МАТЕРИАЛИЗМ. Содержание:
| I. | 418 |
| II. | 434 |
| III. | 446 |
М. — одно из двух главных направлений в философии (см.), к-рое признает объективный мир независимым от сознания человека и берет за первичное данное материю (см.), считая вторичным сознание (см.), ощущение, мышление. В противоположность М. и в постоянной борьбе с ним идеализм берет первоисходным пунктом психическое либо в форме индивидуального человеческого сознания, «творящего» мир вещей (Беркли), либо в форме объективной, надмировой идеи, творящей природу, а затем и человека (Гегель). В то время как идеалистич. мировоззрение опровергается всеми данными современной науки, материалистич. мировоззрение, поскольку оно «означает просто понимание природы такой, какова она есть, без всяких посторонних прибавлений» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 651), подтверждается данными современного естествознания и всех прочих наук.
М. является первоначальным мировоззрением каждого человека, не искушенного в философских тонкостях. Свое стихийное выражение материалистич. ответ на основной вопрос философии находит уже в первоначальном непосредственном отношении человека к природе, к окружающей среде. Наивный стихийноматериалистич. подход каждого человека находит свое проявление в том, что человек действует, практически использует предметы внешнего мира, считая как бы само собой разумеющимся их объективное существование. Ленин писал: «„Наивный реализм“ всякого здорового человека, не побывавшего в сумасшедшем доме или в науке у философов идеалистов, состоит в том, что вещи, среда, мир существуют независимо от нашего ощущения, от нашего сознания, от нашего Я и от человека вообще» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 56). Стихийная точка зрения «наивного реализма» изначальна, а идеалистич. подход к действительности появляется позднее в связи с развитием анимизма, религии и т. д. Кроме признания независимости объективного мира от сознания, М. в качестве коренного своего положения утверждает, что все знание является отражением объективной материальной действительности. М. признает безусловную познаваемость внешнего мира, не признавая «решительно никакой принципиальной разницы между явлением и вещью в себе» (Ленин, там же, стр. 84), отбрасывая «философские измышления» и выдумки об «особых гранях» между познаваемым и «непознаваемым». М. в теории познания враждебен агностицизму, ставящему принципиальные границы человеческому знанию. М. стоит на точке зрения монизма, поскольку исходит из положения о том, что единство мира заключается в его материальности. М. и идеализм выступали в качестве основных противоположных и борющихся друг с другом на протяжении более чем 2½ тысячи лет партий в философии. Борьба их отражала в конечном счете борьбу классов. Поэтому Ленин писал, что «новейшая философия так же партийна, как и две тысячи лет тому назад. Борющимися партиями по сути дела, прикрываемой гелертерски-шарлатанскими новыми кличками или скудоумной беспартийностью, являются материализм и идеализм» (Ленин, Соч., т. ХШ, стр. 292), к-рые всегда являлись орудием классовой борьбы в руках того или иного класса. Будучи порождением практических классовых интересов, они в свою очередь активно влияли на все стороны общественной и идеологической жизни общества, в том числе и на самую практику класса. — «Философов, — писал Энгельс, — толкала вперед вовсе не одна только сила чистого мышления, как это они воображали. Напротив. В действительности их толкали вперед огромные, все более и более быстрые успехи естествознания и промышленности. У материалистов это прямо бросалось в глаза» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 646). Великие открытия в естествознании, делавшие эпоху в развитии наук, всегда сопровождались изменением и обогащением М.; в этом смысле Энгельс говорил, что материализму «приходится принимать новый вид с каждым новым великим открытием» (Энгельс, там же, стр. 647). В свою очередь развитие материалистической философии явилось огромным стимулом дальнейшего развития науки. Обобщая и перерабатывая накопленный наукой материал, М. ставил перед наукой еще неразрешенные вопросы, раскрывал для науки пути к их решению, толкал к экспериментальным исследованиям. Особенно большое значение для развития наук имеет философия пролетариата — диалектический М. В связи с развитием и изменением общественной практики классов и состояния наук М. менял свои формы, развиваясь в общем по восходящей линии от наивно-созерцательного материалистического взгляда до диалектического М. Все домарксовские формы М. хотя и исходили при решении основного вопроса философии из того, что признавали существование объективного мира независимым от сознания человека, не могли, однако, до конца последовательно и научно сделать все материалистические выводы в полном объеме.
Несмотря на различие форм М. в домарксовой философии и его в основной тенденции прогрессивную роль, М. имел еще в целом метафизический характер, создавая лишь отдельные образцы, элементы диалектического мышления. Ленин, вслед за Марксом и Энгельсом, указывал на основные недостатки «„старого“, в том числе и Фейербаховского (а тем более „вульгарного“, Бюхнера-Фогта-Молешотта) материализма... (1) то, что этот материализм был „преимущественно механическим“, не учитывая новейшего развития химии и биологии (а в наши дни следовало бы еще добавить: электрической теории материи); (2) то, что старый материализм был неисторичен, недиалектичен (метафизичен в смысле антидиалектики), не проводил последовательно и всесторонне точки зрения развития; (3) то, что они „сущность человека“ понимали абстрактно, а не как „совокупность“ (определенных конкретно-исторически) „всех общественных отношений“ и потому только „объясняли“ мир, тогда когда дело, идет об „изменении“ его, т. е. не понимали значения „революционной практической деятельности“» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 10). Этот М. не умел «применить диалектики к Bildertheorie (теории отражения. — Ред.), к процессу и развитию познания» (Ленин, Соч., т. ХIII, стр. 304). Что же касается развития общества, то этот М. объяснял его идеалистически, рассматривая лишь «идейные мотивы исторической деятельности людей» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 13), не охватывая действий масс в развитии общества.
И все же, подводя итог предшествовавшему развитию М. и особенно в конце 18 в. во Франции, Ленин писал, что «материализм оказался единственной последовательной философией, верной всем учениям естественных наук, враждебной суевериям, ханжеству и т. п. Враги демократии старались поэтому всеми силами „опровергнуть“, подорвать, оклеветать материализм и защищали разные формы философского идеализма, который всегда сводится, так или иначе, к защите или поддержке религии» (Ленин, Соч., т. XVI, стр. 350).
М. диалектический, созданный Марксом и Энгельсом в 40-х годах 19 века, явившись грандиозным критическим обобщением всего опыта научного развития в историй человечества, переработкой с классовых позиций пролетариата и его партии всего положительного, жизненного, прогрессивного, что было создано в этом развитии, до конца преодолел ограниченности метафизического М. Возникнув как самое передовое, единственно научное и действенное мировоззрение рабочего класса, диалектический М. выступил как законченный М., как наука об общих законах развития природы, общества и человеческого мышления, как критически-революционное оружие преобразования мира. Творцы диалектического материализма Маркс и Энгельс «научили рабочий класс самопознанию и самосознанию, и на место мечтаний поставили науку» (Ленин, Соч., т. I, стр. 410). Вместе с накоплением опыта классовой борьбы пролетариата и развитием всех областей знания оттачивался, закалялся в боях со всеми разновидностями идеализма и оппортунизма, развивался дальше в трудах Ленина и Сталина диалектический М. В результате деятельности Ленина и Сталина диалектический М. критически усвоил все, что дано наукой после Маркса и Энгельса. В их трудах обобщен опыт новой эпохи исторического развития, эпохи империализма, пролетарской революции, диктатуры рабочего класса и построения коммунистического общества в СССР.
Античный материализм. М. как стройное, хотя и ограниченное, наивное еще философское мировоззрение возник в древней Греции классической эпохи. «Материалистическое мировоззрение было первоначально у греческих философов чем-то само собой разумеющимся» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 651—652). Наивный М. древних философов сочетался с наивной диалектикой: «древние греческие философы были все прирожденными диалектиками» (там же, стр. 20). М. древних греков развился начиная с 6 в. до хр. э., когда рабовладельческие общественные отношения окончательно победили старый родовой строй. На основе рабовладельческих отношений завязалась борьба между демократией и аристократией. Будучи более прогрессивным, чем старое родовое общество, рабовладение в первый период содействовало быстрому развитию положительного знания, литературы, искусства, философии. Эти особенности своеобразного развития в экономическом, политическом и идейном отношениях были наиболее ярко выражены уже в начале 6 в. до хр. э. в Милете (см.), крупном среди греческих колониальных городов политическом и торговом центре, расположенном на малоазиатском побережьи. В Милете сложились в 6 в. до хр. э. наиболее благоприятные условия для развития науки и материалистич. философии. Первыми и наиболее крупными представителями М., развившегося в Милете, были т. н. милетские «физики» — Фалес (624—548 до хр. э.), Анаксимандр (611—547 до хр. э.) и Анаксимен (585—528 до хр. э.). Хотя философия милетских материалистов и носила еще следы мифологии, однако она, подрывая устои религиозного мировоззрения, стремилась найти объективно существующее первоначало, первовещество. Из него должны были возникать все вещи и к нему снова возвращаться. Это первовещество пребывает в смене своих форм. Фалес (см.) таким первовеществом признавал воду, Анаксимандр (см.) — «апейрон» (неопределенную материю), Анаксимен (см.) — разрежающийся и сгущающийся воздух. Единое первовещество развертывается во множестве проявлений. Характерно, что обоснование М. было связано у милетцев с широкими научными интересами. Энгельс писал о милетских материалистах: «Древнейшие греческие философы были одновременно естествоиспытателями: Фалес был геометром, он определил продолжительность года в 365 дней, предсказал, говорят, одно солнечное затмение. — Анаксимандр изготовил солнечные часы, особую карту... суши и моря и различные астрономические инструменты... У Анаксимандра... „человек произошел от рыбы, вышел из воды на сушу“» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 498—499). Материя, по учению милетцев, находится в вечном потоке, где «ничто не остается неподвижным и неизменным, а все движется, изменяется, возникает и исчезает..., мы видим сперва общую картину, в которой частности пока еще более или менее стушевываются; мы обращаем больше внимания на ход движения, на переходы, на связи, чем на то, что именно движется, переходит, находится в связи. Этот первоначальный, наивный, но по существу правильный взгляд на мир был присущ древне-греческой философии» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XV, стр. 520).
Дальнейший шаг в развитии М. сделал Гераклит (см.) из Эфеса (540—484 до хр. э.); Гераклит и милетцы объединяются одним названием ионийцев. Он наиболее глубоко из ионийцев развил понимание природы как становления; мир, по Гераклиту, развивается на основе разъединения и борьбы противоположностей. Природа объективна, несотворима, изначальна и вечна, как вечен процесс ее изменения. «Мир, единый из всего, не создан никем из богов и никем из людей, — говорит Гераклит, — а был, есть и будет вечно живым огнем, закономерно воспламеняющимся и закономерно угасающим». Цитируя это высказывание Гераклита, Ленин замечает: «Очень хорошее изложение начал диалектического материализма» (см. Ленин, Философские тетради, 1936, стр. 318). Материя (Гераклит считал первовеществом огонь) живет, превращаясь из одного состояния в другое. При этом вечное изменение вещества, его переходы, совершаются согласно определенному ритму — «логосу» (закону). Ленин, оценивая взгляды эфесца как своеобразный итог достижений философской и научной мысли Греции, писал: «Раздвоение единого и познание противоречивых частей его (см. цитату из Филона о Гераклите в начале III части („О познании“) лассалевского Гераклита) есть суть (одна из „сущностей“, одна из основных, если не основная, особенностей или черт) диалектики... (Аристотель в своей „Метафизике“ постоянно бьется около этого и борется с Гераклитом respective с гераклитовскими идеями)» (Ленин, там же, стр. 325).
Элеаты (см. Элейская школа) явились новой ступенью в развитии античного материализма. Парменид (родился ок. 540 до хр. э.), Зенон (ок. 490—430 до хр. э.) и отчасти уже первый мыслитель элейской школы Ксенофан (родился в первой половине 6 в. до хр. э.) поставили проблему бытия, взятого в отличии от конкретных его проявлений, — единого в отрыве от многого. М. приобретает у них ярко выраженный метафизический характер. Уже Ксенофан (см.) учил о едином. «Куда бы ни залетела моя мысль, — все разрешается в единстве», говорил он. Парменид (см.), этот подлинный основатель элейского М., признает, что в мире «истины» существует лишь одно бытие; небытие отрицается. Бытие не возникает и не уничтожается; оно неподвижно. Поэтому уже современники элеатов называли их «противоестественниками» и «неподвижниками». Но вместе с тем Парменид противоречит самому себе, допуская существование и движения и множества в мире «мнения»; последнее возникает из двух начал — «светлого» и «темного». Учеником Парменида Зеноном (см.) Элейским была создана целая система аргументации в защиту основного тезиса учителя о неизменности и единстве (так наз. апории против множества и движения).
В середине 5 в., в век расцвета греческой рабовладельческой демократии, в век «просвещения», благодаря развитию положительных наук, медицины, математики и начавшейся дифференциации многих областей знания, М. принимает новый вид. Обобщением научного и общественного развития этой новой ступени явилось материалистическое учение Демокрита (см.) из Абдеры (460—370 до хр. э,), наиболее выдающегося представителя из трех так наз. младших физиков [Демокрит, Эмпедокл и Анаксагор (см.)]. Будучи первым энциклопедически образованным греком, Демокрит отталкивается от учения Парменида. В отличие от Парменида он признает наряду с бытием и небытие. Бытие, по Демокриту, — это атомы. Небытие (существующее не в меньшей мере, чем бытие) — пустота. Демокрит устанавливает количественную теорию материи; на его философии лежит печать метафизичности. Демокрит, по Ленину, — прямая противоположность Платону. В этих двух фигурах как бы воплощается борьба материализма и идеализма, борьба «тенденций или линий Платона и Демокрита», «борьба религии и науки», «отрицания объективной истины и признания ее», «борьба сторонников сверхчувственного знания с противниками его» (см. Ленин, Соч., т. XIII, стр. 106). «Начало вселенной, — пишет Демокрит, — атомы и пустота. Все же остальное существует лишь во мнении». Положив в основу своего взгляда на мир учение об атомах и пустоте, Демокрит утверждает, что атомы движутся (падают) в пустоте. Тела складываются из атомов; нет, собственно говоря, возникновения и гибели вещей, а лишь соединение и разделение атомов. Атомы — неделимые и неизменные частицы. Они отличаются друг от друга формой, порядком и положением. Усматривая в бытии только естественно образовавшиеся из вихря атомов тела и устраняя божество от вмешательства в движение бытия, Демокрит все выводил из причинной необходимости, господствующей в природе. Необходимость — принцип, лежащий в основе вещей. Существует бесконечное множество миров во вселенной; они возрождаются и гибнут.
Отдельные стороны материалистич. объяснения природы, ряда важных вопросов теории познания, логики имеются у великого мыслителя античности Аристотеля (см.) (382—322 до хр. э.), оставшегося, однако, в целом на позициях идеализма. Все вещи складываются, по Аристотелю, из формы и материи. Материя признается за «возможность» бытия; материя оформляется, превращается в «действительность», в форму, но последней, по Аристотелю, принадлежит примат. Несмотря на идеалистические в конечном счете выводы (признание бога как формы форм и «неподвижного двигателя»), Аристотель не сомневался в реальности внешнего мира, утверждая, что познаваемое существует до и независимо от познающего, как и вообще объект от субъекта. Особенно важна критика Аристотелем платоновской теории идей, подрывающая, по Ленину, основы идеализма.
Свое дальнейшее развитие материализм Демокрита находит в философии Эпикура (см.) (342—270 до хр. э.), который' «был подлинным радикальным просветителем древности, открыто нападал на античную религию» (Маркс и Энгельс, Соч., т. IV, стр. 121). Соглашаясь в целом с учением Демокрита об атомах и пустоте, Эпикур развил важнейший раздел его атомистической теории — учение о движении атомов. По Эпикуру, атом оказывается способным изменить прямолинейное движение и «случайно» отклониться в сторону.
Так Эпикур объясняет возможность вихревого движения атомов и отсюда — возникновения миров. Догадки Эпикура в учении об «отклонении» атомов Ленин называл гениальными. Вскрывая и отбрасывая искажения Гегелем эпикуровского М., Ленин пишет: «Эпикур приписывает атомам движение „по кривым“, это, де (по Гегелю. — Ред.), „произвол и скука“ у Эпикура... А электроны?» (Ленин, Философские тетради, 1936, стр. 299). Учение Эпикура получило свое дальнейшее развитие в особенности у блестящего пропагандиста его идей — римского поэта и философа-материалиста Лукреция Кара (см.). Материалистические мотивы в эллинистической философии кроме эпикуреизма звучат в стоицизме (см.), а также у некоторых перипатетиков (см.).
Основоположники марксизма-ленинизма высоко ценили значение античного М. для последующего развития науки и философии. Энгельс писал, что у греков «всеобщая связь явлений в мире не доказывается в подробностях: для греков она является результатом непосредственного созерцания. В этом недостаток греческой философии, благодаря которому она должна была впоследствии уступить место другим видам мировоззрения. Но в этом же заключается ее превосходство над всеми ее позднейшими метафизическими соперниками» (Маркс и Энгельс, Сочинения, т. XIV,стр. 340). — Тенденция к развитию отдельных специальных областей знания, нашедшая свое выражение в философии Аристотеля, появилось затем лишь у греков александрийского периода. Вместе с глубоким кризисом рабовладельческого общества и последовавшим распадом последнего в революции рабов, вместе со сменой этого общества обществом феодальным на долгое время исчезли благоприятные условия для развития М. как философского учения. Наука и философия, сосредоточенные в монастырях и университетах, должны были доказывать «справедливость» догм католич. церкви. Представление о мире не выходило за пределы системы Птолемея (см.) и Аристотеля. Эксперименты, опытное исследование, наблюдения, как правило, игнорировались. Учение мыслителей прошлого, напр. Аристотеля, фальсифицировалось. Философия была превращена в служанку теологии.
В период патристики — подготовки схоластики и распространения христианского мракобесия в философии — живая научная мысль затопляется волной мистики. Последовавший после периода опустошительных нашествий, переселений и завоеваний относительный экономич. подъем пробуждает и научные интересы, в особенности в наиболее передовых в хозяйственном и культурном отношениях арабских государствах. Арабские ученые сделали ряд важных научных открытий в математике, астрономии, физике, химии, медицине. Арабские философы — Авицена (980—1037), Аверроэс (см.) (1126—98) — обращаются непосредственно к сочинениям Аристотеля и развивают натуралистич. стороны его учения. Начиная с 11—12 вв. в схоластике разгорается горячий спор между номинализмом и реализмом (см.). Реалисты утверждали, что «универсалии» (общие понятия) существуют в качестве особых объектов или до вещей или в самих вещах. Номиналисты, напротив, считали, что «универсалии» возникают в уме человека, «после вещей», как результат абстракции; для некоторых номиналистов (Росцелин) «универсалии» суть только колебания воздуха. Номинализм был зачаточной формой М., возникшей в условиях воинствующего мракобесия, и прогрессивным, т. о., течением внутри схоластики. Спор велся гл. обр. в теологической плоскости, но в конце 13 в. частично вышел за пределы теологической схоластики. «Еще британский схоластик Дунс Скот спрашивал себя: „не способна ли материя мыслить?“. Чтобы сделать возможным такое чудо, — писал Маркс, — он взывал к господнему всемогуществу, т. е. он заставил самое теологию проповедывать материализм. Кроме того он был номиналистом. Номинализм был одним из главных элементов английского материализма и вообще является первым выражением материализма» (Маркс и Энгельс, Соч., т. III, стр. 157).
Развивший номиналистические тенденции Дунса Скота (см.) (1266—1308) Вильгельм Оккам (см.; ум. 1350) утверждал, что только индивидуумы и представляют собой подлинную, вне субъекта существующую, реальность. Номинализм был связан с начавшимся развитием городов, торговли и промышленности, с пробуждением интереса к исследованию природы, к конкретным чувственным вещам. Он подготовлял почву последовавшему затем возрождению, и развитию М. Уже во второй половине 13 в. англ. монах и крупнейший естествоиспытатель своего времени Роджер Бэкон (1214—92) начал связывать общефилософские выводы с экспериментальным естествознанием, математикой и сделал попытку заменить христианскую догматику и схоластич. силлогистику опытным исследованием природы. Однако и Роджер Бэкон и номиналисты были лишь оппозиционными элементами внутри самой церковной схоластики. Ленин указывает, что борьба номиналистов и реалистов является лишь аналогией борьбы между материалистами и идеалистами.
Материализм нового времени. Новая эпоха в экономическом, политическом и научном развитии ряда западно-европейских стран характеризуется интенсивным процессом разложения феодального общества и формированием нового, капиталистич. способа производства. В области науки и философии расшатывается духовная диктатура церкви, все больше разоблачается несостоятельность средневековой схоластики, алхимии, астрологии, хиромантии и т. п. «Вышедшее из недр погибшего феодального общества современное буржуазное общество не уничтожило классовых противоречий. Оно только поставило новые классы, новые условия угнетения и новые формы борьбы на место старых... Открытие Америки и морского пути вокруг Африки создало новое поле деятельности для растущей буржуазии. Ост-индский и китайский рынки, колонизация Америки, обмен с колониями, увеличение средств обмена и вообще товаров создало неслыханный до тех пор подъем торговли, мореплавания, промышленности и тем самым быстрое развитие революционного элемента в распадавшемся феодальном обществе» (Маркс и Энгельс, Манифест Коммунистической партии, 1937, стр. 22 и 23). Все развитие науки и материалистической философии этого времени, известного под именем эпохи Возрождения, было лишь идеологическим выражением указанных действительных экономических и политических перемен. С этого времени начинаются важнейшие научные открытия, создавшие почву для расцвета материализма нового времени.
Новое направление в науке и философии, получившее развитие вначале в Италии, обращается к опыту, как истинному учителю, и природе, как подлинному объекту философии. Леонардо да Винчи (см.) — наиболее яркий представитель этого направления — писал в сочинении «О себе и своей науке»: «Наука — капитан, и практика — солдаты». Задача науки — через опыт познать подлинное многообразие природы, ибо сама природа настолько «усладительна и неистощима в разнообразии», что даже «среди деревьев одной и той же породы ни одного не найдется растения, которое вполне походило бы на другое» (Леонардо Да Винчи, Избранные произведения, т. I, 1935, стр. 53 и 83). Наиболее ярко обобщили достижения наук 15 в. и первой трети 16 в. Н. Коперник, Б. Телезио, Д. Бруно, Т. Кампанелла, Г. Галилей (см.). Опровергая систему Птолемея и религиозных догм схоластики, Н. Коперник в своей работе «О круговращениях небесных тел» утверждает новый гелиоцентрический взгляд на мир. Земля перестает быть центром вселенной, но сама вращается вокруг солнца. Внимание ученых приковывается к реальной природе и формам ее жизни. Уже Б. Телезио (1508—88), опираясь на учение Коперника в своей работе «Об исследовании естественных причин», объясняет природу, исходя из нее самой, поставив на место бога природу, на место божественной энергии — материальную силу, на место универсалий — материю как реальное вещество. Силы природы — холод и тепло, свет и темнота, — сокращаясь и распространяясь, взаимно проникая, образуют все естественные тела. Вещество — вполне объективная особая концентрация сил. Даже душа и та — лишь особо тонкая, подвижная материя. Этот в своей основе материалистический взгляд на природу дал возможность Телезио решительно отделить веру от науки, природу от бога и авторитета церкви. — Дальнейшее отделение религиозных догм от науки и обоснование научного исследования природы решительно закрепил и развил Джордано Бруно (1548—1600). Еще юношей познакомившись с сочинениями Коперника, Джордано Бруно становится страстным защитником его взглядов. Он подытоживает все научное развитие 15 и 16 вв. и обосновывает учение о природе, оказавшее глубокое и революционизирующее влияние на все последующее развитие М. в новое время. Называя схоластов и религиозных мракобесов педантами, бездельниками и шарлатанами, отвлекающими внимание ученых от изучения природы, он провозглашает идею о единстве и бесконечности вселенной, считая солнечную систему лишь частью мира. Хотя в целом вселенная, по Бруно, всегда одна и та же, но с тем большей настойчивостью он подчеркивал ее внутреннюю жизнь, способность к движению ее частей. Части природы, как и вся она в целом, не могут вновь возникнуть или быть уничтожены, уменьшены или увеличены. Находясь в единстве, они гармонично в противоположностях охватывают всю природу. Определяя часто материю как реальную субстанцию, объединяющую противоположные элементы в природе, или как принцип движения, Бруно подвергал резкой критике религиозные представления о природе. Учение Бруно в огромной мере расширяло кругозор человека и ставило возникшее в работах Коперника и Телезио новое мировоззрение на почву детально разработанного и прочно обоснованного философского учения. Идеи Коперника и Бруно нашли дальнейшее развитие у Кампанеллы, Кеплера (см.) и Галилея (1564—1642). Последний завершил развитие естествознания и материалистической тенденции в философии эпохи Возрождения. Единственным критерием истинности идей является для него согласование их не с верой, но с разумом и опытом. Материя, согласно учению Галилея, не может быть уничтожена. Весь мир находится в вечном движении. Законы этого движения присущи самой природе. Солнце, находясь в центре вращающихся вокруг него планет, само движется вокруг своей оси. Это был уже материалистический взгляд на природу.
В 17 в. задачи развития производительных сил дали мощный толчок развитию торговли, мореплавания, военного дела, мануфактурного производства. Все это предъявляло огромные требования развитию опытных наук, естествознания, механики и математики; шел процесс накопления конкретного материала в различных областях. «Буржуазии, — писал Энгельс, — для развития ее промышленности нужна была наука, которая исследовала бы свойства физических тел и формы проявления сил природы» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч, 2, стр. 296). Возникшее в 16—17 вв. естествознание, содействовавшее развитию нового, капиталистич. способа производства, созданию новой техники, укрепляло позиции М. и двигало вперед разработку его основных проблем. Естествознание становилось «насквозь революционным» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 416). Но все же, поскольку науки делали лишь первые шаги и более других отраслей развита была гл. обр. механика земных и небесных тел, природа в целом «считалась чем-то неизменным, вековечным, подобно эллиптическим орбитам планет» (там же, стр. 417), а «революционное по своему началу естествознание оказалось перед насквозь консервативной природой» (там же).
Родоначальником материализма буржуазной классической философии и вообще опытных наук нового времени выступил английский философ Френсис Бэкон (см.). По словам Маркса: «Естествознание является в его (Бэкона. — Ред.) глазах истинной наукой, а физика, опирающаяся на свидетельство внешних чувств — важнейшей частью естествознания... По его учению, чувства непогрешимы и составляют источник всякого знания. Наука есть опытная наука и состоит в применении рационального метода к чувственным данным... Первым и самым важным из прирожденных свойств материи является движение, — не только как механическое и математическое движение, но еще больше как стремление, как жизненный дух, как напряжение, или, как выражается Яков Бёме, как мучение (Qual) материи. Первичные формы материи суть живые, индивидуализирующие, внутренне присущие ей, создающие специфические различия, существенные силы» (Маркс и Энгельс, Соч., т. III, стр. 157).
Резко выступая против всей прежней схоластической философии и науки и ее методов, Бэкон проповедует эмпиризм и разрабатывает новый — индуктивный — метод исследования. Материализм Бэкона, с одной стороны, — домеханистический и носит на себе еще отпечаток наивного, научно еще недостаточно обоснованного обобщения, а учение его «еще полно теологической непоследовательности» (там же). Природа у него еще не сведена к однородным бескачественным первочастицам, «материя улыбается своим поэтическим чувственным блеском всему человеку» (там же), а движение обладает нерастворимым многообразием своих форм и еще не сведено к механическому. Вместе с тем эти качественно первичные «формы» материи и движения Бэкон трактует метафизически, как вечные и неизменные. В бэконовском М. «скрыты зародыши всестороннего развития этого учения» (там же). Материализм Бэкона стоит на пороге механического М. 17 в.
Механистическое естествознание в борьбе со «скрытыми качествами» Средневековья выдвинуло задачу сведения качественного многообразия действительности к количественному изменению простейших элементов материи. Наука обратилась к анализу и расчленению природы, и обобщение этого сыгравшего тогда огромную роль метода определило собой развитие механического M. 17 и 18 вв. «Разложение природы на отдельные ее части, разделение различных явлений и предметов в природе на определенные классы, анатомическое исследование разнообразного внутреннего строения органических тел — все это было основой тех исполинских успехов, которыми ознаменовалось развитие естествознания в последние четыре столетия. Но тот же способ изучения оставил в нас привычку брать предметы и явления природы в их обособленности, вне их великой общей связи, и в силу этого — не в движении..., а как вечно неизменные, не живыми; а мертвыми. Перенесенное Бэконом и Локком из естествознания в философию, это мировоззрение создало характерную ограниченность последних столетий: метафизический способ мышления» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 21). Анализ природы начался с исследования простейшей формы движения материи — механического движения. Первое место в науке в этот период занимает «элементарнейшая отрасль естествознания — механика земных и небесных тел» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 477). Механистические тенденции Бэкона нашли свое яркое выражение у Гоббса, к-рого Маркс назвал «систематиком бэконовского материализма» (Маркс и Энгельс, Соч., т. III, стр. 157).
«В своем дальнейшем развитии, — говорит Маркс, — материализм становится односторонним. Гоббс является систематиком бэконовского материализма. Чувственность теряет свои яркие краски и превращается в абстрактную чувственность геометра. Физическое движение приносится в жертву механическому, или математическому, движению» (Маркс и Энгельс, Сочинения, том III, стр. 157). М. «выступает как рассудочное существо, но зато он с беспощадной последовательностью развивает все выводы рассудка» (там же). Изгнав из области наук теологию, Гоббс ставит первой задачей философий познание объективной действительности, содействие господству человека над природой. В теории познания Гоббс исходит из ощущений, но научное знание основывается, по Гоббсу, на вычислении и на математике вообще. Даже в области строения и движения человеческой мысли неумолимо действуют законы математики. — Так, сложение слов дает суждения, сложение суждений — силлогизмы, сложение силлогизмов — подробно развитые умозаключения. Развивая и применяя математическое исследование явлений природы, обобщая результаты исследований Коперника и Галилея, Кеплера и Гарвея, Гоббс строил свою материалистическую философию в тесной связи с естествознанием 17 в. и впитал вместе с тем в свою систему также и элементы его ограниченности. Единственной реальностью вне нашего сознания являются, по Гоббсу, тела: естественные (природа) и искусственные (государство). Сущность тела — в протяжении. Движение сводится Гоббсом к перемещению в пространстве материальных частиц. Но, обобщая новый уровень научного развития, Гоббс сумел создать более стройную, чем у Бэкона, материалистическую теорию и в гораздо большей мере свободную от теологической непоследовательности.
Грандиозную попытку решить ту же научную задачу, над к-рой бились Бэкон и Гоббс, но другими средствами, сделал великий франц. философ 17 в. Рене Декарт (см.) (1596—1650). В своей дуалистической компромиссной системе он отразил слабость и нерешительность франц. буржуазии на первом этапе ее развития. Если англ. материалисты 17 в. видели источник всех знаний о природе в чувствах человека, а опыт, наблюдение, эксперимент признавали главными средствами получения этих знаний, то Декарт, не доверяя чувствам, обратился к разуму и через его деятельность стремился достигнуть истины. Мировоззрение Декарта характерно не только как первая система метафизики 17 в., но и как первая детальная разработка М. на почве физики. Материалистическая физика Декарта в своем дальнейшем развитии легла в основу механического М., составив, по словам Маркса, одну из важнейших ветвей франц. материализма 18 в. «В своей физике Декарт приписывает материи самостоятельную творческую силу и механическое движение рассматривает как проявление жизни материи. Он совершенно отделяет свою физику от своей метафизики. В границах его физики материя представляет собой единственную субстанцию, единственное основание бытия и познания» (Маркс и Энгельс, Сочинения, том III, стр. 154). Признав в своей физике единственно реальными мельчайшие бесконечно делимые и заполняющие собою все пространства частицы материи («корпускулы»), Декарт связывал с их движением особые частные признаки и свойства вещества в природе (фигура, величина, положение). Декарт свел все качественное многообразие материи к голому количеству. Лишив материю всех ее конкретных свойств, он превратил ее в абстрактную геометрич. форму, обладающую только протяжением. Совпадая с протяженностью, тела уже одним своим существованием доказывают отсутствие в природе пустоты, единство в ней вещества и делимость последнего, бесконечность материи в пространстве. Декарт не мог разрешить проблемы единства материи и движения. Движение, к-рое Декарт понимает только как пространственное перемещение, он считает не атрибутом, не вечным свойством материи, а лишь состоянием ее, наряду с покоем. По мысли Декарта, бог вместе с сотворением материи сообщил ей это движение. Отсюда — движение неуничтожаемо и количественно неизменно. В этом положении Энгельс видел первую формулировку в новое время закона сохранения материи в форме сохранения количества движения. «Движение так же несотворимо и неразрушимо, как сама материя; этот факт прежняя философия (Декарт) выражала словами, что количество имеющегося в мире движения остается всегда одним и тем же. Следовательно, движение не может быть создано, а только передано» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 60).
Элементами идеи развития пронизана механико-материалистическая попытка объяснения Декартом происхождения мира (его космогония). С материалистическими взглядами Декарта связан переворот, к-рый Декарт произвел во всех областях знания своего времени. Даже его метафизика заключала в себе, как указывает Маркс, «положительное, земное содержание... Она делала открытия в математике, физике и других точных науках, которые казались связанными с нею» (Маркс и Энгельс, Сочинения, том III, стр. 155). Материалистическая сторона учения Декарта оказала значительное влияние на последующее развитие философии. В Голландии Леруа (см.) и Спиноза развили материалистическую тенденцию физики Декарта. Против картезианского дуализма выступил во Франции Гасенди (см.), возродивший материализм Эпикура. Исходя из атомной теории Эпикура и Демокрита, Гасенди считал, однако, «первоначальное число атомов ограниченным и созданным богом». Но М. Гасенди был непоследовательным, поскольку Гасенди, по словам Маркса, «старается как-нибудь примирить свою католическую совесть со своим языческим знанием, Эпикура с церковью» (Маркс и Энгельс, Соч., т. I, стр. 25).
Свое дальнейшее развитие метафизический М. получил у крупнейшего материалиста и атеиста 17 в. Бенедикта Спинозы (см.) (1632—1677), отразившего в своей философской системе интересы и стремлений наиболее передовой тогда буржуазии Голландии — этой образцовой капиталистической страны 17 в. Здесь в непосредственной связи с огромным размахом торговли и промышленности получили в эпоху Спинозы значительное развитие техника, математика, естественные науки, а также искусство (живопись) с ярко выраженным буржуазным реализмом. Материалистическое мировоззрение Спинозы, хотя и выраженное в крайне абстрактной форме, выросло на почве всех знаний 17 в.; оно неотделимо от общего политического и идейного развития Европы того времени. — Примкнув к механическому и метафизическому материализму Декарта, а также к его рационалистич. методу, Спиноза преодолел дуализм Декарта и создал систему материалистического монизма. Основным понятием его философии является понятие субстанции — природы. Хотя он ее и называет богом, но понятие это не имеет в учении Спинозы религиозного смысла, поскольку Спиноза устранил декартовское понятие о боге как о творце и источнике природы и движения. Спиноза упразднил божественную субстанцию Декарта тем, что ввел ее вместе с ее творческим источником в природу, отождествил ее с природой. Отсюда у Спинозы — первое определение субстанции как причины самой себя (Causa sui). Энгельс считает огромным достоинством и честью тогдашней философии, «что она — начиная от Спинозы и кончая великими французскими материалистами — настойчиво пыталась объяснить мир из него самого» (Маркс и Энгельс, Сочинения, т. XIV, стр. 479—480).
Так, устанавливая самопричинность, самообусловленность природы, Спиноза материалистически обосновывает идею всеобщего взаимодействия и связи в природе. Поскольку природа-субстанция несотворима и сама является единственной основой всех вещей, она вечна и бесконечна, она существует вне времени, не движется и не изменяется. Спиноза в противоположность Декарту не отождествляет материальность субстанции с голой протяженностью. Напротив, из основной характеристики субстанции вытекает то, что она не может быть ограничена каким-либо конечным числом атрибутов. Поэтому две сотворенные, по Декарту, субстанции выступают у Спинозы как атрибуты мышления и протяжения, принадлежащие единой субстанции. Субстанция вместе с ее атрибутами составляет метафизический, абстрактный, неподвижный мир (природа производящая), отделенный от изменчивого мира конечных вещей, состояний субстанции, ее модусов (произведенная природа). Но это не два разных начала, а одна и та же природа. В подчеркнутой Спинозой идее о принадлежности бесконечного числа атрибутов и модусов к единой материальной субстанции выражено одно из основных положений М. о том, что единство мира заключается в его материальности. — Однако вследствие ограниченности даже наиболее передового тогда класса — буржуазии, интересы к-рого выражал Спиноза, и вследствие сравнительно низкого уровня науки Спиноза не дошел до осознания другого важнейшего принципа законченного материализма — принципа развития. Застывшая в неподвижности субстанция Спинозы не знает развития. Движение же понимается им также только как механическое, как пространственное перемещение. Спиноза относит его наряду с покоем к Natura Naturata и считает не атрибутом субстанции, а модусом, хотя и бесконечным. Попытка Спинозы связать бесконечную субстанцию с миром конечных вещей через бесконечные модусы оказалась искусственной и подчеркнула только неудовлетворительность разрешения этой проблемы у Спинозы. Поэтому Маркс и характеризует субстанцию Спинозы как метафизически перевернутую природу «в ее оторванности от человека» (Маркс и Энгельс, Соч., т. III, стр. 168), поскольку модусом в системе Спинозы является и сам человек.
В теории познания Спиноза хотя и пользуется вслед за Декартом идеалистическими положениями (интуиция, идеалистический критерий истины), но в основном он считает, что все содержание знания все же определяется единой материальной субстанцией — природой, одним из атрибутов к-рой является само познающее мышление как подчиненный момент бытия. Отсюда постоянное соответствие знания тому, что делается в телесном мире: «порядок и связь идей тот же, что порядок и связь вещей». Через всю систему Спинозы красной нитью проходит строжайший детерминизм (см.). В связи с этим Спиноза дает глубокую критику телеологии. Но причинность у Спинозы имеет механистический, фаталистический характер. Материализм Спинозы тесно связан с его атеизмом, с борьбой против суеверий и разоблачением религиозных предрассудков.ьМатериалистическая философия Спинозы встретила жестокое сопротивление со стороны всей линии идеалистической философии: в 17 в. — Лейбница (см.), в 18 в. — Беркли и Юма (см.), а затем и немецкого классического идеализма (см. Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель). С другой стороны, идеи Спинозы оказали существенное влияние на французский М. 18 в.
Ограниченность метафизического материализма Спинозы была подвергнута критике английским материалистом Дж. Толандом (1670—1722), который решительно выступил в особенности против отрыва у Спинозы движения от материи и показал, что именно это не дало великому материалисту 17 века возможности объяснить источник движения и многообразие мира. — Английскому эмпиризму конца 17 в. принадлежит в лице Дж. Локка (1632—1704) заслуга разработки сенсуалистической теории познания, к-рая, по словам Маркса ответила на потребность привести «в систему тогдашнюю жизненную практику» и дать «ей теоретическое обоснование» (Маркс и Энгельс, Сочинения, том III, стр. 156). Будучи, по характеристике Энгельса, сыном классового компромисса 1688, Локк не был последовательным материалистом, поскольку допускал рефлексию как второй самостоятельный внутренний источник познания наряду с ощущением, поскольку отрывал первичные качества от вторичных и создал предпосылки для возникцовения агностицизма. Здесь Локк отразил беспомощность механистического естествознания в попытке показать, каким образом всеобщее в реальном процессе движения сочетается с особенным и единичным. Но вместе с тем с именем Локка связано первое обстоятельное обоснование главного материалистического принципа — «происхождение знаний и идей из чувственного мира» (там же, стр. 158). «Локк обосновал философию bon sens, здравого смысла, т. е. сказал косвенным образом, что не может быть философии, отличной от рассудка, опирающегося на показания здоровых человеческих чувств» (там же).
Линию английского. М. 17 века продолжали в 18 в. Коллинс, Додваль, Говард, Гартли и Пристли. Они, по словам Маркса, «разрушили последние теологические рамки локковского сенсуализма» (Маркс и Энгельс, Соч., т. III, стр. 158). Материалистические положения теории познания Локка стали одним из важнейших отправных пунктов французского материализма 18 в.
Французский материализм 18 века (см.) — боевое направление революционной материалистической и атеистической мысли франц. буржуазии 18 в. — является высшей ступенью в буржуазном развитии М. и науки и сыграл большую роль в подготовке диалектического материализма. Наиболее выдающиеся представители франц. материализма Ламетри (1709—1751), Гольбах (1723—89), Дидро (1713—84), Гельвеций (1715—71) (см.), будучи идеологами революционной франц. буржуазии, обобщая в своем учении новый, более высокий уровень общественного и научного развития 18 в., выступали решительными борцами за торжество буржуазной демократии против произвола абсолютизма, за научный прогресс против реакции и религиозного мракобесия, за М. против идеализма и метафизики 17 в. В качестве своих теоретических источников они имели, с одной стороны, физику Декарта, с другой — сенсуализм Локка. «Существуют, — говорит Маркс, — два направления французского материализма: одно берет свое начало от Декарта, другое — от Локка. Последний вид материализма составляет, по преимуществу, французский образовательный элемент и ведет прямо к социализму. Первый, механический материализм, сливается с французским естествознанием. В ходе развития оба направления перекрещиваются» (Маркс и Энгельс, Сочинения, том III, стр. 154). Если первое направление во французском М. приняло форму учения о человеке, его связи с окружающей средой и зависимости от нее, учения о необходимости изменить эту среду и тем самым позднее вылилось в утопический социализм (см.), то второе составило новую эпоху в обобщении развития естественных наук и обосновании М., свободного от теологической непоследовательности и метафизики 17 в. — В различных областях естествознания к середине 18 в. был накоплен значительный фактический материал и совершены выдающиеся открытия. Если с именами Кеплера и Галилея, Декарта и Ньютона, Лейбница, Эйлера, раннего Канта, Д’Аламбера, Лагранжа, Лапласа связан расцвет математич. знания, а также «земной и небесной механики», то с именами Линнея и Бюффона связано возникновение наук о растительном и животном мире. Выдающиеся географич. открытия и усовершенствования таких средств научного исследования, как микроскоп и телескоп, создали научную обстановку эпохи, способствовавшую развитию и обоснованию М. Задачи философии неразрывно связаны у французских материалистов с задачами научного исследования, Они освобождают представление о материи от всяческой теологической оболочки, а также от сведения к отвлеченному протяжению, обладающему лишь геометрич. свойствами. Под материей они понимают внешние объекты, воздействующие на органы чувств человека. Подчеркивая конкретный и объективный характер материи и рассматривая ее как состоящую из молекул и атомов, все франц. материалисты неразрывно связывали существование материи с движением как с ее атрибутом, Материя движется «от вечности», не нуждаясь во внешнем божественном толчке, потому что «движение — необходимый результат ее существования, ее сущности и таких ее первоначальных свойств, как протяженность, вес, фигура и, т. п.» (Гольбах, Система природы). Открыто материалистическая точка зрения франц. материалистов провозглашалась и в области познания природы. Способность к ощущению свойственна материи, а не принадлежит к особой самостоятельно мыслящей субстанции или душе. Развивая материалистич. сторону сенсуализма Локка, франц. материалисты учили о познании как отражении внешнего мира в чувствах человека, где роль разума сводится к проверке чувственных данных, к роли судьи.
Французские материалисты исходили из всесилия человеческого разума в открытии законов движения природы. Глава французских энциклопедистов Д. Дидро представлял себе природу как поле, усеянное темными и светлыми пятнами. Задача науки состоит, по его мнению, в расширении границ светлых пятен и умножении источников света.
Опираясь на данные естественных наук, франц. материалисты выступили с боевым атеистическим учением, отбрасывавшим какое бы то ни было вмешательство божества в закономерную жизнь природы. Они подвергли решительной критике многообразные формы религии, продолжив спинозовскую критику т. н. священного писания. Классики марксизма-ленинизма высоко ценили франц. материалистов за ярко выраженный атеистический характер их учения. Пропаганду М. и атеизма вели также представители младшего поколения франц. материалистов (Жак Нежон, Марешаль и др.). Франц. материализм, однако, не выходил еще за пределы метафизического М. в смысле антидиалектичности воззрений на природу и общество, механистического понимания движения и идеализма при объяснении общественных явлений. Так, понимая движение как атрибут материи, французские материалисты, несмотря на блестящие догадки Дидро в духе диалектики, сводили движение только к перемещению тел в пространстве, т. е. к механическому движению. Их взгляд на природу как на единое бытие материи, в к-ром совершается круговорот вещества, еще не выражал идеи исторического развития в природе от низших форм к высшим и сочетался с утверждениями, будто мир «остается таким, каким был и будет» (Дидро), будто «природа действует по простым единообразным и неизменным законам» (Гольбах). Диалектические идеи, развитые франц. материалистами, при объяснении природы не вышли за пределы отдельных гениальных догадок. Эти черты франц. М. находят свое объяснение как в классовой ограниченности даже самой передовой тогда французской буржуазии в ее борьбе с феодализмом, так и в односторонности развития наук того времени. «Материализм прошлого [18] века, — писал Энгельс, — был преимущественно механическим, потому что изо всех естественных наук к тому времени достигла известной законченности только механика, и именно только механика твердых тел (земных и небесных) — короче, механика тяжести. Химия имела еще детский вид, в ней придерживались еще теории флогистона. Биология была в пеленках; растительный и животный организм был еще мало исследован, его отправления объяснялись чисто механическими причинами... Вторая специфическая черта ограниченности этого материализма заключается в неспособности его взглянуть на мир как на процесс, как на вещество, которое находится в непрерывном развитии. Эта черта соответствовала тогдашнему состоянию естествознания и связанному с ним метафизическому, т. е. антидиалектическому, методу философского мышления... В области истории — то же отсутствие исторического взгляда на вещи» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 647 и 648). — Если в учении о природе франц. М., при всей ограниченности по сравнению с диалектическим материализмом, выступал как боевое материалистическое учение, то в общественных взглядах все его представители остались на почве идеализма. Подходя к пониманию общественного человека натуралистически, ставя в связь появление общества с договорными отношениями людей, они рассматривали развитие общества не исторически, а сточки зрения осуществления заложенного в отдельном человеке стремления к счастью, нравственному совершенству и т. п. «Они в лучшем случае рассматривали лишь идейные мотивы исторической деятельности людей, не исследуя того, чем вызываются эти мотивы, не улавливая объективной закономерности в развитии системы общественных отношений, не усматривая корней этих отношений в степени развития материального производства» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 13).
Метафизическая ограниченность домарксова М. не исключала отдельных ярких элементов диалектики у отдельных его представителей (Декарт, Спиноза, Дидро). Далеко опередившие свое время идеи развития высказал родоначальник немецкой идеалистич. философии дуалист Кант, (см.) в своих натурфилософских материалистич. обобщениях в первый, т. н. до критический период (его «История неба», 1755). Немецкая же идеалистич. философия, начиная с ее раннего предшественника Лейбница, в своей борьбе против М. 17 и 18 вв. стремилась использовать слабые стороны последнего и критиковала М. с позиций идеалистической диалектики. Так, Маркс прямо указывает, что в противоположность созерцательному М. «деятельная сторона... развита идеализмом, но развита абстрактно, так как последний, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой» (Маркс и Энгельс, Соч., т. IV, стр. 589). Все это оказалось возможным и потому, между прочим, что и системы идеалистов классического периода буржуазии «неудержимо переполнялись материалистическим содержанием... В гегелевской системе дело дошло, наконец, до того, что она и по методу, и по содержанию оказалась лишь поставленным на голову материализмом» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 646).
Идеи, развитые франц. М., нашли свое дальнейшее обоснование в новый период общественного и научного развития, в 19 в., в философии великого немецкого материалиста-атеиста Людвига Фейербаха (1804—72) — идеолога радикальной немецкой буржуазии. Восприняв основной взгляд франц. материалистов на природу, Фейербах с еще большей обстоятельностью показал, что «природа — базис духа, поэтому базис и философии». Начало философии, по его мнению, лежит за пределами идей — в объективной природе. Философия не только приходит к реальности, но и начинает с нее. Человек — часть природы, подчинен ее законам и един с ней. Он пассивное, созерцательное, страдательное существо». Принцип деятельности лежит в природе, но не в человеке. Фейербах, т. о., разделял вместе с предшествующим М. его главный недостаток, на который указывал Маркс и который «заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта или созерцания, а не как чувственно-человеческая деятельность, практика» (Маркс и Энгельс, Соч., т. IV, стр. 589).
Поставив в центре своих исследований человека, Фейербах особенно подчеркнул тот антропологический принцип рассмотрения философских проблем, к-рый оказал большое влияние на развитие М. в России, в частности у Чернышевского. Антропологизм, поскольку он неизбежно включает антиисторическую точку зрения на общество и природу, представляет собой, так же как и натурализм, разновидность метафизического М. Человек Фейербаха абстрактен, ибо он недеятелен и раскрыт лишь как биологическое существо. По форме, писал Энгельс, Фейербах — «реалист: за точку отправления он берет человека. Но он ни единым словом не упоминает об окружающем человека мире, и потому его человек остается тем же отвлеченным человеком, который фигурирует в религии» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 657—658). Этим абстрактным антиисторическим пониманием человека пронизано все учение Фейербаха о единстве субъекта и объекта, «Я» и «Ты». Фейербах не сумел материалистически переработать диалектику Гегеля; его учение страдало теми же недостатками, какие были характерны и для франц. М. Все же оно представляло более высокую ступень в развитии М. Особенно большую роль сыграли атеистические сочинения Фейербаха, хотя и здесь Фейербах не был последователен, поскольку он вместо христианской религии предлагал создать религию, основанную на чувстве любви человека к человеку, на счастливой жизни. Своими атеистическими и материалистическими взглядами Фейербах оказал значительное влияние на молодых Маркса и Энгельса.
Непосредственно после революции 1848 выступил «вульгарный... материализм разных Фохтов и Бюхнеров» (Энгельс). В борьбе М. с идеализмом в 19—20 вв. надо отметить известную роль стихийного естественно-историч. М. буржуазных естествоиспытателей, которых к материалистическим выводам неизбежно подводят накопление конкретного материала и открытия в различных областях естествознания. Это, как показал Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм», — «стихийное, несознаваемое, неоформленное и философски-бессознательное убеждение подавляющего большинства естествоиспытателей в объективной реальности внешнего мира, отражаемой нашим сознанием» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 283). Характерным для настоящего времени является разочарование в идеализме и открытый переход на материалистич. позиции наиболее выдающихся представителей мировой науки, особенно среди передовой буржуазной интеллигенции Франции, Англии (Ланжевен и др.). — Только диалектический М., созданный Марксом и Энгельсом, преодолел все ограниченности старого М., обобщил огромный всемирно-исторический опыт научного и общественного развития. Диалектический М. выступил как единственно научное, последовательно-революционное мировоззрение рабочего класса.
Вершиной развития философии является диалектический материализм Маркса и Энгельса, обогащенный и развитый в новых исторических условиях Лениным и Сталиным. Диалектический М. представляет собой неизмеримо более богатую содержанием, несравненно более последовательную форму М., чем все предыдущие виды М. По сравнению с ними диалектический М. является принципиально новой и высшей ступенью в философском мышлении. Понимание и разрешение им всех философских вопросов находится в полном соответствии с научными данными. Диалектический М. — философия пролетариата — является от начала до конца классовой, партийной наукой. Философия марксизма служит мощным орудием познания и изменения действительности. Свою жизненность и строгую научность, действенность и целеустремленность она доказала на практике революционной борьбы рабочего класса и развития наук. Диалектический материализм является теоретической основой тактики и стратегии партии Ленина — Сталина. Непрерывные и все, более быстрые успехи естествознания не только не поколебали основ философской науки пролетариата, а, наоборот, собственным развитием естествознание доказало, что подлинно научным и самым прогрессивным мировоззрением и методом является только диалектич. М. Достижения во всех областях знания все более обогащают философскую науку пролетариата, основные положения последней получают еще более глубокий смысл и значение для развития самой науки. Величайшая сила марксистско-ленинской философии в ее жизненной правде. Развитие природы и общества доказывает объективную истину диалектического М. «Идя по пути марксовой теории, — писал Ленин, — мы будем приближаться к объективной истине все больше и больше (никогда не исчерпывая ее); идя же по всякому другому пути, мы не можем придти ни к чему, кроме путаницы и лжи» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 117). Прежний домарксовский материализм оформлялся в основном как мировоззрение хотя в определенных исторических условиях и революционно-прогрессивных, но не эксплоптируемых, а эксплоататорских классов. Домарксовский М. являлся преимущественно механистическим и метафизическим, а в решении и объяснении причин, общественного развития сползал на позиции идеализма. Все эти коренные пороки домарксовского М. полностью преодолены философией марксизма — диалектическим М. Поэтому диалектический М. «не представляет собой простого воскрешения старого материализма, но к прочным основам последнего присоединяет еще все идейное содержание двухтысячелетнего развития философии и естествознания, равно как и самой этой двухтысячелетней истории» (Энгельс, Анти-Дюринг, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 138). Такой подлинно научно-революционный синтез прочных основ старого М., обогащенного идейным содержанием развития истории и естествознания, стал возможным лишь с точки зрения рабочего класса: только его идеологи могли обобщить в теории итоги всемирно-исторической практики человечества, а самое теорию превратить в величайшее орудие познания и изменения действительности.
В отличие от всех прежних форм М. философская наука пролетариата представляет собой цельное и полное мировоззрение, является такой философской наукой, из которой логически вытекает пролетарский социализм. В «философии марксизма, вылитой из одного куска стали, — писал Ленин, — нельзя вынуть ни одной основной посылки, ни одной существенной части, не отходя от объективной истины, не падая в объятия буржуазно-реакционной лжи» (Ленин, Соч., т. XIII, — стр. 267). В диалектическом М. принципиально невозможна та раздвоенность, которая была органическим пороком старого материализма, а именно: материализм — внизу и идеализм — вверху. Он является законченным материализмом, ибо применяет последовательно М. к явлениям природы, распространяет его на познание истории общественного развития. Диалектический М. является глубоко монистической философией не только потому, что последовательно решает коренной вопрос философии, но и потому, что последовательно применяет и проводит М. во всех областях человеческого знания и практики, не оставляя лазеек никаким суевериям ни в одной области знания.
Маркс и Энгельс совершили переворот во взглядах на природу и историю развития общественных отношений. Впервые в философии марксизма была уничтожена метафизическая противоположность природы и общества. Благодаря материалистическому пониманию истории они стали рассматриваться как единый исторический процесс. Исторический М. — тот же самый диалектический М., но распространенный на область общественных явлений, — является одним из величайших завоеваний человеческой мысли. «Углубляя и развивая философский материализм, — писал Ленин, — Маркс довел его до конца, распространил его познание природы на познание человеческого общества» (Ленин, Соч., т. XVI, стр. 350). Именно поэтому Ленин говорил, что «философия Маркса есть законченный философский материализм, который дал человечеству великие орудия познания, а рабочему классу — в особенности» (Ленин, там же, стр. 351). Но диалектический М. не превращается в законченную систему догм, а непрестанно развивается; по своему существу философия марксизма является творческой наукой, и как таковая она не может не развиваться, а, развиваясь, не обогащаться новым опытом революционного движения рабочего класса и развития наук. Маркс и Энгельс, а вслед за ними Ленин и Сталин неоднократно подчеркивали, что диалектический М. не догма, а руководство к действию и борьбе, проверяется и обогащается в борьбе и тем самым становится еще более могущественным и действенным. Маркс и Энгельс в течение всей своей теоретической и практической деятельности непрерывно развивали, конкретизировали и двигали вперед диалектический М., применяя и разрабатывая его на огромном материале различных научных областей.
Возникновение марксизма и его коренного теоретического основания — диалектического М. — неразрывно связано с выступлением на исторической арене самого последовательного революционного класса — пролетариата в первой половине 19 в. Обобщая опыт революционного движения рабочего класса в теории, беспощадно борясь с различными буржуазными теориями, а также учениями мелкобуржуазного социализма, Маркс и Энгельс превратили теорию в могучее идеологическое оружие пролетариата и, говоря словами Ленина, научили рабочий класс самопознанию и самосознанию. С тех пор как возник марксизм, рабочее движение из стихийно-революционного, каким оно являлось до того, было поднято до уровня сознательно-классового. Рабочий класс осознал свою историческую миссию могильщика капитализма и творца нового коммунистического общества, когда марксизм стал знаменем его борьбы. Философия марксизма, в существе своем революционно-критическая, завоевала себе всемирно-историческое значение и стала единственно научным мировоззрением еще и потому, что творцы ее впервые с позиций пролетариата оценили, критически усвоили и дали величайшее обобщение наиболее прогрессивного и жизнеспособного из культурного наследства прошлого. «Марксизм, — писал Ленин, — завоевал себе свое всемирно-историческое значение как идеологии революционного пролетариата тем, что он, марксизм, отнюдь не отбросил ценнейшие завоевания буржуазной эпохи, а, напротив, усвоил и переработал все, что было ценного в более чем двухтысячелетнем развитии человеческой мысли и культуры» (Ленин, Соч., т. XXV, стр. 409—410). Осваивая наследство прошлого на основе революционной критики его, диалектический М. вместе с тем является коренной и непримиримой противоположностью всех предшествующих идеологий, вырастает и оформляется в борьбе с ними. Социальная природа философии марксизма коренным образом отличается от всех идеологий прошлого. «Только философский материализм Маркса, — писал Ленин, — указал пролетариату выход из духовного рабства, в котором прозябали доныне все угнетенные классы» (Ленин, Сочинения, т. XVI, стр. 353).
Маркс и Энгельс прошли определенные стадии в своем развитии. В первый период, т. е. в тот период, когда они, по выражению Ленина, становились только марксистами, большое влияние на них оказали Гегель и Фейербах. «Маркс и Энгельс, — писал Ленин, — не раз указывали, что они в своем умственном развитии многим обязаны великим немецким философам и в частности Гегелю. „Без немецкой философии, — говорит Энгельс, — не было бы и научного социализма“» (Ленин, Соч., т. I, стр. 411, см. подстрочн. примеч.). Но «Маркс и Энгельс, удержав мысль Гегеля о вечном процессе развития, отбросили предвзятое идеалистическое воззрение; обратившись к жизни, они увидели, что не развитие духа объясняет развитие природы, а наоборот — дух следует объяснить из природы, материи» (Ленин, там же, стр. 411). Свои материалистические взгляды Маркс и Энгельс выработали под влиянием Фейербаха. Но, находясь под влиянием материалистической философии Фейербаха, Маркс и Энгельс вместе с тем видели и вскрывали ограниченность и метафизическую сущность ее. Они показали, что Фейербах, разрушая идеализм Гегеля, вместе с ним выбрасывал и его диалектику. Ни Маркс ни Энгельс никогда не были «правоверными гегельянцами» или «правоверными фейербахианцами». Точка зрения Плеханова в этом отношении является глубоко ошибочной, извращающей подлинный путь развития Маркса и Энгельса. Плеханов (см.) рассек весь философский и политический путь развития Маркса и Энгельса на три «этапа», из к-рых первый, якобы, проходит под знаком абсолютного влияния Гегеля, второй — Фейербаха и только третий этап есть собственно марксистский (см. Плеханов, Соч., т. XVIII, стр. 332—333). С такого рода схематизмом связана неправильная точка зрения, пытающаяся представить философию марксизма как механический агрегат диалектики Гегеля и материализма Фейербаха. Подобные «теории» развивают ревизионисты из 2-го Интернационала, а в СССР — меньшевиствующие идеалисты — теоретические оруженосцы троцкистских бандитов и убийц. В прямую противоположность таким «теориям» необходимо со всей силой подчеркнуть, что гениальность и величие Маркса и Энгельса состояли в том, что они создавали свое мировоззрение не путем механического сцепления идей, а критически преодолевали все накопленное наукой и философией прошлого, в частности философией Гегеля и Фейербаха.
Одной из необходимых предпосылок возможности диалектико-материалистического понимания действительности явились величайшие сдвиги в развитии естествознания в конце 18 и начале 19 вв. До Маркса и Энгельса в философии и естествознании господствовал метафизический метод мышления и, в соответствии с ним, неисторический взгляд на природу и общество. Между тем уже в 40-х гг. 19 в. развитие наук все более и более обнаруживало несостоятельность метафизического взгляда на мир. «Около этого самого времени, — писал Энгельс, — эмпирическое естествознание достигло такого подъема и добилось столь блестящих результатов, что не только стало возможным полное преодоление механической односторонности 18 столетия, но и само естествознание, благодаря доказательству существования в самой природе зависимостей и связей между различными областями исследования (механикой, физикой, химией, биологией и т. д.), превратилось из эмпирической науки в теоретическую, становясь, благодаря обобщению полученных результатов, системой материалистического познания природы» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 649, см. подстрочн. примеч.). Последовательно научные и диалектико-материалистич. выводы из нового этапа в развитии естествознания, к-рый необходимо приводил к изменению прежних форм М., сделали только Маркс и Энгельс. Они не только уничтожили антиисторический взгляд на природу, но, опираясь на естествознание, указали единственно-научный метод для развития самого естествознания. Имея в виду диалектический М., Энгельс писал: «Материалистическое мировоззрение в наше время, несомненно, более обосновано, чем в прошлом столетии» (там же, стр. 651, см. подстрочн. примеч.). Три эпохосозидающих открытия в естествознании нанесли серьезный удар метафизическому образу мышления и дали возможность установить взаимную связь явлений природы. Во-первых, открытие Р. Майером, Джоулем и Колдингом закона превращения энергии, благодаря которому стало ясным единство всех форм движения в природе и непрерывное превращение одной формы движения в другую; во-вторых, открытие Шванном и Шлейденом органической клетки показало единство всего органического мира и его развития; в-третьих, открытая Дарвином эволюционная теория, показавшая, что все организмы, не исключая человека, являются результатом длительного процесса развития. Благодаря этим трем великим открытиям «вся природа, — говорил Энгельс, — лежит перед нами как некоторая система связей и процессов, объясненная и понятая, по крайней мере в главных чертах» (Энгельс, там же). Однако подготовленная всем ходом прогресса научной мысли идея развития и взаимозависимости всех явлений природы и общества нашла свое наиболее глубокое выражение лишь в философии марксизма. «Великая основная мысль, — писал Энгельс, — что мир состоит не из готовых, законченных предметов, а представляет собою совокупность процессов, в которой предметы, кажущиеся неизменными, равно как и мысленные их снимки в нашей голове, понятия, находятся в беспрерывном изменении: то возникают, то уничтожаются, — эта великая основная мысль со времени Гегеля до такой степени вошла в общее сознание, что едва ли кто-нибудь станет оспаривать ее в ее общем виде» (Энгельс, там же, стр. 664). Только Маркс и Энгельс спасли для науки сознательную диалектику и обогатили ею М. Но это означало не воскрешение гегелевской диалектики, а создание принципиально иной, по сравнению с ней, теории развития, именно материалистической диалектики.
Материалистическая диалектика является учением о развитии в его наиболее полном, глубоком и свободном от односторонности виде. Диалектич. М. впервые проводит последовательную и всестороннюю точку зрения на развитие. Он установил историч. взгляд на мир как на процесс беспрерывного развития материи. «Материя, — говорил Ленин, — есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 105—106). Такое понимание материи, впервые научно сформулированное в диалектическом М., дает ответ на коренной вопрос философии. Признавая существование объективной реальности, т. е. вечно движущейся и вечно изменяющейся материи, диалектический М. подчеркивает, что материя без движения так же немыслима, как движение без материи. «Поэтому оторвать движение от материи, — писал Ленин, — равносильно тому, чтобы оторвать мышление от объективной реальности, оторвать мои ощущения от внешнего мира, т. е. перейти на сторону идеализма» (Ленин, там же, стр. 219). Материя может существовать только как движущаяся материя. Но диалектический М. не только считает движение неразрывным свойством материи, он, кроме того, в отличие от домарксовского М., отвергает упрощенный и метафизический взгляд на самое движение. Диалектический М., опираясь на общественные и естественные науки, показывает, что движение в объективном мире не может быть сведено к одной, притом самой низшей, форме движения — к движению механическому. Чтобы понять движение объективного мира как исторический процесс, как процесс постоянного изменения материи, необходимо рассматривать развитие различных форм движения, вскрывать внутренний источник развития, показывать превращение одних форм движения в другие. В противоположность метафизическому М., знавшему одну только форму движения, именно — механическую, диалектический М. вскрывает высшие и более сложные формы движения, подчеркивая их специфический характер. «Движение материи, — писал Энгельс, — не сводится к одному только грубому механическому движению, к простому перемещению; движение материи, это — также теплота и свет, электрическое и магнитное напряжение, химическое соединение и разложение, жизнь и, наконец, сознание» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 489). Однако «этим не отрицается вовсе, что каждая из высших форм движения связана всегда необходимым образом с реальным механическим (внешним, или молекулярным) движением, подобно тому как высшие формы движения производят одновременно и другие виды движения; химическое действие невозможно без изменения температуры и электричества, органическая жизнь невозможна без механических, молекулярных, химических, термических, электрических и т. д. изменений. Но наличие этих побочных форм не исчерпывает существа главной формы в каждом случае» (там же, стр. 408). Таким образом, единство и различие, взаимообусловленность и взаимопереходы различных, качественно отличающихся форм движения материи являются единственно научной картиной развития объективного мира. Для диалектического М. движение — это прежде всего изменение, развитие, объективной и внутренней основой которых является борьба противоречивых моментов. Диалектико-материалистическая теория развития полностью преодолевает как односторонность метафизического М., так и гегелевское идеалистическое учение о развитии. Два принципа, которые во всей домарксовской философии оставались разорванными, были положены Марксом и Энгельсом в основу диалектико-материалистического понимания объективного мира. Во-первых, принцип единства мира в его материальности, во-вторых, принцип развития мира. «Всеобщий принцип развития, — говорил Ленин, — надо соединить, связать, совместить с всеобщим принципом единства мира, природы, движения, материи etc.» (Ленин, Философские тетради, 1936, стр. 265). Диалектический М., подчеркивая, что материальное единство мира есть единство многообразия развивающейся объективной реальности, рассматривает мир как движущуюся материю, при этом самое движение понимает как саморазвитие и самодвижение. Ходячая идея эволюции сводит развитие к простому количественному убавлению или прибавлению, она не может объяснить источник движения, понять процесс развития мира как процесс его самодвижения и поэтому в конечном счете приходит к идее бога как первичного двигателя вселенной. Такую точку зрения на развитие Маркс, Энгельс, Ленин «считали односторонней, бедной содержанием, уродующей и калечащей действительный ход развития (нередко со скачками, катастрофами, революциями) в природе и в обществе» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 10).
Раскрыть внутреннее единство материального мира и многообразие конкретных вещей означает понять его как процесс развития, как вечное изменение движущейся материи. Только с точки зрения диалектического М. впервые стало возможным объяснить историческое возникновение и развитие сознания. Понимание возникновения и развития сознания невозможно без установления правильного и научного взгляда на развитие самой материи, на различные формы ее существования. Сознание, как особая форма движения материи, есть продукт ее. Оно возникает лишь на определенной стадии развития материи, являясь функцией высокоорганизованной материи (органической). Реальная жизнь внутренне противоречива, в ней всегда существуют и борются новое и старое, растущее и умирающее. Противопоставляя плоской эволюции диалектическое учение о развитии, Ленин писал: «Развитие, как бы повторяющее пройденные уже ступени, но повторяющее их иначе, на более высокой базе („отрицание отрицания“), развитие, так сказать, по спирали, а не по прямой линии; — развитие скачкообразное, катастрофическое, революционное; — „перерывы постепенности“; превращение количества в качество; — внутренние импульсы к развитию, даваемые противоречием, столкновением различных сил и тенденций, действующих на данное тело или в пределах данного явления или внутри данного общества; — взаимозависимость и теснейшая, неразрывная связь всех сторон каждого явления (причем история открывает все новые и новые стороны), связь, дающая единый, закономерный мировой процесс движения, — таковы некоторые черты диалектики, как более содержательного (чем обычное) учения о развитии» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 11—12).
Материалистическая диалектика — это наука о наиболее общих законах развития природы, общества и человеческого мышления. Законы материалистической диалектики глубоко объективны, они отражают диалектически развивающуюся действительность. Энгельс, а вслед за ним Ленин неоднократно подчеркивали, что законы диалектики не являются продуктом саморазвития сознания, они есть аналог действительности, извлечены из объективного мира. Существеннейшей чертой диалектики является рассмотрение вещей в их собственной жизни, изучение предметов в их движении, рассмотрение всех сторон и связей объективного мира. Законы диалектики в целом дают глубокое и богатое по содержанию представление о развитии мира, а каждый из законов диалектики характеризует отдельные стороны и моменты единого мирового процесса развития материи. Закон единства и борьбы противоположностей (см. Противоречия закон) является сутью и ядром материалистической диалектики. «Вкратце диалектику, — писал Ленин, — можно определить, как учение о единстве противоположностей. Этим будет схвачено ядро диалектики» (Ленин, Философские тетради, 1936, стр. 213). Этот закон является всеобщим законом развития объективного мира и познания его, в нем дается подлинно научное объяснение источника развития, вскрывается внутренне-противоречивый характер всех явлений. Противоречие есть корень, основа всякого развития. «Пока мы рассматриваем, — писал Энгельс, — вещи в состоянии покоя и безжизненности, каждую самое по себе, рядом друг с другом и друг после друга, мы, конечно, не наталкиваемся в них ни на какие противоречия... Но совсем иное получается, когда мы начинаем рассматривать вещи в их движении, в их изменении, в их жизни, в их взаимном влиянии друг на друга. Тут мы тотчас же наталкиваемся на противоречия. Само движение есть противоречие; даже простое механическое перемещение может происходить лишь таким образом, что тело в один и тот же момент времени находится в одном месте и в то же время в другом месте, находится в одном и том же месте и не в нем. И постоянное полагание и вместе с тем разрешение этого противоречия и есть именно движение,... Если уже простое механическое движение в пространстве содержит в себе противоречие, то оно является еще в большей степени в высших формах движения материи, и особенно в органической жизни и ее развитии» (Энгельс, Анти-Дюринг, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 120 и 121).
С точки зрения диалектического материализма, определенной области явлений, определенным историческим условиям присущи свои специфические формы противоречия. Так, в механике имеет место, напр., такая форма противоречий, как действие и противодействие; в физике — противоположность положительного и отрицательного электричества; в животном организме происходит одновременно два противоположных процесса: процесс распада клеток и их восстановление; в общественной жизни — противоречие между производительными силами и производственными отношениями, противоречия и борьба классов в классовом обществе. В период, переходный от капитализма к социализму, специфической формой противоречия является борьба между умирающим капитализмом и рождающимся, крепнущим и побеждающим социализмом. Единство противоположностей, составляющее сущность каждой формы движения материи, имеющее специфическое выражение в различных областях действительности, является относительным, временным, преходящим. Борьба же взаимоисключающих противоположностей абсолютна, как абсолютно движение, развитие.
Конкретизацией и формой проявления закона единства и борьбы противоположностей является закон перехода количества в качество (см. Количество и качество), вскрывающий противоречивый, скачкообразный, революционный характер развития. Развитие, включая в себя моменты постепенного изменения, идет через перерывы постепенности, через скачки, революции. Закон перехода количества в качество является поэтому одним из наиболее общих законов развития природы, общества и человеческого мышления. Каждый предмет, развиваясь, сохраняет свою качественную определенность лишь до известного момента. Количественные изменения, достигнув определенного предела, вызывают переход данного качественного соотношения в новое качество, с новыми характерными чертами. Момент качественного превращения означает перерыв постепенности, перерыв непрерывного движения. Диалектический переход явлений из одного состояния в качественно другое совершается путем скачка, посредством развития и разрешения противоречий. Этот процесс скачкообразного перехода неодинаков по длительности и характеру своего проявления. Есть, например, качественное отличие между скачкообразным развитием химических элементов и развитием человеческого общества. Длительность скачка, его характер и проявление определяются природой развивающегося явления. Но не только количественные изменения необходимо приводят к изменению качественной характеристики вещи. Многообразие и богатство явлений мира развиваются так, что качественные изменениям свою очередь, приводят к изменению количества, внутренне с ним связанного. Так, например, т. Сталин говорил, что одно уже простое соединение раздробленных, мелких крестьянских хозяйств в коллективные хозяйства во много раз увеличивает их силу. «Простое сложение крестьянских орудий в недрах колхозов дало такой эффект, о котором и не мечтали наши практики. В чем выразился этот эффект? В том, что переход на рельсы колхозов дал расширение посевной площади на 30, 40 и 50%» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 307).
Переход одного качественного образования в другое есть процесс отрицания старого и возникновения нового путем борьбы противоречий. Закон отрицания отрицания (см.) является также одним из весьма общих и широко действующих законов диалектики. Он отражает общую картину спиралевидного развития объективного мира. Смысл диалектич. отрицания, в противоположность метафизике, не состоит в том, чтобы отбрасывать все старое, уничтожать вещи по произволу или объявить их просто несуществующими. Отрицание не означает абсолютного разрыва нового со старым, а представляет собой лишь момент в бесконечном процессе развития, в восхождении от низшего к высшему с повторением в высшей стадии некоторых черт или сторон низшей стадии, но в измененном, переработанном и обогащенном виде. Процесс отрицания отрицания есть процесс противоречивый, он ведет к новому единству противоположностей, воспроизводящему некоторые стороны начальной ступени процесса развития. И, таким образом, создается общая картина изменений: «Развитие, как бы повторяющее пройденные уже ступени, но повторяющее их иначе, на более высокой базе („отрицание отрицания“), развитие, так сказать, по спирали, а не по прямой линии» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 11). Способ отрицания в каждом конкретном случае определяется специфической природой отрицаемого предмета.
Конкретизацией и дальнейшим развитием законов материалистической диалектики является учение о категориях, которые, будучи, как и законы диалектики, законами объективного мира, являются вместе с тем выводом из истории познания, отражением в человеческом сознании всего богатства и всех сторон закономерно развивающейся действительности.
Такие категории и законы диалектического М., как сущность и явление, форма и содержание, возможность и действительность, необходимость и случайность и др., являются ступеньками в познании закономерностей объективного мира. «Перед человеком, — говорил Ленин, — сеть явлений природы. Инстинктивный человек, дикарь, не выделяет себя из природы. Сознательный человек выделяет, категории суть ступеньки выделения т. е. познания мира, узловые пункты в сети, помогающие познавать ее и овладевать ею» (Ленин, Философские тетради, 1936, стр. 94).
Философия марксизма совершает глубочайший переворот в понимании проблемы соотношения логики и теории познания. С точки зрения диалектического М. теория познания и логика (см.) совпадают, тождественны с диалектикой. В диалектическом М. полностью уничтожается тот разрыв между логикой, как наукой о пустых формах мышления, и теорией познания, как наукой об источниках и границах познания, который являлся наиболее типичными характерным, напр., в философии Канта. Диалектический М. устанавливает принципиально иное понимание предмета и задач логики. Она перестает быть наукой о пустых, бессодержательных формах мышления. В диалектическом М. логика является наукой о развитии всего конкретного содержания мира и познания его, т. е. наукой исторической, рассматривающей основные ступени развития познания объективного мира. Историческое рассмотрение познания и подход к его истории с точки зрения общественной практики человека составляют основное условие для понимания тождества логики, диалектики и теории познания. Материалистическая диалектика «включает в себя то, что ныне зовут теорией познания, гносеологией, которая должна рассматривать свой предмет равным образом исторически, изучая и обобщая происхождение и развитие познания, переход от незнания к познанию» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 11). Диалектика и есть теория познания марксизма-ленинизма. Материалистическая диалектика, включающая в себя логику и теорию познания, должна быть основана на всей истории человеческого познания. Являясь выводом из всей истории познания, диалектический М. выступает единственной, действительно научной методологией познания, учением об историческом развитии форм логического мышления. Действительно научными логика и теория познания могут быть только на основе рассмотрения процесса познания как процесса отражения в голове человека диалектически развивающейся действительности. В основе теории познания диалектического М. лежит признание внешнего мира и отражения его в мыслях человека. Однако отражение внешнего мира в сознании человека необходимо понимать не абстрактно, не без движения, не без противоречия, а в вечном процессе движения, возникновения противоречий и разрешения их. Рассмотрение движения познания, логики этого движения, совершающегося на основе общественно-исторической практики человека, является основной чертой диалектико-материалистического учения о познании. Весь процесс познания человеком объективного мира есть процесс диалектический. «В теории познания, — писал Ленин, — как и во всех других областях науки, следует рассуждать диалектически, т. е. не предполагать готовым и неизменным наше познание, а разбирать, каким образом из незнания является знание, каким образом неполное, неточное знание становится более полным и более точным» (Ленин, Соч., т. ХIII, стр. 84).
Процесс познания начинается с ощущений. Ощущение — это субъективный образ объективного мира, образ объективно существующих предметов, приблизительно верное отражение их. В отличие от М. метафизического, для к-рого чувственное познание есть акт пассивного созерцания природы, диалектический М. подчеркивает активную, деятельную сторону чувственного познания. «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности» (Ленин, Философские тетради, 1936, стр. 166). Диалектический М. рассматривает ощущение как начальную, исходную ступень человеческого познания. Ощущения отражают объективный мир так, как он непосредственно дан, они дают нам непосредственные образы вещей. Но «чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и „опосредствования“» (Ленин, Соч., т. XXVI, стр. 134). Процесс познания так же сложен, как сложна сама действительность. Чтобы достигнуть более глубокого знания действительности, необходим переход от изучения явлений (см.) к изучению сущности (см.), от живого созерцания к абстрактному мышлению, к все более полному и всестороннему охвату живой, развивающейся действительности. С точки зрения диалектического М. ни чувства, оторванные от мышления, ни мышление, изолированное от чувств, не могут дать цельного и полного познания действительности. Лишь их подлинно диалектическое единство дает возможность охватить действительность во всем ее многообразии. В процессе диалектического познания мир становится «богаче, живее, разнообразнее, чем он кажется, ибо каждый шаг развития науки открывает в нем новые стороны» (Ленин, Соч., т. ХIII, стр. 105).
Мышление, рационально обрабатывающее чувственные данные, не сводится к простому механическому сложению последних, а представляет собой новый, высший этап в движении познания, отражает более глубокие отношения вещей. Процесс абстрактного мышления означает раскрытие внутренних связей явлений, раскрытие закономерности в развитии предметов. Рассматривая абстракции, понятия как отражение закономерности вещей, Ленин писал: «Абстракция материи, закона природы, абстракция стоимости и т. д., одним словом все научные.., абстракции отражают природу глубже, вернее, полнее» (Ленин, Философские тетради, 1936,. стр. 166). Только в диалектическом М. научно разрешена проблема единства абстрактного и конкретного в процессе познания. Абстрактные понятия являются вместе с тем глубоко конкретными, ибо в них отражена действительность во всей ее полноте, в ее конкретно-исторической особенности. Истина конкретна, абстрактной истины нет. Достигнуть конкретной истины, конкретного понятия можно лишь на основе рассмотрения процесса познания как единства теории и практики, на основе того, что вся человеческая практика входит в определение предмета. Научное, конкретное понятие должно отражать объективно существующие явления в их движении, в их развитии. Важнейшим моментом учения о конкретности истины является ленинское указание на то, что понятия человека должны быть «обтесаны, обломаны, гибки, подвижны, релятивны, взаимосвязаны, едины в противоположностях, дабы обнять мир» (Ленин, там же, стр. 144). Ярким примером этой стороны учения о конкретности истины является учение Ленина — Сталина о классах в эпоху диктатуры пролетариата. Ленин писал, что «класс есть понятие, которое складывается в борьбе и развитии» (Ленин, Соч., т. XXV, стр. 145). Сталин дал гениальный анализ оставшимся классам в условиях первой фазы коммунизма. Он показал, что классы рабочих и крестьян в нашем советском обществе — это совершенно новые, невиданные еще в мировой истории классы. Этим анализом Сталин развил дальше указание Ленина на то, что нет абстрактного, действительного для всех времен и эпох понятия «класс», а есть лишь конкретные, исторически развивающиеся классы.
С точки зрения диалектического М., истина есть процесс, объективной основой ее является общественно-историческая практика человека. Для диалектического М. «точка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 116). Глубокий переворот, совершенный Марксом и Энгельсом в постановке и разрешении всех вопросов теории познания, стал возможным благодаря новому, революционному пониманию единства теории и практики. «Вопрос о том, — писал Маркс, — свойственна ли человеческому мышлению предметная истина, вовсе не есть вопрос теории, а вопрос практический. На практике должен человек доказать истинность, т. е. действительность и силу, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолированного от практики, есть чисто схоластический вопрос» ([Маркс о Фейербахе], в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. IV, стр. 589). Движение познания органически связано с исторической практикой человека. Каждый шаг познания проверяется на практике, практика является основой истинности нашего познания. «У Энгельса, — писал Ленин, — вся живая человеческая практика врывается в самое теорию познания, давая объективный критерий истины» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 156). Впервые в диалектическом М. в полном объеме поставлена и разрешена проблема соотношения моментов истинности в процессе познания. Диалектический М. учит об объективной, абсолютной и относительной истине в процессе познания. «Быть материалистом, — писал Ленин, — значит признавать объективную истину, открываемую нам органами чувств. Признавать объективную, т. е. не зависящую от человека и от человечества истину, значит так или иначе признавать абсолютную истину» (Ленин, там же, стр. 108). Объективность, правильность нашего познания проверяются практикой. Всякое отрицание объективной истины ведет к агностицизму (см.) и, в конечном счете, к идеализму. Но признание объективной истины не даст еще ответа на вопрос: может ли человеческое познание охватить, и отразить эту истину сразу, целиком, безусловно и абсолютно или только относительно. Это и есть вопрос о соотношении абсолютной и относительной истины. Диалектико-материалистическое решение этого вопроса дает возможность научно объяснить весь процесс познания человеком объективного мира. Исторически развивающееся познание человека поможет сразу и полностью охватить и отобразить в сознании человека объективный мир, т. е. не может дать всеисчерпывающего абсолютного знания. На каждой данной ступени своего развития познание человека отражает объективный мир относительно правильно, приблизительно верно, т. е. дает нам относительную истину. Однако каждая познанная нами относительная истина есть момент, сторона истины абсолютной, которая складывается из суммы относительных истин. Не отражая сразу полностью и целиком абсолютной истины, познание человека в процессе своего исторического развития все более и более приближается к ней, хотя никогда не исчерпает ее до конца. Диалектический М. отрицает какие бы то ни было абсолютные метафизические границы познания, но признает, что человеческое познание, будучи по своей природе безграничным, ограничивается в каждый данный момент объективно-историческими общественными условиями. «Мы можем познавать, — говорит Энгельс, — только при данных нашей эпохой условиях и настолько, насколько эти условия позволяют» (Энгельс, Диалектика природы, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 396). Диалектическое понимание соотношения абсолютной и относительной истины предохраняет человеческое познание от омертвения, от провозглашения всякого рода абсолютности и только абсолютности или, наоборот, от провозглашения голого релятивизма, скептицизма (см.); оно открывает перспективу безграничного познания действительности, все более и более всестороннего и глубокого проникновения в закономерность развития объективного мира.
Философский материализм Маркса и Энгельса получает дальнейшее развитие в гениальных работах Ленина и Сталина. Еще в начале своей теоретической и практической революционной деятельности Ленин писал: «Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса как на, нечто законченное и неприкосновенное; мы убеждены, напротив, что она положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты должны двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни» (Ленин, Соч., т. II, стр. 492). Диалектический М. непрерывно развивается и обогащается новым опытом классовой борьбы пролетариата, новыми успехами естественных наук. Марксизм сложился в период развитого промышленного капитализма, «в период подготовки пролетариев к революции, в тот период, когда пролетарская революция не являлась еще прямой практической неизбежностью» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 2). Дальнейшее творческое развитие — философии марксизма связано с новым периодом, с периодом развития империализма и пролетарских революций. Философские взгляды Ленина являются обобщением опыта классовой борьбы пролетариата в этот новый период, обобщением наиболее важного из того, что дано наукой после Энгельса. В непримиримой борьбе с различного рода оппортунистами и врагами марксизма Ленин не только отстоял философские основы учения Маркса и Энгельса, но обогатил и углубил все составные части марксизма, подняв его на новую, высшую ступень. «То, что дано в методе Ленина, — указывает Сталин, — в основном уже имелось в учении Маркса, являющемся, по словам Маркса, „в существе своем критическим и революционным“. Именно этот критический и революционный дух проникает с начала и до конца метод Ленина. Но было бы неправильно думать, что метод Ленина является простым восстановлением того, что дано Марксом. На самом деле метод Ленина является не только восстановлением, но и конкретизацией и дальнейшим развитием критического и революционного метода Маркса, его материалистической диалектики» (Сталин, там же, стр. 12). Философски обобщая новую стадию исторического развития, Ленин, на основе диалектического М., вскрыл особенности империализма как последней, монополистической стадии капитализма, развил главное в марксизме — учение о диктатуре пролетариата, разработал вопрос о формах и способах социалистич. строительства в период диктатуры пролетариата, доказал возможность построения социализма в одной стране, развил учение Маркса о партии.
Большое значение для понимания ленинского этапа в диалектическом материализме имеет вопрос о партийности философии и науки. «Строгая партийность есть спутник и результат высоко развитой классовой борьбы. И, наоборот, в интересах открытой и широкой классовой борьбы необходимо развитие строгой партийности» (Ленин, Соч., т. VIII, стр. 412). Дальнейшее развитие Лениным принципа партийности философии и науки находится в непосредственной связи с той борьбой, к-рую Ленин вел против врагов марксизма. С первых шагов своей революционной деятельности Ленин выступил с разоблачением буржуазной сущности ревизии марксизма со стороны Струве, Булгакова и др. Он дал непревзойденную критику сущности буржуазного объективизма и субъективизма народников, затушевывающих антагонизм и борьбу классов, эксплоатацию трудящихся масс и прикрашивающих крепостничество, Средневековье (народники) и воспевающих капиталистическую «цивилизацию», «демократию» и «культуру» (Струве, Зомбарт, Каутский). В годы реакции Ленин проводит — огромную работу по разоблачению идеалистической ревизии философии марксизма махистами типа Богданова и К°.
Ленин первый из русских марксистов дал развернутое изложение марксистского мировоззрения в борьбе с неокантианством, неогегельянством, махизмом (см.), субъективной социологией народников и т. п. Ленин указывал, что интересы пролетариата совпадают с наиболее полным, всесторонним познанием объективных законов действительности. Наука, отражающая классовые интересы пролетариата, вместе с тем является подлинно объективной наукой, потому что она вскрывает действительные закономерности развития. Пролетариату не нужно извращать процесс развития истории, так как этот процесс показывает неизбежность победы пролетариата как класса, отражающего интересы всего угнетенного человечества. Подлинный объективизм заключается не в том, что он является проявлением равнодушия к борьбе классов, а в том, что он отражает идеологию передового класса, передает в неискаженном виде объективную реальность. Ленин писал: «Самым цельным, полным и оформленным выражением политической борьбы классов является борьба партий» Беспартийность есть равнодушие к борьбе партий. Но это равнодушие не равняется нейтралитету, воздержанию от борьбы, ибо в классовой борьбе не может быть нейтральных» (Ленин, Соч., т. VIII, стр. 415). Разоблачение классового характера буржуазной философии и науки, беспощадная борьба против искажений пролетарской философии, откуда бы они ни исходили, в какой бы форме они ни проявлялись, являются главнейшей задачей, вытекающей из ленинского учения о партийности философии и науки. И поскольку классовая борьба получает свое наиболее полное выражение в борьбе партий, то подлинная партийность предполагает и включает в себя как свой главный момент последовательную и беззаветную борьбу за генеральную линию партии Ленина — Сталина, борьбу против всех и всяких врагов партии, врагов народа.
В неразрывной связи с принципом партийности в области философии и науки находится ленинско-сталинское учение о единстве теории и практики. Исходя из основных положений марксизма о действенном и революционном характере философии пролетариата, Ленин требовал соединения революционной теории с революционной практикой. Ленин разоблачил буржуазную сущность отрыва теории от практики, проводимого идеологами 2-го Интернационала. Ленинизм учит, что практика есть основа развития познания, критерий истины, она определяет развитие познания. В этом смысле практика имеет примат перед теорией. Однако это не значит, что Ленин недооценивал теорию. «Иные думают, — писал Сталин, — что ленинизм есть примат практики перед теорией в том смысле, что главное в нем — претворение марксистских положений в дело, „исполнение“ этих положений, что же касается теории, то на этот счет ленинизм довольно, будто бы, беззаботен... Я должен заявить, что это более чем странное мнение о Ленине и ленинизме совершенно неправильно и ни в какой мере не соответствует действительности» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 12—13). Примат практики перед теорией Ленин понимал в том смысле, что теория возникает на основе практики и ее задача — научное обоснование общественной революционно-критической практики человека. Ленин подробно обосновал тезис, что без революционной теории не может быть и революционного движения.
Ленин постоянно выдвигал в качестве одного из главных требований диалектического М. конкретное рассмотрение любого вопроса. Он говорил, что «подменять конкретное абстрактным один из самых главных грехов, самых опасных грехов в революции» (Ленин, Соч., том XXI, стр. 38). Ленин указывает четыре основных требования диалектич. логики: «Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и „опосредствования“... Это во-1-х. Во-1-х,... брать предмет в его развитии, „самодвижении“... В-З-х, вся человеческая практика должна войти в полное „определение“ предмета и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку. В-З-х,... „абстрактной истины нет, истина всегда конкретна“» (Ленин, Соч., том XXVI, стр. 134—135). Таким образом, конкретное историческое рассмотрение каждого явления — обнаружение связи в развитии, вскрытие источника развития, познание предмета во всем его многообразии — является одним из важнейших требований ленинизма.
В своей гениальной книге «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин указывал, что Маркс и Энгельс выступили на философском поприще тогда, когда в рабочих кругах и среди передовой интеллигенции вообще преобладал материализм, а в объяснении общественной жизни господствовал идеализм. В силу этого Маркс и Энгельс обратили особое внимание на обоснование и развитие диалектического и исторического М. «От этого, — говорил Ленин, — Маркс и Энгельс в своих сочинениях больше подчеркивали диалектический материализм, чем диалектический материализм, больше настаивали на историческом материализме, чем на историческом материализме» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 269—270). В новый историч. период развития, когда буржуазная философия резко повернула к идеализму по всей линии, возникла необходимость сосредоточить внимание на борьбе против реакции идеализма в области теории познания, в естествознании и в социологии. В борьбе с врагами марксизма Ленин дальше развивает теорию познания диалектич. М. Шаг за шагом прослеживает Ленин основы теории познания Маркса и Энгельса, обогащает ее новыми данными наук. Он указывал, что история науки, умственного развития ребенка и животных, история языка, психология, физиология, история всех областей научного знания, их обобщение в категориях логики являются теми областями знания, из которых должна сложиться теория познания и диалектика. Разоблачая путаницу и ложь всякого рода «друзей марксизма», Ленин неизменно подчеркивал диалектический характер марксистской теории познания, единство логики, диалектики и теории познания. Особенное внимание Ленин обратил на развитие теории отражения, на понимание самого процесса отражения, как процесса глубоко противоречивого, диалектического. Ленин, вслед за Марксом и Энгельсом, дал глубочайший анализ гегелевской диалектики и тем самым не только двинул вперед понимание материалистич. диалектики, как философской науки, но и указал путь для дальнейшей работы над ней. Развивая диалектический М., Ленин дает глубочайший анализ сдвигам, происходящим в области естествознания. «Может быть, наиболее ярким выражением того высокого значения, — писал Сталин, — которое придавал Ленин теории, следовало бы считать тот факт, что не кто иной, как Ленин, взялся за выполнение серьезнейшей задачи обобщения по материалистической философии наиболее важного из того, что дано наукой за период от Энгельса до Ленина, и всесторонней критики антиматериалистических течений среди марксистов. Энгельс говорил, что „материализму приходится принимать новый вид с каждым новым великим открытием“. Известно, что эту задачу выполнил для своего времени не кто иной, как Ленин, в своей замечательной книге „Материализм и эмпириокритицизм“. Известно, что Плеханов., любивший потешаться над „беззаботностью“ Ленина насчет философии, не решился даже серьезно приступить к выполнению такой задачи» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 13—14).
В условиях кризиса буржуазного естествознания, распространения идеализма среди буржуазной интеллигенции назрела острая необходимость в марксистском освещении основных вопросов естествознания, возникших после смерти Энгельса. Новейшие открытия в физике и химии (открытие электронов и др.) привели к ломке старых установившихся понятий, к кризису в физике, из к-рого многие бурж. физики сделали идеалистические выводы. «Суть кризиса современной физики, — указывает Ленин, — состоит в ломке старых законов и основных принципов, в отбрасывании объективной реальности вне сознания, т. е. в замене материализма идеализмом и агностицизмом. „Материя исчезла“ — так можно выразить основное и типичное по отношению ко многим частным вопросам затруднение, создавшее этот кризис» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 211). Ленин, на основе достижений наук, разрабатывая гносеологию марксизма, указал выход из кризиса естествознания. Новые открытия в науке не опровергают материализма, а, наоборот, дают новые данные в подтверждение научности диалектического М. Только на основе диалектического М. возможно дальнейшее развитие науки. Разрабатывая материалистич. диалектику как науку, Ленин особое внимание отводит закону единства и борьбы противоположностей. В эпоху наиболее острых классовых противоречий и многочисленных попыток замазать и скрыть эти противоречия со стороны различного рода оппортунистов, врагов марксизма, ленинская разработка этого закона получает огромнейшее значение. Ленин с предельной теоретической глубиной и ясностью формулировал, что закон единства и борьбы противоположностей является сутью, ядром всей материалистической диалектики, законом развития объективного мира и его познания.
Говоря о Ленине, Сталин писал, что большевизм «переносит центр тяжести вопроса от внешнего признания марксизма на его проведение, на его претворение в жизнь» (Сталин, О Ленине, 1937, стр. 3). Ленин развивал марксизм и претворял его в жизнь. Революционная теория марксизма была для Ленина научным обоснованием революционной практики рабочего класса. Учение марксизма-ленинизма продолжает развивать Сталин. Работы Сталина «Вопросы ленинизма», «Марксизм и национально-колониальный вопрос» и др. являются гениальным развитием учения Маркса — Ленина в эпоху всеобщего кризиса капитализма и победоносного строительства социализма в СССР. В работе «Об основах ленинизма», в беседе с американской рабочей делегацией и др. Сталин гениально раскрыл сущность ленинизма как новой и высшей ступени развития марксизма, этого острейшего теоретического оружия рабочего класса в борьбе за коммунизм. Сталин беспощадно разгромил контрреволюционные, троцкистско-зиновьевские и бухаринские попытки подорвать международное значение ленинизма, извратить его. Он всесторонне и конкретно показал исторические условия подготовления и развития ленинизма как нового и высшего этапа в развитии марксизма. В своей практической и теоретической деятельности Сталин развивает дальше революционную диалектику Маркса — Энгельса — Ленина, применяя ее к различным этапам пролетарской революции. Изумительный по глубине анализ ленинизма в целом, данный Сталиным, впервые поставил изучение ленинского наследства на действительно научную почву. Сталин — воинствующий диалектик-материалист, глубочайший теоретик материалистической диалектики, развивающий дальше мировоззрение и методологию пролетариата. «Триумф ленинизма в нашей стране был обеспечен тем, что нашу партию вел лучший ленинец — Сталин, великий мастер стратегии и тактики классовых боев. Обобщая опыт мировой пролетарской революции и опыт социалистического строительства в Советском Союзе, Сталин развивает и обогащает теорию Ленина. Исходя из единой, глубоко продуманной и насквозь конкретной линии руководства страной в ее переходе к социализму, Сталин на каждом повороте этого пути с предельной ясностью выдвигает истинный лозунг борьбы, с железной твердостью добивается его выполнения» [Маркс — Ленин — ВКП(б), Тезисы, 1934, стр. 99]. Исходя из творческого понимания марксизма, Сталин неоднократно указывал, что марксизм как наука не может сохраняться и развиваться, если он не будет обогащаться новым опытом классовой борьбы пролетариата, осваивать этот опыт. Все работы Сталина являются примером творческого марксизма, примером подлинно ленинского анализа действительности. На революционно-действенный, творческий характер марксизма, на его величайшую конкретность и подлинную научность — вот на что постоянно указывают Ленин и Сталин. Уже в первых работах Сталина особое внимание обращается на развитие и обогащение коренного теоретического основания марксизма — материалистич. диалектики, на подчеркивание цельности и стройности философской науки пролетариата.
В своих статьях «Анархизм или социализм», написанных в 1906, Сталин, вслед за Лениным, подчеркивает, что революционная диалектика является душой марксизма. В этих статьях Сталин с предельной глубиной и четкостью выдвинул все основные проблемы философии марксизма. Подвергая беспощадной критике вульгарный, механистич. материализм и идеалистич. философию, Сталин в то же время дает блестящую разработку таких вопросов, как борьба двух основных философских направлений, наглядно показывая сущность монизма материалистич. теории. «Единая и неделимая природа, — говорит Сталин, — выраженная в двух различных формах — в идеальной и материальной, — вот как нам надо смотреть на развитие природы. Единая и неделимая жизнь, выраженная в двух различных формах — в идеальной и материальной, — вот как нужно нам смотреть на развитие жизни. Таков монизм материалистической теории Маркса» (см. Берия, К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье, 1937, стр. 80). Освещая основные моменты диалектического метода, Сталин дал блестящую характеристику двух концепций развития — вульгарно-эволюционистской и революционно-диалектической — и на конкретном историч. материале в борьбе с народниками, анархистами, меньшевиками дал глубокое, диалектико-материалистическое понимание развития. Сталин глубоко разрешает вопрос о соотношении эволюции и революции в процессе развития. «Движение, — говорил Сталин в 1906, — имеет двоякую форму: эволюционную и революционную. Движение эволюционно — когда прогрессивные элементы стихийно продолжают свою повседневную работу и вносят мелкие, количественные изменения в старые порядки. Движение революционно, когда те же элементы объединяются, проникаются одной идеей и ускоренными шагами устремляются к вражескому лагерю, чтобы в корне уничтожить старый порядок с его качественными чертами и установить новый. Эволюция подготовляет и дает почву революции, а революция увенчивает эволюцию и содействует ее дальнейшей работе» (Сталин, там же, стр. 79). Разрабатывая проблемы базиса и надстройки, производительных сил и производственных отношений, Сталин уделил большое внимание вопросу о диалектическом взаимоотношении формы и содержания и показал, что примат принадлежит содержанию, что форма отстает от содержания, одновременно подчеркивая противоречие и неразрывное единство содержания и формы.
Развивая все стороны марксистско-ленинской теории, Сталин обращает исключительное внимание на дальнейшую разработку основного закона диалектики — закона единства и борьбы противоположностей. Развивая дальше ленинскую теорию империализма и учение о возможности построения социализма в одной стране, Сталин дал глубочайший анализ противоречий эпохи империализма и пролетарской революции, он всесторонне, подробно развил положение о том, что «неравномерный и скачкообразный характер развития различных капиталистических стран в обстановке империализма, развитие катастрофических противоречий внутри империализма, ведущих к неизбежным войнам, рост революционного движения во всех странах мира, — все это ведет не только к возможности, но и к необходимости победы пролетариата в отдельных странах» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 23). Сталин не только вскрыл характер противоречий эпохи империализма, но и указал конкретные пути и формы их разрешения. Он показал, что противоречия империализма в целом могут быть разрешены только пролетарской революцией, только путем свержения господства буржуазии. В своих работах Сталин дает блестящий анализ различных типов противоречий — противоречий и борьбы между СССР и капиталистич. миром; он вскрывает подлинно диалектическое соотношение противоречий внутренних и внешних, показывает специфический характер противоречий в эпоху перехода от капитализма к социализму: «Наше продвижение, — говорил Сталин в 1927, — протекает в порядке борьбы, в порядке развития противоречий, в порядке преодоления этих противоречий, в порядке выявления и ликвидации этих противоречий... Борьба между старым и новым, между отмирающим и нарождающимся, — вот основа нашего развития» [Сталин, Политический отчет Центрального Комитета XV Съезду ВКП(б), 1937, стр. 51—52]. Противоречия и трудности социалистического развития коренным образом отличаются от противоречий капиталистич. развития. Изучая закономерность развития социализма, Сталин указывает на особый характер противоречий и трудностей социализма, к-рые сами содержат в себе возможность их преодоления и разрешения.
Тов. Сталин развертывает гениальную трактовку основных закономерностей социализма, развивая дальше основные положения и высказывания Маркса, Энгельса и Ленина.
Тов. Сталин разрабатывает такие важнейшие проблемы, как диалектика нэпа, противоречие и борьба укладов, соотношение последних на различных этапах нэпа, решение проблемы «кто кого», диалектика развития государства, классов, социалистич. культуры, освещает дальнейшие пути социалистич. строительства СССР. Тов. Сталин обогащает марксистско-ленинское учение о производительных силах и производственных отношениях и создает целостную теорию о социалистическом способе производства.
Развивая дальше ленинское учение об основном законе диалектики, Сталин постоянно показывает, что противоречие — это основа всякого развития, что жизнь немыслима без противоречий. Сталинский анализ противоречий в переходный период от капитализма к социализму, его указание, что подготовка условий для отмирания государства в будущем идет через развитие и укрепление самого мощного государства в мире, т. е. через диктатуру рабочего класса; сталинский анализ классовых противоречий в эпоху империализма и пролетарских революций; раскрытие Сталиным двойственного характера нэпа — все это является блестящим и глубоким развитием основного закона материалистич. диалектики. Сталин дал гениальный анализ развития партии большевиков путем борьбы и преодоления противоречий. Рассмотрев основные этапы развития нашей партии и показав, что партия боролась с враждебными марксизму-ленинизму течениями на глубоко принципиальной основе, Сталин сделал гениальный вывод: «Выходит, что преодоление внутрипартийных разногласий путем борьбы является законом развития нашей партии» [Ленин и Сталин. Сборник произведений к изучению истории ВКП(б), т. III, 1938, стр. 147]. Вслед за Лениным Сталин особенное внимание уделяет разработке учения о борьбе противоречий, подчеркивая, что противоречия никогда не примиряются, а разрешаются в борьбе этих противоречий.
Все вопросы материалистич. диалектики Сталин разрабатывает в связи с решением актуальных задач рабочего класса и строительства социализма; Ленин и Сталин неизменно переносят вопросы материалистич. диалектики на почву живой, реальной жизни. Они учат, что к действительности необходимо подходить конкретно и исторически, вскрывать и учитывать своеобразие и противоречия жизни. Жизнь — это непрерывное движение; в жизни всегда существует новое и старое, растущее и отмирающее, и, чтобы глубоко понимать самую жизнь, необходимо ее рассматривать конкретно, т. е. понимать, в каком направлении идет историч. развитие, каковы пути этого развития.
Во все законы и категории диалектического и исторического М. Сталин вносит новое, обогащает их новым опытом классовой борьбы и строительства социализма. В работах Сталина получают дальнейшее развитие такие категории материалистич. диалектики, как форма и содержание, возможность и действительность, основание и условие и др., к-рые разрабатываются им на основе глубочайшего анализа практики социалистич. строительства и классовой борьбы рабочего класса. Так, диалектику формы и содержания Сталин разрабатывает в связи с рассмотрением вопроса о развитии культуры, национальной по форме и социалистической по содержанию, в связи с вопросом о колхозах, как о социалистич. форме развития сельского хозяйства; анализ диалектики возможности и действительности, условий и оснований Сталин дает в связи с борьбой против контрреволюционных троцкистов и бухаринцев, злейших врагов народа, фашистских наймитов, в связи с дальнейшим развитием ленинского учения о построении социализма в одной стране. При рассмотрении проблемы возможности и действительности Сталин подчеркивает момент активной борьбы за превращение возможности в действительность, руководящую роль партии в борьбе за построение социализма. Глубочайшая, конкретность и историчность в постановке всех вопросов, рассмотрение их в связи с конкретной обстановкой в целом, выделение существенного и подчинение его главной задаче — задаче борьбы за построение коммунизма — таковы характерные черты всех работ Сталина. Основное ленинское требование — конкретно-исторически и всесторонне подходить к рассматриваемым вопросам — получает у Сталина дальнейшее развитие. Анализ Сталиным понятия нации, вскрытие признаков, совокупность к-рых определяла понятие нации, является непревзойденным образцом глубоко конкретного, диалектического подхода к одному из важнейших вопросов марксизма-ленинизма. «Нация, — писал Сталин, — как и всякое историческое явление, подлежит закону изменения, имеет свою историю, начало и конец» (Сталин, Марксизм и национально-колониальный вопрос, 1937, стр. 6). Той же глубочайшей конкретностью проникнуты взгляды Сталина на соотношение теории и практики в ленинизме. Вслед за Лениным и на основе всестороннего учета новых историч. условий Сталин дает гениальное обобщение диалектико-материалистич. толкования вопроса о соотношении теории и практики. «Теория становится беспредметной, — говорил Сталин, — если она не связывается с революционной практикой, точно так же, как и практика становится слепой, если она не освещает себе дорогу революционной теорией» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 13). Разрабатывая и развивая философию марксизма-ленинизма, Сталин обращает особое внимание на вопрос научного предвидения, на раскрытие логики общественного развития. Сталин с непревзойденной силой показал, что марксистско-ленинская теория дает не только возможность осознать настоящее, но и возможность научного предвидения; «она, и только она, может дать движению уверенность, силу ориентировки и понимание внутренней связи окружающих событий, ибо она, и только она, может помочь практике понять не только то, как и куда двигаются классы в настоящем, но и то, как и куда должны двинуться они в ближайшем будущем» (Сталин, там же).
Под непосредственным руководством Сталина партия разгромила меньшевиствующих идеалистов и механистов. Меньшевиствующий идеализм (см.) явился прямым идеологическим прикрытием преступной деятельности контрреволюционного троцкизма — агентуры фашизма, — пытавшегося реставрировать капитализм в СССР, превратить его в колонию германского и японского фашизма. Механицизм, положения к-рого совпадают с установками меньшевиствующего идеализма, явился идеологии, обоснованием контрреволюционной деятельности бухаринцев, этих подлейших реставраторов капитализма — наемников фашизма, сомкнувшихся с контрреволюционной троцкистской бандой убийц, диверсантов.
В борьбе с врагами марксизма Сталин, вслед за Лениным, обогащает и углубляет марксизм во всей его многогранности и целостности. В работах Сталина представлен боевой творческий марксизм, дальнейшее развитие исторического и диалектического М. В его учении о трех сторонах диктатуры пролетариата дано гениальное диалектическое обобщение и дальнейшее развитие основного и главного в марксизме — учения о диктатуре пролетариата. Доклады Сталина о Конституции победившего социализма и о недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников являются величайшим обобщением теории Маркса — Энгельса — Ленина, дальнейшим развитием всех сторон марксистско-ленинской теории. С предельной глубиной развиты дальше коренные вопросы марксистско-ленинского учения о классовой борьбе, о партии, как руководящей силе в системе диктатуры рабочего класса, о двух фазах коммунизма, о капиталистич. окружении страны социализма. Разработка Сталиным всех этих вопросов представляет новую, высшую ступень в развитии диалектического и исторического материализма, метода и теории марксизма-ленинизма.
Лит.: Маркс К., Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч, т I, М. — Л., 1928; его же, К критике гегелевской философии права, там же; его же, Критика философии государственного права Гегеля, там же; его же, Капитал, т. I — III, 8 изд., М.], 1936; Маркс К. и Энгельс Ф., Святое семейство..., в их кн.: Соч., т. III, М. — Л, 1929; их же, Немецкая идеология, там же, т IV, М., 1933; [Маркс о Фейербахе], там же; Маркс К., Нищета философии, там же, т. V, М. — Л., 1929; Маркс К. и Энгельс Ф., Манифест коммунистической партии, там же; их же, Переписка, там же, т. XXIV, М. — Л., 1931; Энгельс Ф., Диалектика природы, там же, т. XIV, М. — Л., 1931; его же, Анти-Дюринг, там же; его же, Людвиг Фейербах, там же; Ленин В. И., Соч., 3 изд., т. I («Фридрих Энгельс», «Что такое „друзья народа“...», «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве»), т. XIII (Материализм и эмпириокритицизм», «К вопросу о диалектике»), т. XVI («Три источника и три составных части марксизма», «Исторические судьбы учения Карла Маркса», «Марксизм и ревизионизм», «К двадцатипятилетию смерти Иосифа Дицгена»), т XVIII («Карл Маркс»), т XIX («Империализм, как высшая стадия капитализма»), т. XXI («Государство и революция»), т. XXVII («О значении воинствующего материализма»); его же, Философские тетради, [М ], 1936; Сталин И, Вопросы ленинизма, 10 изд., [М ], 1937; его же, Марксизм и национальный вопрос, М., 1935; его же, Философские статьи, 1906, опубликованные в газ. «Ахали цховреба» (цит. в кн.: Берия Л, К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье, 3 изд, [М.], 1937); Письмо т. Иванова и ответ т. Сталина, [М.], 1938; Плеханов Г., Основные вопросы марксизма, 4 изд., М. — Л., 1931; его же, К вопросу о развитии монистического взгляда на историю, [Л.], 1933; его же, Очерки по истории материализма, М. — Л., 1931; его же, Materialismus militans (Воинствующий материализм), 2 изд., М. — Л., 1931.
Материалы статьи представлены Г. Александровым и Л. Ильичевым. В редактировании принимали участие А. Щеглов, Б. Сливкер, В. Фомина.
