Кентерберийские рассказы/Рассказ о сэре Топасе

← Пролог к рассказу о сэре Топасе

Кентерберийские рассказы (Джеффри Чосер, пер. О. Румер) Рассказ о сэре Топасе

Эпилог к рассказу о сэре Топасе →

Язык оригинала: английский. Название в оригинале: The Canterbury Tales. — Источник: М.: Правда, 1988

РАССКАЗ О СЭРЕ ТОПАСЕ

Здесь начинается рассказ Чосера о сэре Топасе

Внемлите, судари! Сейчас
Я вам поведаю рассказ
Веселый и забавный.
Жил-был на свете сэр Топас,
В турнирах и боях не раз
Участник самый славный.

В приходе Попринге был он,
В заморской Фландрии рожден,
Как это мне известно;
Его отцу был подчинен
Весь край кругом, — он был силен
По милости небесной.

И быстро сэр Топас подрос.
Был рот его алее роз,
Белей пшена — ланиты.
А спросите, какой был нос, —
Отвечу смело на вопрос:
Красою знаменитый.

Была до пояса длинна
Волос шафрановых волна;
Камзола золотого
Была неведома цена;
Штаны из брюггского сукна,
А обувь — из Кордовы.

Он за оленями скакал
И в небо соколов пускал
За водяною птицей;
Был как никто в стрельбе удал,
В борьбе всегда барана брал,
С любым готов схватиться.

Немало девушек тайком,
В ночи не зная сна, по нем
Томилось и вздыхало;
Но он, с пороком не знаком,
Был чист, с терновым схож кустом,
Чьи ягоды так алы.

И вот однажды сэр Топас —
Я повествую без прикрас —
На вороной кобыле,
Мечом, копьем вооружась,
Собрался в путь — и вмиг из глаз
Исчез за тучей пыли.

Дубраву вдоль и поперек
Обрыскал он, трубя в свой рог,
Гоняя зайцев, ланей;
Скакал на север и восток
И вдруг почувствовал приток
Прельстительных мечтаний.

Там рос пахучих зелий стан —
Гвоздика, нежный балдриан
И тот орех мускатный,
Что в эля старого стакан
Иль в ларь кладут, чтобы им дан
Был запах ароматный.

Там раздавался птичий гам,
И попугай и ястреб там
Все звонче, чище пели;
Дрозд прыгал резко по ветвям
И вторил диким голубям
Как будто на свирели.

У рыцаря стал влажен взор,
В нем вызвал этот птичий хор
Любовное томленье;
В коня шипы вонзая шпор,
Помчался он во весь опор
В каком-то исступленье.

Но вот, коня сбивая с ног,
От скачки рыцарь изнемог,
И посреди дубравы
Он на поляне свежей лег,
Где конь его усталый мог
Щипать густые травы.

«Любовь царит в душе моей.
Мне, мать пречистая, ей-ей,
Час от часу тяжеле.
Мне снилось, что царица фей —
Жена моя и будто с ней
Мы спим в одной постели.

По ней тоскую я душой,
Я не хочу жены другой,
Меня достойной нет
Девицы;
Я в поисках объезжу свет,
Чтоб наконец напасть на след
Приснившейся царицы».

Наш рыцарь снова поскакал
По долам и по склонам скал,
И поздно, перед ночью,
Край фей, который он искал,
Среди глуши лесной предстал
Пред рыцарем воочью.

Он смотрит, отирая пот
И широко открывши рот, —
Места пустынны эти:
Как будто вымер весь народ,
Никто навстречу не идет,
Ни женщины, ни дети.

Но вот ужасный великан —
А был он Олифантом зван —
Вдруг выбежал навстречу,
Крича: «Ни с места, мальчуган,
Не то — свидетель Термаган —
Коня я изувечу
Дубиной.
Средь арф и флейт царица фей
Живет в стране чудесной сей
Владычицей единой».

Ответил сэр Топас: «Постой,
Сразимся завтра мы с тобой,
Я за оружьем съезжу;
Ужо — могу поклясться я —
Вот этим острием копья
Попотчую невежу.
Я смело
Твой мерзкий проколю живот
И, только солнышко взойдет,
Дух вышибу из тела».

Тут рыцарь обратился вспять,
А великан в него метать
Стал из пращи каменья;
Но избежал их сэр Топас,
Его господь от смерти спас
За храбрость поведенья.

Внемлите повести моей, —
Она гораздо веселей,
Чем щекот соловьиный.
Я расскажу вам, как домой
Примчался рыцарь удалой
Чрез горы и долины.

Он челядь всю свою созвал
И песни петь ей приказал:
«В сражении кровавом
Иду иль победить, иль пасть;
Велит мне биться к даме страсть
С чудовищем трехглавым.

Покуда воинский убор
Я надеваю, разговор
Ведите меж собою
Про королей, про папский двор,
Про то, как у влюбленных взор
Туманится слезою».

Тут слуги, бывшие при нем,
Поставили бокал с вином
Пред юным господином.
Он выпил все одним глотком
И пряника вкусил потом,
Обсыпанного тмином.

На тело белое свое
Надев исподнее белье
Из ткани полотняной,
Сорочку он покрыл броней,
Чтоб сердце, идя в смертный бой,
Предохранить от раны.

Затем облек себя вокруг
Щитками лат — издельем рук
Искусного еврея,
Поверх всего надел камзол,
Который белизною цвел,
Как чистая лилея.

С кабаньей головою щит
Имел отменно грозный вид;
Над элем и над хлебом
Поклялся рыцарь, что убит
Им будет великан, — сулит
Пусть что угодно небо.

Огнем латунный шлем сверкал,
В кости слоновой меч лежал,
Сапог из мягкой кожи
На каждой был ноге надет,
Поводья испускали свет,
На лунный блеск похожий.

И кипарисовым копьем
С каленым тонким острием
Наш рыцарь красовался.
Конь вороной играл под ним,
Он был в пути неутомим,
Нигде не спотыкался.
Рассказу
Тут перерыв — конец главы.
Хотите дальше слушать вы?
Что ж, я продолжу сразу.

О рыцари и дамы, вас
Прошу не прерывать рассказ,
Который поведу я.
Пойдет в рассказе этом речь
Про радости любовных встреч,
Про схватку боевую.

Прославлены сэр Ипотис,
Ги, Плендамур, Либо, Бевис,
Все знают имя Горна.
Но сэр Топас затмил их всех:
Был им одержанный успех
Прекраснейшим бесспорно.

Сев на горячего коня,
Он, словно искра из огня,
Помчался к чаще бора.
Воткнуть успел он в шлем цветок,
Храни его господь и рок
От смерти и позора!

Был рыцарь странствующий он
И потому вкушал свой сон
Под боевым нарядом;
Подушкой шлем ему служил,
Конь от него не отходил
И пасся тут же рядом.

Лишь из ручьев он воду пил,
Как Парсиваль, который был
Так строен и наряден.
И вот внезапно…

Здесь Трактирщик прервал Чосеров рассказ о сэре Топасе

Примечания

Этот явно пародийный шуточный рассказ осмеивает рыцарский роман своего времени. Рассказ написан так называемыми доггерелями (см. ниже).