Шаблон:А8/Есенин
в 1922 году, Москва.
...Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах, ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала!
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один...
И — разбитое зеркало...
‹1923 —›14 ноября 1925
Сергей Александрович Есенин «...начинал в традиционных „суриковских“ формах крестьянской поэзии, в 1917—1918 гг. увлекался свободным стихом и полиметрией, в 1919—1920 гг. — различными формами акцентного стиха („Пугачев“), в последние годы жизни — вольным ямбом, 5-ст. хореем и 3-иктным дольником (один из ритмических типов которого иногда называют „есенинским“).» (М. Л. Гаспаров: «Русские стихи 1890-х-1925-го годов в комментариях» Москва: Высшая школа, 1993.).
Есенин — всенародно любимый поэт, о котором Осип Эмильевич Мандельштам писал: «Есть прекрасный русский стих, который я не устану твердить в московские псиные ночи, от которого как наваждение рассыпается рогатая нечисть. Угадайте, друзья, этот стих: он полозьями пишет по снегу, он ключом верещит в замке, он морозом стреляет в комнату: ...Не расстреливал несчастных по темницам. Вот символ веры, вот поэтический канон настоящего писателя — смертельного врага литературы» (О. Э. Мандельштам, Четвёртая проза. Глава 8. Зима 1929/30 годы. Сочинения в двух томах, т. 2, М., 1990, с. 93—94). Напомним эти стихи:
Я обманывать себя не стану, |
Из восьмистиший Есенина было бы естественно выбрать для антологии его предсмертное стихотворение «До свиданья, друг мой, до свиданья…». История его создания подробно документирована, но споры о том, что в них правда, а что вымысел, до сих пор не утихают. Высказывалось даже предположение, что стихотворение это — фальсификация чекиста Якова Блюмкина (см. Виктор Иванович Кузнецов: «Сергей Есенин. Казнь После Убийства»).
Поэтому здесь выбрано вполне аутентичное, хотя и не менее трагическое, заключительное восьмистишие из последней поэмы Есенина «Чёрный человек». Процитируем комментарий нему:
«Что ты, ночь, наковеркала! ~ И — разбитое зеркало... — См. эпизод, рассказанный П. И. Чагиным об этой рифме и стихотворении Мея (относится к 1924—1925 гг.), когда Есенин, скорее всего, "проверял" свою поэтическую находку: "Как-то меня спросил Сергей Александрович, какая может быть рифма к слову „зеркало“. Я подумал и сказал ему, что у Мея есть стихи:
Посмотрись, разбойник, в зеркало, |
Сергей применил эту рифму в „Черном человеке“. В его душе уже тогда, видимо, бродили трагические, самобичующие строки этой поэмы". (Чагина М. А. У истоков „Персидских мотивов“ — газ. «„Лит. Россия”, М., 1970, 2 окт., № 40, с. 10—11).
Об увлечении Есенина Меем вспоминал И. В. Грузинов: „1919 г. ‹...› Есенин увлекается Меем. Помню книжку Мея, в красной обложке, издание Маркса. Он выбирает лучшие, по его мнению, стихи Мея, читает мне. Утверждает, что у Мея чрезвычайно образный язык. Утверждает, что Мей имажинист“ (Восп., 1, 364).
Философская трактовка зеркала перекликается с пониманием зеркальности в поэзии символистов, см. в кн. К. Бальмонта „Морское свечение“. СПб.; М., ‹1910›, которая была в личной библиотеке поэта: „...чарующее яйцевидное зеркало овальным ликом своим уводит мечту к жизни, в которой царствует Демон, отвлекающий душу от самой себя, проводя перед ней миллионы масок. У души ‹...› три врага: Diablo, mundo y carne, Дьявол, мирское и плоть. Скажем по-нашему: жизнь.‹...› Широта этой оправы говорит о степной воле крылатой души неугомонного бродяги...“ (с. 134—135).» (Шубникова-Гусева Н. И., Самоделова Е. А. Комментарии // Есенин С. А. Полное собрание сочинений: В 7 т. — М.: Наука: Голос, 1995—2002. Т. 3. Поэмы. — 1998. — С. 435—718.)
См. также:
- «Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха…», 1912 ♦
- Осень («Тихо в чаще можжевеля по обрыву…»), 1914, опубл. 1917
- Побирушка («Плачет девочка-малютка у окна больших хором…»), 1915, опубл. 1915 ♦
- «Перо не быльница…», 6 октября 1915
- «Возлюбленную злобу настежь…», ‹1919›
- «Эх, жизнь моя…», 5 октября 1924, Баку
- «Милая Параскева…», <17 ноября 1924>
- Цветы. I. «Цветы мне говорят прощай…», декабрь 1924, опубл. 1925
- Цветы. II. «Весенний вечер. Синий час…», декабрь 1924, опубл. 1925
- Цветы. III. «Ах, колокольчик! твой ли пыл…», декабрь 1924, опубл. 1925
- Цветы. IV. «Цветы мои! Не всякий мог…», декабрь 1924, опубл. 1925
- Цветы. V. «Я не люблю цветы с кустов…», декабрь 1924, опубл. 1925
- Цветы. VI. «И на рябине есть цветы…», декабрь 1924, опубл. 1925
- Цветы. VII. «Любовь моя! Прости, прости…», декабрь 1924, опубл. 1925
- Цветы. VIII. «Цветы, скажите мне прощай…», декабрь 1924, опубл. 1925
- Цветы. IX. «А люди разве не цветы?..», декабрь 1924, опубл. 1925
- Цветы. XI. «Октябрь! Октябрь!…», декабрь 1924, опубл. 1925
- Цветы. XII. «И потому, что я постиг…», декабрь 1924, опубл. 1925
- «Никогда я не забуду ночи…», 19 марта 1925
- Пускай я порою от спирта вымок…, 25 апреля 1925, Баку
- «Слышишь — мчатся сани, слышишь — сани мчатся…», 3 октября 1925 ♦
- «Голубая кофта. Синие глаза…», 3 октября 1925 ♦
- «Сочинитель бедный, это ты ли…», 4/5 октября 1925 ♦
- «И так всегда. За пьяною пирушкой…», ‹Октябрь 1925› ♦
- Синий день. День такой синий. IIа. «Сани. Сани. Конский бег…», ‹Октябрь 1925› ♦
- Синий день. День такой синий. IIв. «Небо хмурое. Небо сурится…», ‹Октябрь 1925› ♦
- Синий день. День такой синий. III. «Небо хмурое. Небо сурится…», ‹Октябрь 1925› ♦
- «До свиданья, друг мой, до свиданья…», опубл. 29 декабря 1925 ♠?
