Письма Денисова Фирсовой и Смирнову - IV
Письмо Эдисона Денисова (№ 16). Дмитрию Смирнову:
Париж, 28.07.96. [В Англию][1]
Дорогой Дима, спасибо за письмо и кассету — вся очень хорошая и я послушал её с большим удовольствием. V.c. концерт[2] — очень серьёзное и выразительное сочинение. И Карина играет замечательно. Жаль, что она тоже уехала... Привет ей от меня передайте, если встретите. Мне кажется. что концерт очень хорошо выстроен и весь насквозь мелодичен. Звучит всё очень хорошо. Мне чуть неоправданной показалась одна сверхтональная кульминация в первой половине и чуть-чуть мешали «барабаны» в каденции V.c. Я бы их на Вашем месте убрал вообще. Пусть V.c. играет одна, не надо её портить. Но, поскольку Вы никогда не следуете моим советам, можете считать, что я Вам ничего не говорил. Это у меня просто «ностальгия по педагогике»... Мне очень понравилась Ваша 3-я соната[3]. Тонкое, умное и поэтическое сочинение, и пианист — прекрасный.
Не понимаю, чем вам не понравился Федосеев и певица? Я партитуру не видел и, быть может, есть какие-то неточности. Но дирижирует он намного лучше, чем Ваш англичанин в V.c. концерте. Мне исполнение Лениной пьесы показалось очень ярким и осмысленным. А певица мне просто очень понравилась — у неё сильный, ровный и очень красивый голос и — что для меня всегда важно — понятно каждое слово.[4]
Ещё раз спасибо за хорошую музыку.
Я сам не знаю, почему я послал Вам несколько писем Д. Д. Мне просто показалось, что Вам интересно будет прочесть их «в оригинале». Я часть этих писем уже раздарил (писем 10-12 я подарил в своё время в ЦГАЛИ почему-то). Холопов опубликовал 27 писем Д. Д. из 57-ми (т. е. около половины). Причём, довольно большие купюры в публикации, сделанные им, даже не оговорены.[5] Мне бы хотелось, чтобы когда-нибудь все эти письма напечатали в России полностью. Они — интересные и много говорят о самом Шостаковиче. Кстати, в этих письмах он говорит не о раннем фп. концерте (с трубой), а о втором фп. концерте (он, кажется, называется «Концертино» и очень плох по музыке).
Вы абсолютно неправы, Дима, когда ищете [причины] изменения моего отношения к музыке того или иного композитора в зависимости от его высказываний обо мне. К Ш. это вообще не относится, так как он обо мне (как и я о нём) всю жизнь говорил только очень хорошее. О «С. инков» он сказал только то, что думал — это сочинение написано совсем в другой эстетике, чем его. Красочность и романтичность мышления всегда были ему чужды. К нему я отношения своего никогда не менял, иногда просто обижался, когда он проявлял трусость и публично читал (или подписывал) ту гадость, которую за него писали Генина, Медведев и Лебединский. Этого он мог и не делать в жизни.
А я, по своим склонностям и симпатиям, — совсем другой, чем Д. Д. и сейчас мне неприятно слушать его музыку. Она мне кажется скучной, бескрасочной и механистичной. Я думаю, её время кончилось (но он остаётся большим и по-своему замечательным композитором). Лучшее, что он написал — III стр. квартет. Его вок. циклы (все) — ужасающе плохи. И «хиндемитовский» принцип построения мелодий мне не нравится — в них любую ноту можно заменить на любую другую (сохранив ритм) и ничего от этого не изменится. Мне всегда не нравилась невыразительность (и случайность) его «мелодического языка».
А мои письма он все рвал и выбрасывал (он сказал мне об этом сам) и жаль, конечно, что ничто не сохранилось из этого.
Рома Леденёв — один из самых честных и порядочных музыкантов (и он всегда был таким). Он ещё более порядочно (и независимо) выступил на «обсуждении» «Плачей» — это было ещё гаже, чем с «С. инков»: мне предложил это Свиридов («показать на секретариате»), сам даже не стал слушать музыку, а ушёл в соседний кабинет с кем-то «беседовать», выпустив на меня стаю своих верных «шакалов» (во главе с великим Владимиром Ильичом[6]), которые на меня набросились. На обсуждении «С. инков» мне никто не предложил «выступить», и я ничего не мог сказать.
Мы с Катей едем 2.08 в Москву. Будем весь август (с детьми) в Черданцево, на Урале. Прилетим обратно 30.08, т. к. 2.09 у меня назначен scanner в госпитале, а 3.09 начинаются репетиции моего «Концерта для флейты и арфы». Я Вам говорил, что пригласил в жюри конкурса в Безансоне Фараджа Караева. Мы вечером 5. 09 поедем туда, вернёмся 9.09 утром и я хочу, чтобы Фарадж пожил несколько дней у меня в Париже. Саша Щетинский и Юра Каспаров приедут в Париж 24.09, но они будут потом 5 дней работать с музыкантами в Сен-Пьер-де-Кор (1 час от Парижа), а 20.09 — концерт и 2-й тур конкурса. Юра попросил “Ch. du Monde” зарезервировать для него отель в Париже с 30.09 по 6. 10. Саша пока не сказал ещё мне. Мне звонили из Фрибурга (Швейцария), чтобы сказать, что Серёжа Павленко имел там большой успех и что его сочинение оказалось, действительно, достойно этой большой премии (он был туда приглашён на премьеру в июле).
Мне, судя по всему, придётся пробыть в Париже ещё год — до сентября 1997 г. Но это будет более ясно в сентябре. Жаль, что из-за моих медицинских дел поломались все наши летние планы (мы хотели прожить, как минимум, два месяца в России). Послезавтра я опять ложусь в больницу на 3 дня... Чем дальше, тем труднее психологически мне это делать.
Саша Щетинский мне написал (письма из Харькова в Париж приходят на четвёртый день!), что он был в жюри композиторского конкурса в Киеве и два моих ученика (Карасиков и Сафронов) получили премии. Написал, что жюри отбросило все Западные партитуры (как мы в Париже), выбрав две русские и одну — итальянскую. Он организовал замечательный вечер Мессьяна в Харькове и прислал мне красивый буклет (на двух языках: русском и французском) со своим текстом к программе концерта. Он, вообще, не только прекрасный композитор, но и делает сейчас всё то же на Украине, что и я в своё время делал в Москве.
А Ваша последняя «грустная нота», Дима, мне не очень нравится. Мы все часто работаем «для стола» (по разным причинам). И чаще всего бывает (особенно у меня), что лучшее пишется без всякого заказа. Все те лучшие сочинения, которые я в своё время написал («С. инков», «Ит. песни», «Плачи», Скрипичный концерт, «Пена дней», «Реквием», и т.д.) я написал без всякого заказа и, кроме Скр. концерта (П. Коган), — без всякой надежды на исполнение. Потом время всё ставит на свои места. Вы сами выбрали себе «английскую Рузу» местом жительства.
Поцелуйте от нас Леночку и огромное спасибо за прекрасные фотографии.
Всегда Ваш Э. Денисов[7]
Письмо Эдисона Денисова (№ 17). Дмитрию Смирнову:
9.9.96 [Париж — месяц указан ошибочно 2 вместо 9]. [В Англию][8]
Дорогой Дима, рад был письму от Вас. Мы вернулись из России 30.08; 2.09 я провёл весь день с 7 утра в госпитале (делали все обследования), а с 5.09 по 8.09 мы были в Безансоне. Безансон — замечательно красивый город, старинный, чистый и очень французский. У меня была прекрасная премьера «Концерта для флейты и арфы» (26’20’’) c Андашем Адорьяном, Мариэль Нордман и Филарм. оркестром из Парижа п/у Марека Яновского. Исполнение было замечательным. Правда, после меня он дирижировал 4-ой симф. Брукнера, которая испортила всё моё хорошее настроение своей немецкой тупостью, претенциозностью, плохой оркестровкой и отнюдь не «божественными» длиннотами.
Мы очень много сидели над 47-мью партитурами в жюри (Я. Ксенакис, Т. Мюрай, Ф. Караев и я) и выбрали на (единственную) премию пьесу для большого оркестра Антона Сафронова. Пьеса, действительно, хорошая. Теперь он получит хорошие деньги (я договорился, что ему заплатят в долларах без вычетов), а 26. 09. 97 приедет по приглашению в Безансон, где эта пьеса будет обязательной на конкурсе дирижёров.
Фарадж приехал в Париж 2.09 (и уезжает завтра) и живёт у меня. В России было очень хорошо, только у меня 5. 08 катетер защемил теперь левую вену и мне пришлось пролежать 9 дней в больнице в Екатеринбурге (которая меня удивила тем, что я не почувствовал никакой разницы с Парижским госпиталем — очень высокий уровень врачей и большое внимание к больным; плюс — идеальная чистота). Теперь мне придётся месяца 2 растворять мои «камни» в шее (теперь — слева). Это мне сильно мешает. В остальном, всё нормально.
Я не знал, что “Morgentraum” вам незнаком: это — уже «старое» сочинение. D-dur’ная фуга Баха использована не случайно: это стихотворение Розы Ауслендер называется «Фуга Баха», и в нём говорится о том, что «Фуга Баха летит к небу». Я выбрал привычный мне D-dur из WTK. Надо знать, о чём говорится в текстах, чтобы понять идею “Morgentraum”, а они все — по-немецки.
Я рад, что вы оба сейчас много работаете. А я сейчас должен писать Концерт для флейты и гитары (тоже для Райнберта Эверса). 1.10 у меня в Dresden’е премьера пьесы под названием «Женщины и птицы» (для солирующего рояля и двух квартетов), а 24/25.10 в Эссене — премьера «Концерта для флейты и кларнета», довольно длинного.
В Москве я был немного (в основном, мы жили в Черданцево) и всех не успел повидать. Но Лену Котлярскую[9] видел и она просила передать вам большой привет.
Привет вам от Кати.
Всегда ваш
Э. Денисов.
P.S. Я думаю, что этот год мы ещё «доживём» в Париже (до июня 1997).
Э. Д.
Письмо Эдисона Денисова (№ 18). Елене Фирсовой:
5.10.96. Paris. [В Англию][10]
Дорогая Леночка, я очень виноват, что так долго не отвечал не Ваше письмо. Основная причина в том, что я последние месяцы непрерывно плохо себя чувствую. Это началось 5 августа в Черданцево, потом был небольшой «просвет» в начале сентября. Самое плохое — ужасная слабость и нежелание что-то делать. И весь день я непрерывно хочу спать. Писать давно уже ничего не могу (кроме писем, да и те могу писать только рано утром). А работы у меня сейчас очень много... В России было очень хорошо, но слишком коротко — всего 3 недели. В Париж возвращаться ужасно не хотелось. Мне всё здесь окончательно надоело. На той неделе мы с Катей 4 дня пробыли в Дрездене. Я был очень рад выбраться туда и повидать своих старых друзей. Они сделали всё возможное, чтобы нам было хорошо в Дрездене — кормили, поили и возили всюду. Катя было впервые в Дрездене и ей там понравилось (особенно Дрезденская Галерея и Майссенский музей фарфора). У меня там впервые играли небольшую пьесу «Женщины и птицы» (10 минут) для рояля и двух квартетов (струнного и духового). Исполнение было вполне приличным. Дирижировал Фридерик Гольдман. Замечательным «финалом» нашего пребывания был вечерний концерт в опере, где Д.Синополи замечательно продирижировал 3-ю симфонию Малера. По-моему, я её никогда не слышал в зале.
В Париже ничего нового нет, за исключением того, что 29.09 на конкурсе Анри Дютийё два русских композитора получили лучшие премии: Юра Каспаров — Гран При Анри Дютийё (50.000 fr.), а Саша Щетинский — 2-ю премию (25.000 fr.). Я очень рад за них. Саша сразу же уехал в Харьков, а Юра до сих пор в Париже (и звонит мне 2-3 раза в день). Гран при издаёт “Leduc”, так что Юра позавчера подписал все контракты. Я тоже очень рад за Антона Сафронова, партитуру которого будет печатать прекрасное издательство «Биллодо» (второе по значению здесь после «Ледюка»). Они же издают Карасикова и Каспарова.
Я послушал новый диск Клода Делянгля «Русский саксофон». Сочинения Сони и Саши Раскатова, по-моему, не лучшие их сочинения, но пьеса Карасикова очень хороша. «Венчает» диск совершенно замечательное сочинение Саши Вустина «Музыка для ангела». Я уже давно не получал такой радости от современной музыки! Это ни на кого не похоже, всё удивительно осмысленно и выразительно, великолепная трактовка трио (Sax., Vibr., V.c.) и безупречно точно выстроенная форма. Слушали ли вы этот CD (BIS). Сейчас Антон Сафронов и Саша Филоненко сдают госэкзамены в Консерватории и я за них очень беспокоюсь. С Антоном я разговаривал по телефону.
То, что вы решили купить дом в Лондоне, это — хорошо. Вам надо быть поближе к центру. Хорошо, что у Вас возникают какие-то заказы. Без этого здесь жить просто невозможно. По количеству квартетов Вы уже приближаетесь к Шостаковичу...
Мне сейчас надо ехать надолго в Кёльн, в электронную студию, но я думаю об этом, как о «ссылке». Все обследования я буду делать в госпитале снова 10 октября. Не знаю, что покажут анализы. Мне это сидение «между двух стульев» сильно надоело. Я всегда и во всём любил определённость. Думаю, что летом мы окончательно вернёмся в Москву, а сейчас я хочу поехать туда (с Катей) дней на 10 в конце ноября. Надо позаниматься со студентами. Относительно Антона, Вадим не прав — это очень тонкая и хорошая оркестровая партитура, и она, действительно, была одной из двух лучших партитур конкурса (я забыл фамилию этого молодого немца). Антон теперь приедет в Безансон 26 сентября 97г., где его пьесу будут играть все молодые дирижёры с отличным оркестром города Лилля (им руководит Казадезюс). Привет Диме. Катя вас целует. Всегда Ваш Э. Денисов.
Письмо Эдисона Денисова (№ 19 — последнее). Дмитрию Смирнову:
17.10.96. Париж. [В Англию][11]
Дорогой Дима, был рад получить письмо от Вас. Самое хорошее, что Вы с Леночкой непрерывно работаете и много пишете. Я что-то уже 2 месяца работать не могу совсем (чувствую себя всё хуже и хуже, к сожалению), а без работы мне существовать непривычно и трудно. Был у своих врачей, но они говорят, что это — нормальные последствия перенесённых мной слишком большого количества операций (и отсутствия некоторых элементов тела внутри). Никаких лекарств они мне не дают — говорят, что нужно ждать, когда сам организм всё уладит самостоятельно.
Спасибо за очень интересную статью[12] (кстати, я читал и Вашу статью о Веберне в журнале). Мне кажется, что слишком много цитат по отношению к Вашим собственным мыслям и наблюдениям. Мне не все «высказывания», которые Вы приводите, нравятся. Я бы не цитировал, например, Пярта (который полностью давно деградировал и стал «коммерсантом» в музыке), а также Соню, которую я очень люблю, но которая вообразила себя (как и Штокгаузен) «мессией» и теперь уже не говорит, а «вещает». Я слышал по телевидению в Москве этот «бред» пол «Преображение» и мне стало настолько противно, что я выключил телевизор.
Очень подозрительны обе цитаты из Шостаковича. Первая, по-моему, полностью фальсифицирована Моней Волковым (большой жулик), а ёрничание Д. Д. не имеет никакой ценности (и в этом «верить» Д. Д. нельзя — я его очень хорошо знал).
Я прошу прощения, что доверился такому точному математику (и большому учёному), как Адамар, цитируя «письмо» Моцарта. Практически, все исследователи считают его аутентичным (за исключением Абеля[13] в его плохой книге о Моцарте), но это — воспоминания теолога и приятеля Моцарта Иоганна Фридриха Рохлица, который сохранил нам многие живые сцены из жизни Моцарта в своих воспоминаниях (особенно, его работу с музыкантами при подготовке премьер «Похищения из Сераля» и др.). Как и все другие воспоминания (и записи разговоров), они никогда не могут считаться полностью аутентичными. Но это высказывание о себе Моцарта мне кажется очень соответствующим его характеру и его музыке. Луи Шлоссер тоже многое записывал за Бетховеном и это очень интересно (хотя временами и вызывает сомнения в аутентичности). Подобное же вы ощущаете, когда читаете многочисленные (и очень интересные) воспоминания о Пушкине и Блоке. Я недавно прочёл очень интересную книгу воспоминаний Лившица, где он слово в слово приводит высказывания Хлебникова, Маяковского, Бурлюка и др. и опять возникает тот же самый вопрос, на который нельзя ответить. Чайковскому, например, в его письмах к фон-Мекк, верить нельзя, ибо он писал их с одной целью — вытянуть из неё деньги. Иногда письма бывают менее аутентичными, чем воспоминания. Относительно Ф. Шуберта, у Вас не всё точно: он написал только девять опер (а не 16) из которых закончил всего три; сонат для фортепиано 15 (а не 22, как Вы пишете); иногда при публикации называют «Сонатой» его 5 небольших ф.п. пьес, написанных в 1816 г., но ничего «сонатного» в этих обычных для Ш. пьесах нет. А свои последние три сонаты (с moll, A dur и B dur) он написал в сентябре 1828 года.
Относительно моих циклов с голосом Вы правы — там последние части — самые важные (как и в «С. инков», «Ит. песнях», «Плачах» и “La vie en rouge”). Так они и писались.
Почему Вы пишете, что я «ненавижу» Париж? я его всегда очень любил и ещё больше люблю сейчас. Просто — здесь я на какой-то затянувшейся «пересадке» и, естественно, я хочу домой. Это нормальное ощущение нормального человека. Париж здесь не причем.
Холопов меня удивил тем, что полез в политику. Мне кажется, что он не очень компетентен в этой области, а то, что он[14] написал статью о Вас с Леночкой — это замечательно. он остается самым умным и талантливым теоретиком в России. Я должен послезавтра ехать на месяц в Кёльн (в электронную студию). Думаю об этом с ужасом, как о тяжёлой «ссылке». Согласился на это только потому, что не умею говорить «нет». Как я там буду один без Кати и детей, плохо себе представляю. Тем более, что я сейчас очень слаб и пересечь площадь Италии для меня — большая проблема. По-немецки я не говорю, а Германия мне мало симпатична по многим причинам. В Дрездене всё было замечательно (кроме моего самочувствия — мне было трудно ходить и я почти ничего не мог есть). Но я был рад увидеть много прекрасной живописи (Дрезденская галерея и выставка Луки Кранаха), а Кате очень понравился музей фарфора в г. Майссен.
Надеюсь услышать Вашу новую пьесу «Спектр весны» (название я не совсем понял, так как по-французски «спектр» означает призрак, привидение).[15]
Поцелуйте от нас Леночку.
Ваш Э. Денисов
Примечания
- ↑ На конверте штамп: Paris 13 Italie 29-7-96. Получено 3 августа 1996. Опубл. Еленой Бараш, 2008. С. 149—151. («Парижские письма Эдисона Денисова». Письмо № 29).
- ↑ Д. Смирнов. Концерт для влч. с орк. Ор. 74. Исполнители Карина Георгиан, влч, Оркестр филармонии BBC, дирижёр Ян Паскаль Тортелье, Виолончельный фестиваль в Манчестере, 2 мая 1996.
- ↑ Д. Смирнов. Соната №3 для фортепиано Op. 73, пианист Стивен Гутман.
- ↑ Е. Фирсова. «Тайный путь» для голоса и оркестра на стихи Осипа Мандельштама. Ор. 52. Исполнялось 27 марта 1996 в Musikferein Вене Н. Романовой и Оркестром Московского Радио, дирижёр В. Федосеев.
- ↑ Весьма характерно, что эта фраза была выброшена цензорами из публикации Елены Бараш.
- ↑ Владимир Ильич Зак (1929—2007) — советский музыковед, доктор музыкознания. В последние годы эмигрировал и жил в США.
- ↑ Письмо Денисову из Киила 2 сентября 1996 (черновик):
Дорогой Эдисон Васильевич!
Спасибо за длинное серьёзное письмо с хорошими словами о нашей музыке и советами, которые нам наверняка пригодятся в будущем. С большим удовольствием прослушали Вашу плёнку несколько раз. «5 историй», хоть и раннее сочинение, звучит свежо и ярко. Кларнетовая соната — по-настоящему мастерское сочинение. Но более всего нам понравился “Morgentraum” — по своим масштабам, глубине и серьёзности напомнившее нам Ваш «Реквием». Много сильной и красивой музыки. Немного озадачивает цитата из Баховской фуги D-dur — наверняка ей есть какое-то оправдание, хотя, если исходить из логики развития самой Вашей музыки, цитата кажется довольно чужеродной. Всё записано и исполнено, по-моему, очень хорошо.
Как прошла Ваша поездка в Россию? Удалось ли отдохнуть и поработать? Мы провели всё лето в Кииле, за исключением 2-х недель, проведённых у Барри Гавина (телережиссёра) в Уэллсе, и в доме отдыха на восточном побережье Англии, где было особенно интересно нашим детям. Завтра у детей начинается новый учебный год. Лена приступила к сочинению ф-п. Концерта, который ей, вроде бы собираются заказать. Я тоже постоянно что-то делаю, сочинил за лето несколько мелочей, а сейчас «созреваю» для чего-то более серьёзного, хотя ещё не знаю во что это выльется.
Пишите: как прошла премьера Концерта для флейты и арфы? Что ещё исполняется? И если будут записи, рады будем послушать.
Я рассказал о Вашей кларнетовой сонате очень хорошему кларнетисту из Лондона (из ансамбля «Джемини») Йену Митчелу. И он, кажется, загорелся достать ноты и сыграть.
Большой привет Кате и детям, а также Фараджу Караеву — он сейчас, наверное, гостит у Вас в Париже, и Юре Каспарову, который тоже, кажется, собирается в Париж. От Лены большой привет.
Ваш Дима Смирнов.
- ↑ На конверте штамп: Paris 13 Italie 9-9-96. Опубл. Еленой Бараш, 2008. С. 152—153. («Парижские письма Эдисона Денисова». Письмо № 30).
- ↑ Котлярская — девичья фамилия музыковеда Елены Бараш.
- ↑ На конверте штамп: Paris 13 Italie 5-10-96. Опубл. Еленой Бараш, 2008. С. 156—158. («Парижские письма Эдисона Денисова». Письмо № 33).
- ↑ На конверте штамп: Paris 13 Italie 9-9-96. Получено 21 октября 1996. В отдельном пакете была послана кассета с музыкой Эдисона Денисова: Концерт для фл. + арфы с оркестром, «Женщины и птицы» и «Октет». Опубл. Еленой Бараш, 2008. С. 149—151. («Парижские письма Эдисона Денисова». Письмо № 29).
- ↑ Речь идёт о статье О тайнах творческого процесса в музыке опубликованной позднее в журнале «Музыкальная академия», № 2, 2002, с. 39-48, Москва, ISSN 0869—4516.
- ↑ Денисов ошибочно называет Германа Аберта (1871—1927) Абелем.
- ↑ Вся предыдущая часть предложения после слова Холопов была выброшена цензорами в публикации Елены Бараш.
- ↑ Д. Смирнов. «Спектр весны» для флейты, ф-п, скрипки, альта и влч. Ор. 96 (1996).
|
Данное произведение является собственностью своего правообладателя и представлено здесь исключительно в ознакомительных целях. Если правообладатель не согласен с публикацией, она будет удалена по первому требованию. / This work belongs to its legal owner and presented here for informational purposes only. If the owner does not agree with the publication, it will be removed upon request. |
