© Адела Василой:
Тень Адамастора
Огромна боль, что рвёт тебя на части,
Пучина моря, бездна гневных вод!
Волна и ветер — что рычите в страсти,
Ведя враждебный вечный хоровод?
Иль чёрный дух вас гложет неустанно?
Откуда рёв и грозовой накал?
То ярость ли? Безумия в чём тайна?
Взаимна ваша ненависть, и странно —
Чем ветер разъярён, чей гнев питает вал?
Срезая пену в бреющем полёте
Шальные птицы, не стремитесь к нам!
Летите сквозь туман, там вы найдёте,
Обломки гнёзд, что приросли к камням.
Огни воздушных толщ, гудя громами
Злят Океан — он рыком даст ответ…
Бессилен лиры глас перед волнами!
Смешав свой дух с морскими голосами,
Величья глубины ей не познать вовек!
Могуч, тяжёл удар двух сил ужасных,
Но битвы пыл расцветил небосвод.
Приоткрывают нам, в атаках страстных,
Валы, у ног, всю бездну тёмных вод.
И день бежит! И оплеухи молний
Свой чертят на воде слепящий след…
Шторм снасти рвёт; и духом смерти полный
Кровь леденит… и Солнца шар безвольный,
Кровавя горизонт, летит в пучину бед.
Но что за дело, мой корабль? Отваги!
Лети и килем бронзовым рази
Ораву волн, глотни солёной браги,
Могуч и смел — сильней любой грозы!
Прекрасен ты в уборе белопенном,
Рывком на круп горячий подсади!
Ты фаворит морей — огонь по венам!
Пьяни меня тем грозовым рефреном,
Забавы для мужчин сулящим впереди!
Несётся бриг, он рассекает море
Своим отважным ростром, в ураган;
В пылу борьбы разгорячась, он вскоре,
Толкает мощной грудью Океан.
Кидают волны тонны водной пыли,
Пытаясь сокрушить его борта;
Он кренится, вздымаясь, пенясь в мыле —
Ни громом, ни водою не разбили…
Охапки молний злых кусают за бока.
Ужасны море, ночь и гул Аида!
В тени у мыса скрыт подводный риф.
Но среди тьмы печальная планида
Явила призрачно свой бледный лик.
И в свете том туманы побелели,
Клубясь преградой, что колеблет взор…
И мне, смотря на волны, что ревели,
Почудилось — или на самом деле,
Прошёл в кипящей мгле фантом — Адамастор.
— О, исполин морей! Избавь от рифа,
Одним движеньем море успокой!
Я верю, ты не порожденье мифа —
Скажи: «Довольно!» смерти роковой,
Что затаилась под скалой, в засаде!
Ты — повелитель бурь, ветров и вод,
Тебе послушны все… Я смолк, в досаде…
Под рокот волн, с широкой водной глади
Донёсся гулкий бас: «Свободен путь! Вперёд!»
| 18.11.2010
|
|
Auguste Lacaussade :
L’Ombre d’Adamastor
Quelle douleur immense te déchire,
Gouffre sans fond, mer aux flots courroucés !
O vague, ô vent, qu’avez-vous à vous dire,
Qu’en vous heurtant ainsi vous gémissez ?
Quel noir esprit dans vos flancs se déchaîne ?
Où prenez-vous ces orageux sanglots ?
Sourdes fureurs ! Est-ce démence ou haine ?
Flot, qu’as-tu fait à ce vent qui m’entraîne ?
Et toi, vent âpre et dur, qu’as-tu fait à ces flots ?
Rasant du vol la bouillonnante écume,
Hardis oiseaux, pourquoi nous approcher ?
Volez, volez, blancs à travers la brume,
Vers vos nids d’algue appendus au rocher.
Des airs en feu la voix tonne incessante ;
L’Océan gronde et répond irrité…
O vains efforts de la lyre impuissante !
Mêlant son âme à ta clameur croissante,
Qui pourrait dire, ô mer, ta sombre majesté !
Choc vaste et lourd des éléments en guerre
Le ciel s’emplit de sinistres splendeurs.
Roulant à nous, l’onde, ivre de colère,
Ouvre à nos pieds d’horribles profondeurs.
Et le jour fuit ! Nous frappant aux visages,
L’éclair dans l’eau trace un brûlant sillon ;
Et le vent siffle à travers nos cordages ;
Et du soleil, là-bas, dans les nuages,
L’orbe large et sanglant s’abîme à l’horizon.
Mais que t’importe, ô mon vaisseau ! courage !
Vole et bondis sur ta quille d’airain !
Superbe et fort pour affronter l’orage,
Ton flanc est libre et ta bouche est sans frein,
Coursier des mers à la proue écumante !
Franchis leurs bonds de tes bonds indomptés
Emporte-moi sur ta croupe fumante !
Enivre-moi des voix de la tourmente !
La tourmente a pour moi de mâles voluptés !
Et le vaisseau, de sa proue intrépide
Fendant la mer, lutte avec l’ouragan ;
Et dans sa course il s’anime et, rapide,
De son poitrail frappe au front l’Océan.
A ses côtés l’onde croule en poussière ;
Ses vastes flancs se cabrent dans les airs :
Il monte, il tombe, il roule… le tonnerre,
Croisant ses feux sur sa verte crinière,
Le bat à coups pressés de ses gerbes d’éclairs.
O mer féroce ! ô nuit ! clameurs funèbres !
Du Cap dans l’ombre a disparu l’écueil.
Mais, tout à coup, pâle, au fond des ténèbres,
Comme un fantôme échappé du cercueil,
Paraît la lune ! et la brume profonde
Flotte et plus dense et plus livide encor ;
Et, l’œil errant sur le gouffre qui gronde,
Je croyais voir, sur les crêtes de l’onde,
Passer dans les brouillards l’ombre d’Adamastor.
Géant des eaux ! de ton Cap des Tempêtes
Laisse-nous fuir les écueils redoutés !
De l’ouragan qui rugit sur nos têtes
Calme d’un geste, o dieu ! les flots domptés.
De tes rochers surgis ! et, sur leur cime,
Maître obéi, dis à la mer : « Assez !… »
- Et je me tus ; et, du fond de l’abîme,
Sur l’Océan roulant sourde et sublime,
Une voix s’entendit qui nous disait : « Passez ! »
Cap de Bonne-Espérance, 1844.
| publ. 1852
|
|
