Приятель Аль Капоне
Случалось, что я потрясал устои нашего времени, отстаивая Частную Собственность, которая, по моему глубокому убеждению, подвергается губительному воздействию Частного Предпринимательства[1]. В связи с этим парадоксом могу рассказать прелюбопытную историю, которая произошла со мной совсем недавно. Мне кажется, что эта невыдуманная история столь же забавна, сколь и поучительна.
Как-то, выйдя из известного испанского порта, я оказался в районе приморской окраины. Языка я не знал, но в романских странах это вовсе не обязательно — вас поймут и так. Как это со мной бывало много раз, я тут же завернул в крохотное кафе, в котором никого не было, кроме грузного мужчины, сидящего ко мне спиной. Заметив меня, он вскочил со своего места с предупредительностью, не свойственной ни испанцам, ни англичанам. Очевидно, он и был владельцем этого заведения. По-английски он говорил бойко, однако выговор его показался мне странным, пока я не понял, что это был испанец, говоривший с американским акцентом. Когда я по случаю обмолвился, что связан с литературой, он оживился и сказал, что и он написал книгу, которую не замедлил показать. Я просмотрел ее мельком, и она показалась мне неплохой, живо и с юмором написанной. Это были его собственные мемуары о гангстерской жизни в шайке Аль Капоне. В этой безупречно честной книге о бесчестных делах подробно и деловито, без того ханжества, с которым принято писать о проделках капиталистов, описывались грабежи и прочие бандитские аферы Аль Капоне. Признаться, я несколько оживился при мысли о том, что нахожусь с глазу на глаз с бандитом. Он помрачнел, задумался, а потом неожиданно изрек:
— Больше я книг писать не стану.
— Еще бы, — поддержал я его. — Куда лучше продавать пиво, чем писать книги. Многие англичане предпочли бы содержать пивную, а не издателя.
Мои слова необычайно оживили его. Он принялся проклинать своего издателя, да так громогласно, что сотрясались стены. Он говорил, что издатель обманывал его на каждом шагу, что ему приходится рыскать по свету и следить, чтобы издатели и переводчики не выкрали у него честным трудом заработанные деньги. Я, признаться, очень понимал его. Как и он, я не питаю никаких иллюзий относительно издательского дела, равно как и других сфер современной плутократии. Однако про себя я оценил весь юмор создавшейся ситуации. Я напомнил ему высказывание Байрона о том, что Варавва был издателем[2].
— Словом, — заключил я, — грабеж среди бела дня.
— Вот именно, — прорычал он в ответ, и мы расстались добрыми друзьями. — Чистый грабеж!
Примечания
- ↑ Центральным пунктом социальной утопии Г.К.Ч. была всеобщая мелкая частная собственность, прежде всего крестьянская. Ее-то, по его мнению, разрушало капиталистическое частное предпринимательство.
- ↑ Байрон вернул экземпляр Библии, присланный ему издателем Джоном Мюрреем, исправив во фразе «Варавва был разбойник» (Ин, XVIII. 40) слово «разбойник» на «издатель».
