А8/Сто восьмистиший ста поэтов/21-30

← 11-20

Сто восьмистиший ста поэтов/21-30 Антология восьмистиший

31-40 →

21. Павел Александрович Катенин (1792—1853)

Павел Александрович Катенин (художник неизвестен)

* * * ‎Отечество наше страдает ‎Под игом твоим, о злодей! ‎Коль нас деспотизм угнетает, ‎То свергнем мы трон и царей. ‎Свобода! Свобода! ‎Ты царствуй над нами! Ах! лучше смерть, чем жить рабами, — Вот клятва каждого из нас... Между 1817 и 1820

Выполненный Павлом Александровичем Катениным перевод фрагмента (первых восьми строк) французского революционного гимна «Veillons au salut de l'Еmpire...» (1791) Андриена Симона Буа (Adrien-Simon Boy, ум. 1795) на мотив романса «Vous, qui d'amoureuse aventure...» из комической оперы «Рено д'Аст» (1787) композитора Никола Далейрака (1753—1809). Песня стала популярной среди революционно настроенной молодёжи накануне восстания. «Эту песню распевали впоследствии в Чите, причем офицеры и солдаты слушали её и маршировали под такт её» (Семевский В. И. Политические и общественные идеи декабристов. Спб., 1909. С. 151—152). Популярность этой откровенно антимонархической песни стала одной из причин отставки Катенина в 1820 году и высылки его (по личному распоряжению императора) из Петербурга с запрещением въезда в обе столицы в 1822 году. Песня существует в различных версиях; вот, например, вариант припева:

Свобода! свобода! Ты царствуй вовеки над нами, Тиран, трепещи! Уж близок падения час! Ах! лучше смерть, чем жить рабами, — Вот клятва каждого из нас!

Слова песни, не вполне совпадающие по ритму с французским оригиналом, были приспособлены к музыке Далейрака, а сама мелодия была слегка адаптирована к новому русскому тексту, как это видно из следующего нотного примера:

Ноты песни «Отечество наше страдает...»

Здесь можно послушать разные исполнения французской оригинальной версии гимна: 1. «Veillons au salut de l'Еmpire...» (1791) 2. «Veillons au salut de l'Еmpire...» (1791)

См. также:

1. «Отечество наше страдает…», Между 1817 и 1820

---

22. Пётр Андреевич Вяземский (1792—1878)

Пётр Андреевич Вяземский Портрет работы Виктора Михайловича Васнецова (1848—1926)

ЗАМЕТКИ (№1) ПО ПОВОДУ СОВРЕМЕННОГО ЗООЛОГИЧЕСКОГО ВОПРОСА Орангутанг ли наш Адам? От обезьян идём ли мы? Такой вопрос решать не нам: Решат учёные умы. В науке неуч и профан, Спрошу: не больше ль правды в том, Что вовсе не от обезьян, А в обезьяны мы идём? 1874?

Эта едкая «заметка» Петра Андреевича Вяземского по поводу сравнительно недавней тогда сенсации — учения о «происхождении видов» Чарльза Дарвина (1809—1882), вероятно, последнее из его восьмистиший. Эпиграмма, написанная предположительно в 1874 году, когда автору было 82 года, открывает цикл из четырёх остроумных «Заметок» на разные темы, опубликованных в газете «Гражданин» 2 февраля 1875 года. В другой публикации к восьмистишию добавлен ещё один катрен:

Ученье новое для нас не без изъяна: Я сам смущаюсь им, как ни упрям мой нрав. Посмотришь на иных и скажешь: Дарвин прав; Праматерь их и впрямь должна быть обезьяна!

Однако изменение метра — с четырёхстопного ямба на шестистопный — намекает на то, что перед нами, скорее, два самостоятельных стихотворения, по-разному трактующих одну и ту же тему.

См. также:

1. Быль в преисподней («"Кто там стучится в дверь?..»), 1810
2. «Кто вождь у нас невеждам и педантам?..», 1815
3. Человек и мотылёк («Над мотыльком смеялся человек…»), 1819
4. «Как "Андромахи" перевод…», 1810-е годы
5. Надписи к портретам (№1. «Подлец, вертлявый по природе), 1821
6. В альбом (Из Байрона. «Как надпись хладная на камне гробовом…»), 1822 → Байрон, 1809
7. «Клеврет журнальный, аноним…», 1824
8. К журнальным близнецам («Цып! цып! сердитые малютки!..»), 1824
9. «Педантствуй сплошь, когда охота есть…», 1824
10. Крохоборам («Сорвавшейся с пера ошибкою моею…»), 1824
11. «Все скорби, все язвы покорно…», 1845
12. «К усопшим льнёт, как червь, Фиглярин неотвязный…», 1846
13. Царица красоты («Нам море нравится и манит нас равно…»), 1853
14. Сицилийская песня (Из Гёте «Этим глазкам, чёрным глазкам…»), 1855 → Гёте
15. Другу Северину («От детских лет друзья, преданьями родные…»), 1858
16. Золотая посредственность («Мудрец Гораций воспевал…»), 1859
17. «Иному жизнь — одна игрушка…», 1861
18. «Вкушая бодрую прохладу…», 1861
19. «Вопрос искусства для искусства…», 1862
20. «Мне нужны воздух вольный и широкий…», 1864 ♦
21. «Горжусь и радуюсь я вами…», 1865
22. «Сфинкс, не разгаданный до гроба…», 1868 ♦
23. «Все сверстники мои давно уж на покое…», 1872 ♥
24. Заметки (№1) По поводу современного зоологического вопроса («Орангутанг ли наш Адам?…»), 1874? ♣

---

23. Кондратий Фёдорович Рылеев (1795—1826)

Кондратий Фёдорович Рылеев Карандашный портрет работы Ореста Адамовича Кипренского (1782—1936)

* * * Вотще в различные рядим его одежды; Пускай, пускай зовём его царём своим И, полные в душе обманчивой надежды, Мним счастья в храм войти, руководимы им! Пусть будет в жизни он нам спутник неразлучный; Всё так, всё хорошо, но только в книге скучной Я уважаю ум, — но, истиной пленён, Скажу: блаженней всех, кто мене всех умён. 1821 или 1822 (?)

Кондратий Фёдорович Рылеев, один из главных организаторов декабрьского восстания 1825 года, был казнён 13 (25) июля 1826, причём дважды, поскольку верёвка под ним оборвалась. Выбранное нами восьмистишие было написано в начале 1820-х годов. В нём автор мистифицирует читателя, так как не сразу ясно, о чём идёт речь — и только из последнего двустишия становится понятным, что речь идёт о разуме, благодаря которому мы надеемся стать счастливыми, однако истина заключается в том, что счастливей всех — глупцы. Это, как предполагает А. Г. Цейтлин, полемика с идеей Н. М. Карамзина, выраженной в «Письмах русского путешественника» (1790-91), статье «Разговоре о счастии» (1797) и др. произведениях, на то, что только разум способен сделать человека счастливым. Восьмистишие датируется условно 1821 или 1822 годом поскольку оно написано тем же александрийским стихом, и развивает тe же тему, что и в сатире Ф. В. Булгарина Путь к счастию, которую Рылеев перевёл с польского языка в 1821 году. Стихотворение впервые было опубликовано спустя 133 года после его написания (сб. «Литературное наследство», № 59. Декабристы-литераторы, т. 1, М, 1954, с. 131.)

См. также:

1. Сон (Из Анакреона — «Недавно, Вакхом упоенный…») Между 1816 и 1818 → Анакреон
2. Эпиграмма («Надутов для Прелесты…») 1816 или 1818
3. Триолет Наташе («Ах! должно, должно быть бездушным…») 1817 или 1818
4. К ней («Ах! Когда то совершится...») 1817 или 1818
5. <Отрывок из письма к А. М. Тевяшовой> («Ах! нет её со мной! Бесценная далёко!..») 1819
6. Экспромт. Н. М. Р<ылеев>ой («Как капли свежие росы...») Между 1818 и 1820
7. Завет богов («Кого не победит Аглаи томный взор...») 1820
8. <На рождение Я. Н. Бедраги> («Да будешь, малютка, как папа, бесстрашен…») 1821
9. <Из письма к Ф. В. Булгарину> («Когда от русского меча…») 1821
10. «Вотще в различные рядим его одежды...» 1821 или 1822 ♦
11. <На смерть сына> («Земли минутный поселенец…») 1824
12. Князю Е. П. Оболенскому (1. «Прими, прими, святый Евгений...») 1826

---

24. Александр Сергеевич Грибоедов (1795?—1829)

Александр Сергеевич Грибоедов. Акварельный портрет работы Петра Андреевича Каратыгина (1805—1879)

* * * — По духу времени и вкусу Он ненавидел слово «раб»... — За то попался в Главный штаб И был притянут к Иисусу!..                           — Ему не свято ничего... — Он враг царю!.. — Он друг сестрицын!.. — Скажите правду, князь Голицын, Уж не повесят ли его?.. <1826>

Эта эпиграмма обращена поэтом к самому себе: «Как Грибоедов определял мнение о себе московских дам», — подписала Евдокия Петровна Ростопчина под этим восьмистишием в своём альбоме, обнаруженном только в 30-х годах XX века. До того времени первый катрен был известен в нескольких вариантах и печатался с 1872 года как отдельное четырёхстишие Грибоедова; второй же катрен в искажённой версии был широко известен в списках в качестве эпиграммы на А. Н. Голицына и приписывался дугому Александру Сергеевичу — А. С. Пушкину. Нахождение полной версии стихотворения в альбоме Ростопчиной прояснило его смысл: с 11 февраля по 2 июня 1826 года Грибоедов был заключён на гауптвахту Главного штаба по делу Декабристов. Вл. Орлов комментирует: «Арест Грибоедова произвел в обществе, по словам А. А. Жандра, “огромное” впечатление: “По городу пошла молва, толки: Грибоедова взяли…” (“А. С. Грибоедов”, стр. 240). Сидя в Главном штабе, Грибоедов представил себе, что толкуют по поводу его ареста в московских салонах, особенно «московские дамы», осмеянные им в “Горе от ума” и готовые позлословить о человеке, за которым в их кругу упрочилась репутация насмешника, вольнодумца и “карбонария”. Притянуть к Иисусу — привлечь к суду, на расправу. Он друг сестрицын!.. — смысл этого стиха остается неясным. Скажите правду, князь Голицын… — Устойчивая традиция относит этот стих к кн. А. Н. Голицыну (1773—1844), министру духовных дел и народного просвещения в 1816—1824 гг., мистику и ханже, состоявшему членом следственной комиссии по делу декабристов. Однако, по смыслу экспромта, вероятнее предположить, что Грибоедов имел в виду другого князя Голицына — Д. В. (1771—1844) — московского генерал-губернатора, к которому могли обращаться «московские дамы» с вопросами о судьбе арестованного Грибоедова» (По изд.: А.С. Грибоедов. Сочинения. ГИХЛ, М.-Л., 1959). Полностью стихотворение опубликовано впервые М. А. Цявловским в «Новом мире» 1938, № 4, стр. 278.

См. также:

1. «По духу времени и вкусу…», <1826> ♦
2. А. О<доевскому> («Я дружбу пел… Когда струнам касался…») 1826

---

25. Владимир Федосеевич Раевский (1795—1872)

Владимир Федосеевич Раевский. Деталь фотографии 1863 года

ПЕСНЬ ПРИРОДЕ О музы кроткие, простите дерзновенью Певца безвестного, летящего на Пинд Не лавры пожинать в награду песнопенью, Но видеть ваш привет, улыбку пиерид! Природе всеблагой слагаю песнь хвалебну. В благоговении, с поникшей головой, Объемлю таинство и стройность совершенну! И духом возношусь — превыше тьмы земной! 1810-е годы

Участник Отечественной войны 1812 года, получивший после Бородинского сражения золотую шпагу за храбрость, Владимир Федосеевич Раевский вошёл в историю как «первый декабрист», арестованный в Кишинёве 1822 году — за три года до декабрьского восстания на Сенатской площади, где он потому просто физически не мог присутствовать. Восьмистишие Песнь природе относится к его ранним литературным опытам. Это традиционное в поэзии обращение к музам, где поэт в аллегорической форме определяет смысл и задачи своего искусства: «не лавры пожинать в награду песпопенью», но восхвалять природу, объемля «таинство и стройность совершенну» и возносясь духом «превыше тьмы земной». Пиериды — одно из названий муз в честь македонского царя Пиера, который дал музам имена Каллиопа, Клио, Мельпомена, Полигимния, Талия, Терпсихора, Урания, Эвтерпа и Эрато, а также, по истолкованию мифа, он первым сочинил стихи о музах. Его девять дочерей, носящие те же имена, вызвали муз на соревнование в пении, что закончилось для них плачевно — согласно Овидию, они были превращены в сорок. Пинд (Πίνδος) — горная система на севере Греции и в нынешней Албании — считался местом пребывания Аполлона и муз и потому служил символом поэтического искусства. (Стихотворение публикуется по изд.: В. Ф. Раевский. Полное собрание стихотворений. Библиотека поэта. Большая серия. М., Л.: Советский писатель, 1967.)

См. также:

1. Песнь природе («О музы кроткие, простите дерзновенью…»), 1810-е годы ♦

---

26. Вильгельм Карлович Кюхельбекер (1797—1846)

Вильгельм Карлович Кюхельбекер в 1820-х годах. Иван Иванович Матюшин, гравюра с неизвестного оригинала, Музей Пушкина, Санкт-Петербург (из книги Литературные места России. М. Изд. Советская Россия, 1987)

* * * Ещё прибавился мне год К годам унылого страданья; Гляжу на их тяжелый ход Не ропща, но без упованья — Что будет, знаю наперёд: Нет в жизни для меня обмана. Блестящ и весел был восход, А запад весь во мгле тумана. 1845

Написано за год до смерти, когда после 20 лет тюрем и сибирской ссылки поэт-декабрист поселился в уральском городе Кургане. Год прибавился ему 10 (21) июня — исполнилось 48 лет. Стихи отличаются крайним пессимизмом. В прошлом были «рано улетевшие друзья»: Грибоедов, Пушкин, Дельвиг, Рылеев, Боратынский... — их нет уже, а будущее всё «во мгле тумана» — к тому времени Кюхельбекер ослеп. Тема смерти не оставляла его до самого конца. Уже в конце жизни он писал в стихотворении «Горько надоел я всем...» (1846):

То ли дело лоно гроба! Там безмолвно и темно, Там молчат мечты и злоба: В гроб убраться бы давно!

См. также:

1. Разлука («Длань своенравной Судьбы простерта над всею вселенной!..»), 1817
2. К Музе («Что нужды на себя приманивать вниманье…») 1819
3. Жизнь («Юноша с свежей душой выступает на поприще жизни…»), 1820
4. Песни из повести «Адо» (6. «Что ты, Машенька, призадумалась?..»), 1822 или 1823
5. Притчи из Св. Писания. 3. «Создала дом, на семи столпах сорудила Премудрость…», конец 1830-х ♦
6. «Ещё прибавился мне год», 1845 ♦

---

27. Александр Александрович Бестужев-Марлинский (1797—1837)

Александр Александрович Бестужев-Марлинский. Гравюра Георгия Ивановича Грачёва (1889) с оригинальной акварели, выполненной до 1837 года

* * * Я формалист: люблю я очень В фарфоре чай, вино в стекле; В обеде русском — добрый сочень. Roast-beef на английском столе. Люблю в гостиной вести, фразы, Люблю в гостинице проказы, И даже ссоры в злые дни… (Чего нас Боже сохрани!) 1831

За участие в заговоре декабристов 1825 года Александр Алексадрович Бестужев был сослан в Якутск, а оттуда в 1829 переведён на Кавказ солдатом, где дослужился до чина прапорщика и погиб в стычке с горцами, в лесу, на мысе Адлер. Бестужев был известным литератором, автором поэзии и прозы, подписываясь псевдонимом — Марлинский. Был период, когда его сочинения раскупались нарасхват, ими зачитывались, их заучивали наизусть. Романтический стиль его повестей до некоторой степени отразился на прозе Пушкина и Лермонтова. Выше приведён стихотворный эпиграф к четвёртой главе его исторической повести «Наезды» (1831) о жизни, подвигах и любви князя Серебряного, а также о столкновениях между Русью и Речью Посполитой в 1613 году. Эпиграф продолжен следующей фразой: «Если несколько польских магнатов могли блистать роскошью, как владетельные герцоги, зато три четверти остальных равнялись с ними одной спесью, далеко отставая средствами её удовлетворить и выказать...» Повесть впервые опубликована в «Сыне отечества», 1831, №№ 7—16.

См. также:

1. Ей («Когда моей ланитой внемлю…», 1828
2. Из Гёте. Подражание («Как часто, милое дитя…»), 1828? → Гёте
3. Везде и всегда («Ключ бежит в ущелья гор…»), 1828? → Гёте
4. Юность (Подражание Гёте «Реют ласточки весною…»), ? → Гёте
5. Зюлейка («Нет, ты мой и мой навечно!..»), 1828 → Гёте, 1810-е годы
6. Муравьёву-Апостолу («Ещё ко гробу шаг — и, может быть, порой…»), 1829
7. Поэтам архипелага нелепостей в море пустозвучия («Печальной музы кавалеры!..»), 1831
8. «Я формалист: люблю я очень…», 1831 (из повести «Наезды») ♦
9. Жене его («Цветок первейших благ, как радость неизменный…»), ?
10. Из повести «Аммалат-бек». Эпиграф к первоначальной редакции главы 3-й («Под рукою изобилья…»), 1831

---

28. Антон Антонович Дельвиг (1798—1831)

Антон Антонович Дельвиг (1830 г.). Карандашный портрет работы Валериана Платоновича Лангера (1802—865), литографированный затем для альманаха «Царское село» 1830 года. Дельвиг публиковал статьи Лангера по искусству в «Литературной газете» в том же 1830 году.

* * * Нет, я не ваш, весёлые друзья, ‎Мне беззаботность изменила. Любовь, любовь к молчанию меня ‎И к тяжким думам приучила. Нет, не сорву с себя её оков! ‎В её восторгах неделимых О, сколько мук! о, сколько сладких снов! ‎О, сколько чар неодолимых. Конец 1820-х — начало 1830-х

Одно из последних стихотворений Антона Антоновича Дельвига, увидевшее свет лишь 91 год после смерти поэта, то есть, в 1922 году (изд.: Неизданные стихотворения / Под ред. М. Л. Гофмана. Пб., 1922, с. 69). И хотя это стихотворение о любви, в нём мало радостного, — наоборот, в нём говорится о молчании и тяжких думах, оковах и муках, а восторги и чары любви — живут лишь в воспоминаниях и сладких снах. Причина этому — семейная драма поэта, беззаветно влюблённого в свою жену Софью Михайловну Дельвиг, к которой он с горечью обращается в другом (тщательно зачёркнутом) стихотворении той же поры: «За что, за что ты отравила // Неисцелимо жизнь мою?..». Последние его строки намекают на суть произошедшего:

И много ль жертв мне нужно было? Будь непорочна, я просил, Чтоб вечно я душой унылой Тебя без ропота любил.

Чуть погодя Антон Дельвиг, один из наиболее самобытных русских поэтов, к ужасу и потрясению своих друзей, неожиданно умирает от обычной простуды в возрасте 32 лет.

См. также:

1. Триолет к<нязю> Горчакову («Тебе желаю, милый князь…»), 1814
2. Любовь («Что есть любовь? Несвязный сон…»), Между 1814 и 1817 ♥
3. Любовь («Что есть любовь? прелестный сон…»), 1810-е годы (ранняя редакция)
4. К А. М. Т-й («Могу ль забыть то сладкое мгновенье…»), Между 1814 и 1817
5. Мадригал (К А. М. Т-й‎. «Могу ли я забыть то сладкое мгновенье…») 1810-е годы (ранняя редакция)
6. «Там, где Семёновский полк, в пятой роте, в домике низком…», совм. в Евгением Абрамовичем Боратынским 1819
7. В альбом («О, сила чудной красоты!..»), 1821
8. (19 октября 1822) (19 октября 1822) («Что Илличевский не в Сибири…»), 1822
9. К птичке, выпущенной на волю («Во имя Делии прекрасной…») 1823
10. В альбом С. Г. К-ой («Во имя Феба и харит…»), 1824 или 1825
11. На смертьВ<еневитино>ва («Юноша милый! на миг ты в наши игры вмешался!..»), 1827 ♥
12. Эпилог («Так певал без принужденья…») 1828
13. К П *** при посылке тетради стихов («Броженье юности унялось…»), 1829
14. Четыре возраста фантазии («Вместе с няней фантазия тешит игрушкой младенцев…»), 1829
15. Удел поэта («Сладко! Ещё перечту! О, слава тебе, песнопевец!..»), 1829 ♥
16. «Пусть нам даны не навсегда…», Конец 1820-х — начало 1830-х ♥
17. «Когда крылам воображенья…», Конец 1820-х — начало 1830-х ♥
18. «Нет, я не ваш, весёлые друзья…», Конец 1820-х — начало 1830-х ♥

---

29. Александр Сергеевич Пушкин (1799—1837)

Александр Сергеевич Пушкин. Гравюра выполнена в 1899 году Василием Васильевичем Матэ (1856—1917)

* * * Пора, мой друг, пора! [покоя] сердце просит — Летят за днями дни, и каждый час уносит Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём Предполагаем жить, и глядь — как раз — умрём. На свете счастья нет, но есть покой и воля. Давно завидная мечтается мне доля — Давно, усталый раб, замыслил я побег В обитель дальную трудов и чистых нег. 1834

Это одно из прекраснейших восьмистиший русской поэзии впервые напечатано спустя полвека после смерти Александра Сергеевича Пушкина в статье Петра Ивановича Бартенева «Одно из последних неизданных стихотворений А. С. Пушкина» — «Русский Архив» 1886, кн. III, № 9, стр. 126. Дело в том, что стихотворение было обнаружено в рукописи поэта с многочисленными вариантами и поправками чуть ли в каждой строке. Окончательный вид оно обрело только в 1922 году в транскрипции Модеста Людвиговича Гофмана опубликованной в книге «Неизданный Пушкин. Собрание А. Ф. Онегина», 1922, стр. 136—137; факсимиле — там же, стр. 136/137. Оказалось, что это только начало более развёрнутого неосуществлённого стихотворения, и Пушкин далее набросал план его продолжения: «Юность не имеет нужды в at home <в доме (англ.)>, зрелый возраст ужасается своего уединения. Блажен, кто находит подругу — тогда удались он домой. О скоро ли перенесу я мои пенаты в деревню — поля, сад, крестьяне, книги; труды поэтические — семья, любовь etc. — религия, обитель смерть». Но стихотворение кажется вполне законченным в том виде, в котором оно есть — и по мысли и по форме, и не требует продолжения. Вероятно, поэт это почувcтвовал и не стал продолжать.

Восьмистишие, как нетрудно заметить, оказалось едва ли не самым популярным форматом пушкинской поэзии — из приблизительно 1000 поэтических его произведений примерно 111 (если исключить более полсотни превосходных октав «Домика в Коломне») написаны в форме восьмистишия, и, разумеется, большинство из них — шедевры.

См. также:

1. Двум Александрам Павловичам («Романов и Зернов лихой…»), 1813—17 Dubia
2. Эпиграмма («Арист нам обещал трагедию такую…»), 1814
3. Лаиса Венере, посвящая ей свое зеркало («Вот зеркало моё — прими его, Киприда…») → Платон/Авсоний/Вольтер, 1814
4. Любопытный («— Что ж нового?» «Ей-богу, ничего…»), 1814—28
5. Старик. (Из Марота) («Уж я не тот философ страстный…»), 1814—15 → Маро
6. Старик (версия 2, «Уж я не тот любовник страстный…»), 1814—19 → Маро
7. «Тошней идиллии и холодней чем ода…», 1816
8. Портрет («Вот карапузик наш, монах…»), 1816—17
9. Друзьям («Богами вам ещё даны…»), 1816—19
10. Сновидение («Недавно, обольщен прелестным сновиденьем…»), 1817→ Вольтер
11. Она («Печален ты; признайся, что с тобой…»), 1817
12. «Орлов с Истоминой в постеле…», 1817
13. «Писать я не умею…», 1817, (авторы: К. Н. Батюшков, А. С. Пушкин, А. А. Плещеев, В. А. Жуковский)
14. Имянины («Умножайте шум и радость…»), 1817—19
15. Кн. Голицыной. Посылая ей оду «Вольность» («Простой воспитанник Природы…»), 1818
16. «Могущий бог садов — паду перед тобой…», 1818
17. Элегия («Воспоминаньем упоенный…»), 1819?
18. Недокончанная картина («Чья мысль восторгом угадала…»), 1819
19. Уединение («Блажен, кто в отдаленной сени…»), 1819 → Арно
20. Весёлый пир («Я люблю вечерний пир…»), 1819
21. <На Колосову> («Всё пленяет нас в Эсфири…»), 1819
22. Напрасно, милый друг, я мыслил утаить…, 1819
23. Лиле («Лила, Лила! я страдаю…»), 1819
24. «Мне бой знаком — люблю я звук мечей…», 1820
25. Эпиграмма <На гр. Ф. И. Толстого> («В жизни мрачной и презренной…»), 1820
26. «Если с нежной красотой…», 1821
27. «Тадарашка в вас влюблён…», 1821
28. Эпиграмма. <На А. А. Давыдову> («Оставя честь судьбе на произвол…»), 1821
29. «В твою светлицу, друг мой нежный…», 1821
30. «[Вдали тех пропастей глубоких]…», отрывок, 1821
31. <На А. А. Давыдову> («Иной имел мою Аглаю…»), 1822
32. «На тихих берегах Москвы…», 1822
33. <Из письма к В. П. Горчакову > («Зима мне рыхлою стеною…»), 1823
34. Птичка («В чужбине свято наблюдаю…»), 1823 ♥
35. <М. Е. Эйхфельдт> («Ни блеск ума, ни стройность платья…»), 1823
36. Жалоба («Ваш дед портной, ваш дядя повар…»), 1823
37. Ночь («Мой голос для тебя и ласковый и томный…»), 1823 ♥
38. <На Александра I> («Воспитанный под барабаном…»), 1823—25
39. Кораблю («Морей [красавец] окриленный!..»), 1824
40. «О боги мирные полей, дубров и гор…», 1824
41. «О дева-роза, я в оковах…», 1824
42. Виноград («Не стану я жалеть о розах…»), 1824
43. Младенцу («Дитя, не смею над тобой…»), 1824
44. «Лизе страшно полюбить…», 1824
45. «Пускай увенчанный любовью красоты…», 1824
46. «Твоё соседство нам опасно…», 1825
47. «Лишь розы увядают…», 1825 ♥
48. Приятелям («Враги мои, покамест я ни слова…»), 1825
49. Совет («Поверь: когда слепней и комаров…»), 1825
50. «Напрасно ахнула Европа…», 1825
51. Ex Ungue Leonem («Недавно я стихами как-то свистнул…»), 1825
52. «Если жизнь тебя обманет…», 1825 ♥
53. <Из письма к Вяземскому> («Сатирик и поэт любовный…»), 1825
54. Движение («Движенья нет, сказал мудрец брадатый…»), 1825 ♥
55. «Всё в жертву памяти твоей…», 1825 ♥
56. «В крови горит огонь желанья…», 1825 → Библия, Соломон ♥
57. Прозаик и поэт («О чём, прозаик, ты хлопочешь?..»), 1825 ♥
58. <Анне H. Вульф> («Увы! напрасно деве гордой…»), 1825
59. <Из письма к Великопольскому> («С тобой мне вновь считаться довелось…») 1826
60. К Вяземскому («Так море, древний душегубец…»), 1826
61. Ответ Ф. Т*** («Нет, не черкешенка она…»), 1826
62. Соловей и роза («В безмолвии садов, весной, во мгле ночей…»), 1826 ♥
63. Эпиграмма (Из Антологии) («Лук звенит, стрела трепещет…»), 1827
64. «Есть роза дивная: она…», 1827
65. <Ек. H. Ушаковой> («В отдалении от вас…»), 1827
66. «В степи мирской, печальной и безбрежной…», 1827
67. 19 октября («Бог помочь вам, друзья мои…»), 1827
68. То Dawe. Esqr. («Зачем твой дивный карандаш…»), 1828
69. Ты и вы («Пустое вы сердечным ты…»), 1828 ♥
70. Портрет («С своей пылающей душой…»), 1828
71. Наперсник («Твоих призваний, жалоб нежных…»), 1828
72. «Город пышный, город бедный…», 1828
73. <Щербинину> («Житье тому, мой милый друг…»), 1825—1828?
74. Эпиграмма («Там, где древний Кочерговский…»), 1829
75. «На холмах Грузии лежит ночная мгла…», 1829 ♥
76. На картинки к «Евгению Онегину» в «Невском Альманахе»: 1.«Вот перешед чрез мост Кокушкин», 1829
77. На картинки к «Евгению Онегину» в «Невском Альманахе»: 2. «Пупок чернеет сквозь рубашку», 1829
78. «Как сатирой безымянной…», 1829
79. «Опять увенчаны мы славой…» 1829
80. «Счастлив ты в прелестных дурах…», 1829
81. «Стрекотунья белобока…», 1829
82. Эпиграмма («…Седой Свистов! ты царствовал со славой…»), 1829
83. «Я вас любил: любовь ещё, быть может…», 1829 ♥
84. К бюсту завоевателя («Напрасно видишь тут ошибку…»), 1829
85. Новоселье («Благословляю новоселье…»), 1830
86. Рифма («Эхо, бессонная нимфа, скиталась по брегу Пенея…»), 1830 ♥
87. «Два чувства дивно близки нам…», 1830
88. <Из письма к Вяземскому> («Любезный Вяземский, поэт и камергер…»), 1831
89. «Желал я душу освежить…», 1832
90. Мальчику (Из Катулла) («Пьяной горечью Фалерна…»), 1832 → Катулл, I век н. э. ♥
91. В альбом («Гонимый рока самовластьем…»), 1832
92. «Когда б не смутное влеченье…», 1833
93. Осень (Отрывок) I. «Октябрь уж наступил — уж роща отряхает…», 1833 (октава) ♥
94. Осень (Отрывок) II. «Теперь моя пора: я не люблю весны…», 1833 (октава) ♥
95. Осень (Отрывок) III. «Как весело, обув железом острым ноги…», 1833 (октава)
96. Осень (Отрывок) IV. «Ох, лето красное! любил бы я тебя…», 1833 (октава) ♥
97. Осень (Отрывок) V. «Дни поздней осени бранят обыкновенно…», 1833 (октава)
98. Осень (Отрывок) VI. «Как это объяснить? Мне нравится она…», 1833 (октава)
99. Осень (Отрывок) VII. «Унылая пора! очей очарованье!..», 1833 (октава) ♥
100. Осень (Отрывок) VIII. «И с каждой осенью я расцветаю вновь…», 1833 (октава)
101. Осень (Отрывок) IX. «Ведут ко мне коня; в раздолии открытом…», 1833 (октава)
102. Осень (Отрывок) X. «И забываю мир — и в сладкой тишине…», 1833 (октава) ♥
103. Осень (Отрывок) Между строфами X и XI. «Стальные рыцари, угрюмые султаны…», 1833 (октава, в черновой рукописи)
104. Осень (Отрывок) XI. «И мысли в голове волнуются в отваге…», 1833 (октава) ♥
105. Осень (Отрывок) XII. «Плывёт. Куда ж нам плыть?..», 1833 (другой незаконченный вариант той же октавы)
106. «Пора, мой друг, пopa! покоя сердце просит…», 1834 ♠
107. (Из Анакреона). Отрывок («Узнают коней ретивых…»), 1835 → Анакреон (октава) ♥
108. Ода LVII («Что же сухо в чаше дно…»), 1835 → Анакреон ♥
109. «Я думал, сердце позабыло…», 1835 ♥
110. Подражание арабскому («Отрок милый, отрок нежный…»), 1835 → s:Саади
111. «О нет, мне жизнь не надоела…», 1830-36 ♥
     Домик в Коломне, 1830, опубл. 1933
112. I. «Четырёстопный ямб мне надоел…» ♥
113. II. «А чтоб им путь открыть широкий, вольный…» ♦
114. III. «Не стану их надменно браковать…» ♦
115. IV. «Ну, женские и мужеские слоги!..» ♦
116. V. «Как весело стихи свои вести …» ♥
117. VI. «Немного отдохнём на этой точке…» ♥
118. VII. «Что за беда? не всё ж гулять пешком…» ♦
119. VIII. «Скажу, рысак! Парнасский иноходец…» ♥
120. IX. «Усядься, муза: ручки в рукава…» ♥
121. X. «Дни три тому туда ходил я вместе…»
122. XI. «Мне стало грустно: на высокий дом…»
123. XII. «Тогда блажен, кто крепко словом правит…»
124. XIII. «Старушка (я стократ видал точь-в-точь…» ♦
125. XIV. «Играть умела также на гитаре…» ♦
126. XV. «Фигурно иль буквально: всей семьёй…» ♣
127. XVI. «Параша (так звалась красотка наша)…» ♦
128. XVII. «Старушка мать, бывало, под окном…» ♦
129. XVIII. «Зимою ставни закрывались рано…» ♦
130. XIX. «И слушала мяуканье котов…» ♦
131. XX. «По воскресеньям, летом и зимою…»
132. XXI. «Туда, я помню, ездила всегда…» ♦
133. XXII. «Порой графиня на неё небрежно…» ♦
134. XXIII. «Она казалась хладный идеал…» ♦
135. XXIV. «Она страдала, хоть была прекрасна…» ♦
136. XXV. «Коса змиёй на гребне роговом…» ♥
137. XXVI. «Меж ими кто её был сердцу ближе…»
138. XXVII. «Но горе вдруг их посетило дом…»
139. XXVIII. «Об ней жалели в доме, всех же боле…» ♦
140. XXIX. ««Узнаю, маменька». И вышла вон…» ♦
141. XXX. «За нею следом, робко выступая…» ♦
142. XXXI. «Вдове понравился её ответ…» ♦
143. XXXII. «Проходит день, другой. В кухарке толку…» ♦
144. XXXIII. «Поутру, в воскресенье, мать и дочь…» ♦
145. XXXIV. «Она подумала: «В Мавруше ловкой…» ♦
146. XXXV. «Стой тут, Параша. Я схожу домой…» ♦
147. XXXVI. «Пред зеркальцем Параши, чинно сидя…» ♥
148. XXXVII. «Обедня кончилась; пришла Параша…» ♥
149. XXXVIII. «Параша закраснелась или нет…»
150. XXXIX. ««Как, разве всё тут? шутите!» — «Ей-Богу…» ♥
151. XL. «Вот вам мораль: по мненью моему…» ♥
     Домик в Коломне. Редакции:
     Первоначальный набросок вступления
152. Ia. «Пока меня без милости бранят…»
153. IIa. «Пока сердито требуют журналы…»
     Домик в Коломне. Исключённые октавы:
154. IVa. «У нас война. Красавцы молодые!..»
155. Va. «Поэты Юга, вымыслов отцы…» ♦
156. VIa. «Ну, женские и мужеские слоги!..»
157. VIIa «Октавы трудны (взяв уловку лисью…» ♦
158. VIIIa «Но возвратиться всё ж я не хочу…» ♦
159. IXa «Он вынянчен был мамкою не дурой…»
160. Xa «От школы прежней он уж далеко…»
161. XIa «О, что б сказал поэт законодатель…»
162. XIIa «У нас его недавно стали гнать…»
163. *1. «И там колышутся себе в грязи…» ♦!
164. *2. «Иль наглою, безнравственной, мишурной…»
165. *3. «Читатель, можешь там глядеть на всех…»
166. *4. «Тогда давай бог ноги… Потому-то…» ♦
167. *5. «Покамест можете принять меня…» ♦
168. *6. «Когда б никто меня под легкой маской…»
169. *7. «А вероятно, не заметят нас…» ♦
170. *8. «Сварил его… (у господина Копа…» ♥!

---

30. Евгений Абрамович Боратынский (1800—1844)

Евгений Абрамович Боратынский. Гравюра Франсуа Фредерика Шевалье (Francois Frederic Chevalier 1812—1949) по картине 1842 года работы домашнего учителя рисования Эллерса

* * * Мой дар убог и голос мой не громок, Но я живу, и на земли мое Кому-нибудь любезно бытие: Его найдёт далёкий мой потомок В моих стихах: как знать? душа моя Окажется с душой его в сношеньи, И как нашёл я друга в поколеньи, Читателя найду в потомстве я. <1828>

Это восьмистишие Евгения Абрамовича Боратынского (или Баратынского — оба написания этого имени правомерны) впервые было опубликовано в «Северных Цветах» на 1829 г., стр. 170, вместе с другими стихотворениями, под общим заглавием «Антологическія стихотворенія» и с подписью «Е. Баратынскій». В первой публикации стихи 4—5 читались так:

Въ стихахъ моихъ далекiй мой потомокъ

Узритъ его: какъ знать! душа моя<...>

Одним из таких потомков оказался Осип Эмильевич Мандельштам, который с восхищением писал об этом стихотворении: «Почему бы поэту не обращаться к друзьям, к естественно близким ему людям? Мореплаватель в критическую минуту бросает в воды океана запечатанную бутылку с именем своим и описанием своей судьбы. Спустя долгие годы, скитаясь по дюнам, я нахожу её в песке, прочитываю письмо, узнаю дату события, последнюю волю погибшего. Я вправе был сделать это. Я не распечатал чужого письма. Письмо, запечатанное в бутылке, адресовано тому, кто найдет её. Нашел я. Значит, я и есть таинственный адресат. <…> Читая стихотворение Боратынского, я испытываю то же самое чувство, как если бы в мои руки попала такая бутылка. Океан всей своей огромной стихией пришел ей на помощь, — и помог исполнить её предназначение, и чувство провиденциального охватывает нашедшего. В бросании мореходом бутылки в волны и в посылке стихотворения Боратынским есть два одинаковых отчетливо выраженных момента. Письмо, равно и стихотворение, ни к кому в частности определенно не адресованы. Тем не менее оба имеют адресата: письмо — того, кто случайно заметил бутылку в песке, стихотворение — «читателя в потомстве». Хотел бы я знать, кто из тех, кому попадутся на глаза названные строки Боратынского, не вздрогнет радостной и жуткой дрожью, какая бывает, когда неожиданно окликнут по имени». (О собеседнике, 1913)

См. также:

1. «Там, где Семёновский полк, в пятой роте, в домике низком…», совм. в Антоном Антоновичем Дельвигом 1819
2. Эпиграмма («Дамон! ты начал — продолжай…»), 1819
3. Финским красавицам. Мадригал («Так — ваш язык ещё мне нов…»), 1820
4. Разлука («Расстались мы; на миг очарованьем…»), 1820 ♥
5. Поцелуй («Сей поцелуй, дарованный тобой…»), 1822
6. Размолвка («Мне о любви твердила ты шутя…»), 1823
7. Безнадежность («Желанье счастия в меня вдохнули боги…»), 1823
8. Невесте (А. Я. В. — «Не раз Гимена клеветали…»), 1824
9. В альбом Софии («Мила как Грация, скромна…»), 1824
10. Уверение («Нет, обманула вас молва…»), 1824
11. «Отчизны враг, слуга царя…», 1824
12. Веселье и горе («Рука с рукой Веселье, Горе…»), 1825 ♥
13. Дорога жизни («В дорогу жизни снаряжая…»), 1825 ♥
14. При посылке тетради стихов («В борьбе с тяжёлою судьбой…»), 1825
15. Надпись («Взгляни на лик холодный сей…»), 1825
16. «Простите, спорю невпопад…», 1825
17. [Новинское] «Как взоры томные свои…» (первая редакция), 1826
18. «В своих листах душонкой ты кривишь…», 1826
19. А. А. Воейковой («Очарованье красоты…»), 1827
20. Эпиграмма («Как сладить с глупостью глупца?..»), 1827
21. В альбом («Перелетай к веселью от веселья…»), 1827
22. В альбом («Когда б избрать возможно было мне…»), 1827
23. Эпиграмма («Ты ропщешь, важный журналист…»), 1827
24. К Амуру («Тебе я младость шаловливу…»), 1827
25. «Откуда взял Василий непотешный…», 1827
26. «Хотите ль знать все таинства любви?..», 1827
27. «Убог умом, но не убог задором…», 1827
28. «Как ревностно ты сам себя дурачишь!..», 1828
29. «Старательно мы наблюдаем свет…», 1828
30. «Мой дар убог и голос мой не громок…», 1828 ♠
31. «Чудный град порой сольётся…», 1829 ♥
32. К… («Нежданное родство с тобой даруя…»), 1830
33. «Небо Италии, небо Торквата…», 1831 (октава) ♥
34. «О, верь: ты, нежная, дороже славы мне…», 1832
35. Эпиграмма («Кто непременный мой ругатель…»), 1832
36. «Не растравляй моей души…», 1832
37. Н. Е. Б… («Двойною прелестью опасна…»), 1832
38. «Болящий дух врачует песнопенье…», 1834 ♠
39. Алкивиад («Облокотясь перед медью, образ его отражавшей…») , 1835
40. «Филида с каждою зимою…», 1838
41. На *** («В руках у этого педанта…»), 1839—40
42. Мудрецу («Тщетно меж бурною жизнью и хладною смертью, философ…»), 1840 ♥
43. Новинское. А. С. Пушкину («Она улыбкою своей…») 1841 (→ [Новинское] «Как взоры томные свои…» (первая редакция), 1826)
44. С книгою «Сумерки» С. Н. Карамзиной («Сближеньем с вами на мгновенье…»), 1842
45. Коттерии («Братайтеся, к взаимной обороне…»), 1842
    

---

© Д. Смирнов-Садовский. Составление. Комментарии. Дизайн.