Вы слышали? (Левчин)
| «Вы слышали?..» (отрывки из поэмы-коллажа «Детские игры») |
или
Хроника последних дней
Забубельской школы чёрных магов
поэма-коллаж
(отрывки)
М.
—Вы слышали? —
БОГ УМЕР!
— Как, опять?
А впрочем, что ж…
Ему не привыкать.
Как я устал и как болит рука…
(«А где твой брат?».
А что я, сторож брату?!)
Часы в пространстве, соль в крови, река…
Мы никогда не рады чем богаты.
«Усни под дождь», — писал мой друг-поэт.
«И станешь ты дождем», — писал когда-то.
Уж нет того дождя.
Поэта нет.
Ни друга, ни возлюбленной, ни брата…
Тот страшный суд, что сами предрекли,
стал нудной нормой вроде сигареты.
Но кто ж мог знать, что будет просто лето?
Куда пышнее: Деву, мол, сожгли!
Всё ухнуло в густую пустоту
(назвать ее судьбою — много чести!).
Друг превратился в рыбу на лету,
я позабыл о доблести и мести
и больше не клянусь…
(Заглавием обещанный сюжет
Возьми же и разрушь своей рукой.
Ты свет —
а я не видел этот свет, —
покой —
но я
не заслужил покой.
Трава не помнит, что сулил огонь,
тебя касаясь тысячами губ.
Не уходи же! —
Вот моя ладонь!
Ещё побудь со мной.
Ещё побудь…)
Вы знаете меня не первый день.
Меня любили сорок восемь дев.
А если точно — девяносто шесть.
И в этом, несомненно, что-то есть.
Но это запотевшее число
похоже на уплывшее весло.
Подумать только, к сотням дев иных
не я, совсем не я
вторгаюсь в сны!
И сотни тысяч дев, в конце концов,
меня не знают даже и в лицо
и не подозревают обо мне…
Так вот, зашли мы в этот…
Сад камней.
В моей руке была ее рука.
Нам Сириус сиял издалека.
А может и не Сириус.
Плевать.
Любить — всегда милей, чем убивать.
Но тут вошел астральный мой двойник.
Куда мне до него? Я сразу сник.
(Ещё побудь! —
Бессмысленный призыв.
На штампе штамп.
Мы гибнем, полюбив,)
*
— Как тебе живется?
— Смутновато.
— Это потому, что не вдвоем…
Прилетали Эрос и Танатос,
щебетали каждый о своем,
бог и бог,
на крыльях стрекозиных,
им не попадайся на глаза…
(Путь земной пройдя до середины,
повернул и зашагал назад.)
— Как тебе живётся?
— Мне живется
так, как в окружающих домах.
…Вон ещё один крылатый вьётся.
Вон ещё…
Их тысячи!
Их тьма!!
Ты ужас!
Ни рук, ни дороги
не видно, и крики в горах,
и сумрачный бог однорогий
всё ближе, как чёрный овраг.
Скорей
превращаешься в ветку,
утратив глаза и язык,
как это случалось нередко
друзьям виноградной лозы.
Вот ветка
и эхо ответа
в коре, как улитку, сберечь.
Тень тысяч таких же, как эта,
отринувших зренье и речь.
И проклят я
под тысячу мелодий.
Так смешней.
И белых кукол вкруг меня проводят,
а не людей…
|
Данное произведение является собственностью своего правообладателя и представлено здесь исключительно в ознакомительных целях. Если правообладатель не согласен с публикацией, она будет удалена по первому требованию. / This work belongs to its legal owner and presented here for informational purposes only. If the owner does not agree with the publication, it will be removed upon request. |
