крымских татар.
Вскоре после освобождения Крыма от немецкой оккупации, в ночь на 18 мая 1944 г., все проживавшие там крымские татары (в основном — старики, женщины и дети, поскольку взрослые мужчины в большинстве сражались на фронте с фашистами) были под дулами автоматов выгнаны из своих домов, а затем в набитых до отказа вагонах для скота вывезены в резервации в республики Средней Азии, главным образом в Узбекистан. От жажды, зноя и смрада в дороге гибли старые и слабые (мертвецов сбрасывали из теплушек на коротких стоянках, не давая их похоронить). Смерть настигала людей и на спецпоселении. За первые полтора года после депортации погибло около 46 % — почти половина! — всех крымских татар.
Спустя 11 лет был отменен режим спецпоселения. А в сентябре 1967 г. Указом Президиума Верховного Совета с крымских татар было снято огульное обвинение в «измене». Но запоздалая реабилитация не повлекла возврата многострадального народа на свою родину. Напротив, власти и в Узбекистане, и в Крыму (с благословения Москвы!) всячески препятствовали его возвращению. Иногда представителей крымско-татарского народа (привозивших с собой петиции с десятками тысяч подписей) принимали в Москве высокие партийные и советские чины и давали ни к чему не обязывающие заверения. Иногда таких «ходоков» просто отлавливали и высылали «по месту проживания». А в Узбекистане крымских татар, собравшихся на площади чтобы послушать отчет вернувшихся из Москвы своих представителей, разгоняли дубинками или водой из брандспойтов, швыряли в «воронки», арестовывали. Информация и документы о произволе властей рассматривались судами как клеветнические и антисоветские. И суд следовал за судом, расправа за расправой.
Крымские татары, самостоятельно вернувшиеся на родину, попадали в заколдованный круг. В степной, малонаселенной части полуострова существовала хроническая нехватка рабочих рук, и здесь охотно принимали переселенцев из России и Украины. Но только не крымских татар. В 51-м выпуске «Хроники» приведена страшная история 46-летнего Мусы Мамута. В 75 г он купил дом в селе Донское, в Крыму и поселился там с женой и 3-мя детьми. Но их там не прописали, а без прописки нигде не брали на работу. Затем «за нарушение паспортных правил» Мусу приговорили к 2-м годам лагеря. После выхода на свободу Мамут вернулся в Крым к семье, но его вновь не прописали, угрожали выселением и новым сроком. Муса предупредил, что живым он больше не дастся. 23 июня 78 г приехал участковый, чтобы отвезти Мусу к следователю. И тогда М.Мамут облился бензином и поджег себя. Спустя 5 дней он умер в больнице…
Несмотря на чинимые властями препятствия, на похороны Мамута собралось около тысячи человек. Собравшиеся поклялись сделать все, чтобы жертва Мусы не осталась напрасной. Среди принесенных транспарантов был и такой: «Мусе от возмущенных русских собратьев. Спи, справедливость восторжествует».
Правозащитники поддерживали справедливую борьбу крымских татар. Большое участие в их судьбе принимал П.Григоренко, разжалованный генерал-майор. Он был арестован в Ташкенте, куда вылетел с намерением выступить общественным защитником на суде по делу 10-и крымских татар. Гражданственное мужество обошлось Григоренко 5-летним заключением, большую часть которого ему пришлось провести в Черняховской спецпсихбольнице. Илья Габай, педагог и поэт, тоже выступал в защиту репрессированного народа. И тоже поплатился за это. Сначала 3 годами лагеря. А затем — полутора годами пыточной «заботы» чекистов, старавшихся увещеваниями и угрозами склонить его к покаянию. Не видя выхода из этого ада, Илья покончил с собой…
Крымско-татарская тема была заявлена уже в первом выпуске «Хроники» — в письме двенадцати советских граждан Консультативному совещанию коммунистических партий в Будапеште. В дальнейшем редкий номер бюллетеня обходился без сообщений на эту тему, а его 31-й выпуск, приуроченный к 30-летию депортации, целиком посвящен движению крымских татар. Вот неполная выборка на эту тему всего из одного, 47-го выпуска (за 1977 г.):
из села Садовое выселена семья Нури Мустафаева с детьми трех и полутора лет;
в селе Молочном выселили Зеру Мустафаеву с десятилетней дочкой;
в селе Рунном пожилых сестер Нурию и Кериме Куртсеитовых с братом, инвалидом Отечественной войны Рустемом Халиловым, взломав двери, выгнали из купленного дома;
врача-педиатра Феру Муслядинову, прописанную в с. Нижний Орешник, не берут на работу по специальности (хотя район нуждается в педиатрах);
в совхозе «Солнечный» у А.Тихоновского, женатого на крымской татарке, отключили телефон. Его жене Урмус так объяснили причину отключения: «Вы разговариваете по телефону по-татарски, а мы не понимаем».
…Вышло так, что крымско-татарской темой в «Хронике» обычно занимался А.Лавут, к нему приезжали «ходоки» из Крыма и Узбекистана, к нему стекалась соответствующая информация. После ареста Саши в апреле 80 г этот раздел «Хроники» сначала сократился, а в последних пяти выпусках вообще нет сообщений на крымско-татарскую тему…
…В 59-ю годовщину депортации крымских татар, 18 мая 2003 г., в Крыму отмечался День памяти репрессированных народов. Как сказал в интервью «Известиям» Мустафа Джемилев, в Крым вернулось около четверти миллиона крымских татар. Но на очереди в Узбекистане их еще около 150 тысяч. «За полвека нашей борьбы, — с гордостью сказал Мустафа, — мы не пролили ни своей, ни чужой крови».
