Ботаника как наука начала развиваться в России после основания Академии наук (1725). В дальнейшем в развитии её приняли деятельное участие также преподаватели постепенно открывавшихся университетов (старейший — Московский в 1755), некоторых других высших учебных заведений, а также члены учёных обществ натуралистов, организовывавшихся, главным образом, в университетских городах. Видную роль, особенно в изучении флоры и растительности страны играли некоторые ботанические сады, не связанные с университетами. Из них на первом месте стоит Петербургский, основанный ещё в 1713 и ставший впоследствии центральным учреждением по изучению флоры и систематики растений России. В 1931 он был слит с Ботаническим музеем Академии наук в единый Ботанический институт (БИН) — самый мощный ботанический институт СССР как по кадрам ботаников-систематиков, флористов, ботанико-географов, так и по гербарным богатствам (свыше 5 миллионов образцов сосудистых растений) и библиотеке.
В 1812 был основан Никитский ботанический сад в Крыму, в 1845 — Тифлисский (Тбилисский) ботанический сад. Крупнейшим центром так наз. прикладной ботаники, изучающей, главным образом, культурные растения и сорняки, было основанное в 1894 Бюро по прикладной ботанике — ныне Всесоюзный институт растениеводства (ВИР).
Роль «любителей», не занимавших официального положения в учёном мире, была в России сравнительно невелика, хотя среди них имеется ряд очень почтенных имён (Н. С. Турчанинов, М. С. Воронин, А. Н. Петунников, Д. П. Сырейщиков и другие).
В советский период, кроме чрезвычайно интенсивно развернувшейся деятельности Академии наук и многочисленных высших учебных заведений, большую роль стали играть в развитии ботаники различные созданные после революции отраслевые научно-исследовательские институты.
В 18 и первой половине 19 вв. научная ботаническая работа в России состояла главным образом в изучении состава флоры огромной, до того совершенно не изученной страны. Около середины 19 века общее развитие биологических наук в России и запросы всё расширявшегося и углублявшегося университетского преподавания вызвали появление научных работ в других отраслях — морфологии, анатомии, физиологии, ботанической географии, позднее—микробиологии, цитологии.
Флористика и систематика высших растений. Изучение флоры различных районов России, производившееся в 18 веке, заложило основу сведений о флоре России, дало науке много новых видов растений и уже в 1800 академик И. Г. Георги (1729—1802) составил список всех известных к тому времени в России 3.220 видов растений, правда, необработанных критически.
В первой половине 19 в. флористика и систематика высших растений попрежнему почти безраздельно господствовали в русской ботанике. В 1824 при Академии наук был основан Ботанический музей, в дальнейшем — один из центров работ по систематике. Классические работы инспектора шелководства Маршалля Биберштейна (1768— 1826) «Flora taurica-caucasica» (1808—19), Н. С. Турчанинова (1796—1863) «Flora baicalensi daurica» (1842—56) и ряд других сохраняют своё значение и поныне. Накопление флористических материалов способствовало появлению многих монографий по систематике отдельных родов, семейств, написанных А. А. Бунге (1803—90), петербургским академиком К. А. Триниусом (1778—1844), лучшим в то время знатоком злаков, и мн. др. Накопившиеся материалы требовали критической сводки. В 1842—53 вышла капитальная 4-томная «Flora rossica» К. Ф. Ледебура (1785—1851), бывшего в течение 25 лет профессором в Дерптском университете. Она содержала описание уже 6.522 видов высших растений. Из теоретич. работ этого периода по основам классификации растений следует отметить работы П. Ф. Горянинова (1796—1865).
Во второй половине 19 и в 20 вв. изучение флоры и растительности России продолжает оставаться, теперь у;ке наряду с другими ботаническими дисциплинами, одним из главнейших направлений русской ботаники, эволюционируя, конечно, по методам и целям соответственно с общим ходом науки. Ряд удачных определителей растений Н. Н. Кауфмана (183ч—70), П. Ф. Маевского (1851—92), И. Ф. Шмальгаузена (1849—94), П. Н. Крылова (1850—1931) и др. способствовал развитию интереса к флористике и в более широких кругах населения, внесших свою долю в изучение русской флоры наряду с профессиональными ботаниками. Многочисленные экспедиции Петербургского (Ленинградского) ботанического сада, Переселенческого управления, Академии наук и её филиалов, возникших после Великой Октябрьской социалистической революции, и различных других учреждений и частных лиц накопили огромные материалы по флоре СССР. Появилась возможность приступить к изданию монументальной «Флоры СССР», которое теперь оказалось под силу только большому коллективу ботаников Ботанического института Академии наук СССР, под редакцией В. Л. Комарова, Б. К. Шишкина и др. (в 1934—46 вышло 12 томов — около половины всего издания.) Во «Флоре СССР» по предположительным подсчётам будет ок. 15—19 тыс. видов сосудистых растений.
Над проблемой вида, одной из основных проблем биологии, работали: С. И. Коржинский (1861—1900), а в советский период — Н. И. Вавилов (1887—1943), В. Л. Комаров (1869—1945), Е. Н. Синская, М. А. Розанова и др.
Кроме обшей «Флоры СССР», в последнее время издан ряд местных флор.
Многочисленные работы русских ботаников по систематике состояли главным образом в описании новых видов ,~в монографической обработке родов и семейств. Лишь в советский период было описано св. 60 новых родов, более 4.000 новых видов. Особенно много новых видов и родов описано из Средней Азии, Кавказа.
Филогенетическая систематика более крупных таксономических единиц разрабатывалась сравнительно немногими русскими ботаниками. Из них следует отметить: Н. И. Кузнецова (1864—1932), Б. М. Козо-Полянского (род. в 1890), Н. А. Буша (1869—1941), А. А. Гроссгейма (род. в 1888).
Очень интересную оригинальную теорию о причинах вытеснения покрытосеменными растениями сосудистых тайнобрачных и низших голосеменных развил в 1927 М. И. Голенкин (1864—1941); он считает, что широчайшее распространение их обеспечила способность их вегетативных органов выносить яркое освещение и сухость воздуха, установившиеся на земле с середины мелового периода.
Флористика и систематика низших растений. Водоросли. До середины 19 века в России были лишь немногочисленные данные о флоре водорослей отдельных районов. Во второй половине 19 в. и особенно в 20 в. число альгологических работ значительно возрастает; в сводке Н. М. Гайдукова до 1900 их насчитывается 452, а в сводках А. А. Еленкина и Л. А. Оль до 1931 уже ок. 1.500, причём большая часть их — флористические. Создались центры альгологических работ: вначале Одесса и Харьков, где работали ученики Л. С. Ценковского, затем ведущая роль переходит к Петербургу—Ленинграду [где работали X. Я. Гоби (1847—1919), Н. Н. Воронихин (род. 1881), Е. С. Зинова (1874—1942), А. А. Еленкин (1873—1942) и их ученики] и к Харькову, где В. М. Арнольди (1871—1924) создал большую школу альгологов (А. А. Коршиков, Я. В. Ролл, Д. В. Свиренко и др. и их ученики). Значительная работа ведётся: в Москве — К. И. Мейер (род. 1881) и его ученики; в Сибири — В. Н. Яснитский (1889—1945), А. П. Скабичевский; на Дальнем Востоке — Б. В. Скворцов, и в других местах.
Грибы. Первые крупные работы по флоре грибов России были сделаны (1836 и 1837) И. А. Вейнманом (1782—1856), давшим список в 1.373 вида, в том числе 99 новых для науки. В дальнейшем шло накопление материалов в виде списков из разных местностей, издавались exsiccata, установилась тесная связь микологии с фитопатологией. Обработкой накопленных литературных данных и больших собственных сборов занялся А. А. Ячевский (1863—1932). Кроме многочисленных частных флористико-систематических работ, он написал ряд определителей и монографий по грибам Благодаря работам его и его многочисленных учеников значительно продвинулось изучение микофлоры СССР, описано много новых видов. Число найденных в СССР грибов к 1931 достигло ок. 13.500 видов. Некоторые группы обработаны монографически.
Лишайники. С 900-х гг. началось систематическое изучение русской флоры лишайников, благодаря работам А. А. Еленкина и его учеников (В. П. Савич и др.), К. С. Мережковского, позднее М. П. Томина, А. Н. Оксьера и др. Особенно детально ведётся изучение кормовых лишайников севера.
В итоге — изучение флоры низших растений СССР сделало значительные успехи, особенно в советский период; описано много новых видов, написаны монографии отдельных групп, определители, большей частью региональные. На очереди — обработка имеющихся материалов и дальнейшие исследования для составления флоры водорослей, грибов и лишайников всего СССР.
Эволюционизм. Интересную теорию о происхождении жизни, получившую широкое признание, развил советский биохимик А. И. Опарин (1936). Эволюционная теория и, в частности, дарвинизм получили в России почти всеобщее признание у ботаников. К. А. Тимирязев был горячим борцом за дарвинизм, не только пропагандировавшим его и дававшим отпор всем антидарвинистам, но и развивавшим и углублявшим идеи Дарвина. Доказательства творческой видообразовательной роли отбора приводит Н. В. Цингер (1866—1923) в своих многочисленных тщательных наблюдениях над видами рыжика, торицы (1909), погремка (1928).
С. И. Коржинский (1861 — 1900), ещё ранее Де-Фриза (в 1899), выдвинул гипотезу эволюции растений путём образования мутаций—внезапного скачкообразного появления новых форм и даже видов (т. н. гетерогенезис).
В советский период ведёт борьбу за дарвинизм Б. М. Козо-Полянский. Теоретические концепции В. Л. Комарова (1869—1945) о проблемах вида, видообразования, происхождении культурных растений обогащают и углубляют дарвинизм. Управление эволюционным процессом в применении к культурным растениям — новые методы целеустремлённой гибридизации, направленное управление онтогенезом, попытки управления наследственной изменчивостью — успешно проводились И. В. Мичуриным (1855—1935) и ведутся многочисленными советскими селекционерами и генетиками — Н. В. Цициным, Т. Д. Лысенко, П. М. Жуковским, А. И. Державиным и др.
Ботаническая география. Геоботаника. Фитоценология. Составление только списков растений, инвентаря флоры уже давно перестало удовлетворять ботаников, стремившихся найти закономерности в распределении растений. Этот отдел ботаники — ботаническая география или география растений — развился далее в нескольких направлениях: флористическая география, генетическая или историческая география растений, экологическая география растений и, наконец, так наз. фитоценология, называемая часто также геоботаникой. Два последние направления чаще выделяются как самостоятельные дисциплины.
В 1849—51 Р. Э. Траутфеттер (1809—89) сделал первую попытку ботанико-географического обзора флоры Европейской России, разделив её на 4 растительные области и 18 округов. Ледебур во «Flora rossica» (1842—53) разделил растительный покров всей России на 16 флористических областей. В 1866 Ф. И. Рупрехт (1814—70) в своих «Геоботанических исследованиях о чернозёме» с большой убедительностью доказал связь между географическим распределением растений и последними периодами геологической истории страны и указал, что ныне живущие растения дают возможность читать историю земной поверхности до третичного периода. Виднейшим представителем изучения флоры в связи с геологическим прошлым страны (с третичного периода) был Д. И. Литвинов (1854—1929), работавший в этой области с 1891 («Геоботанические заметки о флоре Европейской России»). Видную роль в развитии ботанической географии в России сыграл петербургский профессор А. Н. Бекетов (1825—1902) как своими личными исследованиями, сводками, так и воспитанием ряда учеников ботанико-географов.
Из проблем ботанической географии, над которыми работали русские учёные, можно отметить следующие: причины безлесия степей, объяснявшиеся по-разному многочисленными исследователями (7 гипотез) и до сих пор не имеющие общепринятого объяснения, — Г. Н. Высоцкий, А. Н. Бекетов, П. А. Костычев, А. Н. Краснов, С. И. Коржинский, Д. И. Литвинов, Г. И. Танфильев, И. И. Спрыгин, В. И. Талиев, П. Н. Крылов, А. Я. Гордягин. Борьба между лесом и степью, лесом и тундрой и колебание границ между ними — вопросы, близко связанные с предыдущими. Происхождение болот и закономерности распределения их — Г. И. Танфильев, В. Н. Сукачёв, В. С. Доктуровский, Ю Д. Цинзерлинг, Н. Я. Кац и др. Наличие реликтов и реликтовых центров, т. е. остатков древней доледниковой третичной и ледниковой флоры — В. Я. Цингер, Д. И. Литвинов, И. К. Пачоский, Б. М. Козо-Полянский, Е. М. Лавренко и многие другие.
Впервые после Траутфеттера и Ледебура сделал небольшую обобщающую работу по растительности России С. И. Коржинский в 1889. В 1902 подобный же очерк сделал Г. И. Танфильев. Детальное изучение растительности отдельных областей и анализ элементов их флоры в связи с геологическим прошлым страны, сделанные преимущественно в советский период, дали возможность произвести более углублённое ботанико-географическое (или геоботаническое) районирование отдельных областей и всей территории СССР. На основе многочисленных исследований делались сводки по отдельным областям. В. В. Алёхин в 1936 дал описание растительности всего СССР по основным зонам. Ботанич. ин-т Академии наук СССР начал издавать капитальную коллективную работу «Растительность СССР» (т. I — 1938, т. II — 1940), в вышедших томах которой даны обобщающие ботанико-географические и фитоценологические сводки по истории растительности СССР и по растительности Арктики, болот, лугов, степей, полупустынь и пустынь. Е. В. Вульф (1885—1941) написал три прекрасные сводки по исторической географии растений (1932, 1936, 1944); в них дана теоретическая основа, на которой строится этот отдел ботаники, и генезис флор СССР и всего земного шара. При Академии наук организована специальная постоянная комиссия по изучению истории флоры и растительности СССР. Из сопредельных стран русские ботаники более подробно изучали растительность Монголии, Маньчжурии, Афганистана, Ирана, отчасти Турции и др.
Карты растительности России в дореволюционный период были мелкомасштабны и довольно схематичны (С. И. Коржинский, 1899, Г. И. Танфильев, 1897 и 1902). После Великой Октябрьской социалистич. революции работы по ботаническому картированию значительно увеличились. Изданы карты всего СССР — Н. И. Кузнецовым (1928), В. А. Алёхиным (1931, 1936), коллективом ботаников под редакцией А. А. Ильинского для Большого советского атласа мира (1937) в масштабе 1 : 15.000.000. Под редакцией Н. И. Кузнецова была начата изданием карта Европейской части СССР в масштаб© 1 : 1.050.000 (вышло 8 листов). Коллективом ботаников Ботанического института Академии наук под редакцией Ю. Д. Цинзерлинга и Е. М. Лавренко издана карта растительности СССР в масштабе 1 : 5.000.000 с легендой в 64 номера и с пояснительным текстом к ней (1939—41).
Одним из ярко выраженных направлений в изучении растительного покрова является фитоценологическое. Первоначальное, широко распространённое и до наст. времени название этого направления — геоботаника — трактуется иногда и в более широком смысле и было заменено впоследствии термином фитосоциология, а позднее — фитоценология. Объектом изучения здесь является естественная группировка растений — растительное сообщество или фитоценоз. В 90-х гг. 19 в. учение о «сообществе» растений начало оформляться в работах о лесе профессора-лесовода Г. Ф. Морозова (1867—1920). Ученик Морозова В. Н. Сукачёв подробно разработал общую теорию этого направления в применении уже ко всем «сообществам» растений. Много сделали для развития теоретич. положений фитоценологии также И. К. Пачоский (1864—1942), Л. Г. Раменский (р. 1884), В. В. Алёхин (1882—1946), А. П. Шенников (р. 1888). Советскими ботаниками была доказана ошибочность социологизации отношений между растениями, термин «сообщество» заменён фитоценозом, а фитосоциология — фитоценологией. В. Н. Сукачёв и нек-рые другие ботаники произвели пересмотр философских основ фитоценологии, исходя из установок марксистско-ленинского диалектического материализма. Советская фитоценология теоретически более разработана, чем зарубежная, но имеется ещё немало расхождений между отдельными школами в определении фитоценоза и в др. вопросах.
Характерна для русской фитоценологии её связь с запросами сельского хозяйства. В конце 19 и начале 20 вв. работы велись главным образом по линии земских почвенно-ботанических экспедиций, а затем по заданиям переселенческого управления департамента земледелия в Сибири, Средней Азии, на Дальнем Востоке. После Великой Октябрьской социалистич. революции развернулись ещё более широкие работы по обследованию кормовых угодий {лугов, степей, тундр), а также лесов, пустынь, болот, в целях освоения и более рационального использования их. Разработаны подробные классификации всех типов растительности, выяснены закономерности в распределении их, эволюция их, хозяйственное значение и т. д.
В общем, за период немного более 200 лет русскими ботаниками исследована и изучена флора на территории, составляющей около 1/7 обитаемой суши. Мировая ботаника обогащена описаниями многих тысяч новых видов растений, сделанными русскими ботаниками. Русским ботаникам принадлежит видная роль в разработке морфолого-систематического метода в географии растений (Коржинский, Литвинов, Краснов, Кузнецов, Пачоский, Комаров и др.). Геоботаника создавалась вполне самостоятельно русскими ботаниками, нередко опережавшими западно-европейских и дававшими более углублённую разработку проблем, чем за рубежом, новую методику и т. п. Особенно много сделано русскими геоботаниками в изучении степей, лугов, пустынь, тундр; созданы особые отделы науки — степеведение, луговедение, тундроведение. Ряд работ русских флористов и ботанико-географов (К. И. Максимович, В. Л. Комаров, Е. В. Вульф и др.) был переведён и издан зарубежными ботаниками (в Японии, США).
Морфология высших растений. В первом периоде — с конца 18 и приблизительно до середины 19 вв. — в России происходило главным образом освоение достижений западно-европейской морфологии, выработка русской научной терминологии, создание русских учебников.
Около середины 19 в. начались самостоятельные морфологические исследования русских ботаников по изучению онтогенеза органов. Таковы работы Н. И. Железнова (1816—77), Н. Н. Кауфмана (1834—1870), И. Д. Чистякова (1843—1877) и другие. В дальнейшем русские морфологи разрабатывали преимущественно вопросы эмбриологии, выдвинувшиеся в то время на первое место в морфологии, понимая под эмбриологией не только развитие зародыша, но и сам половой процесс и развитие всего полового поколения (гаметофита). В этой области русские ботаники сделали большой вклад в морфологию растений. И. Н. Горожанкин (1848—1904) исследовал строение корпускул (архегониев) у саговников и хвойных и в 1883 впервые установил, что оплодотворение у семенных растений (Pinus pumilio) производится мужским ядром, выходящим из пыльцевой трубочки, тогда как до этого предполагалось, что вещество ядра осмотически проходит через оболочку. Ученик Горожанкина В. И. Беляев (1855—1911) получил мировую известность в ботанике своими сравнительно-морфологическими исследованиями мужских гаметофитов у разноспоровых папоротников и голосеменных. Мировую известность получил киевский ботаник С. Г. Навашин (1857—1930), открывший так называемое двойное оплодотворение у покрытосеменные (1898). Он же описал халацогамию у некоторых серёжкоцветных растений, сперматогенез, форму и движение спермиев у некоторых покрытосеменных. Сын его, М. С. Навашин, впервые цитологически доказал триплоидность эндосперма у покрытосеменных (1915). Ученики Горожанкина, Навашина и их учеников (московская и киевская школы эмбриологов — К. И. Мейер, П. А. Баранов, А. Е. Жадовский, В. А. Поддубная-Арнольди, Я. С. Модилевский, Е. Н. Герасимова, И. Д. Романов и др.) ведут вплоть до настоящего времени разностороннюю работу по эмбриологии покрытосеменных растений, изучая разные типы зародышевых мешков, развитие пыльцы и спермиогенез, оплодотворение, явления полиэмбрионии, партеногенеза, апогамии и т. д. В. В. Финн (род. в 1878) и его ученики в ряде работ доказывают, что, вопреки распространённому мнению, около мужского ядра в спермиях остается и протоплазма, очевидно участвующая в оплодотворении.
Из крупных неэмбриологических работ по морфологии следует отметить работы Б. М. Козо-Полянского (1937) и А. А. Тахтаджяна (1943), доказывающие, что биогенетический закон широко применим не только к животным, как думают многие ботаники, но и к растениям. Козо-Полянский детально разрабатывает ещё проблему индивида у растений (1937).
Н. П. Кренке (1892—1939) создал оригинальную интересную теорию циклического старения и омоложения растений (1940), согласно которой всё развитие растений, или даже преемственного ряда вегетативно размноженных экземпляров, есть борьба и единство противоположных процессов — старения и омоложения.
Морфология низших растений как научная дисциплина начала развиваться в России около середины 19 в. и, кроме описания формы уже сложившихся взрослых организмов, заключалась в описании их онтогенеза, способов размножения, цикла развития. Основоположником её был Л. С. Ценковский (1822—87), выдающийся протистолог, широко известный в мировой ботанике. В дальнейшем русские альгологи изучали главным образом морфологию пресноводных зелёных и диатомовых водорослей (В. Ф. Хмелевский, К. С. Мережковский, И. Н. Горожанкин, К. И. Мейер, В. В. Миллер, А. Г. Генкель, А. А. Коршиков и их ученики): их данные вошли во все иностранные сводки по водорослям.
Первым крупнейшим русским морфологом-микологом был ученик Ценковского и Де-Бари — М. С. Воронин (1838—1903), сделавший ряд классических работ по истории развития различных грибов. Много работ сделал по истории развития грибов Н. В. Сорокин (1846—1909). Ф. М. Каменский (1851—1912) первый открыл микоризу. И. Л. Сербинов (1872—1925) много сделал по истории развития и филогенетике хитридиевых грибов. Ф. В. Бухгольц (1872—1924) разобрал историю развития и систематику подземных грибов. Л. И. Курсанов (род. в 1877) произвёл обширные исследования по цитологии онтогенеза у ржавчинников, а В. А. Траншель (1868—1942) — один из лучших мировых специалистов по ржавчинникам — предложил оригинальный метод, позволяющий предугадывать у них связь в онтогенезе двух неполных форм. А. А. Потебня (1870—1919) выяснил связь ряда видов несовершенных грибов с сумчатыми. Т. Д. Страхов проследил биологию головневых грибов в почве (1942). Много других работ русских микологов тоже вошло ценным вкладом в мировую микологию. Нередко морфологические работы касались паразитов культурных растений и использовались в практических целях в фитопатологии.
Анатомия растений. Работы русских ботаников по анатомии растений в 19 в. велись обычно ботаниками различных специальностей. С. П. Костычев (1877—1931) описал так наз. непучковое строение стеблей; И. Н. Горожанкин первый описал в 1880 пласмодесмы, соединяющие протопластов соседних клеток. Физиолог В. Р. Залевеский (1871—1924) изучал ксероморфную структуру засухоустойчивых растений, а также установил закономерности в строении листьев, в зависимости от места расположения их на стебле. Ряд интересных работ по анатомии растений написали В. А. Ротерт (1863—1916), Э. Руссов (1811—1897). В советский период работы В. Ф. Раздорского (род. в 1883) о механических тканях растений внесли новые идеи, углубили и расширили этот отдел анатомии растений, находившийся в течение полувека в состояний застоя. В. Г. Александров (род. в 1887) написал св. 100 работ по анатомии сельскохозяйственных растений и создал значительную школу учеников.
Русская учебная литература богата прекрасными учебниками по анатомии растений — И. П. Бородина, Палладина, Ротерта, Крашенинникова, Александрова, Л. А. Иванова и др., а также пособиями для практикумов — Комарова, Ростовцева и др.
Цитология. В области цитологии, особенно кариологии (изучение клеточных ядер), многочисленные исследования русских учёных внесли значительный вклад в мировую науку и по ряду вопросов были ведущими. Первое указание в 1874 на сложный процесс деления клеточных ядер у растений, названный позднее кариокинезом, принадлежит профессору Московского университета И. Д. Чистякову (1843—77). Проф. Варшавского университета В. И. Беляев много занимался изучением редукционного деления, первый установил форму хромосом при нём, выяснял роль ахроматиновых нитей. Киевский профессор С. Г. Навашин произвёл классические исследования по изучению морфологии хромосом, открыл у них так называемых спутников, предложил свои рецепты микроскопической техники. Почти все русские цитологи следующего поколения были его учениками. Г. А. Левитский (род. в 1878) усовершенствовал методику изучения хромосом, углубил изучение их морфологии, ввёл понятие о так называемой количественной схеме кариограммы; он же, а затем Н. П. Авдулов, В. П. Чехов применили кариологическии метод в филогенетической систематике растений. Многочисленные работы, произведённые по кариологии различных растений упомянутыми и другими русскими цитологами (Л. Н. Делоне, М. С. Навашин, Е. Н. Герасимова, Л. П. Бреславец, И. Н. Свешникова, Е. К. Эмме, Я. Е. Элленгорн и др.), дают основание считать их в первых рядах работников этой дисциплины. Вместе с тем, эти работы доставляют обширный материал для генетических построений.
Московский ботаник И. И. Герасимов (1867—ок. 1920) в период 1890—1904 опубликовал ряд замечательных исследований о роли ядра в клетке, первых в мировой литературе в этом направлении. — Сводки по цитологии и по связи её с генетикой написаны Л. П. Бреславец и Г. А. Левитским.
Физиология и биохимия растений. Начало развития физиологии растений в России относится к 60-м гг. 19 в. В течение долгого времени она развивалась только в университетах и высших с.-х. школах. Только после Великой Октябрьской социалистической революции в Академии наук создался крупный Институт физиологии растений, развернувший большую работу и являющийся в настоящее время ведущим в этой области. Работы по физиологии растений начали проводиться в больших размерах также во Всесоюзном институте растениеводства (ВИР), в Ленинградском ботаническом саду, в отраслевых институтах (сахарной промышленности, удобрений и агропочвоведения, хлопководства и др.) и на сельскохозяйственных опытных станциях. Советский период характеризуется тесной связью физиологии растений с сельским хозяйством, изучением наряду с общими проблемами также физиологии отдельных видов культурных растений, практической целеустремлённостью большинства исследований. В идеологическом отношении большинство русских физиологов стояло на позициях механистического материализма и лишь в советское время началась перестройка на основах диалектического материализма.
К первым русским физиологам следует отнести Н. И. Железнова (1816—77), С. А. Рачинского (1833—1902). Основателем русской физиологии растений обычно считают А. С. Фаминцына (1835—1918), профессора Петербургского университета и позднее академика, работавшего над разнообразными темами, создавшего большую школу учеников — И. П. Бородина (1847—1930), недолго работавшего по физиологии растений, О. В. Баранецкого (1843—1905), Д. О. Ивановского (1864—1920) и др. Они, как и их учитель, работали в различных областях физиологии растений. Ивановский, между прочим, первый установил (1892) способность возбудителя мозаичной болезни табака фильтроваться через бактериальные фильтры, что впоследствии развилось в учение о широко распространённых в природе вирусах — возбудителях многих болезней растений, животных и человека.
Основными разделами, в к-рых работали русские физиологи растений, были: физиология обмена веществ, или так называемая химическая физиология, привлекавшая наибольшее количество исследователей; физиология роста и движений, или так наз. физическая физиология, экологическая физиология и возникшая лишь в советский период физиология развития. Деление это, конечно, довольно условно и многие работы относятся одновременно к различным отделам.
Физиология обмена веществ, из к-рой впоследствии развилась биохимия растений, занимается изучением гл. обр. фотосинтеза, минерального питания, дыхания, превращения веществ в растениях. Одно из видных мест в изучении фотосинтеза принадлежит К. А. Тимирязеву (1843—1920). Его чрезвычайно точные работы впервые выяснили энергетику фотосинтеза, преобладающую роль в нём красных лучей солнечного спектра, наиболее поглощаемых хлорофиллом и несущих больше всего энергии. И в дальнейшем русские ботаники вели интенсивную работу по изучению фотосинтеза. По энергетике фотосинтеза работали: проф. Московского университета ученик Тимирязева Ф. Н. Крашенинников (1869—1938) и проф. Киевского университета К. А. Пуриевич (1866—1916), установивший, между прочим, что процент использования солнечной энергии зелёным растением больше на рассеянном освещении, чем на прямом. Значение в фотосинтезе отдельных участков спектра и различных пигментов изучал А. Н. Данилов (1879—1942). Экологию фотосинтеза изучали Л. А. Иванов (род. в 1871), Е. П. Вотчал (1864—1937) и особенно В. Н. Любименко (1873—1937) и его многочисленные ученики (В. А. Бриллиант, А. Я. Кокин, О. А. Щеглова и др.). Суточный ход фотосинтеза при разных условиях в разных широтах изучали С. П. Костычев (1877—1931) и особенно его ученики Е. Н. Базырина и В. А. Чесноков. Проблему фотосинтеза в эволюционном освещении поставил В. Н. Любименко и в настоящее время её разрабатывает его ученик Д. И. Сапожников, рассматривающий современный фотосинтез у зелёных растений, как дальнейший этап в развитии так называемой фоторедукции — усвоение углекислоты нек-рыми микроорганизмами без выделения кислорода.
Пигменты пластид, кроме К. А. Тимирязева, изучали ещё И. П. Бородин, А. Н. Данилов, В. Н. Любименко, В. А. Бриллиант, Н. А. Монтеверде (1856—1929), М. С. Цвет (1872—1919), впервые предложивший для разделения пигментов метод адсорбционного анализа, получивший в наст. время широкое признание, и в последнее время — минский физиолог Т. Н. Годнев.
Опыты по выращиванию растений при электрическом освещении, поставленные в СССР Н. А. Максимовым в 1923—25, почти одновременно с американцами, были затем продолжены и расширены В. П. Мальчевским (1886—1942), Н. П. Красинским и др. и дали некоторые результаты для практики.
Минеральное питание растений и связанные с ним теоретические вопросы поступления веществ в клетки изучались, как и Фотосинтез, многими русскими учёными. О. В. Баранецкий изучал осмотические явления у растений и сконструировал осмометр. В. В. Лепёшкин (род. в 1876) внёс значительный вклад в изучение осмоза и физико-химических свойств протоплазмы и разработал теорию неодинаковой проницаемости протоплазмы в разных частях клетки. Д. А. Сабинин (род. в 1889) него ученики разрабатывают главным образом физико-химическую сторону поступления воды и минеральных солей в корни растений; в 1940 издана первая на русском языке очень ценная сводка Сабинина по минеральному питанию растений. В этой же области велись работы ленинградского физиолога О. А. Вальтера (1884—1941) и его учеников (Л. А. Пиневич, 3. Л. Чижевская и др.). Огромные заслуги в деле изучения минерального питания растений имеет один из крупнейших учеников К. А. Тимирязева Д. Н. Прянишников (род. в 1865). Он воспитал в Московском сельскохозяйственном институте (ныне Тимирязевской сельскохозяйственной академии) большую школу учеников, разрабатывавших под его руководством важнейшие вопросы минерального питания растений в их связи с сельским хозяйством и методику вегетационных опытов. Прянишников создал русскую агрохимию растений и неутомимо пропагандирует необходимость применения химических удобрений для поднятия урожайности полей. Прянишникову принадлежит ещё крупная заслуга в изучении азотного обмена у растений и особенно по выяснению роли в нём аммиака. Ученики Прянишникова И. С. Шулов (1874—1940) и Г. Г. Петров (1888—1942), изучая тоже азотное питание растений, разработали впервые в науке методику стерильных культур высших растений (в 1914 и 1917). Е. В. Бобко, М. Я. Школьник, М. А. Белоусов и др. изучают роль так называемых микроэлементов в жизни растений, т е. элементов (бор, медь, цинк и др.), к-рые, как выяснилось в последнее время, в крайне небольших дозах необходимы для жизни растений.
Видное место занимают в мировой науке работы русских ботаников по химизму дыхания и брожения у растений. В конце 19 в. русский учёный Д. Н. Бах (1857—1946), бывший тогда в эмиграции, предложил, отчасти совместно с швейцарским ботаником Р. Шода, теорию биологических окислений, по к-рой процессы окисления в организме происходят при помощи ферментов оксидаз. На базе этой теории ученик К. А. Тимирязева В. И. Палладин (1859—1922) разработал свою оригинальную теорию дыхания растений, как суммы ферментативных процессов (1907), к-рая оказала большое влияние на развитие науки в этой области, уничтожила возможность трактовки виталистами дыхания, как проявления особой «жизненной силы», и разрабатывалась Палладиным до конца его жизни. Ученик Палладина С. П. Костычев (1877—1931) много и плодотворно работал в той же области химизма дыхания и брожения, а также в др. областях физиологии растения и создал свою большую школу учеников. Л. А. Иванов впервые (1905) констатировал образование при брожении непрочных соединений фосфорной кислоты с молекулами сахара, что легло впоследствии в основу трактовки химизма брожения. Изучению ферментативных процессов в растениях при превращениях белков и углеводов и при образовании органических кислот посвящены многочисленные работы В. С. Буткевича (1872—1942), С. Д. Львова (род. в 1879) и др.
Изучение химизма жизненных процессов в растениях, доминировавшее в работах русских физиологов, постепенно выделилось в самостоятельную науку — биохимию растений, к-рая, кроме того, занимается изучением химического состава растений, в частности, культурных видев и сортов их, а также изучением течения и регулирования химических реакций в технологических процессах переработок растительного сырья. В университетах в советский период начали организовываться кафедры биохимии растений, а в Академии наук был создан в 1934 самостоятельный институт биохимии, возглавлявшийся А Н. Бахом, а после его смерти одним из ближайших его сотрудников — А. И. Опариным. Последнему, а также его сотруднику А. Л. Курсанову, принадлежит разработка теории об обратимом действии ферментов, согласно к-рой один и тот же фермент может вызывать и распад и синтез определённого вещества. Большое практическое значение имеет изучение ферментативных процессов в производстве чая (А. И. Опарин и др.), табака (А. И. Смирнов), вина (А. И. Опарин), теста (В. Л. Кретович), при хранении плодов и овощей (Б. О. Рубин) и т. д. Биохимией белков много занимался А. Р. Кизель (род. в 1882), написавший, между прочим, обстоятельную монографию «Химия протоплазмы» (1940), а также практикум по биохимии растений (1934). А. В. Благовещенский (род. в 1889) написал первый на русском языке курс биохимии растений (1934). С. Л. Иванов (род. в 1880) подробно изучал превращения масел в растениях и установил закономерности между химическим составом растительных масел и географич. широтой произрастания растений. Биохимические особенности злаков и изменения в составе их белков в зависимости от климата изучал ленинградский биохимик Н. Н. Иванов (1884—1938). Указанные и ряд других проблем — витамины, химический состав клеточных ядер (А. Н. Белозерский и др.) — составят дальнейшее содержание молодой и быстро развивающейся биохимии растений.
Новое и оригинальное направление в физиологии растений разрабатывал В. О. Та-усон (1894—1946), изучавший биоэнергетику синтетических процессов в растениях.
Экологическая физиология растений, изучающая зависимость физиологических процессов в растениях от внешней среды, зародилась в конце 19 в. и получила в России и СССР значительное развитие, т. к. кроме чисто теоретич., имеет ещё и большое практическое значение в сельском хозяйстве. Кроме отмеченных уже работ по экологии фотосинтеза, видное место занимают здесь работы по холодостойкости, засухоустойчивости, солеустойчивости и т. д.
Ученик В. И. Палладина Н. А. Максимов (род. в 1880) разработал свою теорию о вымерзании растений (1913). Он же установил защитное действие против вымерзания высокой концентрации сахаров и других растворимых веществ в клетке. Дальнейшая разработка явлений холодо- и зимостойкости ведётся учеником Максимова И. И. Тумановым (род. в 1894), написавшим по этим вопросам большую сводку (1940), опирающуюся, кроме иностранных, и на многочисленные русские работы. Н. А. Максимовым и созданной им школой учеников произведено также детальное изучение водного режима растений, дано новое освещение проблемы засухоустойчивости (1926). Н. А. Максимовым него сотрудниками разработаны методы ускоренного испытания в особых помещениях сортоустойчивости растений к засухе, низким температурам, а также влияние на растения искусственного орошения, приёмы закаливания растений и другие вопросы, имеющие большое практическое значение в растениеводстве.
Работы по засухоустойчивости и солеустойчивости растений, имеющие большое практическое значение, ведут П. А. Генкель (род. в 1903), А. М. Алексеев (род. 1893), А. А. Рихтер (1871—1947), А. А. Ничипорович и пр. К. Т. Сухоруков (род. в 1903) и его сотрудники много занимались сравнительно недавно поставленной проблемой физиологического и биохимического обоснования иммунитета растений против грибных заболеваний. Интересные эколого-физиологические исследования галофитов (солончаковых растений) вёл геоботаник Б. А. Келлер (1874—1945).
Физиология роста и движений растений. Эпоху в изучении ростовых движений у растений составили исследования Н. Г. Холодного (род. в 1882), создавшего, одновременно с голландским физиологом Вентом, общепринятую теперь гормональную теорию тропизмов (1926) и обобщившего свои многочисленные работы в сводке «Фитогормоны» (1929). Ростовый гормон, изготовленный синтетически (гетероауксин), а также нек-рые другие вещества, обладающие аналогичным действием, начинают применять в растениеводстве для ускорения образования корней при размножении растений черенками, для предупреждения опадения плодов у плодовых деревьев, для получения партенокарпических плодов без оплодотворения (Н. А. Максимов и его сотрудники). Н. А. Максимов разрабатывает теорию действия ауксинов и связь этого действия с поступлением воды и осмотическими свойствами клетки.
Физиология развития возникла в начале 20 в. в результате работ Г. А. Клебса. Роль светового фактора в развитии растений изучал В. Н. Любименко и его сотрудники. На роль температурного фактора в ускорении цветения озимых злаков обратили внимание Гасснер (1918), Н. А. Максимов и А. И. Пояркова (1925) и затем Т. Д. Лысенко (1926). Последний предложил вначале практический приём «яровизации» — ускорение развития растения путём соответствующего термического воздействия в начале прорастания семян, — в дальнейшем создал теорию стадийного развития растений. Влияние на развитие растений различной продолжительности дня и ночи (т. н. фотопериодизм), открытое в 1920 американцами Гарнером и Аллардом, более углублённо изучалось советскими физиологами С. А. Эгизом, В. И. Разумовым, установившими явление т. н. фотопериодического последствия, Б. С. Мошковым, М. X. Чайлахяном, установившими гормональную природу фотопериодического воздействия, В. Н. Любименко, О. А. Щегловой, А. В. Дорошенко, Н. Н. Константиновым и мн. др. М. X. Чайлахян доказывает, что и переход растений к цветению вызывается особым гормоном «флоригеном», образующимся в листьях и передающимся по лубу в точки роста, где закладываются цветки. В ряде исследований советские физиологи пытаются установить природу изменений в клетках растений, обусловливающих их переход от одной стадии к другой (повышение проницаемости протоплазмы, изменение адсорбционных свойств клеток, ферментативных процессов). Теория стадийного развития открывает широкие перспективы для управления развитием растений.
В самое последнее время в СССР началось изучение патофизиологии растений, поражённых паразитными грибками (А. Л. Курсанов, В. Ф. Купревич, К. Т. Сухоруков и др.).
В заключение необходимо отметить, что русские физиологи — Фаминцын, Палладин, Лепёшкин, Ивановский, Иванов, Костычев, Максимов и др. — написали ряд прекрасных учебников по физиологии растений; нек-рые из них переведены на иностранные языки.
Физиология низших растений. А. П. Артари (1862—1919) выяснил способность водорослей питаться органическими соединениями азота и углерода: изменения среды не производят у водорослей стойких изменений, выходящих за пределы вида, но, с другой стороны, в пределах вида существуют морфологически неразличимые физиологические расы. Н. М. Гайдуков (1874—1928) экспериментально доказал наличие хроматической адаптации у синезелёных водорослей, что получило подтверждение и в дальнейшем. Е. Е. Успенский (1889—1945) выяснил роль железа и отчасти азота в распределении водорослей в природе, значение реакции воды (pH), физиологическую сущность кальцефильности и кальцефобности водорослей, предложил новую синтетическую среду для культуры водорослей, дающую возможность в известной степени воспроизводить различные естественные воды. Влияние различных факторов внешней среды на морфологию и размножение водорослей выясняли Я. Я. Никитинский, В. И. Успенская, К. А. Гусева, Н. Н. Костин, В. С. Алеев и др.
Много работ проведено в области санитарно-технической альгологии Я. Я. Никитинским (1878—1941), Е. Н. Болохонцевым (1879—1909), Г. Ф. Долговым, С. М. Вислоухом и др. Ведущиеся и в настоящее время, эти работы имеют большое значение для понимания и регулирования биологического режима водохранилищ, строительство к-рых широко развернулось в СССР.
По грибам немало работ посвящено изучению их ферментов в связи с изучением паразитизма, разложения растительных остатков в почве (В. Я. Частухин) и т. п. Н. Н. Иванов выяснил большую роль мочевины в азотном обмене грибов, аналогичную аспарагину у высших растений. Ряд работ освещает влияние на грибы света, температуры, лучей Рентгена, излучений радия и т. п.
В лихенологии эпоху сделали работы А. С. Фаминцына и О. В. Баранецкого, доказавшие возможность выделения из лишайников гонидий, способность их к самостоятельной жизни и тождество их со свободно живущими водорослями. Эти работы, послужили в дальнейшем одним из крупнейших доказательств дуалистической природы лишайников. А. А. Еленкин (1873—1942) подверг заслуженной критике теорию гармонического «миролюбивого» симбиоза водоросли и гриба в лишайниках и предложил теорию эндо-паразито-сапрофитизма у них, более соответствующую современным данным о характере их симбиоза. В последнее время (1936 и след.) П. А. Генкель и его сотрудники доказали широкое распространение в разнообразных лишайниках бактерии азотобактера, известной ранее лишь в слизистых лишайниках. Усваиваемый азотобактером атмосферный азот может в дальнейшем усваиваться от него другими компонентами лишайника, что даёт некоторое основание авторам предполагать наличие не двойного, а тройного симбиоза у лишайников.
В итоге можно сказать,что русские физиологи и биохимики растений разрабатывали различнейшие участки этих дисциплин и по ряду вопросов их работы оказали большое влияние на ход мировой науки (фотосинтез, дыхание и брожение, холодостойкость и засухоустойчивость, азотный обмен, ферментативные процессы, гормоны растений, стадийное развитие и др.). После Великой Октябрьской социалистич. революции во много раз увеличились кадры физиологов, расширилась и стала более целеустремлённой тематика, выдвинулись новые проблемы.
Микробиология. Строение бактерий изучалось в начале 90-х гг. 19 в. В. К. Варлихом, М. И. Митрофановым, видевшими в них одно ядро без протоплазмы. Вопрос о наличии ядра в бактериях, до сих пор спорный, изучается и советскими микробиологами (А. А. Имшенецкий, М. А. Пешков и др.). Строение и происхождение актиномицетов, нередко сближаемых с бактериями, прекрасно изучено Н. А. Красильниковым (1938—40) в работах, превосходящих аналогичные зарубежные. Неизмеримо большее значение в микробиологии имеет изучение физиологии и практического значения бактерий, в которое русские микробиологи сделали очень большой вклад. Выдающееся положение занимает здесь С. Н. Виноградский (род. в 1856), учёный с мировой известностью, работавший в Петербурге, а в настоящее время в Пастеровском институте в Париже. Он впервые применил метод элективных культур, оказавшийся очень плодотворным в микробиологии. Изучая серо- и железобактерии он открыл совершенно не известную до того способность их использовать для жизненных процессов энергию, выделяемую при окислении неорганических веществ. Он же экспериментально доказал, что нитрификация совершается бактериями. К числу замечательнейших открытий Виноградского, далеко выходящих за пределы микробиологии, относится найденный им у ряда бактерий особый способ построения органических веществ путём хемосинтеза, до того совершенно не известный в науке. Изучая микробов почвы, Виноградский впервые выделил свободно живущую в почве бактерию, усваивающую атмосферный азот.
Указанные работы Виноградского направили микробиологию на изучение процессов, вызываемых микроорганизмами, и па выяснение их роли в круговороте элементов в природе. Многочисленные работы Виноградского по изучению почв, где он, между прочим, разработал новую методику, положили начало почвенной микробиологии. Ученик Виноградского В. Л. Омелянский (1867—1928) разрешил ряд вопросов целлюлозного брожения, усвоения почвенными бактериями атмосферного азота, специфичности бактерий и др. и создал значительную школу учеников.
По изучению почвенных бактерий, усваивающих атмосферный азот, был проведён ряд работ ещё Н. О. Зибер-Шумовой, О. П. Северовой, А. В. Краинским, С. П. Костычевым, А. М. Шелоумовой и др. Деятельно изучались денитрификация (С. А. Северин, М. П. Корсакова, Б. Л. Исаченко и др.), десульфурация (Б. Л. Исаченко), восстановление фосфатов (К. И. Рудаков и др.), разложение целлюлозы (В. Л. Омелянский, С. Н. Виноградский, Б. Л. Исаченко, В. С. Буткевич, В. В. Первозванский, A. А. Имшенецкий и др.). Прекрасная монография о железобактериях написана (1926) Н. Г. Холодным.
Распространение бактерий в морях и их роль там наиболее полно изучены советскими микробиологами Б. Л. Исаченко, B. С. Буткевичем и др. В исследовании биологических процессов, совершающихся при образовании лечебных грязей, в изучении микрофлоры нефтяных месторождений тоже первое место принадлежит советским микробиологам. Работы советских учёных осветили динамику микробиологических процессов и динамику кислорода в озёрах, а методика их вошла в практику зарубежных исследований (С. И. Кузнецов, Б. В. Перфильев и др.).
Многочисленные и важные работы проведены в советский период в области сельскохозяйственной микробиологии — бактериальное население почв и его значение там (Н. Г. Холодный и др.), адсорбция бактерий частичками почвы (Н. Н. Худяков и др.), роль бактерий в согревании навоза (С. А. Северин), определение потребности почвы в некоторых элементах с помощью микробов (В. С. Буткевич, Н. А. Шишелова и др.); широко развёрнута в последнее время работа по изучению и практическому применению бактериальных удобрений. Идея об использовании некоторых микроорганизмов в борьбе с другими вредителям и сельскохозяйственных культур впервые была высказана и освещена советскими микробиологами (Я. П. Худяков, Д. М. Новогрудский и др.). Бактериозы растений, бактериофаг изучали А. А. Ячевский, В. П. Израильский, Г. К. Бургвиц и др.
Большое развитие получили в советский период работы по изучению микробиологических процессов, играющих важную роль в заготовлении многих пищевых продуктов, и по научной рационализации соответственных производств: молоко и молочные продукты—масло, сыры и др. (С. А. Северин, А. Ф. Войткевич, С. А. Королёв и др.), консервная промышленность (Б. С. Алеев. Ф. М. Чистяков и др.). Разработана и применяется в производстве методика получения некоторых органических кислот (лимонная, молочная) с помощью микроорганизмов (В. С. Буткевич и др.). Ряд других технологических процессов — мочка прядильных растений, ацетонбутиловое и ацетонэтиловое брожение (В. Н. Шапошников, А. Я. Мантейфель и др), спиртовое брожение и т. д. — изучен теоретически и в производстве советскими микробиологами. Большая работа ведётся в области санитарной микробиологии — контроль и очистка питьевых вод и, с другой стороны, очистка фекальных и производственных сточных вод.
В досоветский период крупный вклад, внесённый русскими учёными в микробиологию, был делом талантливых одиночек, работавших нередко разобщённо на интересовавшие их лично темы. В советский период в работу вовлечены большие кадры, И она ведётся организованно, направленно, по согласованным планам, в тесной связи с запросами народно-хозяйственной жизни.
Русские учёные создали также значительную оригинальную учебную литературу по микробиологии (Войткевич, Рудаков, Мишустин, Фёдоров, Худяков, Королёв, Алеев и др.). Только при Советской власти были созданы специальные кафедры микробиологии в высших учебных заведениях.
Палеоботаника. До Великой Октябрьской социалистической революции были в общем лишь скудные данные об ископаемых растениях из очень немногих территорий России немногих палеоботаников — Э. Эйхвальда, Г. Траутшольда, К. Е. Мерклина (1821—1904). И. Ф. Шмальгаузена (1849—1894) и др. После революции возросло и количество палеоботаников, а число палеоботанич. работ исчисляется многими сотнями. Выдающиеся исследования проведены начавшими работать ещё в 900-х гг. М. Д. Залесским (1877—1946), изучавшим флору пермо-карбона, возраст палеозойских отложений, генезис каустобиолитов; A. Н. Криштофовичем (род. в 1885), изучающим мезозойскую и третичную флору и их генезис; И. В. Палибин (род. в 1872) изучал гл. обр. третичные растения; B. Н. Сукачёв (род. в 1880) и др. — четвертичную флору. Ряд интересных работ сделан П. А. Никитиным, В. Д. Принада, Л. М. Кречетовичем, В. А. Хахловым, А. В. Ярмоленко, Г. П. Радченко, С. Н. Наумовой, А. И. Турутановой, М. Ф. Нейбург, М. И. Брик и др. Число отмеченных видов ископаемой флоры СССР превышает 6.000 (Криштофович, 1945), среди них много новых для науки. Описаны многочисленные флоры различного геологического возраста. Развились новые направления палеоботаники — спорово-пыльцевой анализ, изучение компонентов угля и спор в нём, изучение ископаемых семян и плодов, дающее возможность установить существование и распространение многих растений, в т. ч. травянистых, иначе не обнаруживаемых (П. А. Никитин). Полученные данные используются для стратиграфических выводов, для выяснения распределения климатических и ботанико-географических зон в прошедшие геологические периоды, для уяснения генезиса современной флоры, освещают практические вопросы угле- и нефте-добывания. А. Н. Криштофовичем написан большой «Курс палеоботаники» (1933, 1934, 1941).
Прикладная ботаника. В 1894 в Петербурге было организовано при министерстве земледелия «Бюро по прикладной ботанике», которое в дальнейшем развернулось в крупнейший центр изучения культурных растений, особенно, когда на базе его в 1922 был создан Всесоюзный институт прикладной ботаники и новых культур (ныне — Всесоюзный институт растениеводства, или ВИР) со многими филиалами в различных районах СССР. Первый директор Бюро А. Ф. Баталин (1847—96) первым из русских ботаников (с 1881) начал научное монографическое изучение разводимых в России растений. Шире развернулась деятельность Бюро во время заведывания им Р. Э. Регеля (1867—1920), основавшего, между прочим, прекрасный журнал — «Труды по прикладной ботанике», издававшийся и после Великой Октябрьской социалистич. революции по обширной программе. Особенно широкий размах получила деятельность института в советский период, когда руководителем его стал Н. И. Вавилов (1887—1943). Он организовал ряд экспедиций внутри и вне СССР, собрал огромные коллекции культурных растений и их диких родичей, широко поставил так называемые географические посевы культурных растений в различных районах СССР, организовал всестороннее изучение культурных растений — морфолого-систематическое, цитологическое, биохимическое, физиологическое и т. п. — и широко развернул работу по генетике и селекции их. Вавиловым разработан дифференциальный ботанико-географический метод для выяснения «центров происхождения» культурных растений и установлено восемь главнейших очагов происхождения их во всём мире. Работы эти, хотя и встретившие критику (Г. Н. Шлыков и др.), получили широкое признание. В Институте прикладной ботаники создался большой коллектив крупных специалистов по культурным растениям — А. М. Букасов, Ю. Н. Воронов, Е. В. Вульф, П. М. Жуковский, К. И. Пангало, М. А. Розанова, Е. Н. Синская, К. А. Фляксбергер и другие; начато было многотомное издание в монографических обработках «Культурной флоры СССР». В ВИР’е и его филиалах ведётся огромная работа по генетике и селекции культурных растений и по интродукции в СССР новых культур.
Широко развернулись после Октябрьской революции поиски новых источников растительного сырья путём организации многочисленных экспедиций, использования местного опыта, которым нередко раньше пренебрегали, и т. п. Исследовано огромное количество дикорастущих растений в поисках собственных каучуконосных (С. Ю. Липшиц, А. А. Прокофьев, Г. Г. Боссэ, М. М. Ильин и др.), гуттаперченосных, новых эфирномасличных (С. Н. Кудряшёв, Б. Н. Рутовский и др.), лекарственных, прядильных, дубильных и др. полезных растений. Ряд растений оказался пригодным для практического применения: каучуконос кок-сагыз, гуттаперченос — бересклет; лекарственные — термопсис, сушеница, эфедра, солянка Рихтера, наперстянка жёлтая и др.; эфирномасличные — мускатный шалфей, колюрия и др.; дубильные — бадан и др.; инсектицидные — анабазис и др. Некоторые уже используются промышленностью и вводятся в культуру. Интродуцирован и разводится ряд чужеземных растений, доставляющих техническое сырьё: душистая герань, тунговое дерево и др. Создана значительная литература по отдельным видам полезных растений, группам видов (лекарственные, жирномасличные, эфирномасличные, прядильные, дубильные, медоносные и др.) и общие сводки по полезным дикорастущим растениям СССР (Н. В. Павлов, 1942, А. А. Гроссгейм для Кавказа, 1946 и др.). Большая работа проведена по изучению дикорастущих кормовых растений СССР, а также по обследованию естественных кормовых угодий — сенокосов и пастбищ, начиная от тундры и вплоть до краййего юга Союза (И. В. Ларин, С. П. Смелов, Л. Г. Раменский и др.). В 1937 Научно-исследовательским ин-том кормов издана большая сводка по кормовым растениям СССР. Широко развернулась также работа по изучению сорняков и по выработке мер борьбы с ними (А. И. Мальцев и др.). Сводки по ядовитым растениям написаны Л. М. Кречетовичем (1931, 1940).
Большие достижения имеют русские учёные по выведению новых сортов растений путём гибридизации. Разработаны различные принципы подбора родительских пар. И. В. Мичурин (1855—1935) разработал ряд методов отдалённой гибридизации и создал много сортов высокоценных плодовых деревьев и ягодников. В дальнейшем на этом пути успешно работают с растениями полевой культуры Н. В. Цицин, А. И. Державин и др. Найдены способы преодоления очень частого бесплодия гибридов при отдалённых скрещиваниях. Т. Д. Лысенко разрабатывает метод внутрисортового скрещивания для предотвращения вырождения, грозящего, по его мнению, растениям самоопылителям. Он же пропагандирует «переделку природы растений», считая, что путём целеустремлённого воздействия на растения можно изменить их наследственные свойства, что вызывает, впрочем, возражения очень многих генетиков. В последнее время ведутся многочисленные работы по выведению новых сортов растений путём полиплоидизации, т. е. увеличения у них числа хромосом в клеточных ядрах.
Крупным и важным отделом прикладной ботаники является фитопатология. Развиваясь вначале как отрасль микологии (Н. В. Сорокин, В. К. Варлих, С. И. Ростовцев и др.), она после Великой Октябрьской социалистич. революции выросла в СССР в большую самостоятельную дисциплину со своими методами и задачами и значительными кадрами фитопатологов. Виднейшая роль в этом принадлежит А. А. Ячевскому. Многое сделали также для развития у нас фитопатологии Н. А. Наумов, А. С. Бондарцев, С. И. Ванин (лесная фитопатология), Т. Д. Страхов, А. И. Борггардт, С. Л. Стрелин, Н. А. Рождественский, В. П. Муравьёв. Л. Ф. Русаков и многие другие. К настоящему времени по болезням всех важнейших культивируемых в СССР растений имеются самостоятельные работы советских фитопатологов, разработаны свои самостоятельные системы мероприятий против многих заболеваний, введены нек-рые новые фунгисиды, свои аппараты и машины для работ с ними, вырабатывается система карантинных мероприятий против заноса из-за границы возбудителей болезней, не встречающихся в СССР, создана своя учебная литература по фитопатологии.
