Божественная комедия/Чистилище/Песнь XIII

Материал из Wikilivres.ru
Перейти к навигацииПерейти к поиску

Божественная комедия (Данте Алигьери)
Чистилище / Песнь XIII
Круг второй.— Завистники.— Сапия. Перевод и примечания Михаила Лозинского.


ПЕСНЬ ТРИНАДЦАТАЯ


1  Мы были на последней из ступеней,
        Там, где вторично срезан горный склон,
        Ведущий ввысь стезёю очищений;

4  Здесь точно так же кромкой обведён
        Обрыв горы, и с первой сходна эта,
        Но только выгиб круче закруглён.

7  Дорога здесь резьбою не одета;
        Стена откоса и уступ под ней —
        Сплошного серокаменного цвета.

10  «Ждать для того, чтоб расспросить людей,—
        Сказал Вергилий,— это путь нескорый,
        А выбор надо совершить быстрей».

13  Затем, на солнце устремляя взоры,
        Недвижным стержнем сделал правый бок,
        А левый повернул вокруг опоры.

16  «О милый свет, средь новых мне дорог
        К тебе зову,— сказал он.— Помоги нам,
        Как должно, чтобы здесь ты нам помог.

19  Тепло и день ты льёшь земным долинам;
        И, если нас не иначе ведут,
        Вождя мы видим лишь в тебе едином».

22  То, что как милю исчисляют тут,
        Мы там прошли, не ощущая дали,
        Настолько воля ускоряла труд.

25  А нам навстречу духи пролетали,
        Хоть слышно, но невидимо для глаз,
        И всех на вечерю любви сзывали.

28  Так первый голос, где-то возле нас,
        «Vinum non habent!» — молвил, пролетая,
        И вновь за нами повторил не раз.

31  И, прежде чем он скрылся, замирая
        За далью, новый голос: «Я Орест!» —
        Опять воскликнул, мимо проплывая.

34  Я знал, что мы среди безлюдных мест,
        Но чуть спросил: «Чья это речь?», как третий:
        «Врагов любите!» — возгласил окрест.

37  И добрый мой наставник: «Выси эти
        Бичуют грех завистливых; и вот,
        Сама любовь свивает вервья плети.

40  Узда должна звучать наоборот;
        Быть может, на пути к стезе прощенья
        Тебе до слуха этот звук дойдёт.

43  Но устреми сквозь воздух силу зренья,
        И ты увидишь — люди там сидят,
        Спиною опираясь о каменья».

46  И я увидел, расширяя взгляд,
        Людей, одетых в мантии простые;
        Был цвета камня этот их наряд.

49  Приблизясь, я услышал зов к Марии:
        «Моли о нас!» Так призван был с мольбой
        И Михаил, и Пётр, и все святые.

52  Навряд ли ходит по земле такой
        Жестокосердый, кто бы не смутился
        Тем, что предстало вскоре предо мной;

55  Когда я с ними рядом очутился
        И видеть мог подробно их дела,
        Я тяжкой скорбью сквозь глаза излился.

58  Их тело власяница облекла,
        Они плечом друг друга подпирают,
        А вместе подпирает всех скала.

61  Так нищие слепцы на хлеб сбирают
        У церкви, в дни прощения грехов,
        И друг на друга голову склоняют,

64  Чтоб всякий пожалеть их был готов,
        Подвигнутый не только звуком слова,
        Но видом, вопиющим громче слов.

67  И как незримо солнце для слепого,
        Так и от этих душ, сидящих там,
        Небесный свет себя замкнул сурово:

70  У всех железной нитью по краям
        Зашиты веки, как для прирученья
        Их зашивают диким ястребам.

73  Я не хотел чинить им огорченья,
        Пройдя невидимым и видя их,
        И оглянулся, алча наставленья.

76  Вождь понял смысл немых речей моих
        И так сказал, не требуя вопроса:
        «Спроси, в словах коротких и живых!»

79  Вергилий шел по выступу откоса
        Тем краем, где нетрудно, оступясь,
        Упасть с неограждённого утёса.

82  С другого края, к скалам прислонясь,
        Сидели тени, и по лицам влага
        Сквозь страшный шов у них волной лилась.

85  Я начал так, не продолжая шага:
        «О вы, чей взор увидит свет высот
        И кто другого не желает блага,

88  Да растворится пенистый налёт,
        Мрачащий вашу совесть, и сияя,
        Над нею память вновь да потечёт!

91  И если есть меж вами мне родная
        Латинская душа, я был бы рад
        И мог бы ей быть в помощь, это зная».

94  «У нас одна отчизна — вечный град.
        Ты разумел — душа, что обитала
        Пришелицей в Италии, мой брат».

97  Немного дальше эта речь звучала,
        Чем стали я и мудрый мой певец;
        В ту сторону подвинувшись сначала,

100  Я меж других увидел, наконец,
        Того, кто ждал. Как я его заметил?
        Он поднял подбородок, как слепец.

103  «Дух,— я сказал,— чей жребий станет светел!
        Откуда ты иль как зовут тебя,
        Когда ты тот, кто мне сейчас ответил?»

106  И тень: «Из Сьены я и здесь, скорбя,
        Как эти все, что жизнь свою пятнали,
        Зову, чтоб Вечный нам явил себя.

109  Не мудрая, хотя меня и звали
        Сапия, меньше радовалась я
        Своим удачам, чем чужой печали.

112  Сам посуди, правдива ль речь моя
        И был ли кто безумен в большей доле,
        Уже склонясь к закату бытия.

115  Моих сограждан враг теснил у Колле,
        А я молила нашего Творца
        О том, что сталось по его же воле.

118  Их одолели, не было бойца,
        Что б не бежал; я на разгром глядела
        И радости не ведала конца;

121  Настолько, что, лицо подъемля смело,
        Вскричала: «Бог теперь не страшен мне!» —
        Как чёрный дрозд, чуть только потеплело.

124  У края дней я, в скорбной тишине,
        Прибегла к богу; но мой долг ужасный
        Ещё на мне бы тяготел вполне,

127  Когда б не вышло так, что сердцем ясный
        Пьер Петтинайо мне помог, творя,
        По доброте, молитвы о несчастной.

130  Но кто же ты, который, нам даря
        Своё вниманье, ходишь, словно зрячий,
        Как я сужу, и дышишь, говоря?»

133  И я: «Мой взор замкнётся не иначе,
        Чем ваш, но ненадолго, ибо он
        Кривился редко при чужой удаче.

136  Гораздо большим ужасом смущён
        Мой дух пред мукой нижнего обрыва;
        Той ношей я заране пригнетён».

139  «Раз ты там не был,— словно слыша диво,
        Сказала тень,— кто дал тебе взойти?»
        И я: «Он здесь и внемлет молчаливо.

142  Ещё я жив; лишь волю возвести,
        Избранная душа, и я земные,
        Тебе служа, готов топтать пути».

145  «О,— тень в ответ,— слова твои такие,
        Что, несомненно, богом ты любим;
        Так помолись иной раз о Сапии.

148  Прошу тебя всем, сердцу дорогим:
        Быть может, ты пройдёшь землёй Тосканы,
        Так обо мне скажи моим родным.

151  В том городе все люди обуяны
        Любовью к Таламонэ, но успех
        Обманет их, как поиски Дианы,

154  И адмиралам будет хуже всех».


Примечания

ЧИСТИЛИЩЕ

ПЕСНЬ ТРИНАДЦАТАЯ

Круг второй — Завистники

29. «Vinum non habent!» (лат.) — «Вина нет у них!» — слова Марии на браке в Кане Галилейской, пример заботы о других.

32. «Я Орест!» — Восклицание Ореста, подоспевшего в тот миг, когда его друг Пилат, назвавшись его именем, хотел принять казнь вместо него.

39–40. «Плетью» служат примеры любви; «уздой» должны служить примеры наказанной зависти (Ч., XIV, 130–144).

94. Вечный град — небо.

106–129. Из Сьены я…— Сапия, знатная сьенская дама, тётка Провенцана Сальвани (Ч., XI, 109–142).

109–110. Не мудрая, хотя меня и звали Сапия.— Игра словами: собственное имя Sapia сопоставлено с итальянским прилагательным savia (в староитал. также: sapia), то есть «мудрая».

115. Колле ди Вальдельса.— См. прим. Ч., XI, 109–113.

128. Пьер Петтинайо — по ремеслу гребенщик, прослывший в Сьене святым.

133–138. Данте сознаёт, что завистью он грешил куда меньше, нежели гордостью, и предчувствует муку «нижнего обрыва», того, где гордецы «пригнетены ношей».

151–154. В том городе, то есть в Сьене, все мечтают о приобретении гавани Таламонэ, чтобы получить выход к морю (что и осуществилось в 1303 г.). Но это предприятие окажется таким же убыточным, как и бесплодные поиски подземной реки Дианы, которую сьенцы старались обнаружить, чтобы обеспечить город водою. Выражение «адмиралы» толковалось различно: 1) те, что надеялись стать адмиралами сьенского флота; 2) начальники портовых работ, погибшие в Таламонэ от малярии; 3) подрядчики, разорившиеся на этих работах.


На других языках