Ветер в камышах (Йейтс/Кружков)

← Роза

Ветер в камышах автор Уильям Батлер Йейтс (1865—1939), пер. Григорий Михайлович Кружков (р. 1945)

Байле и Айллин →

Язык оригинала: английский. — Источник: http://www.stosvet.net/union/Kruzhkov/yeats.html

«ВЕТЕР В КАМЫШАХ»

(1899)

Воинство сидов Всадники скачут от Нок-на-Рей, Мчат над могилою Клот-на-Бар, Кайлте пылает, словно пожар, И Ниав кличет: Скорей, скорей! Выкинь из сердца смертные сны, Кружатся листья, кони летят, Волосы ветром относит назад, Огненны очи, лица бледны. Призрачной скачки неистов пыл, Кто нас увидел, навек пропал: Он позабудет, о чем мечтал, Все позабудет, чем прежде жил. Скачут и кличут во тьме ночей, И нет страшней и прекрасней чар; Кайлте пылает, словно пожар, И Ниав громко зовет: Скорей!

Вечные голоса Молчите, вечные голоса! Летите к стражам райских отар: Пускай они, забыв небеса, Блуждают по миру как пламена. Ваш зов для сердца безмерно стар, Поют ли птицы, шумят леса, Гудит ли ветер, поет волна, — Молчите, вечные голоса!

Неукротимое племя Дети Даны смеются в люльках своих золотых, Жмурятся и лепечут, не закрывают глаз, Ибо Северный ветер умчит их с собою в час, Когда стервятник закружит между вершин крутых. Я целую дитя, что с плачем жмется ко мне, И слышу узких могил вкрадчиво-тихий зов; Ветра бездомного крик над перекатом валов, Ветра бездомного дрожь в закатном огне, Ветра бездомного стук в створы небесных врат И адских врат; и духов гонимых жалобы, визг и вой… О сердце, пронзенное ветром! Их неукротимый рой Роднее тебе Марии Святой, мерцанья ее лампад!

В сумерки Дряхлое сердце мое, очнись, Вырвись из плена дряхлых дней! В сумерках серых печаль развей, В росы рассветные окунись. Твоя матерь, Эйре, всегда молода, Сумерки мглисты и росы чисты, Хоть любовь твою жгут языки клеветы И надежда сгинула навсегда. Сердце, уйдем к лесистым холмам, Туда, где тайное братство луны, Солнца и неба и крутизны Волю свою завещает нам. И Господь трубит на пустынной горе, И вечен полет времен и планет, И любви нежнее — сумерек свет, И дороже надежды — роса на заре.

Песня скитальца Энгуса Я вышел в мглистый лес ночной, Чтоб лоб горящий остудить, Орешниковый срезал прут, Содрал кору, приладил нить. И в час, когда светлела мгла И гасли звезды-мотыльки, Я серебристую форель Поймал на быстрине реки. Я положил ее в траву И стал раскладывать костер, Как вдруг услышал чей-то смех, Невнятный тихий разговор. Предстала дева предо мной, Светясь, как яблоневый цвет, Окликнула — и скрылась прочь, В прозрачный канула рассвет. Пускай я стар, пускай устал От косогоров и холмов, Но чтоб ее поцеловать, Я снова мир пройти готов, И травы мять, и с неба рвать, Плоды земные разлюбив, Серебряный налив луны И солнца золотой налив.

Влюблённый рассказывает о розе, цветущей в его сердце Всё, что на свете грустно, убого и безобразно: Ребенка плач у дороги, телеги скрип за мостом, Шаги усталого пахаря и всхлипы осени грязной — Туманит и искажает твой образ в сердце моем. Как много зла и печали! Я заново все перестрою — И на холме одиноко прилягу весенним днем, Чтоб стали земля и небо шкатулкою золотою Для грез о прекрасной розе, цветущей в сердце моем.

Он скорбит о перемене, случившейся с ним и его любимой, и ждёт конца света Белая лань безрогая, слышишь ли ты мой зов? Я превратился в гончую с рваной шерстью на      тощих боках; Я был на Тропе Камней и в Чаще Длинных      Шипов, Потому что кто-то вложил боль и ярость,      желанье и страх В ноги мои, чтоб я гнал тебя ночью и днем. Странник с ореховым посохом взглянул мне      в глаза, Взмахнул рукой — и скрылся за темным      стволом; И стал мой голос — хриплым лаем гончего пса. И время исчезло, как прежний мой образ исчез; Пускай Кабан Без Щетины с Заката придет      скорей, И выкорчует солнце и месяц и звезды с небес, И уляжется спать, ворча, во мгле без теней.

Он просит у своей любимой покоя Я слышу Призрачных Коней, они летят как гром — Разметанные гривы и молнии очей; Над ними Север распростер ползучий мрак ночей, Восток занялся бледным, негреющим костром, А Запад плачет в росах, последний пряча свет, А Юг разлил пыланье пунцово-красных роз… О тщетность Сна, Желанья и всех Надежд и Грез! — В густую глину впахан Коней зловещих след. Любимая, закрой глаза, пусть сердце твое стучит Над моим, а волосы — волной мне упадут на грудь, Чтоб хоть на час в них утонуть, их тишины вдохнуть — Вдали от тех косматых грив и грохота копыт.

Он вспоминает забытую красоту Обняв тебя, любовь моя, Всю красоту объемлю я, Что канула во тьму времен: Жар ослепительных корон, Схороненных на дне озер; И томных вымыслов узор, Что девы по канве вели,- Для пированья гнусной тли; И нежный, тленный запах роз Средь волн уложенных волос; И лилии — у алтарей, Во мраке длинных галерей, Где так настоен фимиам, Что слезы — на глазах у дам. Как ты бледна и как хрупка! О, ты пришла издалека, Из прежних, призрачных эпох! За каждым поцелуем — вздох… Как будто красота скорбит, Что все погибнет, все сгорит, Лишь в бездне бездн, в огне огней Чертог останется за ней, Где стражи тайн ее сидят В железном облаченье лат, На меч склонившись головой, В задумчивости вековой.

Он мечтает о парче небес Владей небесной я парчой Из золота и серебра, Рассветной и ночной парчой Из дымки, мглы и серебра, Перед тобой бы расстелил, — Но у меня одни мечты. Свои мечты я расстелил; Не растопчи мои мечты.

К своему сердцу с мольбой о мужестве Тише, сердце, тише! страх успокой; Вспомни мудрости древней урок: Тот, кто страшится волн и огня И ветров, гудящих вдоль звездных дорог, Будет волей ветра, волн и огня Стерт без следа, ибо он чужой Одинокому мужеству бытия.

Скрипач из Дууни Едва я скрипку подниму —     Танцуют стар и млад. Кузен мой — поп в Кильварнете,     И в Макрабви - мой брат. А я скрипач из Дууни,    Я больше, чем они, И не потребен требник мне,     А песни мне - сродни. Когда мы к Господу придем     Стучаться у ворот, Архангел всех пропустит в рай,     Но скрипача - вперед. И то сказать — без скрипки     Какая благодать? Не спеть, не выпить без нее     И не потанцевать. Сбегутся ангелы гурьбой,    Едва войду я в сад, И с криками: «Играй, скрипач!» —    Запляшут стар и млад.

© Grigory Kruzhkov. Translation. / © Григорий Михайлович Кружков. Перевод.