Ода к Психее (Китс/Талов)

См. другие страницы с подобными названиями.

Ода к Психее («Внемли нестройным звукам, о богиня…») автор Джон Китс (1795—1821), пер. Марк Владимирович Талов (1892—1969)

Язык оригинала: английский. Название в оригинале: Ode to Psyche. — Источник: «Век Перевода»

Талов: ОДА К ПСИХЕЕ Внемли нестройным звукам, о богиня, ‎Плодам труда и памяти моей! Да разгласится тайн твоих святыня ‎До нежных раковин твоих ушей! 5Сегодня мне приснилось, иль Психея ‎Крылатая явилась во плоти? Я лесом брел беспечно и, робея ‎От изумленья, встретил на пути Прекрасную чету в траве высокой, 10‎Под шелестящей, сводчатой листвой, ‎Где протекал ручей, виясь змеёй, ‎Незримый за осокой: В гряде пурпуроустой, синеокой ‎Цветов, порой слепивших белизной, 15На ложе муравы они лежали, — ‎С обвившимися крыльями чета! ‎Неслившиеся томные уста Они в полудремоте чуть сближали И в поцелуе долгом замирали 20‎С рожденьем робким заревой любви. ‎Божка назвать сумею. Ты ж, горлица, себя ты объяви! ‎Узнал Психею! О, позже всех явленная мечта 25‎Вне иерархии богов! Без меры Прекрасна ты. Что Феба красота ‎И — светлячок небес, — звезда Венеры? Ты их прекрасней, хоть не посвящен ‎Тебе алтарь цветочный 30И в честь твою не раздается стон, ‎Гимн девы в час полночный, Ни звуки лютни, ни призыв рожка, ‎И смирна не курится… Прекрасна без священного леска, 35‎Без капищ и провидца. О, славная! Да, смолкли голоса ‎Античных клятв и безрассудной лиры, Когда священны были всем леса, ‎Вода, огонь, и воздух, и зефиры. 40Но и теперь, в чужом тебе краю, ‎Своими обновленными очами, ‎Я вижу, как играешь веерами, Пленя Олимп, и о тебе пою. Сам буду хором я твоим и стон 45‎Исторгну в час полночный, Я буду песнью лютни и рожка, ‎И смирной, что курится, И музыкой священного леска, ‎И голосом провидца. 50Да, я твой жрец, и я созижду храм ‎В безвестной глубине души, чтоб пели Широколиственные мысли там, ‎Как ропщут под осенним ветром ели. Семья деревьев далеко окрест 55‎Озеленит от склона к склону горы: Зефирам, птицам, пчелам горных мест ‎Да внемлют убаюканные Оры! ‎Средь полного спокойствия увьют ‎Цветы и розы мирный твой приют. 60Ума ограду я вокруг устрою ‎Из звёзд, побегов, чашечек цветов Столь разных и несхожих меж собою ‎И созданных садовницею снов. Всё, что в мечтах рисуется воочью, 65‎Ты там увидишь вновь, — Свет и окно, распахнутое ночью, ‎Чтобы впустить любовь! <?>

Китс: ODE TO PSYCHE O GODDESS! hear these tuneless numbers, wrung ‎By sweet enforcement and remembrance dear, And pardon that thy secrets should be sung ‎Even into thine own soft-conched ear: 5Surely I dreamt to-day, or did I see ‎The winged Psyche with awaken’d eyes? I wander’d in a forest thoughtlessly, ‎And, on the sudden, fainting with surprise, Saw two fair creatures, couched side by side ‎10In deepest grass, beneath the whisp’ring roof ‎Of leaves and trembled blossoms, where there ran ‎A brooklet, scarce espied: ’Mid hush’d, cool-rooted flowers, fragrant-eyed, ‎Blue, silver-white, and budded Tyrian, 15They lay calm-breathing on the bedded grass; ‎Their arms embraced, and their pinions too; ‎Their lips touch’d not, but had not bade adieu, As if disjoined by soft-handed slumber, And ready still past kisses to outnumber ‎20At tender eye-dawn of aurorean love: ‎The winged boy I knew; ‎But who wast thou, O happy, happy dove? ‎His Psyche true!    O latest born and loveliest vision far ‎25 Of all Olympus’ faded hierarchy! Fairer than Phoebe’s sapphire-region’d star, ‎Or Vesper, amorous glow-worm of the sky; Fairer than these, though temple thou hast none, ‎Nor altar heap’d with flowers; 30Nor virgin-choir to make delicious moan ‎Upon the midnight hours; No voice, no lute, no pipe, no incense sweet ‎From chain-swung censer teeming; No shrine, no grove, no oracle, no heat ‎35Of pale-mouth’d prophet dreaming.    O brightest! though too late for antique vows, ‎Too, too late for the fond believing lyre, When holy were the haunted forest boughs, ‎Holy the air, the water, and the fire; 40Yet even in these days so far retir’d ‎From happy pieties, thy lucent fans, ‎Fluttering among the faint Olympians, I see, and sing, by my own eyes inspired. So let me be thy choir, and make a moan ‎45Upon the midnight hours; Thy voice, thy lute, thy pipe, thy incense sweet ‎From swinged censer teeming; Thy shrine, thy grove, thy oracle, thy heat ‎Of pale-mouth’d prophet dreaming.    50Yes, I will be thy priest, and build a fane ‎In some untrodden region of my mind, Where branched thoughts, new grown with pleasant pain, ‎Instead of pines shall murmur in the wind: Far, far around shall those dark-cluster’d trees ‎55Fledge the wild-ridged mountains steep by steep; And there by zephyrs, streams, and birds, and bees, ‎The moss-lain Dryads shall be lull’d to sleep; And in the midst of this wide quietness A rosy sanctuary will I dress 60With the wreath’d trellis of a working brain, ‎With buds, and bells, and stars without a name, With all the gardener Fancy e’er could feign, ‎Who breeding flowers, will never breed the same: And there shall be for thee all soft delight ‎65That shadowy thought can win, A bright torch, and a casement ope at night, ‎To let the warm Love in!    21-30 апреля 1819

---

Другие переводы

• Ода Психее (Китс/Витковский)

Данное произведение является собственностью своего правообладателя и представлено здесь исключительно в ознакомительных целях. Если правообладатель не согласен с публикацией, она будет удалена по первому требованию. / This work belongs to its legal owner and presented here for informational purposes only. If the owner does not agree with the publication, it will be removed upon request.