Остров на Луне VI (Блейк): различия между версиями
| Строка 27: | Строка 27: | ||
<div class="indent"> | <div class="indent"> | ||
| − | + | Все разошлись по домам, в кабинете остались только философы. Соскинс спросил: | |
| − | — | + | — Как по-вашему, стихи Пиндара<ref>1. [[w:Пиндар|Пи́ндар]] (ок. 518 до н. э. — 442 (438) до н. э.) — древнегреческий поэт-лирик. </ref> лучше, чем живопись Джотто?<ref>2. [[w:Джотто|Джотто]] (1266 или 1276—1337) — итальянский художник и архитектор эпохи Возрождения. </ref> |
| − | — | + | — У Плутарха<ref>3. [[w:Плутарх|Плутарх из Херонеи]] (ок. 46 — ок. 126) — древнегреческий писатель, автор «Сравнительных жизнеописаний».</ref> нет ничего о Джотто, — ответил Глоткинс. |
| − | |||
| − | |||
| − | — | + | — Но, — возразил Жвачкинс, — Джотто был итальянец. |
| − | — | + | — Прекрасно, но это ничего не доказывает, — заметил Соскинс. |
| − | — | + | — Плутарх был мерзкий и невежественный молокосос, — заявил Жвачкинс. — Ненавижу ваших подлых мошенников. Вот Арадобо через какие-нибудь десять или двенадцать лет станет гораздо более гениальной личностью. |
| − | — О | + | — О да, — согласился Пифагореец, — Арадобо обещает быть неглупым малым. |
| − | — | + | — Я вообще считаю, — продолжал Жвачкинс, — что из любого набитого дурака можно сделать умника, если только правильно его воспитывать. |
| − | — | + | — Катитесь ко всем чертям с вашими рассуждениями! — воскликнул Эпикуреец. — Терпеть не могу рассуждения и всегда полагаюсь только на интуицию. |
| − | — | + | — И всё же, — добавил Глоткинс, — хотел бы я видеть, как Джек Потрошиттер<ref>4. Джек Потрошиттер (у Блейка: Tearguts от tear = рвать, guts = кишки. Зачёркнуто: «Hunter») — [[w:Джон Хантер|Джон Хантер]] (1728—1793) — знаменитый анатом и хирург госпиталя св. Георгия. </ref> вспарывает кишки этому Плутарху. Джек понимает в анатомии получше любого грека. Он одним махом всаживает свой хирургический нож по самую рукоять, потом четверть часа копается руками во внутренностях. Он не обращает внимания на вопли пациентов, хотя кричат они изрядно. Он чертыхается, запускает руки всё глубже и глубже, и грозит выскрести им все кости изнутри, если они не будут лежать смирно. Какого дьявола валяются эти бездельники в клинике, если они не дают хорошенько себя покромсать! |
| − | — | + | — Пускай повесится этот твой Джек, — сказал Соскинс, — давайте лучше споём. |
| − | + | И Жвачкинс запел: | |
| − | + | ||
| − | + | {{poemx|| | |
| − | + | 1. | |
| − | — | + | Когда Разврат явился в мир |
| − | + | В желтушечном халате, | |
| − | + | С распутницею сей вампир | |
| − | + | Зачал дитя в разврате. | |
| − | + | ||
| − | + | 2. | |
| − | + | {{nr|5}}Дитя плешивое ползёт, | |
| − | + | Из чрева греховницы. — | |
| − | + | «Отныне мой блудливый род | |
| − | + | Вовек не истребится!» — | |
| − | + | ||
| − | + | ||
| − | — | + | 3. |
| − | + | Дитяте не давала мать | |
| − | + | {{nr|10}}Ни молока, ни каши, | |
| − | + | И грудь пришлось ему сосать | |
| − | + | У самого папаши. | |
| − | + | ||
| − | + | 4. | |
| − | + | Хирург — так звали малыша, | |
| − | + | Лелеял мысль о мести, | |
| − | + | {{nr|15}}Как мать, ножом распотроша, | |
| − | + | Уложит он на месте. | |
| − | + | ||
| − | + | 5. | |
| + | Преострый нож заносит он | ||
| + | И бъёт её с разгона, | ||
| + | Но, в убиенную влюблён, | ||
| + | {{nr|20}}Берёт её он в жёны, | ||
| + | |||
| + | 6. | ||
| + | Из чрева мёртвой поутру | ||
| + | Родится лихорадка, | ||
| + | «Теперь вовек я не помру! — | ||
| + | Танцует муж вприсядку. — | ||
| + | |||
| + | 7. | ||
| + | {{nr|25}}Для опытов я напложу | ||
| + | Чертей себе на смену — | ||
| + | Сперва цингой их заражу, | ||
| + | Закупорю им вены». | ||
| + | |||
| + | 8. | ||
| + | Вот чадо стало опухать, | ||
| + | {{nr|30}}Отец кричит: «Удача, | ||
| + | Водянку мы открыли, мать, | ||
| + | И мир наш стал богаче!» | ||
| + | |||
| + | 9. | ||
| + | Прыщей он срезал кругляшки | ||
| + | В пылу неудержимом, | ||
| + | {{nr|35}}И поползли из них кишки | ||
| + | Со всем их содержимым.<ref>5. Навеяно стихотворением [[w:Джон Гэй|Джона Гэя]] (1685—1732) «По поводу Кадрили»: «Когда коррупция умирает и оставляет страну в покое… Сатана думает, чем бы их заразить, и посылает своего духа по имени Кадриль». Как сатира на современную медицину, вероятно, навеяно пьесой «Диавол на двух костылях», шедшей тогда на сцене. Это также пародия на родословную Греха и Смерти из «Потерянного Рая» [[Джлон Мильтон|Мильтона]] (Глава 2). </ref> | ||
| + | |}} | ||
| + | — Ах, вздохнул Глоткинс, — вы считаете нас, пифагорейцев, шарлатанами, а мы вас, киников, мошенниками. Я занимаюсь тем, что мне нравится, и кому какое дело до этого! Но при этом я всегда чувствую себя несчастным. Когда я думаю о хирургии, я теряюсь в сомнения. Я люблю оперировать, и потому взялся за это дело. Мой отец, например, делает то, что ему хочется — и я такой же! Однако, боюсь, что придётся мне это дело оставить. Когда одной женщине удаляли саркому, она так визжала, что я почувствовал себя совершенно больным. | ||
</div> | </div> | ||
Версия 19:53, 3 сентября 2012
| ← Остров на Луне V | Остров на Луне VI , пер. Д. Смирнов-Садовский (р.1948) |
Остров на Луне VII → |
| Язык оригинала: английский. Название в оригинале: An Island in the Moon VI. — Дата создания: 1770-е годы (перевод). Источник: частные архивы |
|
Все разошлись по домам, в кабинете остались только философы. Соскинс спросил: — Как по-вашему, стихи Пиндара[1] лучше, чем живопись Джотто?[2] — У Плутарха[3] нет ничего о Джотто, — ответил Глоткинс. — Но, — возразил Жвачкинс, — Джотто был итальянец. — Прекрасно, но это ничего не доказывает, — заметил Соскинс. — Плутарх был мерзкий и невежественный молокосос, — заявил Жвачкинс. — Ненавижу ваших подлых мошенников. Вот Арадобо через какие-нибудь десять или двенадцать лет станет гораздо более гениальной личностью. — О да, — согласился Пифагореец, — Арадобо обещает быть неглупым малым. — Я вообще считаю, — продолжал Жвачкинс, — что из любого набитого дурака можно сделать умника, если только правильно его воспитывать. — Катитесь ко всем чертям с вашими рассуждениями! — воскликнул Эпикуреец. — Терпеть не могу рассуждения и всегда полагаюсь только на интуицию. — И всё же, — добавил Глоткинс, — хотел бы я видеть, как Джек Потрошиттер[4] вспарывает кишки этому Плутарху. Джек понимает в анатомии получше любого грека. Он одним махом всаживает свой хирургический нож по самую рукоять, потом четверть часа копается руками во внутренностях. Он не обращает внимания на вопли пациентов, хотя кричат они изрядно. Он чертыхается, запускает руки всё глубже и глубже, и грозит выскрести им все кости изнутри, если они не будут лежать смирно. Какого дьявола валяются эти бездельники в клинике, если они не дают хорошенько себя покромсать! — Пускай повесится этот твой Джек, — сказал Соскинс, — давайте лучше споём. И Жвачкинс запел:
* * *
1. — Ах, вздохнул Глоткинс, — вы считаете нас, пифагорейцев, шарлатанами, а мы вас, киников, мошенниками. Я занимаюсь тем, что мне нравится, и кому какое дело до этого! Но при этом я всегда чувствую себя несчастным. Когда я думаю о хирургии, я теряюсь в сомнения. Я люблю оперировать, и потому взялся за это дело. Мой отец, например, делает то, что ему хочется — и я такой же! Однако, боюсь, что придётся мне это дело оставить. Когда одной женщине удаляли саркому, она так визжала, что я почувствовал себя совершенно больным. |
Obtuse Angle, Scopprell, Aradobo, & Tilly Lally are all met in Obtuse Angle’s study. “Pray,” said Aradobo, “is Chatterton a Mathematician?” “No,” said Obtuse Angle. “How can you be so foolish as to think he was?” “Oh, I did not think he was–I only ask’d,” said Aradobo. “How could you think he was not, & ask if he was?” said Obtuse Angle. “Oh no, Sir. I did think he was, before you told me, but afterwards I thought he was not.” Obtuse Angle said, “In the first place you thought he was & then afterwards when I said he was not you thought he was not. Why I know that––” “Oh no, sir, I thought that lie was not, but I ask’d t to know whether he was.” “How can that be?” said Obtuse Angle. “How could you ask & think that he was not?” “Why,” said he, “it came into my bead that he was not.” “Why then,” said Obtuse Angle, “you said that he was?” “Did I say so? Law! I did not think I said that.” “Did not he?” said Obtuse Angle. “Yes,” said Scopprell. “But I meant–––” said Aradobo, “I–-I–-I can’t think. Law! Sir, I wish you’d tell me, how it is.” Then Obtuse Angle put his chin in his hand & said, “Whenever you think, you must always think for yourself.” “How Sir!” said Aradobo. “Whenever I think, I must think myself? I think I do. In the first place–––” said he with a grin. “Poo! Poo!” said Obtuse Angle. “Don’t be a fool.” Then Tilly Lally took up a Quadrant & ask’d, “[what is this gim crank for]. Is not this a sun dial?” “Yes,” said Scopprell, “but it’s broke.” At this moment the three Philosophers enter’d and low’ring darkness hover’d o’er th’ assembly. “Come,” said the Epicurean, “let’s have some rum & water, & hang the mathematics! Come Aradobo! Say some thing.” Then Aradobo began, “In the first place I think, I think in the first place that Chatterton was clever at Fissic, Follogy, Pistinology, Aridology, Arography, Transmography, Phizography, Hogamy, Hatomy, & hall that, but in the first place he eat wery little, wickly–that is, he slept very little which he brought into a consumsion; & what was that that he took? [Cha] Fissic or somethink, — & so died! So all the people in the book enter’d into the room & they could not talk any more to the present purpose. |
Примечания
- ↑ 1. Пи́ндар (ок. 518 до н. э. — 442 (438) до н. э.) — древнегреческий поэт-лирик.
- ↑ 2. Джотто (1266 или 1276—1337) — итальянский художник и архитектор эпохи Возрождения.
- ↑ 3. Плутарх из Херонеи (ок. 46 — ок. 126) — древнегреческий писатель, автор «Сравнительных жизнеописаний».
- ↑ 4. Джек Потрошиттер (у Блейка: Tearguts от tear = рвать, guts = кишки. Зачёркнуто: «Hunter») — Джон Хантер (1728—1793) — знаменитый анатом и хирург госпиталя св. Георгия.
- ↑ 5. Навеяно стихотворением Джона Гэя (1685—1732) «По поводу Кадрили»: «Когда коррупция умирает и оставляет страну в покое… Сатана думает, чем бы их заразить, и посылает своего духа по имени Кадриль». Как сатира на современную медицину, вероятно, навеяно пьесой «Диавол на двух костылях», шедшей тогда на сцене. Это также пародия на родословную Греха и Смерти из «Потерянного Рая» Мильтона (Глава 2).
© D. Smirnov-Sadovsky. Translation. Commentary. Illustrations / © Д. Смирнов-Садовский. Перевод. Комментарий. Иллюстрации
|
Это произведение опубликовано на Wikilivres.ru под лицензией Creative Commons    и может быть воспроизведено при условии указания авторства и его некоммерческого использования без права создавать производные произведения на его основе.
|
Все разошлись по домам, в кабинете остались только философы. Соскинс спросил:
— Как по-вашему, стихи Пиндара[1] лучше, чем живопись Джотто [2]?
— У Плутарха[3] нет ничего о Джотто, — ответил Глоткинс.
— Но, — возразил Жвачкинс, — Джотто был итальянец.
— Прекрасно, но это ничего не доказывает, — заметил Соскинс.
— Плутарх был мерзкий и невежественный молокосос, — заявил Жвачкинс. — Ненавижу ваших подлых мошенников. Вот Арадобо через какие-нибудь десять или двенадцать лет станет гораздо более гениальной личностью.
— О да, — согласился Пифагореец, — Арадобо обещает быть неглупым малым.
— Я вообще считаю, — продолжал Жвачкинс, — что из любого набитого дурака можно сделать умника, если только правильно его воспитывать.
— Катитесь ко всем чертям с вашими рассуждениями! — воскликнул Эпикуреец. — Терпеть не могу рассуждения и всегда полагаюсь только на интуицию.
— И всё же, — добавил Глоткинс, — хотел бы я видеть, как Джек Потрошиттер[4] вспарывает кишки этому Плутарху. Джек понимает в анатомии получше любого грека. Он одним махом всаживает свой хирургический нож по самую рукоятку, потом четверть часа копается руками во внутренностях. Он не обращает внимания на вопли пациентов, хотя кричат они изрядно. Он чертыхается, запускает руки всё глубже и глубже, и грозит переломать все кости, если они не будут лежать спокойно. Какого дьявола эти бездельники валяются в госпитале и не дают ему спокойно работать!
— Пускай повесится этот твой Джек, — сказал Соскинс, — давайте лучше споём.
И Жвачкинс запел:
1.
«Когда шагает старый хрыч
По пыльной мостовой,
К нему спешат на плотский клич
Распутницы толпой...
2.
И вот, родятся от хрыча
Уродцы-малыши,
И хрыч бормочет, хохоча:
«Ребятки хороши!»
3.
И на кровавый стол кладёт
Детей своих ничком,
И заливает детский рот
Кровавым молочком,
4.
И достаёт кровавый нож
Всбесившийся злодей,
И шепчет матери: «Умрёшь
Ты от руки моей!»
5.
Но вожделеет лиходей
От материнских губ,
И мерзкой похотью своей
Бесчестит хладный труп.
6.
Из чрева смрадного на свет
Цинга и тиф ползут;
Папаша рад: «Открыт секрет,
Неоценим мой труд!»
7.
Теперь подробно чертенят
Я изучить смогу»,
И — с головы до самых пят
Забинтовал Цингу.
8.
Цинга распухла, как бурдюк,
И закричал старик:
«Вот вам ещё один недуг —
Водянку я постиг!»
9.
Когда же с Тифа срезал он
Гнилушек кругляшки,
То поползли со всех сторон
Вонючие кишки».[5]
— Ах, вздохнул Глоткинс, — вы считаете нас, пифагорейцев, шарлатанами, а мы вас, киников, мошенниками. Я занимаюсь тем, что мне нравится, и кому какое дело до этого! Но при этом я всегда чувствую себя несчастным. Когда я думаю о хирургии, я теряюсь в сомнения. Я люблю оперировать, и потому взялся за это дело. Мой отец, например, делает то, что ему хочется — и я такой же! Однако, боюсь, что придётся мне это дело оставить. Когда одной женщине удаляли саркому, она так визжала, что я почувствовал себя совершенно больным.
[— Спокойной ночи! — пробормотал Глоткинс.
— Приятных сновидений! — ответили ему два других философа.][6]
Примечания
- ↑ Пи́ндар (ок. 518 до н. э. — 442(438) до н. э.) — древнегреческий поэт-лирик.
- ↑ Джотто (1266 или 1276—1337) — итальянский художник и архитектор эпохи Возрождения.
- ↑ Плутарх из Херонеи (ок. 46 — ок. 126) — древнегреческий писатель, автор «Сравнительных жизнеописаний».
- ↑ Потрошиттер — у Блейка Tearguts от tear = рвать, guts = кишки. Зачёркнуто: “Hunter” — Джон Хантер (1728–1793) — знаменитый анатом и хирург госпиталя св. Георгия.
- ↑ Навеяно стихотворением Джона Гэя (1685-1732) «По поводу Кадрили»: «Когда коррупция умирает и оставляет страну в покое... Сатана думает, чем бы их заразить, и посылает своего духа по имени Кадриль». Как сатира на современную медицину, вероятно, навеяно пьесой «Дьявол на двух костылях», шедшей тогда на сцене. Это также пародия на родословную Греха и Смерти из «Потерянного Рая» Мильтона (Глава 2).
- ↑ Блейк поместил это в начало следующей Седьмой главы.
© Dmitri Smirnov. Translation. Can be reproduced if non commercial. / © Дмитрий Николаевич Смирнов. Перевод. Копирование допускается только в некоммерческих целях.
