Честный метод

Честный метод автор Владислав Анатольевич Сойфер

Из цикла «Гамлет: поэма готовности».

Честный метод

ГАМЛЕТ …Помню, ты читал мне один монолог; только он никогда не исполнялся на сцене; а если и исполнялся, то не более одного раза; ибо пьеса не снискала "любви миллионов"; это было как кормить простонародье икрой; но это была, насколько я мог судить, да и другие, чьи суждения в таких вопросах перекрывают мои, – это была великолепная пьеса, прекрасно разбитая на сцены и изложенная столь же скромно, сколь и хитроумно (well digested in the scenes, set down with as much modesty as cunning). Помню, кто-то заметил, что в тексте нет сальностей для придания пикантности, и вообще ничего, что могло бы вызвать упреки автору в неестественности (affectation); он называл это честным методом, равно здравомысленным и приятным, и в гораздо большей мере значительным, нежели утонченным (honest method, as wholesome as sweet, and by very much more handsome than fine)…

Вот оно, эстетическое кредо Шекспира!

Прежде всего, honest method, "честный метод" (или "честный стиль"). Для него эстетическое неотделимо от этического, – мысль, которая крайне редко приходит в головы людей искусства.

Я уже писал о форме и честности; но это такая тема, к которой не грех возвращаться почаще. Она особенно плохо дается художественной тусовке в век "восстания масс" и демократического "самовыражения". Наверное, она всегда плохо давалась людям искусства; просто от прошлого для нас сохранились имена только тех избранных, кто это понимал.

Искусство имеет этическое измерение, а не только эстетическое. В нем существует не только "красиво или некрасиво", "нравится или не нравится", а еще и добро и зло, правда и ложь, должное и недолжное. Причем не в "содержании", не в "про что книжка", а в самой работе автора. В форме. Этическое и эстетическое – две стороны формы. Точнее, это фигура о трех сторонах: истина, добро и красота триедины в форме. Уберите оттуда что-то одно, и получите фейк и кич.

Другая мысль – что здравомыслие (рациональная ясность) и значительность – важнее приятности и внешней изысканности, т.е. "отделочных работ". Искусство по природе своей эмоционально; но автор не должен позволять себе никакого эмоционального прессинга, никакой иррациональной "дури", никакой "эзотерики для посвященных", только здравая ясность и осмысленность, доступные всякому. (Т.е., конечно, не всякому "всякому", а такому "всякому", который возьмет на себя труд учиться и расти до высоты искусства, а не стягивать его на свой уровень.)

И особенно хочется подчеркнуть фразу "столь же скромно, сколь и хитроумно". Тут надо вспомнить Гераклита, с его "скрытая гармония сильнее явной". Конструктивную технику надо прятать под скромной внешностью; подспудно она работает сильнее. Выпячивание приема, демонстрация технической искушенности – признак глупости и второсортности мастера. Настоящий мастер держится скромного тона, его кухня никогда не видна праздной публике. И только недомерки и недоучки кичатся "измами" и "приемами".

Таково кредо Шекспира, и я не нахожу ни одной подробности, с которой не был бы согласен.