XXVIII. МЕТРОПОЛИТЕН
Из бирюзы пролива в морях Оссиана на оранжевый и розоватый песок, омытый винными небесами, ступили и пересеклись кристаллические бульвары, заселённые тотчас молодыми и бедными семьями, которые кормятся у зеленщиков. Никакой роскоши. — Город!
Из смоляной пустыни бегут напрямик в беспорядке под мглистыми пеленами, чьи жуткие свитки наслаиваются в небе, которое мнётся, кукожится и ниспадает сплошной черной марью, самой Зловещей, какую способен в трауре создать Океан, каски, лодки, колёса, холки. — Сражение!
Подними голову: этот мост деревянный и выгнутый; последние вертограды Самарии; эти маски в румянах под фонарем, исхлестанным в стылую ночь; придурковатая, в шелесте платья, ундина у речного ската; светящиеся, средь гороховых стручков, черепа; и множество прочих фантасмагорий, — деревня.
Дороги, теснимые оградой и стенами, откуда рвутся кущи в простор, и свирепые цветики, которым носить бы имя сердец и сестер, так их булат остёр, — вереницы, феерия аристократий за рейнских, японских, гуарани, ещё способных воспринимать музыку древних, — и тут же харчевни, больше уж им не открыться; и тут же принцессы, и, если ты не совсем изнемог, наука о звёздах, — небо.
Поутру, когда вы с Ней барахтались в снеговых блёстках, — зеленые губы, льды, черные стяги, и голубые лучи, и пунцовые запахи солнца на полюсах, — твоя сила.
Примечание
- ↑ Публикуется здесь с разрешения вдовы В. M. Козового Ирины Ивановны Емельяновой.
