Глава 7. СУМАСШЕДШИЕ ПЬЮТ ЧАЙ
Перед домом под деревьями был накрыт стол: Мартовский Заяц и Шляпник пили чай. Зверёк Соня сидел между ними и спал крепким сном. Они же облокачивались на него, как на подушку, и говорили через его голову. «Соне, наверное, очень неудобно», — подумала Аня. — «Но, впрочем, он спит, не замечает».
Стол был большой, но почему-то все трое скучились в одном конце.
— Нет места, нет места, — закричали они, когда Аня приблизилась.
— Места сколько угодно, — сказала она в возмущеньи и села в обширное кресло во главе стола.
— Можно вам вина? — бодро предложил Мартовский Заяц.
Аня оглядела стол: на нем ничего не было, кроме чая и хлеба с маслом. "Я никакого вина не вижу",— заметила она.
— Никакого и нет, — сказал Мартовский Заяц.
— В таком случае не очень было вежливо предлагать мне его, — рассердилась Аня.
— Не очень было вежливо садиться без приглашения, — возразил Мартовский Заяц.
— Я не знала, что это ваш стол, -— сказала Аня. — Тут гораздо больше трех приборов.
— Обстричь бы вас, — заметил Шляпник. Он все время смотрел на волосы Ани с большим любопытством, и вот были его первые слова.
Аня опять вспылила: «Потрудитесь не делать личных замечаний; это чрезвычайно грубо».
У Шляпника расширились глаза, но все, что он сказал, было: «Какое сходство между роялем и слоном?»
«Вот это лучше, — подумала Аня. — Я люблю такого рода загадки. Повеселимся».
— Мне кажется, я могу разгадать это, — добавила она громко.
— Вы говорите, что знаете ответ? — спросил Мартовский Заяц.
Аня кивнула.
— А вы знаете, что говорите? — спросил Мартовский Заяц.
— Конечно, — поспешно ответила Аня. — По крайней мере, я говорю, что знаю. Ведь это то же самое.
— И совсем не то же самое! — воскликнул Шляпник. — Разве можно сказать: «Я вижу, что ем», вместо: «я ем, что вижу?»
— Разве можно сказать, — пробормотал Соня, словно разговаривая во сне, — «я дышу, пока сплю», вместо: «я сплю, пока дышу?»
- В твоем случае можно, — заметил Шляпник, и на этом разговор иссяк, и все сидели молча, пока Аня вспоминала все, что знала насчет роялей и слонов — а знала она немного.
Шляпник первый прервал молчанье.
— Какое сегодня число? — спросил он, обращаясь к Ане. При этом он вынул часы и и тревожно на них глядел, то встряхивая их, то прикладывая их к уху.
Аня подумала и сказала:
— Четвертое.
— На два дня отстают, — вздохнул Шляпник. — Я говорил тебе, что твое масло не подойдет к механизму, — добавил он, недовольно глядя на Мартовского Зайца.
— Масло было самое свежее, - коротко возразил Мартовский Заяц.
— Да, но, вероятно, и крошки попали, — пробурчал Шляпник. — Ты не должен был мазать хлебным ножом.
Мартовский Заяц взял часы и мрачно на них посмотрел; потом окунул их в свою чашку, расплескав чай, и посмотрел опять.
— Это было самое свежее масло, — повторил он удивленно.
Аня с любопытством смотрела через его плечо.
— Какие забавные часы! — воскликнула она. — По ним можно узнать, которое сегодня число, а который час — нельзя.
— Ну и что же, — пробормотал Шляпник. — Или по вашим часам можно узнать время года?
— Разумеется, нет, — бойко ответила Аня. — Ведь один и тот же год держится так долго.
— В том-то и штука, — проговорил Шляпник.
Аня была ужасно озадачена. Объяснение Шляпника не имело, казалось, никакого смысла, а вместе с тем слова были самые простые.
— Я не совсем понимаю, — сказала она, стараясь быть как можно вежливее.
— Соня опять спит, — со вздохом заметил Шляпник и вылил ему на нос немножко горячего чая.
Соня нетерпеливо помотал головой и сказал, не открывая глаз:
— Конечно, конечно, я совершенно того же мнения.
— Нашли разгадку? — спросил Шляпник, снова повернувшись к Ане.
— Сдаюсь! — объявила Аня. — Как же?
— Не имею ни малейшего представления, - сказал Шляпник.
— И я тоже, — сказал Мартовский Заяц.
Аня устало вздохнула:
— Как скучно так проводить время!
— Если бы вы знали Время так, как я его знаю, — заметил Шляпник, — вы бы не посмели сказать, что его провожать скучно. Оно самолюбиво.
— Я вас не понимаю, — сказала Аня.
— Конечно, нет! — воскликнул Шляпник, презрительно мотнув головой. — Иначе вы бы так не расселись.
— Я только села на время, — коротко ответила Аня.
— То-то и есть, — продолжал Шляпник. — Время не любит, чтобы на него садились. Видите ли, если бы вы его не обижали, оно делало бы с часами все, что хотите. Предположим, было бы десять часов утра, вас зовут на урок. А тут вы бы ему, Времени-то, намекнули — и мигом закружились бы стрелки: два часа, пора обедать.
— Ах, пора! — шепнул про себя Мартовский Заяц.
— Это было бы великолепно, — задумчиво проговорила Аня. — Но только, знаете, мне, пожалуй, не хотелось бы есть.
— Сначала, может быть, и не хотелось бы, — сказал Шляпник, — но ведь вы бы могли подержать стрелку на двух часах до тех пор, пока не проголодались бы.
— И вы так делаете? — спросила Аня.
Шляпник уныло покачал головой.
— Куда мне? — ответил он. — Мы с Временем рассорились в прошлом Мартобре, когда этот, знаете, начинал сходить с ума (он указал чайной ложкой на Мартовского Зайца), а случилось это так: Королева давала большой музыкальный вечер, и я должен был петь:
Рыжик, рыжик, где ты был?
На полянке дождик пил?
— Вы, может быть, эту песню знаете?
— Я слышала нечто подобное, — ответила Аня.
— Не думаю, — сказал Шляпник. — Дальше идет так:
Выпил каплю, выпил две,
Стало сыро в голове!
Тут Соня встряхнулся и стал петь во сне: «сыро, сыро, сыро...» - и пел так долго, что остальным пришлось его щипать, чтобы он перестал.
— Ну так вот, — продолжал Шляпник, - только начал я второй куплет, вдруг Королева как вскочит да гаркнет: "Он губит время! Отрубить ему голову!"
— Как ужасно жестоко! — воскликнула Аня.
— И с этой поры, — уныло добавил Шляпник, — Время отказывается мне служить: теперь всегда пять часов.
— Потому-то и стоит на столе так много чайной посуды? — спросила Аня.
— Да, именно потому, - вздохнул Шляпник. — Время всегда — время чая, и мы не успеваем мыть чашки.
— Так, значит, вы двигаетесь вокруг стола от одного прибора к другому? - сказала Аня.
— Да, — ответил Шляпник, — от одного к другому, по мере того, как уничтожаем то, что перед нами.
— А что же случается, когда вы возвращаетесь к началу? — полюбопытствовала Аня.
— Давайте-ка переменим разговор, — перебил Мартовский Заяц, зевая. - Мне это начинает надоедать. Предлагаю, чтобы барышня рассказала нам что-нибудь.
— Я ничего не знаю, — сказала Аня, несколько испуганная этим предложением.
— Тогда расскажет Соня! — воскликнули оба. — Проснись, Соня! — И они одновременно ущипнули его с обеих сторон.
Соня медленно открыл глаза.
— Я вовсе не спал, — проговорил он слабым хриплым голосом. — Я слышал, господа, каждое ваше слово.
— Расскажи нам сказку, — попросил Мартовский Заяц.
— Да, пожалуйста, — протянула Аня.
— И поторопись! — добавил Шляпник, — а то уснешь, не докончив.
— Жили-были три сестренки, — начал Соня с большой поспешностью, — и звали их: Мася, Пася и Дася. И жили они на глубине колодца...
— Чем они питались? — спросила Аня.
— Они питались сиропом, — сказал Соня, подумав.
— Это, знаете, невозможно, — коротко вставила Аня, — ведь они же были бы больны.
— Так они и были очень больны, — ответил Соня.
Аня попробовала представить себе такую необычайную жизнь, но ничего у нее не вышло. Тогда она задала другой вопрос:
— Почему же они жили на глубине колодца?
— Еще чаю? — вдумчиво сказал Мартовский Заяц, обращаясь к Ане.
— Я совсем не пила, — обиделась Аня, — и потому не могу выпить е_щ_е.
— Если вы еще чаю не пили, — сказал Шляпник, — то вы можете
еще чаю выпить.
— Никто не спрашивал вашего мнения! — воскликнула Аня.
— А кто теперь делает личные замечания? — проговорил Шляпник с торжествующим видом.
Аня не нашлась что ответить. Она налила себе чаю и взяла хлеба с маслом. Потом опять обратилась к Соне:
— Почему же они жили на глубине колодца?
Соня опять несколько минут подумал и наконец сказал:
— Это был сиропный колодец.
— Таких не бывает, — рассердилась было Аня, но Шляпник и Мартовский Заяц зашипели на нее: «Шш, шш!» А Соня, надувшись, пробормотал: «Если вы не можете быть вежливы, то доканчивайте рассказ сами».
— Нет, пожалуйста, продолжайте, — сказала Аня очень смиренно. — Я не буду вас больше прерывать. Пожалуйста, хоть какой-нибудь рассказ!
— Какой-нибудь, — возмущенно просопел Соня. Однако он согласился продолжать.
- Итак, эти три сестрички, которые, знаете, учились черпать...
— Что они черпали? — спросила Аня, забыв свое обещанье.
— Сироп! — сказал Соня, уже вовсе не подумав.
— Я хочу чистую чашку, — перебил Шляпник, — давайте подвинемся.
Шляпник подвинулся, за ним Соня. Мартовскому Зайцу досталось место Сони, Аня же неохотно заняла стул Мартовского Зайца. Один Шляпник получил выгоду от этого перемещения: Ане было куда хуже, чем прежде, ибо Мартовский Заяц только что опрокинул кувшин с молоком в свою тарелку.
Аня очень боялась опять обидеть Соню, но все же решилась спросить:
— Но я не понимаю, откуда же они черпали сироп.
Тут заговорил Шляпник:
— Воду можно черпать из обыкновенного колодца? Можно. Отчего же нельзя черпать сироп из колодца сиропового — а, глупая?
— Но ведь они были в колодце, — обратилась она к Соне, пренебрегая последним замечанием.
— Конечно, — ответил Соня, — на самом дне.
Это так озадачило Аню, что она несколько минут не прерывала его.
— Они учились черпать и чертить, — продолжал он, зевая и протирая глаза (ему начинало хотеться спать), — черпали и чертили всякие вещи, все, что начинается с буквы М.
— Отчего именно с М.? — спросила Аня.
— Отчего бы нет? - сказал Мартовский Заяц.
Меж тем Соня закрыл глаза и незаметно задремал; когда же Шляпник его хорошенько ущипнул, он проснулся с тоненьким визгом и скороговоркой продолжал:
— ...с буквы М., как, например, мышеловки, месяц, и мысли, и маловатости... видели ли вы когда-нибудь чертеж маловатости?
— Раз уж вы меня спрашиваете, — ответила Аня, чрезвычайно озадаченная, — то я должна сознаться, что никогда.
— В таком случае нечего перебивать, — сказал Шляпник.
Такую грубость Аня уже вытерпеть не могла; она возмущенно встала и удалилась. Соня тотчас же заснул опять, а двое других не обратили никакого внимания на её уход, хотя она несколько раз оборачивалась, почти надеясь, что они попросят ее остаться. Оглянувшись последний раз, она увидела, как Шляпник и Мартовский Заяц стараются втиснуть Соню в чайник.
«Будет с меня! — думала Аня, пробираясь сквозь чащу. - Это был самый глупый чай, на котором я когдалибо присутствовала».
Говоря это, она вдруг заметила, что на одном стволе — дверь, ведущая внутрь. «Вот это странно! — подумала она. — Впрочем, все странно сегодня. Пожалуй, войду».
Сказано — сделано.
И опять она оказалась в длинной зале, перед стеклянным столиком. «Теперь я устроюсь лучше», — сказала она себе и начала с того, что взяла золотой ключик и открыла дверь, ведущую в сад. Затем съела сбереженный кусочек гриба и, уменьшившись, вошла в узенький проход; тогда она очутилась в чудесном саду среди цветов и прохладных фонтанов.