Иерусалим. Эманация Гиганта Альбиона (Блейк)/41а

<poem> <poem> Лист 41 [37]

Бат, что зовётся Легионами – Седьмой: он исцелитель И отравитель: лучший он и худший в Небе и в Аду: Так, Призрак Бата Лувой стал в теснинах Альбиона – Взяв трижды восемь, сократил он Иерусалим До дюжины, прогнав её в в пустыни Поплара и Боу: 5 В Молдон и Кентербери в наслаждении жестоком. О смерти Челноки поют над Ислингтоном, Панкрасом, И ткут уныния покров от Марибона и до Тайберна А к западу от Лондона отчаянье вплетается в него – Там Иерусалим искала отдыха в небытии и смерти, 10 В Долину Ламбета бежав, она укрылась в Саррей, Среди Холмов за Рефаимом; пойманы её Сыны, Готовы к жертве. Но её нельзя найти – Беулы Дщери,

Её в Беулу нежно увлекли и там укрыли. Песчинку в Ламбете ни Сатана найти не в силах, 15 Ни Воинство его; она прозрачна, с множеством углов, Её нашедший обретёт Дворец Утуны, там внутри, Грань каждая её открытая в Беулу – дивный рай, Но если Демоны найдут её, то, объявив Грехом, Они затопят кровью казней каждый этой Рай и все его народы. 20 Здесь Иерусалим и Вала тихим сном уснули На Юго-Западе, сокрыты от ужасного Востока.

Дрожа в отчаяньи в пещерах мрачных Смерти Двадцать Восемь Вкруг Ложа Смерти в униженьи, в пытках Самоосужденья, Стояли на коленях, а внутри их Призраки ярились, 25 Четыре Зоа, распаляясь, изрыгали пламя гнева, Любовью, страхами семьи Гиганта упивались? Из себялюбья разрушали то, чем восхищались, Жевали, пили, плакали, жалели, словно лицедеи. Их Души, насыщаясь местью и убийством, собственною 30

Святостью хвалясь, стремились уничтожить Эманации свои.

[Суровый Призрак

    век за веком

Царит над каждым

  Человеком, 				35

Но человечность

    в нас проснётся,

И Призрак в Хляби

    захлебнётся.] 

Plate 41 [37]

Bath who is Legions: he is the Seventh, the physician and The poisoner: the best and worst in Heaven and Hell: Whose Spectre first assimilated with Luvah in Albions mountains A triple octave he took, to reduce Jerusalem to twelve To cast Jerusalem forth upon the wilds to Poplar & Bow: 5 To Malden & Canterbury in the delights of cruelty: The Shuttles of death sing in the sky to Islington & Pancrass Round Marybone to Tyburns River, weaving black melancholy as a net, And despair as meshes closely wove over the west of London, Where mild Jerusalem sought to repose in death & be no more. 10 She fled to Lambeths mild Vale and hid herself beneath The Surrey Hills where Rephaim terminates: her Sons are siez'd For victims of sacrifice; but Jerusalem cannot be found! Hid By the Daughters of Beulah: gently snatch'd away: and hid in Beulah

There is a Grain of Sand in Lambeth that Satan cannot find 15 Nor can his Watch Fiends find it: tis translucent & has many Angles But he who finds it will find Oothoons palace, for within Opening into Beulah every angle is a lovely heaven But should the Watch Fiends find it, they would call it Sin And lay its Heavens & their inhabitants in blood of punishment 20 Here Jerusalem & Vala were hid in soft slumberous repose Hid from the terrible East, shut up in the South & West.

The Twenty-eight trembled in Deaths dark caves, in cold despair They kneeld around the Couch of Death in deep humiliation And tortures of self condemnation while their Spectres ragd within. 25 The Four Zoa's in terrible combustion clouded rage Drinking the shuddering fears & loves of Albions Families Destroying by selfish affections the things that they most admire Drinking & eating, & pitying & weeping, as at a trajic scene. The soul drinks murder & revenge, & applauds its own holiness 30

They saw Albion endeavouring to destroy their Emanations.

[ Each Man is in

   his Spectre's power 

Untill the arrival of that hour, 35

When his Humanity

  awake 

And cast his Spectre

  into the Lake” ]

Примечания

Лист 41 (37). Под текстом изображёна гигантская фигура человека (вероятно, Альбиона) в состоянии крайнего отчаяния – с головой опущенной на колени. За его спиной облако дыма. Слева – свиток с текстом стихотворения, оформленного как восьмистишие (см. строки 32-39) и отпечатанного в зеркальном отображении. Под ним изображён сидящий карлик-эльф, записывающий этот текст

1. Бат, что зовётся Легионами – Седьмой: он исцелитель / И отравитель: лучший он и худший в Небе и в Аду... – в предыдущем отрывке Блейк называет шесть епархиальных городов – т. н. друзей Альбиона: Селси, Винчестер, Эксетер, Глостер, Бристоль и Солсбери, а в самом конце упоминается седьмой – добрый Бат (Benevolent Bath). Бат – древнейший курортный город Англии в графстве Сомерсет, славится целебными водами ещё с доримских времён. Считается, что он был основан легендарным кельтским королём Бладудом в 813 году до н. э., излечившемся от проказы после купания в этих водах. Легионы римских солдат, расположившихся в этих местах, в 60-70х годах построили здесь римские бани и храм в честь кельтской богини-целительницы Сулис, и назвали город Aquae Sulis (Воды Сулис). Кельтское название города Бат означает купальня или баня. Блейк называет его Легионами, вероятно, ассоциируя с римским военным завоеванием. По другой версии, это связано и историей исцеления Христом одержимого нечистым духом, который выйдя из больного человека, назвал себя так: «легион имя мне, потому что нас много» (Марк 5:9). Таким образом, Легионы – это блейковское наименование доброго Бата – включает в себя негативную окраску, ассоциируясь со множеством нечистых духов или бесов. Далее Блейк называет его исцелителем и отравителем, лучшим и худшим в Небе и в Аду. В этом, вероятно, выражается отрицательное отношение Блейка к курортной индустрии и к городу с двойственным статусом: курорта и места, где собирались представители высшего общества, демонстрируя свои богатства, а также охотники за удачей. Кроме того, город Бат имеет связь с древним легендарным волшебником Мерлином и его пророчеством о том, что целебные воды Бата принесут смерть (Гальфрид Монмутский. История бриттов. Цит. По Пейли 195)

3. Призрак Бата Лувой был в теснинах Альбиона… – после падения Альбиона призрак Бата ассимилируется с Лувой, который представляет страсть и сексуальное влечение Альбиона (см. Деймон 38, Стивенсон, 735).

4-6. Взяв трижды восемь, сократил он Иерусалим / До дюжины... – не вполне ясная арифметика, имеющая некий символический подтекст: Бат (седьмой по счёту из епархиальных городов) лишил другие 24 кафедральных города их эманаций (служащих истоками вдохновения), чтобы в жестоком наслаждении отбросить эманацию Альбиона Иерусалим в пустыни Поплара и Боу (ныне восточные районы Лондона), а затем далее в Молдон и Кентербери. Попытки объяснить подтекст этих строк делались неоднократно, хотя все они выглядят не слишком убедительно (см. Деймон 38, Стивенсон, 735, Доскоу 87).

7-9. О смерти Челноки поют над Ислингтоном, Панкрасом, / И ткут уныния покров… – поющие челноки ткацкого станка или текстильная промышленность, уносящая жизни и ткущая покров уныния над Лондоном, где на западе в него вплетается отчаяние.

12. Рефаимы (ивр. רפאים‎), они же – анакиты или авим – мифический библейский народ великанов, живших во времена Авраама (Быт.14:5, 15:20). У Блейка Рефаим – название местности. 17. Утуна (Oothoon) – третья из дочерей Лоса и Энитармон, эманация Теотормона, олицетворяющая неразделённую любовь, желание свободной любви. 32–39. Это короткое стихотворение, впервые появилось как черновой набросок в блейковской Записной книжке (или Манускрипте Россетти), с. 12, ок. 1803 г..