* * *
О блестящий Серебряный век!
Разливаются строки Бальмόнта,
и на «Башню», в Ивáнов ковчег,
собираются «сливки» beau mond’a.
После долгих бродячих ночей –
снова битвы в «Собаке бродячей»,
где дрожащее пламя свечей
утолит состояньем незрячим.
И разверзнутся вскоре врата,
в эмиграцию многие схлынут, –
будет вечная им маета…
Но Россию у них – не отнимут.
Сквозь столетье вернётся поток
обжигающих, чувственных строчек,
и зардеется снова восток
от писаний творцов-одиночек.
Погружаешься в сладкий обман,
отдаляющий хмурую осень,
где Судейкиной шёлковый стан
и Ахматовой царственный профиль.
И не хочется думать о том,
что грядёт испытанье тревогой,
лагерями... То будет потом,
а сейчас осторожно испробуй
ананасов в шампанском и то ж –
аромат чёрной розы в бокале…
И становишься смутно похож
на портрет с аксельбантом в овале.
Здесь и Сомова чувственный тон,
с ним – изыски костюмные Бакста,
и надрывно поёт баритон
о разлуке и прочих несчастьях.
Вот и Дягилев чинно идёт
освещённым огнями Парижем…
И Нижинского плавный полёт…
И Монмартр осязаемо ближе…
В Петербурге же – мокрый туман.
Утопая в тоске бесфонарной,
входит Блок в алкогольный дурман,
и несутся кареты пожарных…
Льётся тонкою струйкою ром,
и в душе отзывается эхо –
этот неизлечимый синдром
невозможно блестящего века…
23/24.05.2017
|
|
Примечания
© Александр Николаевич Князев.
|
Это произведение опубликовано на Wikilivres.ru под лицензией Creative Commons    и может быть воспроизведено при условии указания авторства и его некоммерческого использования без права создавать производные произведения на его основе.
|
и может быть воспроизведено при условии указания авторства и его некоммерческого использования без права создавать производные произведения на его основе.
