Мужам Англии
Англичане, почему
Покорились вы ярму?
Отчего простой народ
Ткет и пашет на господ?
Для чего вам одевать
В шелк и бархат вашу знать,
Отдавать ей кровь и мозг,
Добывать ей мед и воск?
Пчелы Англии, зачем
Создавать оружье тем,
Кто оставил вам труды,
А себе берет плоды?
Где у вас покой, досуг,
Мир, любовь, семейный круг,
Хлеб насущный, теплый дом,
Заработанный трудом?
Кто не сеет - жатве рад,
Кто не ищет - делит клад,
И мечом грозит не тот,
Кто в огне его кует.
Жните хлеб себе на стол,
Тките ткань для тех, кто гол.
Куйте молотом металл,
Чтобы вас он защищал.
Вы, подвальные жильцы,
Лордам строите дворцы,
И ваши цепи сотней глаз
Глядят с насмешкою на вас.
Могилу роет землекоп,
Усердный плотник ладит гроб,
И белый саван шьет швея
Тебе, Британия моя!
Англия в 1819 году
Слепой старик и вечно в дураках -
Король. Ублюдки-принцы - даже этой
Семейки срам, чей Кембридж - в кабаках, -
Грязнее грязи, сволочь, сброд отпетый.
Пиявки щеголяют в париках,
Убийцы нацепляют эполеты,
Народ стращая - загнанный в правах,
Голодный, босоногий и раздетый.
Незыблемый Закон, нагнавший страх
На всех, кто не златит его кареты,
Продажная религия в церквах,
Продажных депутатов пируэты -
Вот Англия! Вот кладбище! - О, где ты,
Кровавый призрак с пламенем в очах?
Увещание
Пьет воздух, свет хамелеон,
Славу и любовь - поэт.
Если б находил их он
В сем обширном мире бед,
Не была ли б, всякий час,
Краска у него не та, -
Как хамелеон цвета
Сменит, свету напоказ,
В сутки двадцать раз?
Скрыт поэт с рожденья дней
Средь земных холодных сфер,
Как хамелеон в своей
Глубочайшей из пещер.
Свет блеснет - сменен и цвет;
Нет любви, поэт - иной.
Слава - грим любви; и той
И другой стремясь вослед,
Мечется поэт.
Не смейте вольный ум поэта
Богатством, властью принижать!
Если б что-нибудь, кроме света,
Мог хамелеон глотать, -
Он бы в ящерицы род
Перешел - сестры земной.
Дух залунный, сын иной
Солнечной звезды высот,
О, беги щедрот!
Ода западному ветру
I
О буйный ветер запада осенний!
Перед тобой толпой бегут листы,
Как перед чародеем привиденья,
То бурей желтизны и красноты,
То пестрым вихрем всех оттенков гнили;
То голых пашен черные пласты
Засыпал семенами в изобилье.
Весной трубы пронзительный раскат
Разбудит их, как мертвецов в могиле,
И теплый ветер, твой весенний брат,
Взовьет их к жизни дудочкой пастушьей,
И новою листвой оденет сад.
О дух морей, носящийся над сушей!
Творец и разрушитель, слушай, слушай!
II
Ты гонишь тучи, как круговорот
Листвы, не тонущей на водной глади,
Которую ветвистый небосвод
С себя роняет, как при листопаде.
То духи молний, и дожди, и гром.
Ты ставишь им, как пляшущей менаде,
Распущенные волосы торчком
И треплешь пряди бури. Непогода -
Как бы отходный гробовой псалом
Над прахом отбывающего года.
Ты высишь мрак, нависший невдали,
Как камень громоздящегося свода
Над черной усыпальницей земли.
Там дождь, и снег, и град. Внемли, внемли!
III
Ты в Средиземном море будишь хляби
Под Байями, где меж прибрежных скал
Спит глубина, укачанная рябью,
И отраженный остров задремал,
Топя столбы причалов, и ступени,
И темные сады на дне зеркал.
И, одуряя запахом цветений,
Пучина расступается до дна,
Когда ты в море входишь по колени.
Вся внутренность его тогда видна,
И водорослей и медуз тщедушье
От страха покрывает седина,
Когда над их сосудистою тушей
Твой голос раздается. Слушай, слушай!
IV
Будь я листом, ты шелестел бы мной.
Будь тучей я, ты б нес меня с собою.
Будь я волной, я б рос пред крутизной
Стеною разъяренного прибоя.
О нет, когда б, по-прежнему дитя,
Я уносился в небо голубое
И с тучами гонялся не шутя,
Тогда б, участник твоего веселья,
Я сам, мольбой тебя не тяготя,
Отсюда улетел на самом деле.
Но я сражен. Как тучу и волну
Или листок, сними с песчаной мели
Того, кто тоже рвется в вышину
И горд, как ты, но пойман и в плену.
V
Дай стать мне лирой, как осенний лес,
И в честь твою ронять свой лист спросонья.
Устрой, чтоб постепенно я исчез
Обрывками разрозненных гармоний.
Суровый дух, позволь мне стать тобой!
Стань мною иль еще неугомонней!
Развей кругом притворный мой покой
И временную мыслей мертвечину.
Вздуй, как заклятьем, этою строкой
Золу из непогасшего камина.
Дай до людей мне слово донести,
Как ты заносишь семена в долину.
И сам раскатом трубным возвести:
Пришла Зима, зато Весна в пути!
Медуза Леонардо да Винчи во Флорентийской галерее
В зенит полночный взоры погружая,
На крутизне покоится она,
Благоговенье местности внушая,
Как божество, прекрасна и страшна;
Грозою огнедышащей сражая,
Таит очей бездонных глубина
Трагическую тайну мирозданья
В агонии предсмертного страданья.
Не страхом - красотой непреходящей
Пытливый разум в камень обращен;
Тогда чертам недвижимо лежащей
Ее характер будет возвращен,
Но мысли не вернуться уходящей;
Певучей красоты прольется звон
Сквозь тьму и вспышки боли, чья извечность
В мелодию вдохнула человечность.
Из головы ее, от стройной шеи,
Как водоросли средь морских камней,
Не волосы растут - живые змеи
Клубятся и сплетаются над ней,
Как в бесконечном вихре суховеи.
В мельканье беспорядочных теней
Насмешливое к гибели презренье
И духа неземное воспаренье.
Из-за скалы тритон ленивым взглядом
Сверлит ее недвижные зрачки,
Нетопыри порхают с нею рядом,
Бессмысленные делая скачки.
Встревоженные огненным разрядом,
Из тьмы они летят, как мотыльки,
На пламя, ослепляющее очи,
Безжалостнее мрака бурной ночи.
Ужасного хмельное наслажденье!
В змеящейся поверхности резной
Горит греха слепое наважденье,
Окутанное дымкою сквозной,
Где, появляясь, тает отраженье
Всей прелести и мерзости земной.
Змееволосой улетают взоры
От влажных скал в небесные просторы.
Индийская серенада
I
В сновиденьях о тебе
Прерываю сладость сна,
Мерно дышащая ночь
Звездами озарена.
В грезах о тебе встаю
И, всецело в их плену,
Как во сне, переношусь
Чудом к твоему окну.
II
Отзвук голосов плывет
По забывшейся реке.
Запах трав, как мысли вслух,
Носится невдалеке.
Безутешный соловей
Заливается в бреду.
Смертной мукою и я
Постепенно изойду.
III
Подыми меня с травы.
Я в огне, я тень, я труп.
К ледяным губам прижми
Животворный трепет губ.
Я, как труп, похолодел.
Телом всем прижмись ко мне,
Положи скорей предел
Сердца частой стукотне.
Философия любви
Ручьи вливаются в реки,
Реки бегут к низовью.
Ветры сплелись навеки
В ласках, полных любовью.
Все замкнуто тесным кругом.
Волею неземною
Сливаются все друг с другом, -
Почему же ты не со мною?
Небо целует горы.
Волн распахнулись объятья.
Отвергнутые - шлют укоры
Розам кичливым их братья.
Потоки лунного света
Ластятся к синей глади.
Но на что мне, скажите, все это,
Если ты со мною в разладе?
Наслаждение
В день земного нарожденья
Родилося Наслажденье;
Из небесной легкой плоти,
Нежной музыкой в полете,
В кольцах белого тумана,
Из певучего дурмана,
Среди сосен, что шумели
У озерной колыбели,
Невесомо воспарило
Животворное ветрило.
Гармонической, сквозной,
Невесомой пеленой,
Лучезарна и чиста,
Обвилась вокруг мечта.
