Хроника текущих событий/36/18
| ← вып. 36/17 | Хроника текущих событий выпуск 36/18 |
вып. 36/19 → |
You are reading ХРОНИКА ТЕКУЩИХ СОБЫТИЙ, ВЫПУСК 36, 31 мая 1975г.
previous file: XTC3417 this file: XTC3518 Next file: XTC3619
ПИСЬМА И ЗАЯВЛЕНИЯ
Данило ШУМУК (Хр.28) уже дважды: 10 декабря 1972г. и 10 декабря 1973г. - обращался в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой лишить его советского гражданства.
1 августа 1974г. он обратился к Комиссии по защите прав человека при ООН:
В связи с тем, что я уже дважды обращался в
Президиум Верховного Совета СССР с просьбой избавить меня
от "почетного звания" гражданина Советского Союза ..., но
оба раза безрезультатно, я вынужден обратиться по этому
делу к Комиссии по защите прав человека при ООН и ко
всему свободному миру - помочь мне лишиться этого
"почетного звания". Мне уже 60 лет, из них 30 лет мне
досталось пробыть в тяжелой неволе: до войны - в Польше,
во время войны - у немцев, после войны - в России... Мне
остается отбыть еще 7 лет тяжелого заключения в лагере
особого режима, в тесной - 2 кв.м. на человека -
круглосуточно запертой камере, на крайне непригодной
пище, а после еще 5 лет ссылки. Учитывая мой возраст и
тяжелое состояние моего здоровья, это поистине посмертное
заключение - это убийство. Я не хочу умирать в тяжелой
неволе, в чужом, враждебно относящемся ко мне крае,
гражданином этого государства и тем самым, как его
гражданин, нести ответственность за все его злодеяния,
совершенные карательными органами СССР - вот почему я
отказываюсь от гражданства СССР...
10 декабря 1974г. ШУМУК в третий раз обратился в
Президиум Верховного Совета СССР с просьбой о лишении его
советского гражданства:
"... Я не хочу больше даже формально считаться
гражданином СССР и нести моральную ответственность за все
вопиющие беззакония. В каких-либо раскаяниях или
убеждениях по этому вопросу я не нуждаюсь - для меня уже
все ясно. Я прошу только об одном: освободите меня от
этого "почетного звания" гражданина Советского Союза".
(Заявления ШУМУКА цитируются в переводе с украинского).
Л.З.КОПЕЛЕВ, литератор, член международного ПЕН-клуба,
участник Отечественной войны. В политбюро ЦК КПСС (8 апреля и
22 апреля 1975г.).
В двух письмах автор призывает амнистировать политических
заключенных и вести полемику с идеологическими противниками только идеологическими средствами.
Священник Глеб ЯКУНИН. Политбюро ЦК КПСС. Открытое
письмо. (19 апреля 1975г.)
Поводом для этого письма послужили 2 события: объявление "выходного Пасхального дня" (4 мая) рабочим днем и кампания под лозунгом "За того парня". И то, и другое, по мнению автора, - кощунство. В первом случае - это оскорбление миллионов верующих; во втором - надругательство над памятью о погибших солдатах.
Причина этих действий, считает ЯКУНИН, - духовный кризис. "Ваш поезд вошел в пустыню духовного голода", - основной тезис "открытого письма".
Мик. РУДЕНКО. Открытое письмо Л.И.Брежневу. (6 стр.)
Глубокоуважаемый Леонид Ильич! Позвольте поделиться
некоторыми мыслями, которые, как мне кажется,
представляют интерес не только для меня. Простите, что
приходится писать от руки: пишущая машинка у меня
отобрана во время обыска, который был произведен на моей
квартире 18 апреля 1975г. по решению прокурора г. Москвы
(См. раздел "Восемнадцатое апреля" в данном выпуске -
Хр.)...
Я не вижу в нашем обществе иных конфликтов, нежели
извечный конфликт между молодостью и старостью, между
духовной свободной и бюрократической ограниченностью.
Однако некоторые люди даже этому конфликту пытаются
придать "классовый" характер...
Я глубоко убежден, что разумное, уравновешенное
взаимоборство не только закономерно, а крайне необходимо
любому обществу - без него нет и не может быть развития.
Надо только выработать культуру этого взаимоборства.
Победа в нем должна принадлежать не насилию, а разуму.
Далеко не всегда - и меньше всего! - это взаимоборство
продиктовано классовыми противоречиями. ...
Молодые советские люди очень остро чувствуют и
болезненно переживают нарушения элементарной законности.
Одни привыкли скрывать свои мысли, другие осмеливаются
поднимать голос протеста. И вот конфликт отцов и детей -
глубокий внутренний конфликт - выплескивается наружу,
обсуждается во всем мире. ...
Я прежде всего вижу низкий уровень духовной культуры
в том, что мы из собственных детей начали изготовлять
"классовых врагов". Это до того противоестественно, что
ставит под сомнение весьма многое в нашей идеологии. И
даже более того: ставит под сомнение основы самого
марксизма с его в корне ошибочной классификацией
общества...
До сих пор я никогда не посылал в ЦК открытых
писем... Чтобы защитить себя и своего товарища по
"Международной амнистии" Андрея ТВЕРДОХЛЕБОВА, это письмо
я вынужден предать огласке.
Я верю в человеческий разум - верю, что он победит!
Это неизбежно! И нет ничего плохого в том, что западные
народы помогают нам избавиться от сталинизма - я
приветствую эту помощь. Она происходит не от буржуазии,
как утверждают некоторые, а от высокой культуры духа.
А.В.СОКОЛОВ (Москва), И.ШТАЙНДЛЬ (Вена). Заявление
Генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И.БРЕЖНЕВУ и Канцлеру
Австрийской республики Б.КРАЙСКОМУ (6 мая 1975г.)
Александр Всеволодович СОКОЛОВ (1945г.р., журналист) до недавнего времени работал в газете "Литературная Россия", затем ушел оттуда по личным соображениям. В последнее время он работал кочегаром, вахтером, пожарником.
Иоханна ШТАЙНДЛЬ приехала из Вены в Москву в 1973г. на основании договора между СССР и Австрией о культурном обмене и 2 года работала преподавателем в МГПИИЯ им. Тореза. В июле 1975г. ее договорный срок заканчивался.
Познакомившись весной 1974г., Александр и Иоханна в феврале 1975г. решили зарегистрировать свой брак, однако в Московском ЗАГСе отказались принять их заявление без согласия на их брак родителей СОКОЛОВА (отец А.СОКОЛОВА - генерал-лейтенант в отставке, пенсионер, ранее работал в КГБ, в Генштабе, В Военно-дипломатической академии), хотя кодексом о браке и семье РСФСР такое согласие и не требуется. Получив отказ, Александр и Иоханна обратились а Председателю Президиума Верховного Совета СССР. В начале марта Московский ЗАГС принял их заявление. Регистрация была назначена на 4 июня.
26 апреля И.ШТАЙНДЛЬ ненадолго поехала в Вену для лечения. В Шереметьевском аэропорту таможенники незаметно вырвали из ее паспорта визу для возвращения в СССР. Иоханна обнаружила это, только сев в самолет, и хотела отказаться от полета, но ее заверили, что произошло недоразумение и виза будет восстановлена в посольстве СССР в Вене. Однако в Вене советский консул ВИШНЯКОВ отказался восстановить визу, сославшись на "указание" из Москвы.
6 мая А.СОКОЛОВ и И.ШТАЙНДЛЬ отправили БРЕЖНЕВУ и КРАЙСКОМУ совместное заявление. В этом заявлении, изложив свою историю, они написали: "Помогите нам, дайте возможность Иоханне ШТАЙНДЛЬ вернуться в Москву, чтобы мы смогли стать мужем и женой официально. Мы давно не юные люди и отвечаем за свои слова и поступки, и поверьте нам, мы готовы на самые крайние шаги, самые экстремальные действия - лишь бы не потерять друг друг, ибо если это произойдет, терять нам будет почти нечего". В тот же день А.СОКОЛОВ на пресс-конференции ознакомил иностранных журналистов с этим заявлением.
14 мая А.СОКОЛОВ был уволен как несправившийся из Московского театра миниатюр, где он работал пожарником.
Лариса БОГОРАЗ. открытое письмо Председателю Комитета
государственной безопасности АНДРОПОВУ Ю.В. (9 мая 1975г.)
... больше года назад группа советских граждан
выступила с Московским обращением - призывом расследовать
и предать гласности преступления недавнего прошлого,
связанного с деятельностью Вашей организации...
Под Московским обращением стоит и моя подпись.
... сообщаю Вам, что я намерена сама, сколько хватит
сил, заняться созданием и публикацией архива доступными
мне средствами: в ближайшее время я опубликую анкету, по
которой надеюсь собрать материалы. ...
В.ВОЙНОВИЧ. Открытое письмо Председателю КГБ
Ю.В.АНДРОПОВУ (12 мая 1975г.)
4 мая с.г. я был вызван по телефону в возглавляемое
Вами учреждение, где со мной беседовали 2 Ваших
сотрудника: ПЕТРОВ и ЗАХАРОВ (так, не называя своих
званий и должностей, они мне представились). Разговор,
продолжавшийся 2 часа, свелся, в общем, к выражению
сожаления, что такой талантливый писатель, каким они
считают меня, вынужден печататься за границей. Они
предлагали мне вернуться в советскую литературу. ПЕТРОВ
сказал даже,что мой роман о солдате Чонкине он напечатал
бы, выбросив лишь одно слово "ПУКС" (...) "Разве Вы не
замечаете, что мы меняемся?" - спрашивали меня мои
собеседники. Слова их упали на подготовленную почву. Я к
КГБ относился миролюбиво, считая, что оно ничем не хуже
Союза Писателей. Вот почему я принял предложение
встретиться во второй раз в гостинице "Метрополь".
Встреча должна была состояться 11 мая в 16 часов у
памятника Марксу. Проходя к месту назначенного свидания
за 3 минуты до срока мимо "Метрополя", я заметил, что
здесь происходит странное оживление. Мои новые знакомцы
бегают почему-то туда-сюда и делают странные знаки
каким-то людям. Похоже было, что готовится какая-то
крупная операция. Столкнувшись со мной, младший из моих
опекунов, Захаров смутился, сунул мне руку, тут же
выдернул и побежал куда-то за угол, якобы за ПЕТРОВЫМ,
который на самом деле шел совсем с другой стороны. (...)
Вскоре оба вернулись, и мы пошли в гостиницу, в N480 (Вам
теперь придется его сменить).
Здесь я предложил моим новым поклонникам начать мое
возвращение в советскую литературу с опубликования моих
избранных произведений. Они обещали сделать это в
ближайшее время, а пока просили говорить побольше о моих
знакомых и называть фамилии. При этом они несколько раз
давали мне понять, что обо мне все известно, но я понял,
что им ничего не известно, кроме моих открытых разговоров
по телефону. (...) ПЕТРОВ сказал, что (...) его лично
(...) интересуют мои связи с Западом, иностранными
корреспондентами, как эти связи возникли и развиваются
(...) ЗАХАРОВ говорил мне, что я чуть ли не любимый его
писатель, интересовался моим творческим методом, смотрел
мне в рот, не замечая, как из его левого рукава
вывалилась какая-то штука и болтается на проводе. "Это -
что? Микрофон?" - спросил я и хотел дернуть за штуку, но
ЗАХАРОВ хоть и смутился, но руку успел убрать.
В этот момент был пущен какой-то газ (? - Хр.),
потому что я стал как-то неясно воспринимать
происходящее. Очевидно, ПЕТРОВУ газа попало еще больше,
потому что он стал молоть явную чушь: "Мы с Вами
откровенно, Вы не откровенно" - только это слово
"откровенно" из всей его бессвязной речи я и уловил, а
потом, когда шок кончился , он вдруг завершил свою
бессвязную речь первой осмысленной фразой: "Хочешь, я
расскажу тебе про свою семью?" (...)
После обнаружения мною микрофона я хотел сразу уйти,
но мои собеседники уговорили меня остаться: "Какая Вам
разница, где микрофон - в рукаве или в стене?". Я
согласился, что разницы действительно нет, и остался
послушать рассказ о том, как писатель ДУДИНЦЕВ складывает
свои рукописи в какие-то мешки. Меня еще раз просили
изменить свое отношение к КГБ. Мне рассказали историю, о
которой, говорят, шумела вся западная пресса, - об
убийстве художника ПОПКОВА (...) Некоторое время спустя
ПЕТРОВ задумчиво и даже с грустью сообщил мне, что жизнь
человека - штука очень прерывистая. Потом вдруг сказал,
что он бы еще меня понял, если бы мне было 70 лет. В 70
лет жизнь по существу уже кончена. Но кончать ее в 43
года ... он недоуменно развел руками. (...)
Я не боюсь угроз, Юрий Владимирович. За меня
отомстит солдат Чонкин. В своих драных обмотках он пошел
по свету, и всем Вашим инкассаторам (согласно официальной
версии, художника ПОПКОВА убил пьяный инкассатор - Хр.),
вместе взятым, его уже не победить. (...)
И если какого-то человека вызовут в КГБ и скажут,
что они уже не такие, пусть не поверит. Такие!
You are reading ХРОНИКА ТЕКУЩИХ СОБЫТИЙ, ВЫПУСК 36, 31 мая 1975г.
previous file: XTC3417 this file: XTC3518 Next file: XTC3619
