СЕКСТИ́НА (позднелат. sextina), или сестина (итал. sestina) (оба от лат. sex — шесть), — сложная, шестистишная строфа, состоящая из четверостишия и двустишия, с разной системой рифм. Стихотворный размер С. — чаще пятистопный или шестистопный ямб. В провансальской, а затем и в общеевропейской лирике известна большая или сложная С. — особая форма стихотворения из шести строф, в каждой из них по шести строк. Рифмовка такой С. представляет ту особенность, что все 36-строчное стихотворение имеет только две рифмы; слова-рифмы первой строфы являются рифмами и для остальных пяти строф, но в ином порядке, строго определенном (см. ниже). Последнее слово-рифма строфы заканчивает и первый стих следующей строфы. Иногда первый стих С., кроме рифмуемого слова, в измененном виде проходит по всему стихотворению, занимая вторую строку второй строфы, третью строку третьей строфы, четвертую строку четвертой строфы и т. д. и заключая собой всю С. в шестой строфе. В русской литературе большие С. писали Л. Мей, В. Брюсов («Отречение»), М. Кузмин, И. Северянин. Вот прекрасная секстина Л. Мея:
Опять, опять звучит в душе моей унылой
Знакомый голосок, и девственная тень
Опять передо мной с неотразимой силой
Из мрака прошлого встает, как ясный день;
Но тщетно памятью ты вызван, призрак милый!
Я устарел: и жить, и чувствовать мне лень.
Давно с моей душой сроднилась эта лень,
Как ветер с осенью угрюмой и унылой.
Как взгляд влюбленного с приветным взглядом милой,
Как с бором вековым таинственная тень:
Она гнетет меня и каждый божий день
Овладевает мной все с новой, новой силой,
Порою сердце вдруг забьется прежней силой;
Порой спадут с души могильный сон и лень;
Сквозь ночи вечные проглянет светлый день;
Я оживу на миг и песнею унылой
Стараюсь разогнать докучливую тень,
Но краток этот миг, нечаянный и милый...
Куда сокрылись вы, дни молодости милой,
Когда кипела жизнь неукротимой силой,
Когда печаль и грусть скользили, словно тень,
По сердцу юному, и тягостная лень
Еще не гне́здилась в душе моей унылой,
И новым красным днем сменялся красный день?
Увы!.. Прошел и он, тот незабвенный день,
День расставания с былою жизнью милой...
По морю жизни я, усталый и унылый,
Плыву... меня волна неведомою силой
Несет — бог весть куда, а только плыть мне лень,
И все вокруг меня — густая мгла и тень.
Зачем же, разогнав привычную мне тень,
Сквозь ночи вечные проглянул вечный день?
Зачем, когда и жить и чувствовать мне лень,
Опять передо мной явился призрак милый
И голосок его с неотразимой силой
Опять, опять звучит в душе моей унылой?
|
В. Инбер написала малой С. две поэмы — «Путевой дневник» и «Пулковский меридиан» (пятистопный ямб) с системой рифм abbacc и ababcc:
1
Прекрасна кутаисская зима,
Прекрасна тем, что нет ее в природе.
Какой январь, друзья мои! Мы бродим
По улицам. Мы смотрим на дома.
Раскрыты окна. Иволга поет;
Она не улетает круглый год.
...................
3
И сбросивши всю меховую снасть,
Открытыми руками, без перчаток,
Жестикулируем, как в детстве, всласть.
Вот кукурузный золотой початок
В окне. Редис. Готовая для пира
Баранина. И вертел, как рапира.
(«Путевой дневник»)
|
Иногда встречаются малые С. в форме четырехстопного ямба; вот пример с рифмовкой по схеме aabccb:
Опять незримые усилья,
Опять невидимые крылья
Приносят северу тепло;
Все ярче, ярче дни за днями,
Уж солнце черными кругами
В лесу деревья обвело.
(А. Фет)
|
Рифмовка по схеме abcabc:
Еще звучит в тебе, природа,
Широколиственное слово
Зеленых девственных лесов,
Еще в лазури небосвода
Сияют первозданно ново
Гряды летучих облаков.
(П. Радимов)
|
Реже пишутся С. трехдольными размерами. Классический образец такой С. имеется у А. Пушкина (рифмовка по схеме abbacc):
Кавказ подо мною. Один в вышине
Стою над снегами у края стремнины:
Орел, с отдаленной поднявшись вершины,
Парит неподвижно со мной наравне.
Отселе я вишу потоков рожденье
И первое грозных обвалов движенье.
|
Или в форме хорея с рифмовкой aabccb:
Рифма — звучная подруга
Вдохновенного досуга,
Вдохновенного труда,
Ты умолкла, онемела,
Ах, ужель ты отлетела,
Изменила навсегда?
(А. Пушкин)
|
Ср. Тернарная рифма и Ронсарова строфа.
