Сага о «Хронике» (Терновский)/15
| ← «В отказе» | Сага о «Хронике» () Интермедия. За разгадкой — на машине времени |
«Психи» → |
И еще один рассказ, без которого не обойтись. Хотя я до сих пор в точности не знаю, что и как было на самом деле и кто истинные виновники случившейся трагедии. И даже в какой раздел своей статьи лучше поместить эту главку.
…8 января 77 г произошел взрыв в московском метро. В результате взрыва погибло 7 и было ранено 37 человек. Всего два дня спустя Виктор Луи, агент КГБ и корреспондент английской газеты, сообщил на Запад, что по мнению официальных лиц этот взрыв — дело рук «диссидентской группы». Похоже, что первоначально КГБ замыслил, — взвалив ответственность за террористический акт на диссидентов, затем на волне всеобщего негодования окончательно разгромить всех этих правозащитников, «хельсинкцев» и прочих оппозиционеров. Слова «поджог рейхстага» были в те дни на устах многих.
В «Обращении к мировой общественности» от 12 января А.Сахаров в частности написал: «Я не могу избавиться от ощущения, что взрыв в московском метро …это новая и самая опасная за последние годы провокация репрессивных органов …эта провокация может привести к изменению всего внутреннего климата страны …Я был бы очень рад, если бы мои мысли оказались неверными». 14 января было опубликовано Заявление Московской группы «Хельсинки», поддержанное рядом других правозащитных организаций (в том числе из национальных республик). В нем говорилось: «Диссиденты …полностью отвергают насилие или призывы к насилию как средство осуществления своих целей. Диссиденты относятся к террору с негодованием и отвращением». С подобным заявлением выступил и бывший политзаключенный Л.Бородин.
Быть может, эта дружная отповедь заставила КГБ призадуматься и отказаться от своих первоначальных планов. Развязка наступила через два года. 31 января 79 г в «Известиях» было опубликовано короткое — в какой-нибудь десяток строк — сообщение. В нем было сказано, что Верховным Судом СССР было рассмотрено в открытом заседании дело «особо опасного рецидивиста Затикяна С. С. и двух его сообщников» по обвинению в совершении взрыва в вагоне московского метро в январе 77 г «…вина подсудимых полностью доказана …Затикян и его сообщники приговорены …к смертной казни. Приговор приведен в исполнение».
О проходившем суде ничего не знали даже родные подсудимых. Лишь после его окончания ближайших родственников привезли из Еревана в Москву, и только в Лефортово, где проходило последнее свидание, родные узнали, что суд уже состоялся и вынес всем троим смертный приговор. Тогда же просочились первые неофициальные сведения о суде, который закончился 24 января 79 г. Постепенно стали известны некоторые подробности суда и имена еще двух казненных (А.Степанян и З.Багдасарян).
Но зачем понадобилась таинственная сверхзакрытость суда? Не было ли в этом деле судебной ошибки или хуже — намеренной фальсификации? Настоящие ли преступники были посажены на скамью подсудимых и казнены? Учитывая советский исторический опыт, эти вопросы нельзя посчитать риторическими. В Заявлении МГХ от 1 февраля сказано: «Приведен в исполнение смертный приговор …вынесенный в неизвестном месте в неизвестный день в обстановке полной тайны и секретности …указана фамилия лишь одного из приговоренных, фамилии двух других даже не названы. …Невозможно понять, почему процесс по такому обвинению понадобилось проводить в полной тайне, не известив даже самых близких родственников. Ведь взрыв в метро вызвал всеобщее возмущение, и убедительное доказательство вины подсудимых, если только обвинение располагало такими доказательствами, содействовало бы всеобщему осуждению преступников.
Отсутствие гласности и вся обстановка секретности дают основание сомневаться в обоснованности обвинения …Является ли такой суд судом в общепризнанном значении этого слова?»
30 января в открытом письме к Л.Брежневу А.Сахаров написал: «Есть веские основания опасаться, что в этом деле имеет место судебная ошибка или умышленная фальсификация. …Суд без всякой к тому необходимости был полностью закрытым и секретным …Такой суд …не может установить истину». В связи с этим А.Сахаров просил приостановить исполнение приговора и назначить новое расследование.
Ни в Заявлении МГХ, ни в письме Сахарова не было ни тени оправдания или защиты преступников, заложивших бомбу в вагон метро. В них всего лишь выражены обоснованные сомнения в том, что найдены и казнены действительные убийцы. Но ссылаясь на выступление Сахарова (в Советском Союзе, разумеется, не публиковавшееся) рептильная пресса в очередной раз начала травлю Андрея Дмитриевича под девизом «Позор защитникам убийц».
В 44, 51, 52 и 56-м выпусках были помещены все доступные «Хронике» материалы дела о взрыве, в том числе официальная версия и то, что после суда говорилось на лекциях, читавшихся в сети политпросвещения.
Вот краткая выборка из приведенных там сведений. Степан Затикян (1947 г.р.), учился на 3 курсе Ереванского политехнического института, был арестован в 68 г как участник группы, издававшей подпольную газету «Парос» («Маяк»). Участник подпольной «Национальной объединенной партии» (НОП), ставившей целью достижение независимости Армении путем референдума. Был осужден к 4 г строгого лагеря. Вышел по концу срока в 72 г, работал на Ереванском электромеханическом заводе. Хотел эмигрировать, в 75 г отказался от советского гражданства. Женился, имеет двоих детей.
Летом 76 г, согласно официальной версии, Затикян склонил рабочих А.Степаняна и З.Багдасаряна к совершению террористических актов в Москве «с целью …создания видимости существования в СССР организованных сил, борющихся против Советской власти». Затикян, по данным следствия, разработал конструкцию и изготовил взрывное устройство; исполнителями же террористического акта 8 января 77 г были Степанян и Багдасарян. В октябре 77 г. Степанян и Багдасарян еще раз выезжали в Москву с заданием Затикяна взорвать бомбы в общественных местах, но на этот раз осуществить акцию им не удалось. Помимо признаний Степаняна и Багдасаряна на суде вина подсудимых (согласно приведенной в «Хронике»-56 «Выписке из приговора») подтверждалась найденной у Затикяна при обыске 3 ноября 77 г и исполненной его рукой схемой самодельного взрывного устройства, отпечатком его пальца на внутренней поверхности часов, входивших в конструкцию взрывного устройства, показаниями некоторых свидетелей и рядом других доказательств. Сам Затикян (согласно той же «Выписке») виновным себя на суде не признал, но во время следствия подтверждал свое участие в изготовлении бомб, которые должны были быть взорваны в Москве в октябре 77 г. Ни о какой причастности к взрывам «диссидентских групп» в приговоре не говорилось.
…Ныне перед нами открываются многие тайны далекой и не очень далекой истории. Порой — в газетных и журнальных архивных публикациях, порой в популярных телепередачах вроде «Особой папки» или «Совершенно секретно». Этот процесс можно притормозить, но в конечном итоге он неостановим. И наши потомки смогут достоверней нас судить даже о тех событиях, которые происходили в наше время и почти что на наших глазах. В том числе — о взрыве в московском метро.
Разумеется, приговор — не истина в последней инстанции, но следует, по-моему, со вниманием рассмотреть официальную версию. Быть может, Затикян со своими сообщниками действительно совершил это ужасное преступление. Но к чему тогда такая секретность и полная закрытость «открытого» процесса? Почему осужденные были меньше чем через неделю расстреляны? — ведь это так похоже на желание поскорей «спрятать концы в воду». Почему первое газетное сообщение о состоявшемся суде появилось уже после того, как приговор был приведен в исполнение?
Но нельзя априорно отвергать и другие предположения. О своем ощущении, что к этому преступлению могут быть причастны репрессивные органы, сразу же сказал академик Сахаров. — Чудовищное кощунство! Да за подобную клевету надо сажать! — дружно возмутятся апологеты славного ведомства. — Было, уже было такое. И ссылали, и сажали, — напомню им я.
Вправе ли мы забыть? — во все советские годы ЧК-ГПУ-НКВД-КГБ, не гнушаясь провокаций, вели гражданскую войну против собственного народа. — Старая песня! Надоело! Опять про 37-й год, сколько можно! Да, были ошибки, они осуждены еще ХХ съездом, и довольно об этом. — Что ж, придется напомнить моим беспамятным оппонентам о том, что было после 37-го года и о чем не говорилось (или почти не говорилось) на ХХ съезде.
Весной 1940 г. в Катыни под Смоленском органами НКВД были расстреляны тысячи пленных польских офицеров. После того, как во время войны это захоронение обнаружили немцы и оповестили о своей находке мир, мы попытались приписать это преступление им самим. И целых полвека «на голубом глазу» твердили заведомую ложь, которой никто в мире давно не верил. Лишь в начале 90-х в архиве Президента России «нашлись», наконец, документы по Катыни. Официальное подтверждение ответственности советской стороны за это сталинское злодеяние послужило началу примирения новой России и Польши. — Но расстрел польских военнопленных был письменно санкционирован Сталиным и Берией! Это совсем не то, что взрыв в метро или убийство на улице.-
Перенесемся в послевоенные годы. В 48 г в Минске погиб народный артист СССР С.Михоэлс. По официальной версии — случайно сбитый грузовиком. Но сегодня мы хорошо знаем — это было очередное чекистское «мокрое» дело.
«Дело врачей», сфабрикованное ГБ, лишь благодаря смерти Сталина не закончилось средневековыми публичными казнями и высылкой всех евреев в гибельные северные края. Сегодня об этих и подобных историях нам часто рассказывают и на страницах газет, и в телепередачах.
— Но это же было при Сталине! А с тех пор на Лубянку пришли новые люди, и все там переменилось и очистилось. — Что ж, припомним «мокрые дела» ГБ в не столь далекие брежневско-андроповские времена.
Летом 74 г был вынужден уехать из Советского Союза поэт-диссидент Александр Галич. Он вызывал ненависть КГБ своими исполнявшимися под гитару песнями, сатирически отображавшими советскую действительность. За это еще до отъезда он был исключен из Союза писателей. Но Галич не унялся и в эмиграции. Более 150 раз он выступал на радио «Свобода», встречался с Е.Боннэр, когда она выезжала в Европу для лечения. В декабре 76 г мать А.Галича, оставшаяся в Москве, нашла в своем почтовом ящике страшную, отпечатанную на машинке записку: «принято решение убить вашего сына Александра». А еще через год, 15 декабря 77 г. А.Галич трагически погиб в Париже. Обстоятельства его смерти загадочны, многие считают, что и во Франции до него дотянулись длинные руки ГБ. И я вполне допускаю, что лет, этак, через 30 отыщутся документы, подтверждающие, что да, действительно, это «мокрое дело» — еще одна операция наших доблестных чекистов.
В апреле 76 г, вечером, неизвестные ударили в подъезде по голове чем-то тяжелым бывшего политзека и переводчика-германиста Константина Богатырева. Да так крепко ударили, что через полтора месяца он умер в больнице. Многие знавшие Богатырева не сомневались, что его убийство — дело рук КГБ. Он вызывал недовольство этого ведомства своим независимым общением с немецкими корреспондентами и посещениями квартиры А.Сахарова. Прямых доказательств, разумеется, нет, но ведь КГБ не оставляет на месте преступления своих визитных карточек.
О трагической гибели в Вильнюсе священника Б.Лауринавичуса я уже рассказал выше. Может быть, открывшиеся архивы Литовского КГБ ответят на вопрос, — кто толкнул священника под колеса грузовика?
…Надеюсь и верю, что спустя каких-нибудь полвека разыщутся документы, которые разрешат наши сомнения относительно того, кто устроил в 77 г взрыв в вагоне московского метро. Любопытно было бы слетать на машине времени в это не столь отдаленное будущее и заглянуть в соответствующую «Особую папку». Еще интереснее было бы узнать правду о взрывах домов в Москве и в Волгодонске. И об «антитеррористических учениях» в Рязани. И о том, кто «заказал» убийство Сергея Юшенкова. Депутата Думы, занимавшегося независимым расследованием этих преступлений. А пока стоит просто перестать верить на слово сообщениям и утверждениям правоохранительных и иных органов. До тех, разумеется, пор, пока они не представят нам несомненных и убедительных доказательств своих «версий».
