Шёл снег и падали снежинки…
* * *
Шёл снег и падали снежинки
Ко мне на воротник, когда я шла.
И эта ноша раннею порою
Мне показалась слишком тяжела.
И эта даль, окутанная мглою, была так ощутима и близка,
Как будто бы с моей щекою соприкасались облака.
И то ли тьма сгущалась слишком быстро, то ли ложился слишком густо снег,
Моя нога на белоснежном поле уже не оставляла след…
1994
Распутица. Вспухли вены земли…
* * *
Распутица. Вспухли вены земли.
Вязну в грязных снегах,
И никак от этой сырости
Не насытиться.
А душа — беспутная, в половодье, в смуте.
Распутье.
Не наступай же, весна. погоди,
Не распускай свои косы-дожди. Дождись.
1995
Мне странные мечты…
* * *
Мне странные мечты
Являет полдень мой:
О белом кувшине, наполненном водой.
Глаза закрою, мне на руки воду льют
И капли колокольцами поют.
И мнится, что не тяжесть бытия
Спадает на склонённые листы…
Всё так же, но несбыточны мечты.
Одесса, 1995
Падшие ангелы
Звездопадами, ливнями августа
Наливается спелая гроздь.
Захмелевшие, падают ангелы,
Захлебнувшись от свежести гроз.
Оступившись нечаянной нежностью и, неловко взмахнув в синеве,
Простирают тела свои грешные.
Расцветают крыла их нездешние
Хризантемами в смятой траве.
Одесса, 1996
Поэт и море
Поэт стоит у моря.
Каждая волна приносит по строчке.
Поэт складывает строчки
И аккуратно сушит их на берегу.
Там, где рыбаки сушат свои сети.
Поэт относит их в редакцию,
Там из них шьют детские зонтики.
Когда идёт дождь, зонтики пахнут морем.
1999
Суламифь
Как долги были дни, прошедшие с тобою! Ты говорил со мной на странном языке,
В котором слово «смерть» рифмуется с «любовью».
Зачем мне сладких вин густой тот аромат,
Что лился для меня из царских кладовых?
И без того пьянит рассвет, пьянит закат,
И ветер, и звезда, дыханье губ твоих.
Зачем мне блеск, то огненный, то льдистый
И мрамор жемчугов, опалов и камней? Мне золото волос твоих стократ милей…
1999
Стихость
"Тихотворение моё, тихотворение.
Немое,однако, тяглое." |
И. Бродский
|
Стихи безмолвны, чувства бессловесны —
«иносказанье, косвенность, намёк» — скользит меж слов, не между строк.
Где вздохи заполняют место пауз.
По сути стих — есть разновидность кляуз,
Наветов на действительность. Она — так преданна, так неверна…
И, если проявить, как негатив, неслышный потечёт мотив,
Что сущестует тайно, без огласки. С его природою знакомый,
Его приметами влекомый, его услышит без подказки.
2000
Дворик моего детства
Кирпично-красный кров, сырой ракушник-камень.
И моря след седой. Колодец синевы.
Старуха во дворе — иссохшими губами:
«Что здесь забыли Вы?»
Глухая лестниц тьма, проходы коммуналок.
Свист ласточек, сирень. И парус простыней.
И камень площадей, как снег и полдень, белый.
Янтарные стволы… Что здесь забыли Вы?..
2001
Ни оставить, ни взять с собою всё нажитое с маетою
* * *
Ни оставить, ни взять с собою всё нажитое с маетою.
Нажитое: заварку, чайник, сухари для гостей нечаянных.
Между нами тепло печи.
Мир в окошке неразличим.
На колючей небритой стене
Стынет сумрак. Сквозит извне.
Разве это в моей власти —
Уходить лишь отчасти?
2003
Рената Смолярек: Поверишь ли?
(перевод с немецкого)
Изменчивый, как отраженье неба,
Как можешь верить мне, как можешь верить в небыль?
Все краски, силуэты мира
Меняет тень твоя, когда проходишь мимо.
Во мне бы не смогли укорениться — единый жест, единый взмах ресниц.
Ни размышления, ни трепет поцелуя. Прощальный взгляд из прошлого ловлю я.
Склоняется безгрешный вечер в доверчивой тиши.
И лунная дорожка ведёт меня, как свет твоей души.
2005
Янтарь
Изюмина подземных темных нив,
Сукровица древесного ствола,
Стеклянный мед, род медоносных слив —
Янтарь — окаменевшая смола.
Как Мидас, прикасаясь, золотит
Цветок ли, ящерку ли, стрекозу.
Навечно в вязкий плен свой поглотит
В цветении, в движении, в безумии.
2006
Сказала тебе…
Сказала тебе:
раскалённой иголкой
Я воск рассеку нашей близости долгой.
Сложились слои
за страницей страница.
Мне к ним прикоснуться, над каждой склониться.
Со вздохом одним, как перо, закружиться.
Ведь книга любви — перелётная птица…
2008
Райнер Мария Рильке. Предвесеннее
(перевод с немецкого)
Рассеян мрак. Нежданна милость,
Смягчил суровость ропот талых вод.
Луга сокрытые томились.
Врасплох захвачена, плывёт
В объятьях нежности, в пространстве невесомом
Земля. Так обозначились пути,
Чьё восхождение несомо
В нагих ветвях, не чаявших цвести.
2009
Бриллианты чистой воды
Дрожащий кристалл — вода. Опущен в неё, алмаз
исчезнет в ней без следа, невидимым став тотчас.
Бриллианты чистой воды теряют свой блеск, свой свет
в пределах текучей среды. Огранка сойдёт на нет.
Сольются черты — не узнать,
так равно растворены.
Алмазов там не сосчитать.
Вода не имеет цены.
2010
Следы динозавров
Динозавры вымерли, их нет.
Кажется, давно простыл и след.
Но осенью и парки, и сады
заполнят их трёхпалые следы.
Горячие, ещё совсем недавние,
и крупные, и мелкие, а главное —
ведут они не вдаль, не вглубь, не в прошлое.
Откуда ты явился, гость непрошенный?
2011
Материк и островок
Я лежу, как материк.
Он ни мал и ни велик.
Он раскинут во все стороны.
Высится хребет мой горный.
Полюс у меня на темени,
Посредине — пояс времени.
Он ни близок, ни далёк, лежит кошка — островок.
Если я её поглажу, полуостров рядом ляжет.
2011
Осень — запой живописца
Осень — запой живописца. В озёрном бокале палитры
дрожит соломинка кисти. Вином залитая скатерть
с остатками снеди — как холст, натянутый ветром,
где лунные дынные скибки и сочные звёздные грозди
на облачном блюде. Зреют плоды размышлений,
канут крылатые мысли в пустой лабиринт паутины.
На оси нанизаны осы, осипшая мороси просинь
усталая просит: всё в поднебесье, всё после…
2016
