Призрак и Эманация (Блейк/Смирнов)
| Призрак и эманация , пер. Д. Смирнов-Садовский (р. 1948) |
| Язык оригинала: английский. Название в оригинале: 1. My Spectre around me night & day from Notebook (c.1800-1803), p. 1-2, reversed. See also Songs and Ballads.. — Из сборника «Манускрипт Россетти». Дата создания: c.1780 пер. 1977 (перевод). |
Д. Смирнов-Садовский
«Призрак и эманация», Уильяма Блейка, перевод и комментарий
Призрак и эманация
1. Мой призрак рыщет вкруг меня, Как зверь: в ночи, при свете дня, А эманация, внутри, Меня за грех ты не кори!..
[1а. Ты плачешь день и ночь подряд, И я всё больше виноват, Я весь в грехах — почти на дне. Прости меня! Вернись ко мне!
1b. Ты отделилась от меня Невестой, девственность храня — Любви ты не найдёшь другой, Мой призрак за твоей спиной.
1c. В моей душе настала тьма, А в сердце — лютая зима, И пустота разверзлась в нём, Где мы с тобою слёзы льём.
1d. Когда любовь во мне пылала, Её грехом ты называла, И в ужасе, как от огня, Любовь умчалась от меня.]
2. Бескрайней бездной мы бредём И плачем — каждый о своём, Но в буйном вихре призрак мой, Спешит, как хищник, за тобой.
3. За каждым шагом он следит: Пусть снег идёт иль град стучит, И по следам понять бы рад, Когда вернёшься ты назад.
4. «Ты гордостью и бровью хмурой Мой день затмила, словно бурей, Ревнивый трепет твой жестокий В ночи рождает слёз потоки.
5. Семь раз любви моей цветы С корнями вырывала ты, И я семь мраморных могил Слезой и страхом оросил.
6. Там семь других любимых дев Рыдали, к небу взор воздев, Вокруг могил, и здесь, у ложа, Другие семь вздыхали тоже.
7 . И семь других склонясь в печали Венцом чело мне увенчали, Над ложем светочем светили, И все грехи тебе простили.
8. Когда же вновь ты прилетишь И дев любимых воскресишь? Чтоб слёз вовеки я не лил, Прости меня, как я простил!
[8a. Рыдая над моим грехом, Ты забываешь о своём, На мой поступок морща губки, Лелеешь ты свои проступки.
8b. «Проступки? Сам-то ты каков — Ты жалкий раб своих грехов Чудовищных, как те блудницы — В моей постели их гробницы!]
9. Никогда не возвращусь, Над тобой я посмеюсь! Жизнь с тобою мне постыла, Смерть моя — твоя могила».
10. «Твои я чары прогоню, Лес адовый искореню! О что свершить мне, чтоб я смог Взойти на вечности порог?»
11. «Не спасёт тебя ни ад, Ни земля, ни райский сад, Где б тебе ни укрываться — Буду за тобою гнаться!»
[11a. «О, бледный, жалкий образ, в бурю Мчусь за тобой и брови хмурю; Жесть слёз твоих и стон свинцовый Мой ум сковали, как оковы.]
12. Чтоб желчи мне твоей не зреть, Тебе придётся умереть; Дам эманации другой, Связать судьбу с моей судьбой!»
13. «Лес адский мы искореним, От чар любви мы убежим — Ступив за мира оконечность, В счастливую вернёмся Вечность.
14. Бери же — вот моя рука, Простим друг друга на века! Сказал Спаситель нам давно: Плоть — это хлеб, а кровь — вино!»
[14a. В провал, туда, где пик зияет, Стремим мы сложный свой полёт. Та кто нас в гневе не признает, И в радости нас не поймёт.]
Комментарий
Это одно из наиболее важных программных стихотворений Уильяма Блейка, тематически тесно связанное с масштабными сочинениями его зрелой поры, поэмами которые Блейк сам называл пророческими. В оригинале оно не имеет названия, то есть, называется по первой строке: «My Spectre around me night & day». В первой своей публикации Гилкриста и братьев Россетти (1863) оно было озаглавлено «Broken Love» (Разбитая любовь). А в издании Йейтса (1905) переименовано в «Spectre and Emanation” («Призрак и эманация»), и это название прижилось.
Стихотворение было обнаружено Данте Габриэлем Россетти в 1847 году в приобретённой им черновой тетради Блейка (так называемом «Манускрипте Россетти», с. 2 и 3 или N. 12-13) в разделе, который условно датируется 1804 годом – годом, когда Блейк после трёхлетнего пребывания в Фелфаме, деревне на берегу Ла-Манша, снова поселился в Лондоне и находился в разгаре работы над своими поэмами «Мильтон» и «Иерусалим». 22 строфы стихотворения написаны в блейковской рукописи чернилами, а частично карандашом и расположены в произвольном порядке. Блейк пронумеровал первые 14 из них, 4 других он дважды пронумеровал как 2 и 3 (или 4 и 5), но затем их вычеркнул. Остальные 4 строфы он оставил без нумерации – их часто печатают в конце в качестве «Постскриптума» (в изд. Эрдмана, Стивенсона) или «Дополнительных стансов» (в изд. Кейнс, Острайкер). В русских переводах это стихотворение уже известно в интерпретации Веры Потаповой (которая перевела только основные 14 строф) и Виктора Топорова (переведшего 17 строф). В нашем новом переводе впервые приводятся все 22 строфы, при этом делается попытка включить все варианты и дополнительные стансы в основной корпус стихотворения в том порядке, который нам представляется наиболее логичным.
Стихотворение начинается повествованием от автора, а затем превращается в диалог между его призраком и эманацией, показывающим их глубокий разлад, заставляющий человека тяжело страдать. Считается, что в этом стихотворении Блейк описал и проанализировал несчастный брак. Вполне вероятно, что диалог этот отражает какую-то сходную семейную ситуацию, и в таком случае оно имеет дополнительный биографический интерес. Брак Блейка с Кэтрин Софи Баучер (или Буше), дочерью простого садовника, был на редкость счастливым. Блейк научил её читать, писать и рисовать, дал ей образование, буквально «сотворил» её, сделав своей подлинной эманацией. В их отношениях царили мир, согласие и любовь, и Кэтрин всегда оказывала Уильяму помощь и поддержку. Однако отношения не всегда были безоблачными, бывали периоды осложнения, непонимания, расхождения во взглядах, на которые намекается в некоторых произведениях Блейка и, в частности, в этом. Одним из основных расхождений было отношение к сексу, к тому что следует или не следует считать грехом. В отвергнутом автором четверостишии это поясняется так:
1d. When my Love did first begin Thou didst call that Love a Sin Secret trembling night & day Driving all my Loves away
[Когда моя любовь только зарождалась, Ты называла эту любовь грехом, Тайно трепеща ночью и днём, Изгоняя прочь все мои «любви».]
Именно так во множественном числе Блейк называл свои эротические побуждения, которые с грехом он не ассоциировал, в отличии от своей эманации. Это и послужило началом кризиса, который всё более усугублялся. Однако стихотворение завершается взаимным примирением и прощением — главной темой всего блейковского творчества:
14. & Throughout all Eternity I forgive you you forgive me As our dear Redeemer said This the Wine & this the Bread
[И через всю Вечность Я прощаю тебя, ты прощаешь меня Как сказал наш дорогой Спаситель: Это – Вино, и это – Хлеб.]
Здесь Блейк цитирует слова Христа к ученикам, об Евхаристии или о таинстве причастия, установленном Иисусом во время тайной вечери: «И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего.» (Евангелие от Матфея, 26:26–28. См. также от Марка, 14:22; от Луки, 22:19.
Теперь необходимо пояснить некоторые блейковские термины. По Блейку каждый человек четырёхсложен, и его частями являются: призрак, эманация, тень и человечность. Блейк так описывает это в пророческой поэме «Иерусалим», 15: 7:
I see the Four-fold Man. The Humanity in deadly sleep And its fallen Emanation. The Spectre & its cruel Shadow.
[«Я вижу четверного человека — Человечность в смертельном сне
И ее павшую Эманацию, Призрак и его жестокую Тень»]
Призрак – мужское начало, сила разума, жестокая, самопоглощённая самость, эгоизм; Тень – его подавленные желания или энергия; Эманация – женское начало, как излучение, отражение мужского; и Человечность – главная его часть, Божественный Образ, по которому он был сотворён, то есть «Вечный Человек».
Призрак сложное и многозначное понятие. В обычном смысле это образы умерших, как они описаны в готических романах ужасов. По сути они нереальны, представляя собой облики людей, отделившиеся от своих носителей, бестелесные и, вместе с тем, бездуховные. Блейк часто называет призрак тенью, которая неотступно кружится вокруг человека, но до которой нельзя дотронуться. Призрак – это опустошённая имитация человечности, нереальное выражение «себя» и, если вместо реального себя человек попадает в зависимость от этой тени, наступает трагедия. Поскольку физический мир по Блейку «нереален», человек зависимый от своего «нереального» бренного тела, обретает форму призрака (Стивенсон 669).
Призрак порождается любым явлением, в котором рассудок и сердце разделены. Как выражение самости в своём крайнем проявлении призрак ассоциируется с Херувимом Осеняющим и отождествляется с Сатаной или Антихристом. Иногда Блейк представляет его в виде гермафродита, двуполого существа (или вернее бесполого): Сатаны, внутри которого скрыта вавилонская блудница Раав. Часто у блейковского призрака два аспекта: один злой, а другой добрый. Призрак агрессивен и жаждет властвовать при помощи силы. Блейк часто изображает призрака в виде летающего чудовища наподобие вампира с крыльями как у летучей мыши. Призрак человека жесток. Он воет от голода и жажды, ища крови человека, тенью которого он является, но он не может разрушить его, не погубив при этом себя. Однако, если призрак находится под контролем добра, он может быть полезен, и помогает человеку в его делах. В этом стихотворении, например, человек пытается с помощью своего призрака контролировать свою эманацию. В Вечности призраки исчезают и, с точки зрения Блейка, только там возможно истинное общение людей, их реальных сущностей.
Несколькими страницами позже в той же тетради (с. 12 N. 9), Блейк поместил строки, проливающие дополнительный свет на то как Блейк понимал взаимоотношения человека и его призрака:
EACH Man is in his Spectre’s power Until the arrival of that hour, When his Humanity awake, And cast his Spectre into the Lake.
And there to Eternity aspire The Selfhood in a flame of fire; Till then the Lamb of God …
[Каждый человек находится во власти своего Призрака Пока не наступит тот час, Когда его Человечность проснётся И низринет его Призрака в Озеро
И затем в Вечность воспарит Самость, охваченная огнём, И тогда Агнец Божий...]
Эти строки могут служить комментарием к строфам 11 и 13. Интересно, что первые четыре строки Блейк награвировал в иллюстрации к поэме Иерусалим (Лист 41 [37]), но не в прямом, а в зеркальном отображении:
И для того чтобы это прочесть, необходимо подставить зеркало:
Попробуем изложить это в стихах (текст в конце в квадратных скобках это попытка попытка переводчика реконструировать утраченный или недописанный текст):
Нас Призрак день и ночь тиранит, Но верь, свободы час настанет, Лишь Человечность в нас проснётся, Наш Призрак в хлябях захлебнётся,
И Самость, обратившись в пламя, Исчезнет в Вечности над нами, А вслед и Агнец Божий... [к нам С Небес сойдёт по облакам].
Ниже приводится оригинальный английский текст стихотворения:
1. My Spectre around me night & day Like a Wild beast guards my way My Emanation far within Weeps incessantly for my Sin
[1a. Thy weeping thou shall neer give oer I sin against thee more—& more And never will from sin be free Till she forgives & comes to me
1b. Thou hast parted from my side Once thou wast a virgin bride Never shalt thou a true love find My Spectre follows thee Behind
1c. A deep winter dark &cold Within my heart thou didst unfold A Fathomless & boundless deep There we wander there we weep
1d. When my Love did first begin Thou didst call that Love a Sin Secret trembling night & day Driving all my Loves away]
2. A Fathomless & boundless deep There we wander there we weep On the hungry craving wind My Spectre follows thee behind
3. He scents thy footsteps in the snow Wheresoever thou dost go Thro the wintry hail & rain When wilt thou return again
4. Dost thou not in Pride & scorn Fill with tempests all my morn And with jealousies & fears Fill my pleasant nights with tears
5. Seven of my sweet loves thy knife Has bereaved of their life Their marble tombs I built with tears And with cold & shuddering fears
6. Seven more loves weep night & day Round the tombs where my loves lay And seven more loves attend each night Around my couch with torches bright
7. And seven more Loves in my bed Crown with wine my mournful head Pitying & forgiving all Thy transgressions great & small
8. When wilt thou return & view My loves & them to life renew When wilt thou return & live When wilt thou pity as I forgive
[8a. Oer my Sins Thou sit & moan Hast thou no Sins of thy own Oer my Sins thou sit & weep And lull thy own Sins fast asleep
8b. What Transgressions I commit Are for thy Transgressions fit They thy Harlots thou their Slave And my Bed becomes their Grave]
9. Never Never I return Still for Victory I burn Living thee alone Ill have And when dead Ill be thy Grave
10. Thro the Heavn & Earth & Hell Thou shalt never never quell I will fly & thou pursue Night & Morn the flight renew
11. Till I turn from Female Love And root up the Infernal Grove I shall never worthy be To Step into Eternity
[11a Poor pale pitiable form That I follow in a Storm Iron tears & groans of lead Bind around my akeing head]
12. And to end thy cruel mocks Annihilate thee on the rocks And another form create To be subservient to my Fate
13. Let us agree to give up Love And root up the infernal grove Then shall we return & see The worlds of happy Eternity
14. & Throughout all Eternity I forgive you you forgive me As our dear Redeemer said This the Wine & this the Bread
14a. And let us go to the highest downs With many pleasing wiles The Woman that does not love your Frowns Will never embrace your smiles
Д. Смирнов-Садовский, 3 марта 2016, Сент-Олбанс, Англия.
