Михаэль Шерб
Прими меня, заброшенный вокзал
* * *
Прими меня, заброшенный вокзал.
Где арматуры ржавые волокна
Просвечивают сквозь бетон, и окна,
Прищурившись, глядят дождю в глаза.
И грозный, нескончаемый состав
Уходит в небо через купол-темя…
Здесь вечно ускользающее время
Я встречу и поймаю за рукав.
Пусть отразят небесный сухостой
Затертые скрижали расписаний,
Я встану между встреч и расставаний, —
Не одиночкой: точкою, звездой.
Пусть не вода, а божья благодать
По стенам тонкой струйкою стекает…
Ладони кленов улетают стаей
Огромный воздух осени терзать.
Когда из сумерек балета
* * *
Когда из сумерек балета,
Нет, не точеные черты —
На тонких парусах рассвета
Фонарик утренней звезды
Плывет туманом придорожным,
Не шелест — листьев ли, травы, —
Но трепет музыки подкожной
Ночною бабочкой из рук
Летит меж пальцев на свободу,
И капля, превращаясь в звук,
Холодную колышет воду,
Безмолвия ломает лёд ,
Звучит — и быть перестаёт.
Зачем с полынной, выцветшей латыни
* * *
Зачем с полынной, выцветшей латыни
Природа перешла на царственный иврит,
Зачем накрытый стол посередине
Огнём объятой комнаты стоит,
И рукопись ветвей пестреет от помарок, —
Ее закатный свет, как верный пес, лизнул,
И дерево огню оставило в подарок
Прощальной новизны пчелиный плотный гул?
Когда над нами ночь раскроет звездный веер,
И лаком тёплый дождь покроет колею,
Пусть всё вокруг заснёт, пусть одеревенеет
И небо на шипах, и воздух на клею.
По асфальту струй простудных
* * *
По асфальту струй простудных
Перевернутый камыш.
Вязнет сумеречный студень
В серебристых блюдцах крыш.
Кто, невидим и печален,
Мнёт податливую твердь,
Окунает жесты чаек
В остывающую нефть?
Чьи уныние и скука,
Растворенные в золе,
Стебли черного бамбука
Расстилают по земле?
Многоклювы птицы-тени —
В каждом клюве по звезде,
И древесные олени
Отражаются в воде.
Листать блокноты листопада
* * *
Листать блокноты листопада,
Пока осиная прохлада
Сосёт вино мускатных нот
Из лопнувшего винограда
Повисших в воздухе длиннот.
Уже закатным солнцем сада
Твоё лицо освещено,
Но мне привыкнуть не дано
К периоду полураспада.
Я засыпаю. Перед сном
Мне улыбается дитя.
Пшеничный свет его вчерашний,
Путём созвездий проходя,
Касается небесной пашни
И там становится зерном,
И улыбается над нами,
Потом становится лозой,
Потом становится золой,
И птичьим криком над полями.
Элегия для Александра Хинта
Подступает к горлу холод
Ожерельем из осин.
Ветерок бежит за ворот
От бумажных гильотин.
Это осень птичьей ратью
Затаилась в синеве.
Меж собой все листья — братья,
Если лягут на траве.
Так стучится в двери клювом
Лета радужная тень,
Так сияет медным блюдом
Безрассветный, плоский день.
