ГАРИН Н., литературный псевдоним Николая Георгиевича Михайловского (1852—1906). Инженер-путеец, в прошлом богатый помещик, Г. в 40-летпем возрасте дебютирует на литературном поприще повестью «Детство Тёмы» в народническом журнале «Русское Богатство» (январь 1892). Полтора десятилетия спустя паралич сердца обрывает его кипучую жизнь во время редакционного совещания в большевистском журнале «Вестник Жизни», к-рому Г.
оказывал посильное организационное и финансовое содействие. А за 10 лет до того, осенью 1896, Г. обеспечил возможность выхода первой русской ежедневной марксистской газеты «Самарский Вестник» (закрыта в марте 1897), вступив пайщиком в издание.
Такой общественно-литературный путь не был случайностью, капризом этого беспокойного, увлекающегося и талантливого человека. Г. принадлежал к той русской интеллигенции, молодость которой протекала в эпоху борьбы революционного народничества, а закат совершался под гром Первого восстания пролетариата. Г. являлся одним из лучших представителей поколения, преодолевшего свою классовую ограниченность и внесшего общее дело раскрепощения рабочих масс. Путь от «Русского Богатства» к «Вестнику Жизни» символизировал собой перемещение точки приложения сил. Г. шел от веры в крестьянство, как носителя революции, к убеждению в конечной победе пролетариата—от народничества к марксизму. В обширном литературном наследстве Г. центральное место занимает большая эпопея, героем которой является двойник автора—Тёма Карташев. Это—четыре повести автобиографического характера: «Детство Тёмы», «Гимназисты», «Студенты» и «Инженеры». С художественной стороны работа имеет ряд дефектов: загруженность мелочами, непропорциональность частей, местами недостаток чувства меры, порой неотделанность стиля и языка. Лучшая вещь—«Детство Тёмы». Некоторые главы давно вошли в хрестоматии. Замысел автора—отобразить на одном полотне жизнь целого поколения на разных стадиях и путях его развития—не удался. Тетралогия Г.—это любопытный, часто очень яркий, всегда занимательный рассказ очевидца о настроениях и переживаниях того мирка, в котором он вращался. Современник А. Михайлова, Плеханова, Гриневецкого и пр. светил революционной плеяды 70-х гг., Г. все же был в стороне от непосредственной революционной борьбы, и ее дыхание—отчасти и по цензурным условиям—слабо чувствуется на страницах его повестей. Близко к ним примыкает автобиографический же рассказ «Несколько лет в деревне» («Русская Мысль», 1892), где автор с присущей ему искренностью говорит о крушении своих мечтаний о культурнической роли народолюбивого землевладельца.—Все остальное («Война», «В стране желтого дьявола», «На ходу», «Дикий человек», «Правда» и т. д.), несмотря на огромный запас и меткость наблюдений (Г. исколесил полмира) и живость письма, особой ценности не представляет.
Соч. Г. даны в приложении к «Ниве» за 1916, есть отдельные издания «Знания» и «Освобождения», 18 книг (1906—14), а также переиздания Госиздата.
Лит.: «Вестник Жизни», № 1, 1907; Елпатьевский С. Я., Близкие тени, СПБ [1909]; Горький М., Воспоминания, Соч.. т. XIX, Берлин, 1927: его же, Н. Г. Гарин-Михайловский, «Красная Новь», № 4, 1927.
