|
Елегия
Аз мислих любовта - угаснала съвсем,
замлъкнал злият глас на страстите ми бурни,
че радостна звезда е дружбата за мен,
донесла на страдалеца надежда будна.
Представих си покой на истинския бряг,
че виждам отдалеч ръката как показва
плувците бедстващи във ад
на яростната морска пазва.
Блажен е онзи - казах аз,
живял свободно и прекрасно,
явил се както пролет ясна,
непомрачаван от страста,
нестрадал от любов напразна,
не знаел що е плен в скръбта.
Блажен! Но аз съм по-доволен.
Синджира скъсах на скръбта,
и пак приятел съм... свободен,
житейски мрак по път тъжовен
омаях с чар и красота.
Какво говоря аз... нещастник!
За миг сънувал съм в лъжлива тишина,
но скръбната любов във мене е била,
не е угаснал пламък страстен.
Другарите за веселба повиках аз
и лирата си исках да настроя с радост,
красавиците млади да възпея пак,
веселията Дионисиеви, Бакхус.
Напразно!.. аз мълчах; безсилната ръка
лежеше, вехнейки, на лира непослушна,
гореше огън в мен - и в мъка равнодушна
аз гледах отдалеч младежката игра.
Любов, отрова в наши дни,
върви с лъжливите надежди.
Душата моя съхрани,
от огъня на парещи копнежи.
Летете, призраци... Амур, не съм аз твой,
върни ми радостта, ти дай покоя мой...
Хвърли единствен мен в безчувствена природа
или отново дай надежда да летя,
и нека да заспя, и в тежка самота,
в мечти, свободен аз да бродя.
| Превод: © Мария Шандуркова, 5.01.2015 г., Димитровград
|
|
Элегия
Я думал, что любовь погасла навсегда,
что в сердце злых страстей умолкнул глас мятежный,
что дружбы наконец отрадная звезда
страдальца довела до пристани надежной.
Я мнил покоиться близ верных берегов,
уж издали смотреть, указывать рукою
на парус бедственный пловцов,
носимых яростной грозою.
И я сказал: «Стократ блажен,
чей век, свободный и прекрасный,
как век весны промчался ясной
и страстью не был омрачен,
кто не страдал в любви напрасной,
кому неведом грустный плен.
Блажен! но я блаженней боле.
Я цепь мученья разорвал,
опять я дружбе... я на воле —
и жизни сумрачное поле
весёлый блеск очаровал!»
Но что я говорил... несчастный!
Минуту я заснул в неверной тишине,
но мрачная любовь таилася во мне,
не угасал мой пламень страстный.
Весельем позванный в толпу друзей моих,
хотел на прежний лад настроить резву лиру,
хотел ещё воспеть прелестниц молодых,
Веселье, Вакха и Дельфиру.
Напрасно!.. я молчал; усталая рука
лежала, томная, на лире непослушной,
я всё ещё горел — и в грусти равнодушной
на игры младости взирал издалека.
Любовь, отрава наших дней,
беги с толпой обманчивых мечтаний.
Не сожигай души моей,
огонь мучительных желаний.
Летите, призраки... Амур, уж я не твой,
отдай мне радости, отдай мне мой покой...
Брось одного меня в бесчувственной природе
иль дай ещё летать надежды на крылах,
позволь ещё заснуть, и в тягостных цепях
мечтать о сладостной свободе.
| © Александр Пушкин, 1816
|
|
и может быть воспроизведено при условии указания авторства и его некоммерческого использования без права создавать производные произведения на его основе.
