Иерусалим. Эманация Гиганта Альбиона (Блейк)/23

← Лист 22

Иерусалим. Эманация Гиганта Альбиона/Лист 23 автор Уильям Блейк (1757—1827), пер. Д. Смирнов-Садовский (р. 1948)

Лист 24 →

Язык оригинала: английский. Название в оригинале: Plate 23. — Дата создания: ок. 1804—1820 (перевод).

Лист 23

Plate 23

Jerusalem The Emanation of The Giant Albion, copy E, object 23 (Bentley 23, Erdman 23, Keynes 23)

«О Иерусалим! О тень заблудшая моя! О дщерь Фантазии моей, услада беззаконная, проклятье Альбиона! Сюда пришёл я погубить тебя, но ускользнула Душа моя, вплетённая в завесу Валы. Ты ли 5 Вновь заткала покров, что я когда-то разорвал, Тебя жалея в давние года? Он снова цел И вновь сияет красотой!» «Но ты! Отец несчастный! — Так, словно из могилы, отвечала Иерусалим, — Отец, и ты жалел! Ужели жалость — грех? В груди у Валы 10 Мой труп лежит объятый вечной смертью ради Альбиона — Любимого отца и брата. О зачем меня укрыл ты Вдали от взора Господа, Спасителя и Бога моего?» И Альбион затрепетал в отчаянье ревнивом, понимая, Что жалость и любовь — одно, что в них покой душевный! 15 А успокоенность души ведёт к самоуничтоженью! «Я заблуждался! О позор! Возврата нет мне! Что ответить? Жестокости я обучал детей, глумлению над жертвой. Я скрою это от Бессмертных! И пожертвую собой для чад моих! Куда ни кину взор — повсюду вижу человечность, жалость!» 20 Он отшатнулся, развернул покров, и вновь огонь его ошибок, Извергнутый из Алтарей Дракона, охватил Гиганта. И, души мёртвых уловить желая, он закинул вглубь Атлантики покров жестокого морального закона. Стоял он на скале меж пальмою и дубом слёзным, 25 Растущим на краю Беулы, но лишившись сил, Он наземь пал! И звук его последних слов От скал его летел к пещерам Дерби и Уэльса, К Шотландии и, круг сей очертив, он Вечности достиг: «Безбожные сыны ошибок женских! Обитает Бог 30 В той вечной пустоши, что далека от человеческой души. А ты, чей лживый образ, пропитал покров, что разорвал я, Взгляни — покров закона, страха и проклятья здесь со мною! И потому Бог мстит! Из хладной глиняной груди моей, Дрожа, выходят чада — жертвы правого Его суда. 35 Меня засыпал снегом Он, пока я умирающие члены В покровы кутал. Человечество, пусть ты простой мираж, Внемли моё предсмертное проклятье: пусть Господь Из Ульро мрачной пустоши тебе отмстит, и втянет Тебя в пучину скорби и страданий — так он поступил со мною — 40 Твоею жертвой. О, когда бы Смерть была Уничтоженьем!»

Jerusalem! Jerusalem! deluding shadow of Albion! Daughter of my phantasy! unlawful pleasure! Albions curse! I came here with intention to annihilate thee! But My soul is melted away, inwoven within the Veil 5 Hast thou again knitted the Veil of Vala, which I for thee Pitying rent in ancient times. I see it whole and more Perfect, and shining with beauty! But thou! O wretched Father! Jerusalem reply'd, like a voice heard from a sepulcher: Father! once piteous! Is Pity. a Sin? Embalm'd in Vala's bosom 10 In an Eternal Death for. Albions sake, our best beloved. Thou art my Father & my Brother: Why hast thou hidden me, Remote from the divine Vision: my Lord and Saviour. Trembling stood Albion at her words in jealous dark despair: He felt that Love and Pity are the same; a soft repose! 15 Inward complacency of Soul: a Self-annihilation! I have erred! I am ashamed! and will never return more: I have taught my children sacrifices of cruelty: what shall I answer? I will hide it from Eternals! I will give myself for my Children! Which way soever I turn, I behold Humanity and Pity! 20 He recoil'd: he rush'd outwards; he bore the Veil whole away His fires redound from his Dragon Altars in Errors returning. He drew the Veil of Moral Virtue, woven for Cruel Laws, And cast it into the Atlantic Deep, to catch the Souls of the Dead. He stood between the Palm tree & the Oak of weeping 25 Which stand upon the edge of Beulah; and there Albion sunk Down in sick pallid languor! These were his last words, relapsing! Hoarse from his rocks, from caverns of Derbyshire & Wales And Scotland, utter'd from the Circumference into Eternity. Blasphemous Sons of Feminine delusion! God in the dreary Void 30 Dwells from Eternity, wide separated from the Human Soul But thou deluding Image by whom imbu'd the Veil I rent Lo here is Valas Veil whole, for a Law, a Terror & a Curse! And therefore God takes vengeance on me: from my clay-cold bosom My children wander trembling victims of his Moral justice. 35 His snows fall on me and cover me, while in the Veil I fold My dying limbs. Therefore O Manhood, if thou art aught But a meer Phantasy, hear dying Albions Curse! May God who dwells in this dark Ulro & voidness, vengeance take, And draw thee down into this Abyss of sorrow and torture, 40 Like me thy Victim. O that Death & Annihilation were the same!

Примечания

Лист 23. Рисунок изображает гору в Пик-дистрикте в Дербишире которая как бы помещена за текстом, дважды прерывая его после 13 и 8 строки, а также внизу под текстом, где находится подножье этой горы с людьми, ютящимися в пещерах. Такие же пещеры с людьми и корни деревьев изображены чуть повыше, а ещё выше показана вершины горы, опираясь на которую лежит спящее крылатое существо — это Иерусалим.

7. «Но ты! Отец несчастный!» — поскольку пунктуация Блейка неясна, вполне возможно, что эта реплика произносится Альбионом в свой адрес, как выражение жалости к себе (так в редакции Альфреда Кнопфа). Однако в редакциях Кейнса и Стивенсона она вкладывается в уста Иерусалим.

11. Иерусалим обращается к Альбиону как к отцу и брату, так как в Вечности — Альбион ей «брат».

14. «жалость и любовь — одно, что в них покой душевный.» — Пэйли отмечает что в этой фразе резонируют по крайней мере два источника: первый — это жалость Кэтрин Софи Бушер к юному Блейку, рассказавшему ей, как он был отвергнут гордой Полли Вуд, и эта жалость породила их взаимную любовь (история эта рассказана Фредериком Тейтемом со слов самой Кэтрин, жены Блейка, см. Источники: Тейтем); второй — это шекспировский Отелло, говоривший о Дездемоне: «Она меня за муки полюбила, а я её за состраданье к ним» (перевод П. И. Венберга, 1864).

21. Драконовые алтари — алтари «змеиных» храмов или капищ друидов.

22-23. «И души мёртвых уловить желая, он закинул вглубь / Атлантики вуаль жестокого морального закона». — Альбион в качестве ловца душ мертвецов — пародия на первых апостолов Петра и Андрея: «Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы, и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков». (Матфей 4:18-19).

24-27. Заимствовано из «Четырёх Зоа» I, 18:18-23.

40. «О, когда бы Смерть была Уничтоженьем!» — Альбион в точности повторяет свои слова, сказанные в 21:40.

Ссылки

• www.blakearchive.org Электронный текст из издания Эрдмана

© Д. Смирнов-Садовский. Перевод. Комментарии.