ГАРТМАН (Hartmann), Эдуард (1842―1906), выдающийся немецк. философ. Сын прусского генерала; после непродолжительного пребывания на военной службе (1860—65), вышел по болезни в отставку, поселился в Грослихтерфельде близ Берлина, где вел жизнь частного ученого. В то время как пессимистическое учение Шопенгауера (см.), ставшее известным в 20-х гг. 19 в., несмотря на блестящее литературное дарование автора, не получило широкого распространения, первая же проводящая идеи пессимизма работа Г.—«Философия бессознательного» («Philosophie des Unbewussten. Versuch einer Weltanschauung»)—сразу получила огромный успех. Это может быть объяснено тем, что дата выхода «Философии бессознательного» (1869) совпала с началом эпохи бурного индустриального роста Германии, когда известная часть землевладельческой аристократии (юнкерства) оказывала безнадежное и запоздалое сопротивление не только политическим требованиям новых классов, но и экономической экспансии капитала, относясь весьма отрицательно к перспективам дальнейшего развития Германии. Эти пессимистические настроения разделяли и те круги буржуазной интеллигенции, к-рые болезненно ощущали трудности и противоречия капиталистического развития, страшась рабочего движения, принимавшего более четкие и грозные организационные формы. Система Гартмана представляет наиболее полное, систематическое и яркое выражение этих настроений.
Во главу угла своего учения Г. полагает идею бессознательного, под к-рым он разумеет духовную первооснову всего сущего, необходимо заключающую в себе два момента—волю и представление: так, материя, по Г., есть совокупность сил притяжения и отталкивания. Сила характеризуется стремлением и направлением. Но т. к. стремлением предполагается воля, а направлением—представление цели, то сила есть поэтому воля и представление. Сила эта бессознательна. В единстве бессознательного заключено все многообразие явлений,—поэтому бессознательное есть вместе всеединое, всеобщий источник индивидуальности.
На этих понятиях Г. строит свою метафизику. Мир, по Г., произошел в результате диалектической борьбы воли и представления. Воля, как таковая, есть лишь потенция или стремление к бытию. В качестве потенции воля есть чистое ничто. В качестве стремления к бытию воля есть хотение, не имеющее содержания, но к нему влекущееся. В этом влечении воля встречается с представлением и, сочетаясь с ним, наполняется искомым содержанием. Мир—результат этого сочетания. В развертывании форм своего бытия мир всюду обнаруживает абсолютную бессознательную сущность. Материальному и психическому миру соответствуют два различных ряда актов бессознательного. Восприятие материального мира и самосознание—две основные формы познавательного опыта. Восприятие есть продукт обоих рядов бессознательных актов, самосознание—продукт сочетания внутри одного лишь психического ряда. Диалектика самосознания приводит к выводу, что в основе «я» лежит то, что не есть уже «я»—бессознательное. Диалектика эта характерна не только для самосознания, но воспроизводится во всей мировой жизни в целом. Т. к. воля слепа и неразумна, то мир есть диалектическое единство логичного и алогичного, разумного и безумного, благого и злого. Диалектика мирового развития состоит в том, что с появлением сознания движимое волей представление, проникнувшись мыслью о неразумности действительного бытия, преисполненного бедствий и страданий, начинает готовиться к уничтожению самого источника существования—слепой и безумной воли. Чтобы стремление это могло зародиться, необходим долгий путь эволюции. Сознание впервые возникает лишь с образованием мозга и развивается вплоть до появления человека, в котором сила представления достигает величайшей ясности. Ставши самостоятельным, разумное представление вступает в борьбу со слепой волей. Чем ярче свет сознания, тем очевиднее мировое зло, тем бессмысленнее существование. Однако, даже в человеке сознание не сразу приходит к осуждению существования. В своей истории человечество переживает три эпохи, из к-рых каждая есть особая форма иллюзии, прикрывающей пучину мирового зла. На первой стадии человечество полагает, что счастье возможно и состоит во внешних благах. Убедившись в том, что действительное существование кроет в себе лишь страдание и скуку, человечество переходит ко второй стадии, на к-рой счастья ищут в религиозной вере, в представлении о мире сверхчувственном. Однако, представление о сверхчувственном мире совершенно иллюзорно. Даже высшая форма религиозного сознания—христианство—несостоятельна. К упадку христианского миросозерцания приводит, с одной стороны, имманентная логика развития христианства, с другой—внешняя критика, порождаемая успехами эмпирического знания и эмпирической методологии. Третья и последняя стадия исторической иллюзии—вера в социальный прогресс,—такая же иллюзорная, как и вера религиозная. Новое время породило многочисленный класс пролетариата, а в политической жизни—соответствующий этому новому явлению—рабочий вопрос. Вопрос этот по самой сути неразрешим, и пролетариат обречен на нищету и отчаянье. Убедившись в иллюзорности всех исторических форм активности, человечество—посредством сознания лучших своих представителей—должно притти к мысли, что небытие лучше бытия. Колоссальный технический прогресс, которым характеризуется новейшая история, подготовляет условия, необходимые для того, чтобы, путем коллективного—во всечеловеческом масштабе—самоубийства, прекратить безумие существования.
За «Философией бессознательного» следовал ряд работ, в которых Г., не намечая новых точек зрения, систематически разрабатывал свою доктрину, распространяя ее на специальные области этики, философии, религии, эстетики и т. д. Особое место среди трудов Г. занимают специальные работы по натурфилософии [«Истина и заблуждение в дарвинизме» («Wahrheit und Irrtum im Darwinismus»), «Проблема жизни» («Das Problem des Lebens») и др.]. В них Г. критикует теорию Дарвина—в той части, где она выходит за пределы вопроса о развитии и происхождении и является уже, по его утверждению, не естественно-научной доктриной, но натурфилософской основой механистического мировоззрения. Опираясь на работы Виганда по генеалогии первичных клеток, Г. противопоставляет дарвинизму имманентно присущее всей природе бессознательное стремление к формированию и созиданию. По Г., в анализе явлений отбора, полезность признаков должна трактоваться лишь как подчиненный момент телеологии, зависящий от принципов, создаваемых индивидуальными целями и ступенями организации. Завершением философского развития Г. были его работы, посвященные истории и системе диалектических категорий: «Учение о категориях» («Kategorienlehre», 1896) и «История метафизики» («Geschichte der Metaphysik», 1899—1900). К этой же группе примыкает работа «О диалектическом методе» («Über die dialektische Methode»). Для современности работы эти представляют гораздо больше значения, нежели позабытая теперь натурфилософия Г. и его пессимистическая метафизика бессознательного. В «Учении о категориях», к-рое, по справедливой оценке Виндельбанда, является «своеобразным дополнением к гегелевской логике» и «самым законченным по архитектонике понятий произведением» в германской философской литературе последних десятилетий, Г. излагает систему категорий, образующих онтологическое содержание и соответственно формальную основу и условие всех познавательных актов. В отличие от диалектики Гегеля, в к-рой даже «отпадение» понятия в «инобытие» развертывается в общем плане логизма и рационализма, в центре исследований Г. лежит отношение логического содержания каждой категории к алогическому, обусловленному алогической сущностью воли. Поэтому диалектическая антиномика Г. стоит ближе к диалектике Шеллинга и даже к диалектике мистиков, нежели к строго логической диалектике Гегеля. Каждая категория рассматривается у Г. в тройственном аспекте: как принадлежащая к сфере субъективно-идеальной, объективно-реальной и метафизической. Категории Г. делит на категории чувственности и категории мышления. К категориям чувственности относятся категории ощущения (качество, количество: интенсивное и экстенсивное или временность) и категории созерцания (пространственность). Категории мышления разделяются на первичные категории отношения,категории рефлектирующего мышления и категории мышления спекулятивного. В «Истории метафизики» Г. подвел под свою систему категорий историческое обоснование. Очерком истории диалектики является также небольшое сочинение Г. «О диалектическом методе», в к-ром он критикует диалектику Гегеля. Обширные и основательные исторические познания, превосходное уменье классифицировать и систематизировать огромный материал,выдающиеся достоинства логического мышления и литературного изложения сообщают диалектическим работам Г. несомненное значение даже в наше время. С другой стороны, метафизическая и мистическая целеустремленность системы Г., ее диалектическое несовершенство, одностороннее перенесение акцента на алогическое становление представляют огромный шаг назад в сравнении с диалектикой Гегеля.
Главные сочинения Гартмана, кроме названных выше: Kritische Grundlegung des transzendentalen Realismus; Das Unbewusste vom Standpunkt der Physiologie und Deszendenztheorie, Phänomenologie des sittlichen Bewusstseins; Zur Geschichte und Begründung des Pessimismus; Aesthetik; System der Philosophie im Grundriss (В. I—Grundriss der Erkenntnistheorie, В. II—Grundriss der Naturphilosophie, В. III—Grundriss der Psychologie, В. IV— Grundriss der Metaphysik, В. V—Grundriss der Axiologie oder Wertwägungslehre. В. VI—Grundriss der ethischen Prinzipienlehre, В. VII—Grundriss der Religionsphilosophie, В. VIII—Grundriss der Aesthetik); Kritische Wanderungen durch die Philosophie der Gegenwart; Gesammelte Studien und Aufsätze; Das religiöse Bewusstsein der Menschheit im Stufengang seiner Entwicklung; Die Religion des Geistes; ст. о витализме в «Archiv für systematische Philosophie», IX и др.
По-русски имеются: неполный перевод «Философии бессознательного» (А. А. Козлова, 1876); «Истина и заблуждение в дарвинизме» (перевод А. Г. Генкеля, i909); «Современная психология» (пер. Г. А. Котляра, 1902); Письма Г. к Пертелеву («Журнал Министерства Народного Просвещения», 1911).
Лит. о Г. обширна. Однако, большую часть в ней занимают публицистические и полудилетантские статьи, вызванные успехом «Философии бессознательного». Заслуживают внимания: Koeber R., Das philosophische System Eduard von Hartmanns, Breslau, 1884; Drews А., E. von Hartmanns philosophisches System, 2 Aull., Heidelberg, 1905; Kappstein T., Eduard von Hartmann, Gotha, 1907; Braun O., Eduard von Hartmann, Stuttgart. 1909; на рус. яз.: Кюльпе О., Современная философия в Германии, стр. 97—107, М., 1903; Соловьев В., Гартман, ст. в энциклопедическом словаре «Брокгауз-Ефрон», полутом XV, ст. 157—59.
