© Адела Василой:
Пейзаж
Светило в летний день пылает "свысока",
Лазурь небес — чиста, отрадна, глубока —
Раскинула шатёр над мирною равниной...
Вдали река плывёт, степенно и невинно.
Долины и холмы, холмы, долины вновь,
И полосы полей, отцветших исподволь.
На склонах, что в тени, стоят дубы и буки —
Там их зелёный лес ранжирует от скуки.
И нет твоих, весна, смеющихся тонов —
Лишь август, да жара, для зреющих плодов.
Всех опьяняет зной, и солнце беспощадно,
Листва дерев грустит, темнея безотрадно.
Уступит свежесть власть — у лета свой резон,
Оно жарой крепит могущества закон.
Плод вытеснил цветок, придя ему на смену,
Природы щедрый дар являя на арену.
Полуденный костёр, пылая в небесах,
Недвижно там парит, и жаром весь пропах.
В лесу покой да тишь, и ветер спит лениво,
Лишь птица запоёт, лесным зверям на диво,
Затем умолкнет вдруг, истомы не спугнув...
Лесной слепень, пчела, от сей жары уснув,
Вниз падают с ветвей, в траве гася гуденье.
И в тайном браке свет вершит совокупленье
С лесною тишиной, творя свой ритуал,
И возводя любви на небе пьедестал.
Святой покой лесов! мир вышнего горенья!
Безмерно счастлив тот, кто может без сомненья,
Без слёз и злых обид, без траура в душе,
Впитать святой покой для глаз и для ушей,
В ком безмятежен ум, и веко беспечально,
И тишина пьянит, и пламя не фатально...
Не замечая свет, не видя тьмы возврат,
Воспоминаний тень, из прошлого, не зрят.
| 21.08.2014
|
|
Auguste Lacaussade :
Paysage
Midi. L’astre au zénith flamboyait dans les cieux.
L’azur immaculé, profond et radieux,
Posait sur l’horizon sa coupole sereine.
Le fleuve au loin passait, lent, sur la brune arène.
Des vallons aux coteaux, des coteaux aux vallons,
Les champs jaunis ou verts prolongeaient leurs sillons.
Sur les versants ombreux des collines prochaines
La forêt étageait ses hêtres et ses chênes.
Ce n’est plus, ô printemps ! tes riantes couleurs ;
C’est l’été mûrissant aux fécondes chaleurs.
Sous les soleils d’août, d’une teinte plus dure,
L’arbre à l’épais feuillage assombrit sa verdure ;
La fraîcheur a fait place à la force ; l’été
Resplendit dans sa flamme et sa virilité.
Aux fleurs ont succédé les fruits, — saintes richesses
De l’homme ; — la nature a rempli ses promesses.
Il est midi. Planant dans l’immobilité,
L’astre épanche sa flamme avec tranquillité.
Le vent s’est assoupi, la forêt est paisible.
Parfois, sous les rameaux, l’oiseau chante, invisible,
Puis se tait, fatigué de lumière, et s’endort ;
Les abeilles, les taons des bois, les mouches d’or,
Enivrés des rayons qui tombent des ramures,
Sur l’herbe tiède et molle éteignent leurs murmures:
La lumière au silence, hymen mystérieux,
S’accouple dans la paix des bois et dans les cieux.
Paix sainte des grands bois! des cieux pleins de flamme!
Heureux, heureux qui peut, dans ses yeux, dans son âme,
Sans pleurs, sans deuils poignants, sans regrets acérés,
Paix saintes, recevoir vos effluves sacrés !
Heureux l’esprit sans trouble, heureuse la paupière
Que le silence enivre et qu’endort la lumière,
Qui jouit d’un beau jour sans le voir se ternir
Des ombres qu’après soi traîne le souvenir !
| publ. 1876
|
|
